Приключения металлистов в России

Утро началось с барабанящего в окна дождя и оглушительного кашля мужчин. Девчата встретились на кухне, и обе были встревожены. — Кико кашлял под утро — У Дэйва такой насморк, и кашель. — Черт, они заболели. Все это озеро! Алиса, обняв себя руками суетливо ходила из угла в угол. — А Дэйв вчера еще и в пруду вымок. Маша села, запустив пальцы в растрепанные спросонок волосы. — Что будем делать? — Ну для начала надо измерить температуру. Лекарства мы с тобой брали какие-то, но может баб Нина что еще присоветует. Градусник был один, и девушки по очереди измерили температуру заболевшим, снова встретившись на кухне обменялись информацией. — У Кико 37,6. — У Дэйва почти 39. — Ого! — Ну что, давай аптечку? Девушки полезли в багажник машины, перерыли все вещи, но как назло нигде не могли найти аптечку с лекарствами. — Черт, мы же не могли ее забыть? Я же сама отлично помню, как собирала ее и упаковывала! Это же просто первая необходимость! Маша раскидывала вещи из багажника, в сотый раз перерывая упакованные вещи. — Может посмотреть что есть в автомобильной аптечке, подсказала Алиса. — Там только на случай травм, и всякое такое. Короче говно всякое. Парацетамола там точно нет. Слушай, сколько уже времени, может уже до бабули дойдем, у нее спросим? — Да 8 утра, наверное встала, пошли. Девушки быстро направились к дому соседки. Даже стучать не пришлось, баба Нина как раз собиралась в сарай. Седые кудряшки подвязаны платочком, цветастый халатик. — Девки, вы чего под дождем бегаете, чего у вас случилось, лица на вас нет? — она сразу поняла, что что-то не в порядке, раз молодые соседки спозаранку заявились к ней. — Баб Нин, у нас ребята приболели, оба с температурой, сопливые и кашляют! Есть таблетки какие? — Какие еще таблетки, я только от давления пью, остальное все свое, народное-природное! — Ну все, это капец. Надо как-то в город выбираться. может Василий поможет, по грязи машину нам на трассу вытащит? , Алиса расстроенно уткнулась носом в плечо подруги. — И никаких этих ваших капцов. Идите домой, я сейчас до коровы схожу, и к вам сразу. Баню топите пока. Да чаю побольше вскипятите. А Васька уже умотал на тракторе, неужто не слышали? Дома девушки развили бурную деятельность. Маша развела в банной печурке огонь, Алиса вскипятила самовар, да еще на всякий случай большую кастрюлю воды. Мужчины сидели на диване укутавшись в пледы и одеяла. Обоих знобило, на разговоры не тянуло, и они подремывали, иногда просыпаясь и чихая или разражаясь лающим кашлем. Вскоре заскрипели половицы в сенях, двери открылись и вошла без стука баба Нина нагруженная сумками. — Ох, болящие! Небось купались, а? Вода после дождей холодная, додумались, тоже! Девкам то что, они привычные, а вы-то, эх! Разговаривая она выставила на стол трехлитровую банку с плавающей в ней субстанцией смахивающей на медузу, пучки душистых трав, какую то толстую растрепанную книгу из которой лезли листы во все стороны, банку с вареньем, и большой дубовый веник. — С температурой в баню нельзя, говорила баба Нина. — А зачем же я тогда ее топила? — Нормально всё, сейчас мы им ее собьем, к обеду банька как раз протопится хорошо, а у них температура спадет, и пропарить их надо будет. Эх, слабый мужик пошел нынче. слабый! Мастейн и Кико мутными глазами следили за движухой на кухне. Баба Нина налила из банки с медузой в две кружки жидкости, и поднесла сначала Кико. Тот шарахнулся. — Что это? Я не буду! — Это чайный гриб. Kombucha. Она от всего помогает. При вирусах, при простуде. Ты пей, не переживай, не отрава! Алиса присела рядом на корточки и взяла парня за руку. — Правда, пей! она взяла из рук бабы Нины кружку и сама отпила из нее. — Это даже вкусно! Мастейн внимательно слушал и наблюдал за происходящим, кутаясь