Пять чувств

Смысл жизни — найти свое место среди других. Сакура билась, доказывала всем, что способна на большее, но этого никто не видел. Терпеть унижения Саске и глупые шутки Наруто — вот ее удел. К двадцати четырем годам она достигла предела мечтаний миллионов людей, а чувствовала себя увязшей в болоте. Растянутые свитера, скрывающие синяки и порезы, длинные волосы, за которые так удобно хвататься во время минета, и тоска в глазах вперемешку с желанием умереть. Никто не поможет, стержень сломан, а душа продана дьяволу. Смотря на деревню с монумента Хокаге, Сакура думала лишь об одном — свобода. Один шаг отделяет ее от вечного спокойствия. Шаг. Рывок. Боль. Слезы. Широкая ладонь легла на голову и крепко прижала к груди. Сакура рыдала, захлебываясь собственными слезами. Хваталась за форменную водолазку, ища опоры. Теплые руки держали в капкане любви и поддержки. Он всегда спасал ее… — Пойдем, — его голос был спокойным, ласковым, будто ничего и не произошло пару минут назад. Мгновение, и они оказались в темной комнате. Лунный свет тонкой полоской проникал через приоткрытые шторы. — Я больше не выдержку, Какаши-сенсей. Она подняла мертвый взгляд на учителя и обмякла у него в руках, словно тряпичная кукла. Какаши подхватил девушку и понес к кровати. Розовые локоны обрамляли мертвецки бледное лицо, оттеняя багровые синяки на шее. Он знал, кто во всем этом виноват, но сделать ничего не мог. Саске винил Сакуру в бесплодии, избивал до полусмерти и обещал развестись при первой возможности. Но это были лишь слова, острые, как нож. Наруто был счастлив с Хинатой и не замечал горя подруги. Ему сына надо воспитывать, а не ей в душу лезть. Сакура все понимала. Какаши ничего не оставалось, как держать за руку полуживую ученицу, молясь, чтобы она пережила эту ночь. «Она крепкая — справится», — так говорили все, но не он. Ему хорошо знаком страх в ее глазах. Не раз приходилось стирать слезы горя с щек. Только все это было впустую — показательная поддержка без истинной помощи. Он не смел к ней прикоснуться больше дозволенного. Радовался каждой встрече, когда она не омрачалась слезами. Любил исходивший от волос аромат полевых цветов и изумрудный цвет глаз. Единственный раз он позволил себе лишнего. Ее первый поцелуй. Он украл его, пока она спала. Это был ее шестнадцатый день рождения. Не придумав ничего лучше и проиграв бой чувствам, Какаши прокрался ночью к ней в комнату и едва ощутимо коснулся столь манящих губ. Всего на секунду. Сейчас Сакура лежала перед ним абсолютно беззащитная, отвергнутая судьбою и друзьями. Восемь лет Какаши мечтал продлить тот самый миг. Он медленно поднес руку к маске и дрожащей рукой стянул ту к шее. Она об этом никогда не узнает, а для него появится новый стимул жить. Маленькая тайна, греющая сердце. Какаши снова, как восемь лет назад, наклонился к прекрасному лицу, так часто снившемуся ему во снах. Сладкое мгновение начало обратный отсчет, как только он коснулся иссохших губ. Раз. Два. Три. Время шло, но он не мог оторваться. Что-то невесомо прошлось по волосам, а потом утонуло в их густоте. Легкий стон сорвался с его губ, когда он почувствовал натяжение на затылке. Какаши оказался в блаженном дурмане. Все плыло перед глазами, будто это очередной сладкий сон со счастливым финалом. Он не смел открыть глаза, боясь, что все исчезнет в тот же миг. Тепло чужого тела опьяняло, вызывало неистовое желание прикоснуться к себе. Кончиками пальцев он провел по тонкой ноге, поднимаясь выше. Как только грубая ткань штанов сменилась бархатистой кожей, Какаши резко открыл глаза и отстранился, разрывая поцелуй. Он не сможет себя контролировать, если это зайдет слишком далеко. Сакура лежала под ним и без страха смотрела прямо в глаза. Бледность спала, и на щеках появился легкий румянец, так