Приключения металлистов в России

Шашлык удался на отлично. Дэйв, получив свою порцию похвалы ото всех, расслабился и пребывал в сыто-благодушном настроении. Кагор тоже сделал своё дело. Тени плясали. Огонь освещал небольшой круг, и собравшихся людей, бросая причудливые отблески на лица. Все были расслаблены, девушки прижались к парням. Катя беспрестанно хихикала от «граммулечки» Чуть в стороне стоял мангал с тлеющими углями и последними порциями шашлыка, на которые уже ни у кого не было сил. — Вы обещали рассказать про фольклор. Про страшные песни и сказки. И чем таким вы нас напугаете? — спросил рыжий гитарист. — Ооооууу… Вы уверены? Алиса сделала движение руками, согнув пальцы, как страшные когти — Будет страаашно!!! Вы готовы к кромешному ужасу русских? Дэйв выгнул бровь и скептически посмотрел на неё: — Это после кровавой бани с поросёнком-то? Кого пугать собрались? — А, ну да, вы же настоящие металлисты, вы ничего не боитесь, я и забыла, — ответила Маша. — Начнем с Вия? — спросила Алиса, посмотрев на Машу — Классика, — кивнула та в ответ. — Однажды в одну деревню пришёл ученик батюшки. А ему и говорят — о, останешься у нас, как раз дочь местного купца померла. Отпоёшь. Иначе не накормим и в дом не пустим. А, да, отпевать-то надо ночью. Говорят, дочка колдуньей была. Ну делать нечего. Проводили его в церковь ночью. Стал он читать отходную — а панночка встала из гроба и давай гоняться за ним. Ну этот Хома вокруг себя мелом линию начертил — не достать ведьме. Так до утра и подержался. Утром сбежать пытался — да его удержали в деревне. Вторую ночь тоже самое. Хома опять в побег — да местные его привели назад. А на третью ночь ведьма и говорит — зовите Вия! Пробудился Вий, пришёл со своей свитой и говорит «поднимите мне вееееки!» Дэйв поворошил угли палкой. — Где бояться? В каком месте тут страшно? — Ой, пойду я, прилягу, — протянула вдруг Катя, которую от сытости и скуки потянуло в сон. В разговоре она, как ни пыталась, участвовать не могла: её уровень английского не давал такой возможности, а мужчины, в ответ на её хихиканья и попытки флирта, не реагировали никак, сосредоточившись на своих подругах. Девушка встала и направилась в сторону дома. Компания даже не обратила внимания, увлечённая беседой. — Ты не понимаешь, — продолжила Алиса, прерванный разговор. — Вий, это повелитель демонов, самый старший из них, и ему подняли веки заросшие мхом. Вот тут он сквозь магический круг и увидел парня. А тот поседел со страху, прикинь — Алиса рассказывала активно изображая сцену. — И вообще, кино снято было еще в СССР, по старой книге. И это был главный ужастик всех советских детей, — добавила Маша. — У нас же заботились о психике подростков, ужасов не снимали. Так это был очень страшный фильм. Дэйв хмыкнул: — Ну не знаю… У нас из старых Франкенштейн был. Но там скорее жалко это чудовище было. — Кико, а в Бразилии что? — Алиса подняла глаза на мужчину. — Ну, у нас… У нас все на культе вуду и смерти. Все ужастики. — Но Зловещих мертвецов всё равно сняли не в Бразилии. Что удивительно! У вас тоже наверняка есть шаманы, книги мёртвых и те, кто умеет проклинать? — А то как же. Целая индустрия. Будешь идти по улице, будут за руки хватать и зазывать. Помнишь, Дэйв, этот навязчивый сервис? — Ладно, ладно, не отвлекаемся, мы тут про русский фольклор рассказываем, — Маша перехватила нить разговора. — В СССР были страшилки в пионерских лагерях… Эээээ… Ну лагерь отдыха для бойскаутов, в общем. Вечером все спать ложились, и начинали рассказывать. О, детская фантазия это что-то. Все хотят пугаться. Как вам к примеру такая история: В черном — черном городе… Дэйв перебил:  — Гарлем что ли? — и нетолерантно