в теплое одеяло. — Дай и мне, что ли, проскрипел он покашливая. — Бывает, что народные методы лучше любых фармакологических средств. Маша дала ему кружку и он припав губами к краю выпил ее до дна. — Выглядит как полный пиздец, он покосился на банку, но вкусно. И про kombucha я слышал, модная хрень нынче во всем мире. Не знал, что в этой жопе мира о ней слышали! — Хм, не знаю насчет комбучи, но у нас это называется chainyi grib, и это еще наши бабушки делали и пили. — Так, девки! Баба Нина снова привлекла внимание к себе, теперь кипяток давайте, будем чай делать. На кухне началась суета. Мужчины какое-то время следили за перемещениями девушек и старушки, но потом задремали, полулежа по разные стороны дивана, кутаясь и шмыгая носами во сне. А баба Нина руководила, как полководец. — Кипяток. Так. Мяту туда. Вот этот пучок. Зверобой. Теперь Алиска, натирай имбирный корень. Машка, давай лимон туда же три. Хорошо Васенька привез мне его как раз! Так. Теперь туда же вот липу и душицу, это с этого вот пучка отбери веточки. Все? Теперь давай накрывай чтоб настоялось и меда туда ложек пять столовых. Всё, пусть настаивается. — Так, я с вами сидеть тут не буду, у меня дел уйма. Так что, вот книга, смотрите девки! Как они у вас чаю напьются, откроете вот этот заговор на этой странице — закладку клади, Машка! И потом на этой. Старушка тыкала узловатым пальцем в записи на страницах. — Прочитать надо над кружкой с питьем, перед тем, как они пить будут. Алиса склонилась над книгой. — «Фрола и Лавр, Власий и Харлампий, Николай Чудотворец и Георг Победоносец, Царь Давид, Мать Елена, Святейшая Екатерина, сымите и снесите, угасив болезнь рабы Божьей (имярек) моим заговором, вашим наказом. Ныне и присно и во веки веков. Аминь». — Что за бред? Она подняла глаза на бабулю. — Я те дам, бред! Я те дам! Это еще моя прабабка читала, и до нее читали! Ты давай не выпендривайся. Просто сделай, что тебе говорят, и все! Машка, смотри сюда! Как температура упадет, в баню их ведите, пропарите вениками дубовыми, и когда веники вымачивать будете, вот это читай, поняла? Бабуля ткнула пальцем на другую страницу, во что-то написанное от руки кривенько и косенько. — Разберешь? — Баб Нин, ты ж говорила партизанкой была, комсомолкой. Откуда у тебя такие книжки? — А ты что у нас комсорг, чтоб такие вопросы задавать? Была партизанкой, но одно другому не мешает, понятно? У меня все по женской линии с незнамо каких времен лекарским делом да заговорами занимались. Что ж, и я туда же пошла. В общем, нечего трепаться. Запомнила все, что я тебе сказала? Сделаешь как надо? — Постараюсь, баб Нин. Спасибо за помощь. — Да не за что. После баньки их укутайте, пусть чай еще пьют. Не захотят есть — не настаивайте. Захотят — кормите. К вечеру должны выздороветь. А к утру уж точно огурцами будут. — Такие же зеленые и пупырчатые? , хихикнула Алиса. — Тьфу на тебя! Все, я пошла, некогда, некогда мне тут с вами. Книжку берегите, заберу потом. Бабуля суетливо засобиралась, оправила платочек, и пошла к выходу. Девушки попрощались, и остались одни с дремлющими больными музыкантами. — Ну, что, заварилось чудо-питье, как думаешь, минут через 15 спросила Маша. — Наверное. — Тогда давай их будить? Она подошла и приложила ладонь ко лбу Дэйва. — Пипец он горячий. Докупались блин. И главное, я хоть бы чихнула! А ведь лежала на земле голой спиной. И купалась так же, и ничего! А он… Она с жалостью погладила Дэйва по волосам. — И Кико тоже. Так жалко, сил нет, говорит, все тело ломит. Ну как я не уследила, не подумала, а? Алиса смотрела с жалостью на смуглого гитариста, укутанного в плед, на лбу его выступила испарина. — Вот мы идиотки, а? — Ох, ну ладно, бывает. Вылечим. — Ты веришь в эти заговоры, что баб Нина нам дала? , спросила Алиса, подойдя к