Покой нам только снится

      Утро для меня снова началось практически затемно: вредная демонесса сочла, что я слишком рано легла спать, а значит, можно и встать тоже пораньше. Ночные побудки она учитывать отказалась. Причем, стоило мне вылезти из кровати, как она завалилась на мое место и счастливо потянулась. Я раздраженно фыркнула в ответ, кинула в нее полотенцем, промазала и под веселый смех отправилась умываться.       Распорядок дня при таких ранних подъемах у меня был уже четкий: первым делом я шла в тронный зал, чтобы потанцевать в жаровне — все равно все еще спали, и помещение пустовало. После этого я шла будить Зеврана, чтобы отправиться на тренировку.       Но это утро преподнесло мне сюрприз.       Вначале откуда-то с улицы послышались крики. Не слишком громкие и достаточно далекие, чтобы я не отвлекалась от своих занятий. Но буквально минут через десять дверь распахнулась, пропуская моего брата и Натаниэля, на ходу что-то обсуждающих. Я успела услышать:       — Надо бы их разнять побыстрее, что еще Андерс придумал — тренировка магов…       — Переживаешь, что Веланна открутит что-нибудь нужное у Андерса? — иронично спросил Натаниэль. А потом резко замолчал. Я со вздохом вышла из жаровни и развеяла щит. Потом с невинным видом уточнила:       — А что Веланна должна открутить Андерсу? Посох?       Айдан выглядел сегодня гораздо лучше, чем вчера. И бодрее, и активнее. И желание упрятать меня куда-нибудь поглубже нет-нет да и проглядывало в глубине глаз, что мне понравилось куда меньше его посвежевшего лица. В ответ на мой вопрос он только хмыкнул и на удивление мирно поинтересовался:       — Знаешь, мне страшно представить, как бы ты себя вела, если бы не старалась быть незаметной. Неужели другого места для танцев не нашлось?       — Другой такой жаровни нет, — со вздохом признала я, стараясь игнорировать взгляд Натаниэля. — Знаешь, это очень необычное ощущение: стоять посреди пламени и не чувствовать жара. Мне понравилось. Так что у вас случилось?       — Андерс решил подкатить к Веланне под видом тренировки, а она, похоже, не оценила, — со смешком поделился брат. Лучник наконец пришел в себя и задумчиво уточнил:       — Мне лучше не задавать вопросов?       Я только развела руками:       — Ответов у меня, скорее всего, не будет, прости.       Он кивнул и махнул рукой:       — Пойду посмотрю, живы ли наши маги.       Айдан кивнул, дошел до своего трона и забрал перевязь с мечами, которые я заметила только сейчас.       — Пошли, мелкая. Поболтаем до завтрака.       По дороге к кабинету я поглядывала в окна, не желая первой начинать разговор. Строго внушения я все еще ожидала, но пока что Айдан вроде бы не ругался, и напоминать об этом самой было бы глупостью.       За день до предполагаемой битвы погода радовала нас низкими тучами и отсутствием дождя. Никто не обольщался: начаться он мог в любой момент, но пока было относительно сухо. Несмотря на обещания Архитектора, Башня Бдения перешла на осадный режим: патрули, стража, закрытые ворота. До Глубинных троп, как по дороге рассказал брат, в мое отсутствие тоже докопались, и они теперь были намертво перекрыты древним гномьим механизмом.       — А храм? — взволнованно уточнила я у брата, даже останавливаясь от такой новости. — Вы нашли там храм Корта?       — Храмом я бы это не назвал, — пожал плечами Айдан, взял меня за руку и потянул дальше. — Небольшой алтарь в закутке, пара ваз, с десяток статуэток и почти целая связка ключей. Если пообещаешь не лезть в склеп без меня, ключи отдам тебе.       — Обещаю, — тут же с энтузиазмом отозвалась я. Он хмыкнул, покачал головой и пропустил меня первой в свой кабинет. Я уже привычно умостилась на подлокотнике одного из кресел, а брат и впрямь залез куда-то в недра своего стола и выудил связку из четырех ключей. Выглядели они потрясающе древними и необычными. Достаточно сказать, что два из четырех ключей были вырезаны явно из кости, причем разных существ, а третий — из камня.       Я уже протянула руку к ним, как Айдан чуть отдернул связку, не позволяя забрать, и попросил:       — Расскажи, что ты знаешь про этот склеп.       Я удивилась, но виду не подала, только поудобнее умостилась на своем насесте и уточнила:       — А чего это ты вдруг заинтересовался?       Он усмехнулся, подбросил ключи на ладони и положил перед собой на стол. Карта, как я заметила, уже вернулась на стену.       — Скажем, внезапно мне стало интересно, что же в этом склепе ты хочешь найти. Пойдет такая причина?       — Нет, конечно, — фыркнула я и с ехидством добавила: — Но так и быть, я, как более умная и взрослая, первая начну делиться информацией.       