заржал. — Не порть атмосферу, — стукнула его по руке Маша. — Это было давно. На одной чёрной-чёрной планете был чёрный-чёрный город. В этом чёрном-чёрном городе был большой чёрный парк. Посреди этого чёрного-чёрного парка стоял большой чёрный дуб. В этом большом чёрном дубе было чёрное-чёрное дупло. В нём сидел страшный большой скелет и говорил: — ОТДАЙ МОЁ СЕРДЦЕ! Последние слова Маша заорала так истошно, что откуда-то, судя по звуку, упала ворона. Дэйв икнул, Кико схватился за сердце, а Алиса знавшая чего ожидать, хохотала держась за живот, и глядя на музыкантов. — Вот прикиньте, как все пугались! Правда приходила вожатая, искала рассказчика, и ставила в угол. Дэйв снова икнул. — А кто не верил про скелета, была ещё одна страшилка: звонит дома телефон, оттуда голос: «девочка, девочка, гроб на колёсиках за тобой едет!» Девочка (или мальчик) отмахивается. Трубку больше не берёт. А ему ночью во сне голос «девочка, девочка, гроб на колёсиках уже в твоём городе!» ребёнок опять рукой машет — а после «девочка, девочка, гроб на колёсиках нашёл тебя!» — последние слова Алиса громко выкрикнула. В костре что-то треснуло в тот же момент и пара угольков невысоко взметнулись вверх. — Да идите, ик, нахер, ик! — отозвался рыжий гитарист. — Блять, ик, теперь ещё и это! — Ага, и ребенок исчез. И его искали с милицией, и не нашли. А потом мама под диваном колесико нашла, — добавила Маша, косясь на икающего гитариста.  — А я не знала такой концовки, — отозвалась Алиса. Кико удивленно вскинул брови: — То есть истории еще и отличались? — Ну да, в разных регионах могли разные концовки быть, это же народное творчество, — ответила Алиса. — Были ещё истории про пятна на обоях, которые сами появлялись. И в разных городах они были разного цвета. В конце-концов из пятна появлялись руки и душили ребёнка, — добавила девушка, вытягивая пальцы. — Не боюсь, ик, я ваших скелетов, — отмахнулся Мастейн. — Ой, — Маша вспомнила что-то, и обратилась к Алисе. — А ты помнишь историю, про непослушную девочку, которая то ли на диван какой-то села, зайдя в гости к цыганке. то ли что то еще, я сама не помню уже, хотя ей и запрещала мама это делать. И потом девочка пропала. А мама купила на улице чебурек, и там в мясе был ноготок окрашенный лаком синего цвета, а такой был только у этой девочке в городе. И она пошла в милицию, и милиция накрыла этих цыган, там диван как то переворачивался, и внутри была мясорубка, они заманивали детей и делали из них фарш для чебуреков. Я тогда не могла на уличную еду смотреть вообще и цыган дико боялась. Кико округлив глаза посмотрел на девушек. — Ну ничего себе у вас творчество народное, вот это детские сказки! Дэйв задумчиво смотрел в костер. — А ничего так. Можно ужастик снять, ик. Да блять! — чуть не заорал он. — А ещё про Пиковую Даму! Её вызывали, помадой на зеркале рисуя лестницу. — Это про неё Плант и Пэйдж написали? — заржал Дэйв. — Пушкин про нее написал. Кстати тоже своего рода ужастик. Пушкина то знаете? , спросила Алиса. Дэйв неопределённо тряхнул головой. — Слышали, да. — А что будет, когда вызовешь Пиковую Даму? — заинтересованно спросил Кико. Алиса задумалась: — А вот этого я и не помню. — Там вроде гадали. На будущее. Или на жениха. Тоже не помню. Но до гадания как такового дело не доходило, — усмехнулась Маша. — Как только казалось, что что -то происходит, девчонки с визгом начинали носиться по комнате. Так ни разу и не закончили — Или казалось, что шаги слышим и щас придёт эта Дама и зонтиком пизданёт, за то что мы её вызвали, — добавила Алиса. — Да-да, коридор из зеркал со свечой… Брррр-р-р-р. Помнишь такое, делали в детстве? — Машу передернуло. — А что должно было случиться? — заинтересовался