столу и листая книгу. — Верю, не верю, а сделаем. Хуже точно не будет. — Смотри, тут чего только нет. И от измены мужа, и от зубной боли, и чтоб сны плохие ушли, и от младенческих хворей, и даже, чтоб врагу плохо было. Ну и хрень, а? — Да ладно, предки верили, может что-то из этого и работает, главное и нам тоже верить. Девушки раскрыли кастрюлю с ароматным отстоявшимся напитком. Отцедили через марлю, разлили по кувшинам разделив поровну, налили в кружки, прочли над ними заговор, и стали будить мужчин. — Давайте, Дэйв, Кико, это надо выпить, это поможет. Те особо не сопротивлялись. Обессилевшие, слабые, пили прямо из их рук и опять задремывали. — Может из по кроватям развести обратно? , спросила Алиса. — Да ну, не трогай, им сейчас так плохо. Выбрались сюда, пусть тут и будут, и нам легче сразу за двумя присматривать и не бегать друг к другу. — Как баба Нина говорила, поить каждые полчаса? Жалко будить… Но надо… Девушки поставили рядом с диваном табуретки, укутали кувшины полотенцами, чтоб не остывали, и тихо беседовали коротая время. Через полчаса вновь налив по кружкам отвар и прочтя над ним заговор, тихонько растолкали мужчин. Маша видела, с какой нежностью и заботой гладит Алиса темные волосы Кико, как целует его горячий лоб, шепчет что то на ухо. Как подносит кружку к его губам. И как светится его взгляд, несмотря на лихорадку, когда он на нее смотрит. В душе она позавидовала. «Кажется там уже любовь. Надо же, как она так смогла! А Дэйв… Я для него просто приключение!». Она осторожно разбудила Мастейна, тот раскрыл такие сонные, больные и воспаленные от лихорадки глаза. Ей стало так больно от того, что она втянула его в это ненужное ему приключение, выдернула его из его мира, его распорядка и расписания, и сейчас ему так плохо, а вся вина за это на ней. — Дэйв, надо снова попить. Каждые полчаса по кружке. Прости пожалуйста, но это надо, это поможет! Он улыбнулся слабо уголком губ и прислонился к краю кружки. Выпил половину — Не могу больше. — Надо, Дэйв. А то не поможет. Он вздохнул. Вытащил из-под одеяла руку, взял кружку и стал потихоньку отпивать напиток. — Мне показалось, или вы что то шептали над кружками? Это что было? — Это zagovor. Маша смутилась. — Ты не думай, что мы какие-то дуры, просто у нас до сих пор многие верят в силу слова и лечебные заклинания. Вот баба Нина нам подкинула кое-что, Маша кивнула на книгу на столе. Сказала, что нужно читать. Надеемся, что это поможет вас вылечить. Тут в напитке травки целебные, и мед, и лимон, и имбирь. А от заклинаний хуже не станет. — А я и не думаю, что это чушь, не переживай. Дэйв дотронулся своей горячей влажной ладонью до ее руки. Я в молодости увлекался всякой дрянью магической. Только там была скорее черная магия. И видел, как это работает. А оно и вправду работает. И это страшно, когда понимаешь, какая власть может быть тебе дана. Слишком опасно, слишком соблазнительно. А тут — белая магия. Это хорошо. Природная магия, она во зло не пойдет. Кико и Алиса прислушивались к разговору. — Я помню, откашлявшись сказал Кико, у меня дома, в Бразилии, ворожба вообще норма жизни была. Там все этим занимаются и все верят. От последнего нищего и до политиков. И козлов режут, и на палочках гадают. А это — травяная природная магия. Это белая магия, безвредная, от земли. — Ну ни фига они у нас продвинутые, по-русски сказала Алиса. А я-то стеснялась, что чушь какая-то. Ой, она осеклась и повторила почти тоже по-английски. — Я стеснялась, думала, что вы нас сумасшедшими посчитаете, а вы прям в теме оба. — Если об этом не говорят на каждом углу, не значит, что этого нет, сказал Кико, снова кутаясь в плед. — Я подремлю еще немножко, ладно? — И ты поспи, сон лечит, Маша поцеловала Дэйва в лоб, и тот закрыл глаза, откидываясь на подушку