Айдан рассмеялся, но протестовать не стал, только одобрительно кивнул и откинулся на спинку кресла, демонстрируя внимание. Я нахмурилась, вспоминая прочитанное, и заговорила:       — Еще в те времена, когда эта крепость называлась Твердыней Тысячи Неспящих, здесь жил один из кланов авваров. Их шаман, Руадан, говорил с богами, благословлял воинов именем Корта Отца гор, ну и все такое, что должен делать шаман, — я все-таки сбилась с повествовательного тона, не найдя подходящих для шамана дел. — А потом у него случилась какая-то трагедия, хроники не сохранили подробностей. Главное, что шаман от горя сошел с ума, отверг всех богов и обрушил своды пещеры под крепостью — а та пещера считалась высеченной лично Кортом, так что, сам понимаешь, в восторг племя не пришло. Но это было только первой каплей. Последней стало преследование какой-то девицы, уж не знаю, зачем она Руадану понадобилась, но гнал он ее аж до Глубинных троп. Там девице повстречались гномы, которых она приняла за посланцев самого Корта и которые за нее заступились. Руадану пришлось отступить.       — На Глубинные тропы? — уточнил брат. Я пожала плечами:       — Наверняка там не сказано, но где еще можно сойти с ума от темноты и одиночества? Порождений тогда еще не было, от всякой мелкотравчатой живности шаман и маг, думаю, сумел отбиться, да еще и нашел источник силы в этой самой тьме. И явился с кучкой мертвецов, мстить своему бывшему племени. Племя опять не согласилось с такими планами, но в одиночку победить бывшего шамана не получалось. Был у них там воитель, Кивеал, он предложил договориться с гномами. И уже совместно Руадана удалось заточить в склепе. Как я уже говорила, ему выставили стражу из нескольких прославленных воинов, после чего всех их дружно там заперли. А теперь рассказывай, зачем тебе эти старые легенды, — потребовала я.       — Похоже, легенды не совсем легенды, — неохотно отозвался Айдан и придвинул ключи ближе ко мне. Я тут же их утянула в сумку и приготовилась слушать. — Когда мы исследовали выход на Глубинные тропы, дважды наталкивались на темного духа или, может, демона. Я, когда его в первый раз увидел, сразу вспомнил про склеп. Кстати! — тут брат покосился на меня с заметным подозрением. — Я спрашивал о нем Гарнайта, и заодно рассказал про храм. И он ответил, что для похода в храм ему нужна ты. Не расскажешь, что ты забыла в авварском святилище?       Я хихикнула в ответ и честно ответила:       — Да просто любопытно. А идти одной не хочется, а то еще оскорблю этого Корта ненароком. Бог он там или не бог, ссориться с Гарнайтом точно не стоит. А он вряд ли одобрит неуважительное отношение к его покровителю.       Айдан кивнул, а затем отвернулся к окну. Выражение его лица немного изменилось, на нем появились и виноватые, и суровые нотки. Я подобралась, ожидая отчего-то задержавшуюся взбучку, но брат вполне нейтральным тоном попросил:       — Расскажешь про свой поход на Глубинные тропы?       — Да там нечего особенно рассказывать, — я демонстративно пожала плечами. — Архитектор привел меня в свое убежище в старом форпосте гномов, рассказал про свои планы по прекращению Мора и про Мать, потом отвел в тот гномий тейг, чтобы я сама увидела эту армию… Он говорит, это не единственное убежище Матери, так что, кого бы вы там не убили, это еще не все.       — А откуда ты узнала, что мы там были? — с подозрением уточнил командор. Пришлось слегка приврать:       — Архитектор сказал. Он же вас чует.       — И кошку тоже он направил?       — Нет, — тут я слегка смутилась. Выдавать демонессу по-прежнему было страшно, но объяснения на этот вопрос я не заготовила. Забыла. Пришлось импровизировать: — Но она хорошо запомнила Зеврана, она же с ним много времени провела. Я решила, что он наверняка с вами, и отправила Китти искать его. Она, конечно, не мабари, но очень умная.       — Что-то ты темнишь, — задумчиво проговорил мужчина, и я с трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть. Но он, к счастью, отмахнулся от этой темы, вернувшись к куда более интересной: — А где логово Матери, он не сказал?       — Нет, — ответила я чуть виновато. — Он не то что скрывал, просто речь как-то не зашла, а я не догадалась спросить. Меня это нападение на Амарантайн с толку сбило. Но если он сам не справится, то обязательно скажет. Ее же должен кто-то убить.       Айдан кивнул, и мы замолчали. Он рассеянно разглядывал карту, о чем-то размышляя, я прикидывала, что полезного могу сделать в крепости. В голову особенно ничего не приходило, но наверняка же для подготовки обороны задействуют всех, может, и мне дело найдется.       — Думаешь, стоит ему доверять? — прервал мои размышления брат. Я честно задумалась, вспоминая все слова Архитектора. Наконец задумчиво ответила:       — Скорее да, чем нет. И лучше всегда хотя бы делать вид, что вы на одной стороне, чтобы вовремя корректировать его планы. У него некоторые проблемы с адекватным пониманием последствий своих действий. Ну и вообще планы бывают… специфические.       — Как у тебя? — поддел Айдан. Я подавила желание возмутиться и кривовато улыбнулась:       — Вроде того. Вот его можешь так же воспринимать: как несомненно гениального, но немного неосторожного союзника.       — Скромница, — рассмеялся в ответ брат. Я покивала, потом поделилась:       — Он был знаком с королем Мэриком и Дунканом. Тем самым, который тебя спас. И он знает, как можно защититься от скверны. Он мне вообще много рассказал интересного. Так что ты подумай о том, чтобы познакомить его с Авернусом. Я серьезно.       — Подумаю, — кивнул Айдан. — Расскажешь про Дункана?       Я на секунду задумалась и поняла, что рассказывать придется много такого, с чем лучше повременить. Пришлось вздохнуть:       — Как-нибудь в другой раз. Знаешь, наше величество тоже наверняка захочет послушать, вот тогда и расскажу, чтоб два раза не повторять. А то нам и так есть, чем заняться. В склеп когда пойдем?       — Явно не сейчас, — так же тяжело вздохнул брат. — И ты права, у нас много дел. Скорее всего, знакомство с Руаданом придется отложить и надеться, что он не вылезет на поверхность в разгар боя. Ладно, идем завтракать, а то Улла меня самого на завтрак употребит.       Я хихикнула: вот и нашлось слабое место у моего героического брата — оказывается, он побаивается собственную кухарку. Но потом мне вспомнилась тетка Улла такой, как была до моего исчезновения, и смеяться расхотелось. Пожалуй, после перспективы стать маткой Улла была и впрямь самой страшной угрозой.       В крепость уже во время завтрака начали съезжаться амарантайнские банны и рыцари. Одним из первых приехал констебль Айдан, и от Амарантайна он оказался единственным представителем. Банн Эсмерель не пережила мук совести, как я уже знала от Зеврана, да еще и оставила такое предсмертное письмо, что наследники затаились, ожидая решения эрла. Это рассказал уже констебль. Я слышала, как он ругался, узнав новости о порождениях тьмы: тирада получилась минут на пять — и ни одного нецензурного слова! Появилась даже мысль достать блокнот и записать, но я постеснялась. Он же первым и уехал, в компании половины имеющихся Стражей и Рика. Следовало проверить город на наличие выходов с Глубинных троп, и бывшие контрабандисты, Нолан и Рик, в компании пары гномов могли помочь куда лучше там, нежели оставшись в Башне. А дух мог бы отлично присмотреть за собратьями по Ордену.       В городе было небольшое ополчение, стража и прекрасные толстые стены, поэтому все войско — половину своего гарнизона и охрану баннов — Айдан решил собирать в полях, примерно на середине пути между Башней Бдения и Амарантайном. Обещанию Архитектора придержать один из отрядов Матери он предпочел на всякий случай не поверить, так что воины готовились к марш-броску в ту сторону, где первым произойдет нападение.       Остальные члены нашего отряда тоже не сидели сложа руки. Джейсена и Зеврана отправили устанавливать ловушки и капканы, выдав под их начало всех имеющихся следопытов. Эльфы разделились на два отряда и развернули такую бурную деятельность, что она была заметна даже с крепостной стены. Теперь Башню Бдения, судя по всему, будет окружать настоящее минное поле. Оставалось только надеяться на то, что здравый смысл им не изменит, и хотя бы часть дороги останется свободной.       Веланна и Йован варили зелья. Лабораторию они устроили неподалеку от кухни, на что тетка Улла страшно ругалась, но потом отправила на помощь магам половину своих поварят. Эльфийка только скривилась, а Йован быстро пристроил пополнение к делу.       Андерс и присланная из Круга неделю назад эльфийка корпели над защитными рунами. Кажется, они готовы были вставить магическое усиление в любой гвоздь, по крайней мере, все вооружение, броня и даже часть снарядов для стрелкового оружия прошла через их мастерскую. Я поначалу сунулась посмотреть, но вскоре ретировалась: сами руны делал только Андерс, и тут я, возможно, могла бы помочь, если бы постоянно не отвлекалась на эльфийку. Мастер Сэра оказалась усмиренной, магом из ордена Формари, то есть, грубо говоря, артефактором. Только они, за исключением гномов, могли безболезненно работать с сырым лириумом. От Андерса девушку отделяла плотная деревянная заслонка, и сама испещренная рунами, видимо, защитными. Мне же места за заслонкой не нашлось, а от одного только вида лириума мозги отключались и голова начинала кружиться. Похоже, на сырой лириум я реагировала еще острее, чем на разведенный.       