Дэйв. — Нуууу, ты ж у нас опытный чернокнижник, должен знать? Там должен человек появиться, вроде как твой суженый, только надо зеркало успеть опустить или накрыть. А то задушит, — ответила Маша. — А где логика? Ты хочешь увидеть жениха, но он попытается тебя задушить, — спросил задумчиво Кико. — А это демон принявший его облик, беспечно ответила Алиса, погладив Кико по щеке. Бразилец, даже будучи неробкого десятка, всё равно ощутил себя немного неуютно. — И так как мы воспитывались на вот таких гаданиях, на страшных сказках…Да ещё и рисковали это делать, то и стишки были подобные, и песни. И все это было безумно популярно. — Сложно вам перевести дословно, сохраняя стихотворный размер… Но мы попробуем. — Воздушного змея мальчик купил, нитку вощёную в нём закрепил, — сказала Алиса, мрачно усмехаясь. — Мимо проехал мотобратан, башка отлетела словно качан, — закончила Маша, также мрачно улыбаясь. Мужчины переглянулись. — Стишки-садюшки называется, — отозвалась Алиса и кратко ввела музыкантов в курс дела. — У нас и сказки такие. Василису например мачеха и сёстры выгнали из дому для того, чтобы она свет раздобыла. К Бабе Яге. А у неё в слугах одни мертвецы. Да и на заборе черепа. Но не бутафорские! А человеческие. И свет Василиса в черепе получила. Так и несла его на палке. А перед самым домом череп с ней и заговорил — неси, говорит, меня в дом, к мачехе и сёстрам. Та и принесла. А свет из черепа их и спалил. Кстати, иллюстратор, что эти рисунки делал, очень на Дирка похож. Будто реинкарнация. Повидавшие многое в жизни, мужчины переглянулись. — Завуч поймал второгодника Васю, К стенке гвоздями прибил его в классе. По анатомии скоро урок — Будет иметь экспонат педагог. Беспечно прочла по памяти Маша, любуясь звездами. Девчонки вошли в раж и перебрасывались стишками то на русском, то переводя их на английский. Взгляды музыкантов метались между ними, как при наблюдении теннисного матча. — Это типа страшно? Или смешно, я не понимаю… Это же… Это как-то жестоко, — протянул Кико, прихлопнув комара на руке. — А ты представь это с Металликой — Кирк и Ларс шумели на крыше — после двух выстрелов стало потише! Дэйв закатился от смеха, вдруг перестав икать. — Отлично же! — Такое есть и у нас, — добавил Кико, но Дэйв его перебил: — У нас есть нечто подобное… В форме вопрос — ответ. Типа: Какие у негра есть три белых вещи? Глаза, зубы и хозяин. В машине сидят негр и мексиканец. Кто за рулём? Коп. — Дээээйв! — шокировано воскликнул Кико. — О, еще, еще! — Дэйв раздухарился — Почему, когда какие-либо приборы не работают — по ним бьют? С рабами это срабатывало. — Да блядь, Дэйв! Ты с ума сошел?! — Кико возмущенно смотрел на шефа. — А что? Тут никого кроме нас. А девочки так же не толерантны, как и я. А если ты меня сдашь, я тебя уволю. Все просто. Но ты же не сдашь? — Дэйв хитро прищурился и ухмылялся в отросшую бороду — Ладно, ладно… — Кико смущенно опустил глаза. — Я тоже одно знаю. Щас, щас… Он вспоминал. — А вот: как сделать так, чтобы негр перестал тонуть? Надо просто убрать ногу с его головы. — Свой человек! — Дэйв протянул ему ладонь, и Кико по ней хлопнул улыбаясь. — Вот уж не ждала, что на откровения тебя попрёт после крови и шашлыка, а не после алкоголя, — сказала Маша, вытирая слёзы смеха. — Дэйв похож с этой бородой на вождя племени, — хихикнула Алиса, — а с нетолерантными анекдотами и подавно! Вас бы распяли за такое в Америке, может вам в России остаться, смотрите, как тут можно свободно говорить обо всем!. — Ну уж нет. У вас тут Сталин и Путин. ГУЛАГ и КГБ. Похлеще гроба на колесиках — На Красной площади три Владимира: лежит, стоит и сидит, — добавила Алиса. — В смысле? переспросил