и вытягивая ноги, толкая ими Кико. Тот завозился двигаясь ближе к спинке дивана. Девушки до обеда поили отваром мужчин будя их через каждые тридцать минут. К обеду температура у них спала, они пропотели — одеяла и пледы были влажными от пота. Маша сбегала проверить баню. — Вы есть хотите? , спросила Алиса, — У нас еще есть вареники. Те отказались. — Ну тогда надо пропариться, чтобы окончательно болезнь прогнать. Пошли в баню! Но наверное по-очереди, а то, как вас парить вениками-то, там места мало. Первыми пошли Маша и Дэйв. Дождь уже закончился. Девушка укутала его в простынь, он надел сапоги, и покачиваясь от слабости прошел через двор. В бане было жарко натоплено. Маша уложила Дэйва на нижнюю полку, прочла над запаренным веником какие то строчки шепотом. А затем обмахнув спину Дэйва, слегка похлопав, сказав — Теперь терпи! , начала его хлестать. Сначала он крепился, кряхтел, утыкался носом в сложенные руки, отдувался. Потом она заставила его перевернуться на спину, и пропарила, хлопая по груди. Дэйв был весь красный. — Ты меня убьешь, Мэри. Я тут сдохну, и никто не узнает! — Не переживай! К вечеру будешь здоровый, баб Нина гарантировала! — Да ладно, такая простуда за день не проходит! — Вот увидишь! Маша взяла таз с нагревшейся водой, и выплеснула на Дэйва, смывая с него прилипшие дубовые листочки и пот. — Пошли в дом. Вытирайся и там халат я принесла махровый, висит на крючке. Кутайся. Дэйв сделал все, как было сказано, намотал полотенце на голову, и надев сапоги быстро прошел за Машей. накинувшей халатик в дом. — Ваша очередь! А мы чай пить! Кико и Алиса отправились в баню, а Маша налила настоявшийся чай с малиновым листом, и налила малиновое же варенье в тарелочку. — Пей. Дэйв с удовольствием прихлебывал чай, чувствуя, как у него появляется аппетит, проясняется в голове, как отступает болезнь. Всю кожу покалывало после того, как Маша отхлестала его веником. Он чувствовал, как силы и бодрость возвращаются к нему. — Я слышала, что нашу баню кто-то из иностранцев назвал russian crematorium, — сказала Маша, отпивая чай. — Это у вас с Элис такой бизнес? Привозите сюда иностранцев за развлечениями? — Нет, я же уже сказала, мы журналистки. И хотели вывезти именно вас с Кико. — А если бы по-другому сложилось? Если бы мы смогли вызвать полицию? Охрану? Или бы вы нам страшненькими показались? — Если бы да кабы, во рту росли бы грибы, — проворчала Маша. Зайдя в баню, Алиса помогла Кико лечь на полку и, прошептав заговор, обмакнула веник в воду. — Лежи и потерпи теперь. Можешь даже петь, если страшно будет, — добавила она и принялась хлестать дубовыми ветками по спине музыканта. Его терпению можно было позавидовать! Морщась от непривычных ощущений, он лишь изредка вздрагивал и думал о том, что ему нужно встать на ноги. Ломило пальцы без гитары, без привычных трудов сочинительства. Даже к деревенской жизни он немного привык. А ещё больше — к девушке рядом. К ней хотелось привыкнуть, прикипеть, разгадать загадочную душу девушки, что решилась похитить музыкантов. Кико улетал мыслями, а веник на его спине опускался раз за разом. Алиса же, стоя над парнем, вспоминала их разговор за лепкой вареников. — А с чего у тебя началась любовь к музыке? , задал он вопрос. — Лет с четырёх. Дома был катушечный магнитофон и были «пластинки» Высоцкого. Ты, наверное, слышал, это наш бард. И Led Zeppelin и Abba. Потом кто-то принёс The Beatles и Элвиса. Дальше были Pink Floyd — и это было не похоже на всё, что было до. На какое-то время это вытеснило любые танцевальные ритмы — и осталась только эта задумчивая мелодия. Знаешь, это даже помогло выжить в какой-то момент, отвлекло от странных мыслей, от происходящей бедности вокруг. Идёшь в лес, собираешь грибы, палки на костёр, а в голове Obscured by clouds