красиво смотрящейся в лунном свете. Какаши протянул руку к ее лицу и невесомо прошелся костяшками пальцев по скуле. Она не дрогнула от его прикосновений — не боится, доверяет. Он вновь наклонился к ней и, не разрывая зрительного контакта, поцеловал в другую щеку. Сакура чувствовала легкость в каждом своем движении. Боль от недавних побоев уступала место сладкой неге. Ей вновь хотелось коснуться этих серых, немного грубоватых на ощупь волос. Ее тело требовательным предвкушением откликалось на каждое его действие. Она хотела быть с ним. Какаши все понял по ее взгляду. Слова не могут передать то, что открывалось в глубине этих изумрудных самоцветов. Кончиками пальцев он прошелся по оголенному участку кожи, полностью усыпанного желтыми подтеками. Сердце замирало от одной мысли причинить боль любимой, но она продолжала уверенно на него смотреть, приятно копошась в его волосах. Он обхватил широкой ладонью тонкую талию, на что Сакура податливо прогнулась в спине. Тысячи мурашек пробежались по телу, а томный вздох слетел с губ. Какаши аккуратно стянул светло-зеленый свитер. Небольшая грудь в белом бюстгальтере манила прикоснуться к себе. Но мозг кричал ему остановиться. Сакура понимала его смятение. Она сама до конца не осознавала, почему идет на это, но ей до безумия было хорошо с Какаши. Словно кошка, она ноготком подцепила край его водолазки, оголяя рельефный торс. Какаши притянул девушку ближе и усадил себе на колени. Она возвышалась над ним, владела им, а он хотел лишь одного — смиренно подчиняться. Они утонули в жадном поцелуе. Какаши с наслаждением исследовал мягкость алых губ, а Сакура с нажимом отвечала. Она продолжала давить морально и физически, все сильнее хваталась за волосы, будто старалась проверить твердость его намерений, а он продолжал дарить ей свою ласку. Он нежно поглаживал хрупкую девичью спину, большими пальцами задевая грудь. Сакура топила стоны наслаждения в поцелуе. Какаши оторвался от желанных губ и через ткань чашки слегка прикусил правый сосок. Чувственный всхлип разнесся по пустынной комнате. Сакура запрокинула голову назад и впилась ногтями в мощные мужские плечи, прося продолжения. Слегка посасывая затвердевший сосок, Какаши языком ощущал мешающее кружево. Придерживая девушку одной рукой за талию, второй он потянулся к застежке и рывком расстегнул ее. Белые лямки спали с плеч, оголяя два багровых ореола с выступающими холмиками. Какаши уткнулся носом в ложбинку между грудью, вдыхая аромат любимой. Сакура ослабила хватку и стала нежно поглаживать мужчину по голове. Она поцеловала его в макушку и, обхватив голову руками, прижала к себе. Они не хотели просто «забыться на одну ночь», этот день открыл для обоих нечто большее. Подняв голову, Какаши наслаждался затуманенным от страсти лицом Сакуры. Она по-хозяйски опустила руки ему на плечи, скрестив их у него за головой. Сегодня ночью она будет командовать Хокаге. Сакура невесомым лепестком вишни повисла у него на шее, пока Какаши отползал в глубь кровати к стене. Она прошлась пальчиками по твердым кубикам пресса и будто невзначай задела один из сосков. Какаши, поняв намек, припал губами к нетронутому до этого бугорку. Легкое посасывание перерастало в укусы, отчего девичьи стоны становились все громче. Ему нравилось ощущать вкус Сакуры. Сакура чувствовала, как пах Хатаке распирает от желания. Она игриво поерзала на нем, чем вызвала гортанный рык. Какаши зажал второй сосок между пальцев и слегка оттянул его. Уперевшись мужчине в плечи, она отодвинулся чуть назад, чем вызвала вздох непонимания. Нащупав в темноте веревку, Сакура принялась расшнуровывать форменные штаны мужчины. Голова кружилась, а пальцы не слушались — ужасно хотелось продолжения. Какаши обхватил рукой тоненькие пальчики и ласково отодвинул их в сторону, после