Кико — В Мавзолее Ленин, в Кремле Путин, а в Александровском саду памятник Князю Владимиру, — ответила Алиса. — А про Сталина анекдот есть: вызывают его дух на спиритическом сеансе и спрашивают: «как нам порядок навести в стране?» а он и говорит: «депутатов расстрелять, а Кремль покрасить в зелёный цвет!» удивились люди: «а почему в зелёный?» Сталин: «я знал, что про депутатов вопросов не будет!» — О, классно, это можно про белый дом, Трампа и сенаторов на отлично перевести! Я это использую, возьму в свою копилочку анекдотов, — засмеялся Дэйв. Кико сидел погрустневший. — Ты чего загрустил, — подластилась Алиса, потеревшись щекой о плечо и заглядывая ему в глаза. — Да ну, вы просто обещали фольклор страшный, а съехали на анекдоты. Про музыку что-то говорили. — А, про музыку! Группа такая «Король и шут» и много у них песен — и про проклятый старый дом, и как конюх, узнав про измену жены, накормил ею всех её любовников, и про то, как лесник путников скармливал волкам. Я же начинала рассказывать, да баб Нина нас прервала. Я щас! — Алиса подскочила и побежала в дом за гитарой. Она вскоре вернулась и стала наигрывать незамысловатые аккорды напевая песню, мешая русские и английские слова. А Маша комментировала: — О, там солист был, просто эпик! У него не было передних зубов. И вид безумный. Ну и кроме того, конечно наркоман. Но он легенда. Такой. Вроде Misfits ваших. Страшные байки. Русский панк рок. — Ели мясо мужики пивом запивали, о чём конюх говорил они не понимаааали, — пела Алиса и зловеще улыбалась, глядя на Дэйва. — Прям история маньяка, поежился он, вроде как от холода, когда Алиса закончила петь и отложила гитару. — Хотя ваши байки, это конечно самобытно и необычно. Но нет ничего страшнее бытовой жестокости. Такой обыденной. происходящей рядом с такими же людьми, как вы и совершаемой… такими …как я… Или Кико. — А чего сразу я-то? — вскинулся бразилец. — Я для примера, — отозвался Дэйв. — Хорошие примеры у тебя! — В общем слушайте: в восьмидесятые годы в небольшом городе жила семья, которая держала небольшую мясную лавку. И однажды жена застала мужа с любовницей. Недолго думая, она взяла да и зарубила обоих. Когда на следующий день кто-то в лавке спросил про мужа, она ответила, что он уехал к родственникам. Любовницу искала полиция, да так и не нашла. И всё бы осталось шито-крыто, да спустя года четыре произошла авария у них на участке. Трубу прорвало. Вода размыла землю на участке. А когда воду начали откачивать, земля осела и работники службы наткнулись на что-то белеющее в грязи. И нашли два человеческих черепа. Сразу полиция, арест, допросили. — А в чём страх? Ну, бытовуха, — спросила Маша. — А в том, дорогуша, что когда женщину спросили, как она избавилась от трупов, то выяснилась любопытная информация. Она их через свою лавочку «реализовала» — Это как «реализовала»? — поёжилась Алиса, смутно догадываясь об ответе. — А так. Перекрутила их и продала как фарш из молочных поросят. Алиса отодвинулась от рыжего гитариста к бразильцу. — И тебе приятного аппетита, Дэйв, — мрачно сказала Маша. — Это ещё не всё, — довольно отозвался Мастейн. — Все постоянные клиенты лавки ещё долго ходили и спрашивали, где она закупила такое вкусное мясо. Когда всё вскрылось, психологам работы было не на один год. Я видел потом фото в газете. Такая приятная располагающая женщина, её соседи и знакомые всегда хорошо отзывались о ней. Говорили, что такая улыбчивая неконфликтная женщина. Маньяки они такие. Подозрений не вызывают, ну прям, как наш Кико — кто о нем плохое может подумать? — добавил Мастейн, откусывая очередной кусок шашлыка. — Какая жуткая история, — мрачно произнесла Алиса. Рыжий гитарист разлил