и ты будто на другой волне. Если бы не музыка, многое было бы гораздо хуже. А потом уже в школе услышала power-metal — и меня просто унесло. Чувствуешь себя воинственным рыцарем и преодолеваешь препятствия… И ты их и правда преодолеваешь! Снова сквозь невзгоды с музыкой. Вот так постепенно и пришла к трэшу. Кто-то просто врубил мне Wake Up Dead — и я тоже почувствовала себя проснувшейся. Энергия, немного злости и… представь себе, я начала совершенно чётко слышать каждый инструмент и, одновременно, все инструменты вместе. Это было так захватывающе. Тогда-то я заново переслушала пауэр — и влюбилась в бас Харриса. До крови стирала пальцы, чтобы повторить его партии. Много и читала, и смотрела. Да и профессия помогла больше узнать о музыке и музыкантах. Вросло это в меня. — У меня тоже с детства началось. С классики. Отдали в музыкальную школу — это было спасением. Мы тоже не богато жили и хотелось вырваться из этого, уйти от всего, отгородиться от мыслей. И второй язык в школе помогал. Оставался на дополнительные занятия, меня так кормили после них дополнительно. Это тоже спасало неплохо. У одного из друзей были пластинки — я тоже слушал Цеппелинов, Мэйденов, Битлов. Это был целый отдельный мир — когда закрываешь глаза и слушаешь, представляешь приключения. Это как с книгами. — Да, где только ты и твоё воображение, — добавила девушка. Алиса села рядом и опустила остатки веника в таз. Кико медленно сел на лавку и они оба теперь переводили дух, прислонившись друг к другу плечами. — Надо ополоснуться и в дом. А то мы так и уснём тут, — с трудом произнесла Алиса, закрывая глаза от жаркого воздуха. — Да, — слабо ответил Кико, делая над собой усилие и вставая. Он приподнял таз с водой. — Снимай футболку. Разлепив глаза, девушка быстро скинула мокрую от пота ткань и подставила себя под поток воды. Она даже не дёрнулась, когда тёплые струи окатили её с головы до ног. Кико взял ещё один таз и вылил воду уже на себя. Ему стало ощутимо легче и вдруг захотелось есть. — Держи, — протянул он пушистый халат девушке. Она завернулась в тёплое одеяние и обмотала волосы. — Тебе лучше? — спросила девушка, поднимая взгляд на парня, который отряхивался от водяных капель и тоже теперь кутался в халат. — Значительно. И я хочу есть. Алиса улыбнулась. — Вот и хорошо. Пойдём скорее! Они вышли из бани и быстро добежали до дома. Войдя в дом, они не увидели на диване Мэри и Дэйва. Алиса осторожно заглянула в комнату. Пара спала, даже не укрывшись одеялом. В руках Мэри была растрёпанная книга с закладками. Алиса осторожно взяла её из рук подруги и, положив на столик, вышла из комнаты, затворив дверь. — Спят, — шёпотом проинформировала она бразильца. Они оба сели на диван. — Надо готовить ужин, — добавила девушка, отдавая мужчине одеяло, — ты ещё слабый, так что сиди и отдыхай. — Давай помогу посильно, — ответил Кико, но одеяло не скинул. — Хорошо. Будем draniki делать. Это оладьи из картошки, — сразу же пояснила девушка. Она встала и принесла картошку, муку, лук и чеснок. — Картошку ты чистить умеешь. Как почистишь — будем тереть. Спящих красавцев не разбудим, надеюсь. За работой тихонько переговаривались — снова о детстве, о музыке и о семьях. — Да, я почему-то так и подумал, что ты обожаешь лазать по деревьям и крутить «солнышко» на качелях. — Это почему? — тихонько засмеялась девушка, складывая шелуху от лука в коробку. — А ты скромная на вид, но в глазах черти пляшут, — улыбнулся Кико. Алиса слегка покраснела и засмеялась. — Ты, знаешь, тоже на вид скромный бразильский парень. А как смотрю на муку… Они оба переглянулись, улыбаясь друг другу. — Кудрявая собака, — добавил Кико и оба они приглушённо засмеялись. У Алисы на лице блеснули слёзы. — Ты в порядке? — спросил мужчина и вдруг его глаза тоже начало