Айдан и Натаниэль первую половину дня не выходили из кабинета, где совещались с банном Эддельбреком, сэром Тамрой и еще несколькими мужчинами, имен которых я не знала, а оставшееся время метались между крепостью, спешно разбиваемым лагерем армии и городом.       Воинам пепла тоже нашлось занятие: мабари разыскивали возможные выходы с Глубинных троп между Башней Бдения и Амарантайном, а мужчины мелкими точечными взрывами обваливали туннели.       Молоты в кузне не смолкали ни на минуту: наших солдат мастер Вэйд уже давно обеспечил прекрасной сильверитовой броней и оружием, и теперь старался для союзников. Впрочем, у него нашлась пара минут, чтобы впихнуть мне нечто полупрозрачное, перламутровое — доспех из чешуи спектрального дракона. Название нашей жертвы вычитал Айдан в дневнике баронессы.       — Благодарить будешь, если мы выживем, — буркнул кузнец и запричитал: — Столько времени — и все впустую! Доспех для ребенка! Это все равно что куклу наряжать!       — У меня еще шкура есть, я вам отдам, — пообещала я, благоговейно разглядывая обновку. Мастер тут же замолчал, а затем воодушевился и ворчливо бросил:       — Ну, так чего ты стоишь? Мне надо доделать эти ваши… сильверитовые доспехи. Башню надо защитить во что бы то ни стало! И ты, слышишь, не смей поцарапать на доспехе хоть одну чешуйку!       Я только рассмеялась — мысли гениев идут по необычным траекториям. И тут же поймала предупреждающий взгляд Херрена. Подняла руки:       — Не отвлекаю, уже ухожу.       — Погоди, — бросил мастер, снова оборачиваясь ко мне. Потом кивнул на что-то продолговатое, бережно завернутое в ткань. — Меч для Стража-командора, передай-ка ему. Некогда мне ждать, пока он найдет время…       Любопытство немного притупило тревогу, и я, поблагодарив кузнеца и забрав оба свертка, вернулась в комнату, чтобы примерить подарок. Легкая — действительно легкая — туника из драконьей кожи, усиленная драконьими чешуйками, сидела на мне как влитая. По воротнику изнутри были вделаны несколько рун, мягко переливающихся жемчужным светом.       Размер подошел идеально. Впрочем, это и неудивительно, крепилась она шнуровкой, так что утянуть по фигуре труда не составляло. Но даже я видела, что со временем, когда я вырасту окончательно, туника все же будет мне маловата. Но пока до этого события еще далеко, так что стоит наслаждаться тем, что есть.       А потом вернуть доспех мастеру Вэйду на доработку.       Меч я из любопытства тоже развернула. И ахнула. Лезвие оказалось выплавлено из кости — иначе и не скажешь, хотя процесс плавки костей я представляла плохо. Похожий клинок я видела у Алистера, он как-то обмолвился, что это меч его отца. Только тот был длинным и с синеватыми рунами, выведенными по всему клинку, с неброско украшенной рукоятью. Этот же явно выковали помельче, под руку Айдана, который предпочитал короткие мечи, с несколькими вставленными в основании клинка рунами и вовсе без всяких украшений. Зато рукоять была выполнена из тусклого желто-оранжевого металла, сплавленного все с той же костью, и по форме повторяла хребет дракона.       Любовалась я обновками недолго, любопытство быстро вновь уступило место тревоге, и я отправилась искать себе какое-нибудь полезное занятие. Клинок отнесла в спальню Айдана, рассудив, что уж ее-то он не минует. А тунику спрятала в свой сундук, да еще и на ключ закрыла.       Никто не обольщался тем, что предпринятых мер окажется достаточно для победы. Весь день каменщики, не покладая рук, укрепляли внешние стены. Дождь все-таки пошел, и я переживала, что раствор, как достопамятный асфальт моей первой родины, размоет в самый неподходящий момент, но меня успокоил мастер Волдрик: гномьему аналогу цемента дождь не помеха. А затем, чтобы не мельтешила перед носом рабочих, отправил меня к своему брату. Дворкин встретил меня как родную, то есть сходу отругал, посетовал на бестолковых помощников и с оптимистичным «ха, может, хоть какая-то польза будет» поставил меня смешивать порошок для бомб. Сами бомбы не доверил, но я была благодарна уже и за такое занятие: процесс оказался на диво медитативным, отвлекая меня от переживаний. Вот и пригодились уроки Уты.       