остатки вина и поднял бокал. — Ну, помянем, — сказал он и опрокинул одним глотком. На некоторое время воцарилась тишина. — Вот потому я и говорю, что маньяки среди нас и часто маскируются под обычных людей. Да, Кико? — сказал Дэйв, подмигнув гитаристу. — Да что ты докопался до меня со своими маньяками? — возмутился бразилец. — А может Кико тоже что-то такое совершил? — поинтересовалась Маша к Мастейну. — Он виртуозно играет. Может он никого не убивал, но вдруг кому-то продал за это душу? — прищурился Дэйв, глядя на бразильца. — А ты? Ты так любил чёрную магию раньше, — ответил в тон ему Лоурейро. — Ой, нет. Я как-то раз увидел такой реалистичный сон про адских гончих, что меня как отрезало (1) А за тобой, смотрю, они ещё не приходили. А ну признавайся, кому и как! — наступал на него Дэйв. — Рассказать историю? — спросил Кико. — Да, да, — закивали все. — Ну слушайте тогда. Он поднял палку и поворошил костерок, вверх взметнулись искры исчезая в темноте ночного звездного неба. — Мне было тогда 12 лет. Дождливой осенней ночью в нашу дверь постучал незнакомец. Был одет он очень бедно, плохо пах, и выглядел неважно, он попросил ночлега. Хоть где. Лишь бы укрыться от непогоды. Вся его одежда была очень бедной. Но за спиной у него был красивый дорогой кофр для гитары. Моя матушка сомневалась, но человеколюбие победило, и она отправила его ночевать в небольшую летнюю кухню. Она постелила ему там, дала поесть. Я же, любопытный ребенок, подсматривал в окно. Перед сном матушка зашла поцеловать меня, я сделал вид что уже сплю. Ночью я проснулся от волшебных звуков. Звук гитары доносился со двора. Гитара пела, плакала, страдала. Никогда не слышал ничего более чарующего. Меня поманило на эти тихие проникновенные звуки. Пробежав босиком прямо по грязи через двор, я заглянул в окно летней кухни. Незнакомец сидел на циновке, на которой ему постелили. На коленях его была изящная гитара, блестящая от лака, расписанная какими то неведомыми рисунками и письменами. Она выглядела… ну просто не его вещью она выглядела. Настолько дорого и богато была отделана, по сравнению с нищетой владельца. Не помня самого себя, я вошел, и стоял, слушая как мужчина играет. В конце концов он поднял на меня глаза. — Тебе нравится? — спросил он. — Я ничего красивее не слышал. Как вы это делаете? — спросил я. — Это необычная гитара, и мне было видение, что она зазвучит так и только там, где родится её истинный владелец, — ответил незнакомец. Он вдруг перестал играть и протянул мне инструмент. Кико боковым зрением увидел, как Алиса повела плечами от ночной прохлады. — Замёрзла? — спросил он, обнимая девушку. — Сейчас принесу что-нибудь тёплое и вернусь, — сказал Кико, поднимаясь и направляясь в дом. Дверь закрылась. — Да пиздит он, а вы уши развесили, — ухмыльнулся Дэйв. — Сказочник, блять. Он умеет. Всем нам в туре такие байки травил, закачаешься. А потом, когда все втянутся, улыбнётся и такой «да я это придумал» Второй Менза. Тот про НЛО травил такое, что самому хотелось шапочку из фольги надеть и в бункер от рептилоидов спрятаться. Воцарилась тишина. Алиса второй раз поёжилась от холода. — Да где он там блять ходит? — возмутился Мастейн. Девушка встала. — И правда долго. — А, испугалась? — подначил Дэйв. — Замёрзла, — парировал Алиса. — Ну-ну, — ответил Мастейн и протянул шампур в направлении девушки. — На, от инопланетян защитишься. Алиса хохотнула, но шампур взяла. — А мы их на шашлык пустим, — ответила девушка и направилась в сторону дома. Девушка вошла в дом, пройдя через тёмные сени. Она вдруг услышала тихий голос Кико, неразборчиво повторяющий две фразы. Кажется, «Кэйт, стой. Успокойся» и «Дай мне пройти». Алиса медленно