щипать. — Да. Сейчас лук начнём ещё и тереть — держись, — ответила девушка. — Но начнём с картошки. Ей нужно сок дать. А то не получатся draniki. Насчёт стен Алиса, конечно, погорячилась. Партия картошки, пропущенная через тёрку, заставила двоих в соседней комнате заводиться. — Что за шум? — сонно спросил Дэйв, появляясь на пороге. Его лицо приняло изумлённый вид, когда он увидел две пары мокрых глаз в ответ на свою реплику. — Вы чего тут рыдаете? Что-то случилось? — Лук… Кико вытирал тыльной стороной руки глаза, и они только еще больше слезились. — Иди умойся холодной водой, мы с Дэйвом доделаем, — Алиса подняла заплаканные глаза на Мастейна. Тот поднял руки: — Не-не-не, я пас! Сейчас Мэри позову. Маша и сама уже встала, и пришла на помощь подруге. Дело у них пошло споро, и в скором времени от шипящей сковородки уже поднимался аромат свежих картофельных драников. Музыканты же проводили время в комнате Маши и Дэйва, спасаясь от едкого лука и шума, устроенного девчатами. Дэйв показывал Кико книгу, листая страницы. — Не-не, ты глянь сюда, тут правда много интересного. Она мне перевела кое-что, я хочу попробовать! — Зачем тебе это? Ты же говорил, что не связываешься больше с магией? — Так то черная, а эта самая что ни на есть белая, народная. Глянь, тут есть интересная штука, я закладку сделал, называется: «От грязного языка» Это чтоб наказать тех, кто плохо о тебе говорит. Я попрошу Мэри транслитерацией выписать слова, и Хэт с Кирком получат по-полной. — А что будет? — Да не знаю, вроде как пишут, срачка нападет. Ну, им не лишнее, пусть шлаки выведут. Получится, так получится, а нет — так нет. Кико покачал головой: — Вот ты неугомонный, Дэйв! Лучше глянь, там ничего нет на удачные гастроли, и чтоб альбом премии собрал все? — Это мы и без магии, сами сможем, нечего зря духов напрягать. В комнату заглянула Алиса: — Ребята, пошли ужинать! — Уже идем! — Дэйв убрал книгу под подушку и потянувшись поднялся. — Вобщем, полистаем, посмотрим, может и тебе что пригодится. Пошли. Они вошли в кухню наполненную запахами, от которых слюнки потекли. Все расселись за стол, и стали пить чай с необычными для иностранцев лепешками из картошки. — Очень вкусно, девочки, сказал Дэйв, — Но мясо у нас будет? Я не вегетарианец, люблю барбекю, отбивные. Не сочтите, что я не доволен, но мяса хочется уже аж до трясучки. — А мясо надо еще добыть, — ответила Маша, макая в сметану драник и запивая чаем. — В смысле? — В смысле, когда холодильник разморозился, мы успели приготовить, то что успели, остальное испортилось, и мясо теперь в живом виде у бабы Нины бегает. Борькой звать. Поросенок, пояснила она, глядя на недоумевающие взгляды мужчин. — Ну как поросенок… Уже большой такой поросёнок. Может и пиздюлей дать, постоять за себя. — И что, нам самим его резать? — Ну не нам же? Или крутые металлисты боятся сделать простую работу мясника? — подначила она. — Не то, чтобы боимся, — Кико опустил взгляд. — Просто, лично я никогда такого не делал, и не уверен, что смогу. — Сможем, — возразил Дэйв, допив одним глотком, чай поставил кружку на стол. — Ради нормального барбекю я на многое способен. — Ну и отлично. Тогда завтра договорюсь с бабулей. Вечер коротали за разговорами, наигрывали на старенькой гитаре мелодии. Особенно старался Кико. Его шустрые пальцы высекали из старенького инструмента удивительные мелодии. Казалось, что древняя гитара, если б была живой, то сама была бы поражена, что еще способна на подобное, и была бы благодарна музыканту, извлекающему из нее эти звуки. Раньше-то на ней ничего круче трех блатных аккордов не играли. Мужчины еще слабые от болезни рано захотели спать, они попросили подруг составить им компанию, и день закончился поскрипываниями кроватей и постанываниями, но никто не был в претензии.