К вечеру я успокоилась ровно настолько, чтобы наконец задаться вопросом — куда пропала моя демонесса? Сначала я попыталась сама дозваться кошку, но ответа не получила. Попытки найти ее также ни к чему не привели, и я уже почти решилась начать задавать вопросы окружающим, как на глаза попался Зевран. Усталым он не выглядел, хотя весь день, я была уверена, был занят. В данный момент он, расслабленно привалившись к стене, со своей вечной, чуть порочной, соблазнительной улыбкой наблюдал за сержантом Маверлис, отчитывающей пару лучников. Женщина явно заметила, что стала объектом наблюдения, но говорила все равно четко, строго и по делу. И только на скулах едва заметно розовел румянец.       — Почему-то мне кажется, что я знаю, где ты сегодня будешь ночевать, — подкравшись поближе к эльфу, прошептала я. Он, не поворачивая головы, заметил:       — Увы, chica, сегодня вряд ли. Наши драгоценные темные друзья иногда появляются ужасно не вовремя.       Я представила эту картинку и сцедила смешинку в кулак.       — Ничего, ты не последнюю ночь в этой крепости, я надеюсь, — конец фразы получился каким-то вопросительным, и Зевран наконец посмотрел на меня. С укоризной уточнил:       — Неужели ты настолько не веришь в меня, дорогая? Уж погибать так бездарно, в бою с порождениями тьмы, я точно не собираюсь.       Я на мгновение удивилась, потом фыркнула:       — Да ну тебя. Я вообще-то имела в виду, что ты можешь в своей Антиве забыть, что здесь тебя всегда ждут.       Несколько секунд убийца разглядывал меня, затем взгляд у него потеплел — как полгода назад, после Глубинных троп. Улыбка вдруг показалась не такой уж и соблазнительной, скорее нежной, и я заподозрила, что Зевран сейчас скажет какую-нибудь сентиментальную глупость, но мой лучший друг меня не разочаровал. Снова натянул маску циничного Антиванского Ворона и иронично протянул:       — Chica, тебя забыть поможет разве что бочонок антиванского бренди. А это не тот напиток, который стоит пить бочонками.       Я рассмеялась, а затем задала более важный вопрос:       — Ты Китти не видел?       — О! Ты наконец заметила, — Зевран окончательно отвернулся от сержанта и ее подчиненных и, сделав страшные глаза, прошептал: — Я отправил ее на разведку.       Видимо, мне полагалось снова хихикнуть, но не отпускавшее весь день волнение снова навалилось изо всех сил. Но стоило мне открыть рот, как на плечо легла рука.       — Вот ты где, — усталым голосом констатировал Айдан. Я тут же повернулась к нему, отложив вопросы о демонессе на потом.       — А ты меня искал?       — Если честно, то нет, — брат устало рассмеялся. Сегодня он и к вечеру выглядел все равно куда лучше вчерашнего, даже несмотря на полный тревог и забот день. — Но как только увидел, сразу вспомнил, что у меня есть еще одна незадействованная единица.       — Почему незадействованная? — я искренне удивилась. — Я помогала Дворкину.       Айдан нахмурился, но, против обыкновения, ругаться не стал. Коротко кивнул и позвал нас с Зевраном на ужин. Тетка Улла явно тоже каким-то образом помогала в приготовлениях к битве, потому что о вчерашних разносолах осталось только мечтать, но мне сейчас было все равно, чем питаться. Пожалуй, я бы согласилась и на глубинных охотников, которых как-то упоминал Огрен. Едят же люди змей, и, говорят, это вкусно.       На ужин мы снова собрались все вместе, даже уехавшие в город Стражи вернулись. Прямо за столом они и отчитывались о прошедшем дне. Точнее, отчитывался Огрен, остальные молча ели.       — Лабиринт под этим городишкой и без Глубинных троп как кротовья нора, хер разберешь, где просто тупик, где ловушка. Проходов на тропы вроде нашли несколько, но большую часть, как и договаривались, подорвали. Оставили в той дыре, где приятели вот этих, — гном кивнул на Нолана, — сидели, а из нее наружу выходов два, и ни один не перекроешь без разрушений. По мне, так все равно рухнет все, война, мать ее… Но торгаши твои причитали как бабы, что им эти дома нужны. Короче, ловушек наставили, а там посмотрим.       Страж-командор кивнул, принимая к сведению, но дальше развивать тему не стал. Видимо, все планы уже были оговорены днем, в кабинете, и сейчас заново засорять себе мозги брат не захотел. Впрочем, остальные поддержали это начинание и жевали в тишине. Никакие другие темы в голову не приходили.       Расходились мы так же молча. Это была последняя ночь, когда, скорее всего, получится выспаться. Если завтра порождения тьмы и не нападут, на спокойный сон рассчитывать будет нечего. Но в коридоре меня придержал Нолан. Мы отстали от остальных Стражей, и он неуверенно произнес:       — Я… хотел бы извиниться, — неуверенно проговорил он. И замолчал, по всей видимости, не зная, что говорить дальше. Я тоже отчего-то смутилась и слегка сконфуженно отозвалась:       — Не стоит. Вы же не в себе были. Да и вообще, все почти зажило. О! — тут же воодушевилась я. — Кстати, о заживлении, спасибо, что напомнили, Нолан. Мне же надо к Андерсу.       