вошла в кухню и её взгляду предстала картина, от которой ей захотелось воспользоваться шампуром не по прямому назначению: у стены, припёртый внушительным бюстом Катерины, стоял Кико, держащий в двух руках плед, который он прижимал к груди. Девушка же что-то лепетала, одной рукой держа мужчину за шею, а другой наглаживая его ширинку, пытаясь стянуть штаны вниз. Алиса в пару шагов оказалась за её спиной, прихватив Катю за волосы, оттянула нахалку от гитариста. — Тебе же, сука, русским языком сказано: не трогай чужие инструменты! — тихо, но весомо произнесла Алиса. — Пусти, дура! Испортишь причёску, — заголосила девка. — Щас я из тебя шашлык сделаю, — мстительно прошипела Алиса. Она вдруг с оттяжкой ударила плашмя Катю по обтянутой шортами заднице шампуром. — Алиса, отпусти, ты же её покалечишь, — попытался разнять девушек Лоурейро. — Заткнись, — прикрикнула на него девушка, — сказочник хренов! Дверь вдруг открылась, зажёгся свет, ввалились Маша с Дэйвом. — Что тут происходит? — спросила Маша. Катя пыталась выкрутиться и визжала, а Алиса лишь продолжала охаживать её шампуром по заднице, обещая показать кузькину мать, где зимуют раки и почем фунт лиха. Маша попыталась разнять девушек, а Дэйв хохотал с криками «поймали таки рептилоида» В этот момент Катя вырвалась из рук Алисы, оставив в её кулаке пряди белых волос, и выбежала из дома. Озадаченно смотря на белый клок в руках, Алиса не сразу заметила в нём крохотную «прищепку», на которой, судя по всему, он и держался. — Держи свой трофей, — зло сказала она, бросив шиньон в лицо Кико, и рванула за беглянкой. Она нагнала её только у дома баб Нины. Катька скрылась за дверью, хлопнув ей со всей силы. Алиса со злости метнула шампур ей в след. Тот воткнулся с дребезжанием, как копьё индейца, покачиваясь. Дверь приотворилась и оттуда выглянул сонный дед Толя. — Девки, вы чего творите? — Держите свою козу на привязи! — тяжело дыша, выкрикнула Алиса. — А то я ей рога пообломаю, чтоб чужое не хватала! Анатолий посмотрел на Алису, вышел, притворив дверь, заметив шампур. Уважительно оценив глубину, на которую он вошёл, спросил: — А чего случилось-то? — Привели к нам «ребёнка». А этот ребёнок чужим мужикам в штаны лезет! Дед пригляделся к ближайшему дереву, выбрал ветку получше и сломал её. — Опять двадцать пять! , — произнес он очищая лозину от листьев и коры, — Я ж её из города увёз, чтоб не шалавилась, а свинья везде грязь найдёт. Щас я ей устрою! Он развернулся, скрываясь за дверью. Алиса ещё немного постояла у калитки, и услышав Катькины вопли «ДЕДУШКА МИЛЕНЬКИЙ ПОЖАЛУЙСТА ЯБОЛЬШЕНЕБУДУУУУ», удовлетворённо и мстительно кивнула и пошла домой. На полдороге ей встретился Кико, который, увидев её, встревоженно бросился навстречу девушке. — Алиса, ты как? Та прошла мимо, не отвечая. Кико припустил следом. — Эй, а на меня-то ты за что обижаешься? Алиса! Да Алиса же!!! Он схватил её за руку и остановил. Девушка отвернулась, сложив руки на груди и глядя вдаль. — Послушай, давай только без этого вот. Лучше проговорить любую обиду и проблему, чем молчать и копить в себе, дуться. Алиса вырвала руку и отправилась к дому. Дома была тишина, Дэйв и Маша уже скрылись в спальне. Алиса стала подниматься на чердак. Кико окликнул её: — Да поговори ты со мной, в конце концов! Я ничего не сделал! Он начал подниматься следом за ней на чердак, но ему на голову упал какой-то предмет. Он подхватил его, это оказался плюшевый Чебурашка. Следом упало одеяло и подушка. Раздался звук захлопнувшейся чердачной дверки и звук поворачивающегося ключа. Кико вздохнул, понимая, что сегодня разговор явно не получится, поднял подушку, одеяло и игрушку и стал устраиваться на ночлег в зале.