Пылающий рыжий в закатных лучах

«Вот сколько раз мне ещё нужно сказать матери, что этот чулан слишком мал для меня, что тут как минимум стоит сделать чуть больше дырок, банально для дыхания?» — думала Заря, сидя в узком неудобном чулане, куда она была заточена собственной матерью. — Малой, Заря так обрадуется твоему возвращению. — сказал из-за стенки голос отца. — Заря? — произнёс голос помоложе — Заря? — сказал ещё один голос, вовсе незнакомый. — Ага, мы друзья детства. — отвечал тот же молодой голос. — Заряяя — услышала она клич матери «Наконец-то! я могу выйти!» — про себя произнесла младшая из Беттерман, может быть он аи могла подумать что-то ещё, но размышления были прерваны треском стекла. — Это зовётся зеркалом — произнёс нарочитый голос матери. — Там твоё отражение. — Простите — сказал голос по грубее. — Заряяяя — снова послышался клич. — Заря! ну и где она? «Я вылезти не могу! Вы меня сами здесь заперли, а теперь ищете?» негодующе продолжила девушка, и после, уже вслух прокричала: «Я прячусь в чулане!». — Это не дикие звери, не бойся. — произнесла мать «Да я и так не боюсь, вы сами выходить запретили» — с ноги выбивая дверь подумала Заря. — Мам, может тут дырок насверлить, а то воздуха не хватает — сказала девушка отдышавшись. Не смотря на разумность идеи, она была отвергнута.       Сразу же после появления дочери, Надежда указала ей на новоприбывших, среди которых оказался старый друг детва — Малой. — Малой! — Заря! — Ты так вырос! — Ты так выросла! — Я первая сказала — произнесла девушка, радуясь столь неожиданной встрече.       Но не долго ей было наслаждаться обществом только лишь одного друга детства. почти сразу она была подхвачена и поднята к потолку чьими-то сильными руками. Всё, что успела заметить Заря — лишь волосы, столь же рыжие и яркие, какими цветами окрашивается закатное солнце. Девушку звали Гип.       Последующие дни прошли в суматохе, Заря сразу заметила, что Гип неровно дышит к Малому, что не могло не напрягать. По какой-то причине, рыжеволосая никак не выходила у неё из головы всю ночь, с теми же мыслями она и пробудилась. — О, кто идёт Заря, вот так совпадение! — быстро прощебетала миссис Беттерман, встретив дочь на мосту — Ну и ну — нарочито растягивая гласные начал Филл — Что, дочь моя ты делаешь, на этом самом мосту, в тот самый момент, когда мы по нему гуляем? — П-посуду несу. — произнесла, отвлечённая от мыслей, дочь — Поможешь Заре?) — в один голос произнесли родители       Оставшееся утро было потрачено на презентацию наиболее гениальных вещей малому. Заре пусть и нравилось рассказывать про изобретения родителей, но её немного не устраивало, что по сути, она это делала не по своей воле, а лишь по желанию своих родителей-свах. Наконец, уже ближе к завтраку, она увидела причину своих раздумий.       Гип вошла в комнату вместе с отцом. Надо ли говорить, что они её не заметили? Лишь после некой перепалки с Малым, Гип решила поговорить с Зарёй. — Ух, вот ты где! Я думала уж не найду! — сказала Заря чуть завидя рыжее облако волос с последних ступеней лестницы. — Ооо, к-как высоко! — уже испуганно продолжила она.       Множество мыслей роилось в голове девушки, пока она слушала монолог Гип о душевных терзаниях. «Она сидит так близко к краю. Она точно не упадёт? А если она поранится о стебли или поцарапается о неаккуратное плетение? Откуда у неё столько рубцов? Нормально ли, что у меня самой нет ни одного шрама?». пытаясь разрядить обстановку, Заря решила последовать странному позыву и понюхать незнакомку. — Ты пахнешь необычно! Речной водой и мхом! — с энтузиазмом продолжила она, разглядывая крепкие руки Гип. — Откуда этот шрам? А этот? — Заре было интересно узнать о незнакомке всё, а та, в свою очередь, с радостью отвечала на все вопросы. — Каждый шрам — это приключение, а у меня их и вовсе нет, живу за этой стеной, выйти не дают. — Так мы одинаковые! — неожиданно для младшей Беттерман сказала Гип — Может прогуляемся? — Да!       Заря не вела дневников, как то делали Малой и Гип, но она сама бы не удивилась, начни она писать после того дня. они вышли за пределы стены, когда солнце ещё было в зените и своими лучами обжигало кожу, а вернулись уже после заката. В тот день девушка получила свой первый шрам, который до самого своего затягивания напоминал ей о дикой пещерной девушке, столь же волевой, сколько и ранимой. Её неведомой силой тянуло к ней.