И, резво пожав мужчине руку, заторопилась к магу. Страж, явно не ожидавший такой прыти, пробормотал что-то мне вослед, но так тихо, что разобрать не вышло.       Маг, как я и надеялась, нашелся в своей комнате: валялся в кровати прямо в обуви и читал какой-то потрепанный фолиант. Точнее, я, конечно, вежливо постучала и даже дождалась разрешения войти — предупреждение Зеврана, что я могу случайно увидеть не то, что хотелось бы, в голове засело крепко, — но встать Андерс не удосужился, только голову повернул. На лице застыло вежливо-вопросительное выражение, суть которого сводилась к культурному посылу куда подальше: мол, или я вас внимательно слушаю, или дверь вон там.       Я же никак не могла сообразить, что сказать, потому что комната мага поразила мое воображение. В плохом смысле. Бардак здесь был страшный: книги, свитки, магические ингредиенты, амулеты, какие-то обломки, обрывки и демон знает что еще лежало на всех доступных поверхностях, даже на полу. Одежда, к счастью, нигде не валялась, но огрызок яблока на прикроватной тумбочке отлично завершал картину погрома.       — На тебя что, нападали? — ошарашенно уточнила я. Мужчина поморщился и поинтересовался в ответ:       — А ты пришла почитать мне нотации?       — Нет, — я проговорила все еще растерянно, но уже постаралась сосредоточиться на маге. — Я вообще-то о помощи попросить хотела... А где сэр Ланцелап?       Андерс кивнул в сторону своего стола — у него в комнате тоже был рабочий стол, — и я теперь только заметила, что на кресле ни бумаг, ни "очень нужного" мусора нет, наоборот, даже подушка лежит. И на той подушке сладко спит, свернувшись клубочком, котенок.       — Он не очень любит читать, — пояснил маг. — Но на ночь всегда приходит на мою подушку.       Я кивнула, еще немного полюбовалась котенком и наконец озвучила, зачем пришла:       — А ты не мог бы мне немного царапины полечить? А то мы с Китти немного по-разному понимаем слово «дружба». И, боюсь, от ее дружеских проявлений у меня могут и шрамы остаться.       Он кивнул, тут же отложил книгу и велел показывать фронт работ. Я оттянула ворот рубашки, демонстрируя плечи, и Андерс присвистнул:       — Ты уверена, что это кошачьи следы? Я бы сказал, как минимум тигриные.       — Угу, демонические, — проворчала я. — А еще вероятнее — порождений тьмы, я же у них последние два дня торчала.       — О да, — недовольно согласился он, а затем прошептал заклинание, и руки окутались знакомым зеленым светом. — Смотрите, говорящее порождение тьмы! Наверняка оно станет моим лучшим другом! Давайте-ка я отправлюсь вместе с ним на прогулку по Глубинным тропам в одиночестве!       — Еще скажи, что ты за меня переживал, — хихикнула я. В этот момент исцеляющее заклинание добралось, наконец, до царапин, и по коже словно пробежались мыльные пузыри, легонько лопаясь при прикосновении. Почти сразу ранки начали зудеть, и я с трудом удержалась, чтобы не почесаться.       — Мне есть за кого переживать и кроме тебя, — ворчливо отозвался маг. — Сэр Ланцелап ушибся, когда я падал.       — Прости, — серьезно отозвалась я. — Я успела увидеть усыпляющее заклинание, но поймать все нити уже нет. От себя отбила, да и то ненадолго, Архитектор меня заболтал и усыпил.       Андерс выгнул бровь и с иронией заметил:       — Даже в башне Круга от учеников не ждут слишком уж большого усердия. Дети есть дети, даже маги.       — Я не маг и не ученица, — резко отозвалась в ответ. — Просто…       Заметив, что процесс лечения закончен, я вернула рубашку на место и даже подтянула чуть повыше. Разговор скатился куда-то не туда, и продолжать его не хотелось. И так я временами слишком много лишнего говорю или… демонстрирую. Благодарно кивнув, развернулась к двери, но маг остановил вопросом:       — Просто что? Почему командор вообще рискует своей сестрой, а не отправил в безопасный тэйрнир?       Я мысленно выругала свой длинный язык. Наверное, болтливость эта проистекала из того, что я по-прежнему сомневалась в том, что мне надо делать. Принимать какие-то решения в одиночку было тяжело, а мнение Айдана я знала и так: ни в какое опасное место он меня добровольно не отпустит. В Амарантайне, несмотря на весомую угрозу в лице Матери, я все-таки чувствовала себя бесполезной, а взять и уехать туда, где была бы нужнее, я не решалась. Да и где это место? Я же почти ничего не знаю о мире. Во всяком случае, о том, что в нем происходит прямо сейчас.       — Ты же видел меня в Тени? — уточнила я, так и не придумав «безопасного» ответа. — Когда задумываешься о том, зачем я лезу туда, где детям не место, вспоминай Тень. Спасибо за лечение, я пойду. Поздно уже.       