сам расправился с узлом. Сакура сползла с его ног и стала выжидающе следить за каждым движением Какаши. Одним рывком он стянул с себя все, оставаясь полностью нагим. Член уже налился кровью, а вены прощупывались даже легким прикосновением. Такое зрелище возбудило Сакуру еще сильнее. Она уже хотела было прикоснуться губами к головке, как внутренний страх сковал ее. Какаши понял, что так тревожит девушку, поэтому приобнял ту за талию и уложил на спину. Не отрываясь от испуганного взгляда, он навис над ней и старался успокоить, нежно поглаживая грудь и живот. Они оба уже забыли про роспись кровавых красок на хрупком девичьем теле. Он медленным движением принялся стягивать с Сакуры штаны. Она вся была напряжена, будто вспоминая что-то плохое или кого-то. Какаши уткнулся ей в шею и поцеловал за ухом, одаривая его горячим дыханием. Постепенно Сакура начала расслабляться, а широкие спортивные штаны исчезли с узких бедер. Снова кружевная ткань отделяла Какаши от желаемого. Он отстранился от лица и припал губами к внутренней части бедра, одаривая ту дорожкой мокрых поцелуев. Запах Сакуры приятно щекотал ему нос. Она была уже вся на взводе и мокрое пятнышко желания разрасталось на белой ткани трусиков. Он поддел одну из лямок на бедре и разорвал ту зубами. Сакура не успела сделать вдох, как Какаши уверенным движением языка надавил ей на клитор. Она сильно прогнулась в спине и вцепилась пальцами ему в волосы. Приятное холодное ощущение вперемешку с нарастающими спазмами вводило в экстаз. Она стонала, извивалась, поэтому Какаши пришлось схватить ее за ноги и с небольшим усилием вдавить в кровать. Мысли в голове путались, а ощущение реальности дало сбой. Сакура парила где-то высоко в небе — земля из-под ног пропала давным-давно. Какаши игрался с клитором как только хотел. Быстрый темп сменялся на медленный, обводил языком половые губы и слегка проникал внутрь, чем вызывал самые яркие стоны. Сакура затряслась от оргазма у него в руках, когда он в конце слегка прикусил губами маленькую горошину. Вся ее внутренняя часть бедра была в естественной смазке, а Какаши наслаждался разгоряченным видом девушки. Он боялся, что не выдержит в ней и трех минут, но попробовать стоило. Снова нависнув над Сакурой, Хатаке убрал мешающий локон у нее с лица и ласково поцеловал в висок. Ему нужно было разрешение, чтобы продолжить, и он его получил. Девушка прильнула к его шее и оставила там алый засос. Такое ее поведение заставило в нем проснуться все животные инстинкты, которые он так давно подавлял в себе. Какаши знал, что Сакуре будет больно, но он будет рядом. Еще раз поцеловав ее в розовый висок, Какаши вошел одним движением, ловя стон боли в поцелуй. Он застыл, как и время вокруг. Постепенно Сакура стала едва уловимо отвечать, и Какаши сделал первый неуверенный толчок. Ее лоб и брови напряглись от дискомфорта, но слова ласки нежные поцелуи в шею сделали свое дело. Новые толчки вызывали не всхлип боли, а страстный стон удовольствия. Какаши ловил каждую эмоцию Сакуры. Она распласталась под ним на кровати и закинула руки вверх, полностью отдаваясь ему. Он готов был исполнить любое желание любимой, но главное — хотел сделать ее счастливой. Капельки пота медленно скатывались у него со лба, беззвучно падая на плоский животик. Меняя глубину вхождения, Какаши изучал Сакуру, запоминал. А она утопала в сладостном бреду, и не желала возвращаться обратно. Вся боль, причиненная Саске, ушла из ее жизни вместе со стонами удовольствия. Яркие судороги окатили все тело, как только Какаши снова вошел во всю длину. Она не знала: кончил он или нет, но сердцем надеялась, чтобы в эту секунду ему было так же хорошо, как и ей. О последствиях этой ночи они подумают завтра. А через девять месяцев услышат долгожданный плач своего ребенка.