Они не виделись долго, несколько лет.

За окном серой стеной лил дождь. Холодные капли барабанили по стеклу, ручейками скатываясь вниз. Они не виделись долго, несколько лет. Однако, знакомые черты лица на против он, кажется, узнает из тысячи: зеленые вихры волос, сильные руки, веснушки, что как брызги с кисти художника украшали светлую кожу, и бесконечно глубокие малахитовые глаза, в которых он, как бы не силился, уже не видел того, что хотел. Холод из открытой настежь двери неприятно морозил открытые ноги, заставляя ежиться. "Привет"... Хах .. не этого он хотел услышать спустя четыре чертовых года. Подряд четыре зимы и четыре дня рождения, на которых не было того, кому он однажды сказал заветное "Да". "И он заехал только для того, чтобы сказать мне: «Привет»?" - думал Бакуго, крепче сжимая пальцы на своих предплечьях, чтобы не дать себе сорваться. Мужчина, стоящий по ту сторону двери, казался до ужаса чужим и незнакомым. Он не спрашивал у него больше ничего, будто его и не волновало, как Кацуки провел эти четыре года, как тот жил без него. Похоже, Мидориии вовсе не было интересно об этом знать. Сколько прошло времени в их безмолвии Изуку не знал. Из оцепенения вывел лишь звук упавшего на порог металла - его не заглушил даже ливень, оглушающий со всех сторон. Короткий взгляд на пол и резкий хлопок двери окончательно привели его в чувства. Они не виделись долго, несколько лет, и именно сейчас, смотря на остывающее кольцо, он почувствовал себя действительно одиноким. Осознание тяжелым камнем упало на его плечи, заставляя колени подогнуться. Плевать что холодно, плевать что мокро. - Каччан, открой! Прошу тебя, давай поговорим! Только открой дверь! - Мидория кричал, ударяя кулаком по тяжелой двери, той самой, которую они вместе выбирали для своего уютного гнездышка. Крепкую, надежную, и как жаль, что лишь она в их браке имела такие качества. - Умоляю, Каччан, впусти!.. За дверью было тихо, но он прекрасно знал, что его муж еще там, что он не ушел далеко. "Имея - не ценим, а потерявши - плачем. Кажется, так говорилось в пословице?" - силу этих слов Изуку осознает лишь сейчас, когда его мольбы и жалкие попытки извиниться уходят в никуда, а горячие, соленые слезы оказываются ледяной ливневой водой, скатывающейся по лицу, уносящей за собой крупицы последнего тепла. Не ожидал что так холодно встретит... За окном продолжали гореть фонари, тускло освещая маленький клочок земли под собой. Он все стучится в дом, просит открыть, пытается объясниться, но нужны ли эти извинения? Бакуго знает что половина этих слов - ложь. Тяжелая работа, усталость, ха! Походы по клубам, оставленные без ответа звонки - вот твоя работа, Мидория Изуку. Поцелуи с очередной моделью - твоя занятость. Голос за дверью не замолкает, слышится так четко, будто и нет между ними преграды. Или это просто Кацуки невольно предугадывает каждое его слово? А друзья ведь твердили - "Брось его, он тебя не достоин", "Не трать свою жизнь на этого ублюдка, бегущего за каждой юбкой и не только!" Ага, как же... Нельзя вычеркнуть из своей жизни так легко того, с кем провел большую часть своего времени. Бакуго не знал, что эта чертова работа в бизнесе так сильно их друг от друга отдалит. - Черт, неужели я успел промокнуть? - едва слышно шепчет светловолосый, проводя ладонью по щеке. - Чертов дождь, холодно. Плечи его дрожат, но он упрямо сжимает их руками. Нет, в этой ситуации не он должен лить свои слезы. Небеса поплачут за него. Они не виделись долго, несколько лет. Четыре года тишины -именно тот срок, за которой костер из некогда ярких чувств может потухнуть, однако, угли его продолжают тлеть, коптя чернотой стенки поломанного сердца, и где-то в глубине всё же согревая крупицами тепла. Когда то они были той самой парой, которой все завидуют, теперь же они завидуют другим парам. Прошло несколько часов. Не смотря на в порыве открытую настежь дверь, стена между ними не стала ни на миллиметр меньше. Два человека, глаза в глаза, но чувства одни. Или так только кажется? - Проходи. - Нет, не он должен плакать в этой ситуации, думает Кацуки. Его спина прямая, все внутри напряжено, словно натянутая струна. Взгляд же... холоднее воды на улице. От такого безучастного тона хочется поежиться. - Не хочу, чтобы ты сдох от холода под дверью, соседи этого не оценят. Изуку может лишь кивнуть и тихо пройти в коридор. Ничего не поменялось, все на своих местах. Даже забытые им красные кроссовки все там же, на полочке, ветровка на вешалке... он не выкинул ничего, и от этого больнее. Ждал. - Каччан... - хотел бы сказать он, но парень проходит мимо в уютный зал, плотно закрыв за собой дверь. - Не нужно слов, ложись спать. Ты устал с дороги, - не смотря на то, что тон его был бездушен, легкая улыбка пробегает на синих от улицы губах. "Принял, еще не все потеряно" - думает Изуку, подавляя желание обнять своего мужа. Ему дали шанс, угли не погасли до конца... Подушка и тонкое одеяло, брошенное на жесткий диван, стали точкой в их немногословном разговоре. Но Изуку знает: завтра утром они поговорят снова. Он извинится, заберет его подальше от дождей в теплое, более уютное место. Они будут жить вместе, больше не придется расставаться, и Бакуго сможет, наконец-то, раскрыть свой талант к музыке. И все будет хорошо! "Я исправлюсь!" - думает Мидория, провожая взглядом прямую спину. "Он не исправится." - знает Бакуго, закрывая дверь в их некогда общую спальню. А ведь они не виделись долго, несколько лет.