Так закончился еще один день перед битвой.       В то утро, когда армия Матери, если верить Архитектору, должна была бы вылезти на поверхность, ненадолго выглянуло солнце. В его свете осунувшиеся, побуревшие листья на деревьях выглядели совсем уж уныло. Двор, весь в строительном мусоре и все тех же листьях, больше походил на свалку, и Айдан в приказном порядке велел расчистить территорию и внутри крепости, и снаружи.       Сразу после поспешного завтрака из крепости уехали те Стражи, которым надлежало следить за Амарантайном: Андерс, Сигрун, Нолан и Справедливость. За это время каменщики, да и остальные обитатели Башни Бдения, осмелели и снова взялись за работу.       Меня же нашел Гарнайт Говорящий с волками. Воины пепла, как и Стражи, разделились на два отряда, и один ускакал следом за Серыми, но аввар оставался в крепости. Я с самого утра неприкаянной тенью бродила по Башне Бдения — метлу в руки мне никто не давал, сестра эрла ведь, куда уж мне листья на плацу собирать. К более квалифицированным работам тоже не пристраивали — магам я ничем помочь не могла, а Дворкин вместе со Стражем-командором ушел в подземелья, проверять, хорошо ли заперт выход на Глубинные тропы.       И вот, когда я стояла на крепостной стене, меня нашел аввар.       — Ты хотела увидеть храм Корта, — напомнил он. Я кивнула, обрадовавшись хоть какому-то занятию. Аввар, прищурившись, посмотрел на небо и заметил: — Хороший день для битвы. Идем.       Мне пришлось догонять его едва ли не бегом: мужчина не торопился, но при его росте на каждый шаг приходилось два, а то и три моих. Так что до входа в подземелья мы добрались быстро. По дороге нас нагнал Дормарх, в зубах у пса лениво покачивалась окровавленная тушка. Вначале мне почудилась кошка, так что я даже вздрогнула, но потом пес мотнул головой, и я увидела длинные уши. Заяц. На мой вопросительный взгляд Гарнайт коротко пояснил:       — Корт — охотник.       Пришлось кивнуть головой и поторопиться следом. Шли мы быстро, воин явно не желал терять время даром, так что знакомую мне часть подземелий проскочили не больше, чем за десять минут. Я по дороге хотела поинтересоваться мнением Гарнайта о вскрытии склепа, но мы проскочили его на такой скорости, что я осознала это уже задним числом. А когда добрались до вертикально уходящей вниз лестницы, уже и думать про склеп забыла.       Хоть коридор и был хорошо освещен, табун мурашек по спине промчался, слишком уж напоминала обстановка спуск на Глубинные тропы в шахтах. Особенного настроения добавлял тот факт, что и эта лестница вела в древние гномьи туннели. А еще она была из плохо оструганного дерева и крепилась прямо к каменной стене, что тоже не внушало доверия. Спускаться по ней мне не хотелось.       Покосившись на аввара, я пробормотала:       — Я тебя, наверно, внизу подожду.       Едва он кивнул, я обернулась ястребом и слетела на нижний уровень. К счастью, и здесь факелы горели везде, так что проблем со зрением у меня не было.       Гарнайт спустился едва ли не одновременно со мной. Не ожидавшая такой прыти, я не успела даже снова вернуть себе человеческое тело и теперь решила, что можно немного пролететь. Видимость хорошая, а бежать за этим викингом я уже устала. К счастью, идти нам пришлось не слишком далеко, древние аввары решили не париться с выбором места для храма: им оказался ближайший закуток.       Выглядел этот храм одновременно просто и при этом внушительно. Грубо отесанный камень являлся, по всей видимости, алтарем. Перед ним, в небольшом каменном алькове, стояла статуя воина, уменьшенная копия тех, что я видела в первой комнате. Небольшая ваза рядом с алтарем и два стальных голема по бокам — вот и все «убранство» храма.       — Разве гномы тоже поклоняются Корту? — почтительно понизив голос, уточнила я, обернувшись человеком. Может быть, сама я и не выказывала религиозного рвения, но стоило проявить уважение к чужой вере. Тем более что храм, и особенно големы, меня впечатлили.       Гарнайт пожал плечами:       — Мы уважаем гномов. Их народ живет в царстве Корта Отца Гор. Возможно, им не нужны алтари и имена, чтобы говорить со своим создателем.       Я кивнула и подошла ближе. Дормарх тем временем выплюнул свою добычу на алтарь, где уже лежали какие-то монетки, драгоценные камни и невнятные черепки. Гарнайт присоединился к своему псу, поставив на край камня золотую фигурку воина, также напоминавшую Корта. Вероятно, это он и был. Поколебавшись, я все-таки решила не отставать от своих спутников. Мысленно перебрав все, что хранилось в сумке, с сожалением поняла, что достойного дара при себе нет. Пришлось, как ни жалко было отдавать, снова жертвовать чешуйку драконицы.       Покосившись на статуэтку, я аккуратно положила свой трофей рядом с ней и хотела уже спросить, давно ли аввар носит с собой подходящий дар для своего бога, но не успела — Гарнайт негромко заговорил:       — Корт, Отец Гор, хранит землю, дает убежище и благословляет охоту. Прими этот дар от Гарнайта Ар Деидре О Стормхолд, Дормарха и Алиены, которой коснулось дыхание Хозяйки Небес.       На несколько мгновений повисло молчание. Ничего не происходило, даже мабари сидел, не шевелясь и не сводя глаз с алтаря. Я тоже боялась нарушить торжественность момента, ожидая, когда Гарнайт как-то даст понять, что ритуал окончен. Но ничего не происходило, и я уже хотела позвать аввара, как не очень яркая, но неожиданная вспышка со стороны алтаря оттянула на себя внимание.       Все подношения исчезли. Теперь на алтаре лежал огромный топор необычной формы. Гарнайт безбоязненно взял его в руки, секунду рассматривал, а затем неглубоко молча поклонился. После чего развернулся и пошел в сторону выхода. Я на всякий случай тоже поклонилась алтарю и поспешила следом.       Когда мабари нас догнал, удивленно позвала:       — Гарнайт, а почему Дормарх теперь выглядит иначе?       Аввар кинул взгляд на пса, едва заметно улыбнулся и пояснил:       — Корт принял его жертву. Теперь у Дормарха новый каддис, — на мой недоумевающий взгляд аввар усмехнулся: — Каддис — это боевая раскраска для мабари. Каждый охотник сам смешивает свой вариант краски, чтобы запах хозяина и пса был одинаков. Это позволяет мабари отличать чужих и своих в гуще сражения.       Я кивнула и уточнила:       — А я? Мою жертву он тоже принял?       — Да. Но я не знаю, какой дар ты получила от Корта, — Гарнайт взялся за первую ступень лестницы, к которой мы как раз подошли. — Каждый получает то, в чем он больше нуждается.       Я прислушалась к себе, пытаясь понять, не изменилось ли что-то, но ничего особого не заметила. Вздохнув — богу виднее, — я обернулась птицей и взлетела следом за мужчиной.       Прогулка была познавательной, но теперь предстояло ожидание битвы. Самое противное.       К полудню я уже извелась от этого ожидания — и, вероятно, не я одна, — так что Айдан отправил меня полетать над эрлингом, оценить происходящее и поискать следы вражеской армии. Благо порождения тьмы так и не научились подниматься в воздух, а архидемона в этот раз никто не ждал.       Я тоже извлекла урок из наших прошлых похождений и не рисковала приближаться к земле, благо, птичье зрение позволяло видеть далеко и очень четко. Впрочем, стрелять по мне было некому: свои войска на птиц не охотились, а вражеские до сих пор себя не проявили. Зато я поняла, куда делись тучи: они клубились, скрывая вершины гор, с трех сторон ограждающих эрлинг, но не двигались внутрь. Над морем облачность казалась не столь суровой и подавляющей, но все же скрывала горизонт надежно, словно вуаль, накинутая на лицо скромной вдовы. Черные болота выглядели посеревшими, словно растерявшими краски с приходом осени — даже черный цвет теперь казался размытым акварельным пятном, — но от этого не менее мрачными.       А над Феравелскими равнинами сияло солнце. Кажется, такое солнечное «окошко» называлось глазом бури, и предвещал этот глаз новую волну непогоды. Временное затишье в крепости мне казалось таким же «глазом»: ловушки расставлены, руны наложены, войска готовы — и на смену вчерашней суете пришла настороженная тишина.       Весь день я кружила в небе, надеясь заметить, успеть, предупредить — но тщетно, нападать никто не спешил. Каждые пару часов я находила Айдана, которому тоже не сиделось на месте, показывалась ему на глаза, чтобы больше не волновать, и снова улетала на разведку. Когда солнце начало клониться к горизонту, брат отправил меня в крепость: ужинать и отдыхать. Я была не уверена, что смогу спокойно уснуть, но спорить не стала, толку от меня в темноте все равно было немного.       Перед сном я, наконец, решила посмотреть, что же полезного мне прислала Дагна. Зелий было довольно много, почти все – ее собственные творения, большую часть из которых я успела перепробовать еще в башне Круга. Отложив все лечебные и обезболивающие зелья, я задумчиво покрутила в руках бутылочку с молочно-белой жидкостью – как мне помнилось, это была как раз пропитка для ткани, которую так жаждал получить Айдан. Из своих запасов я ему так и не отдала, забыла, так хоть завтра вручу. Отправив пропитку в ту же кучку, что и лечебные, я засомневалась еще над парой бутылочек.       Это было бодрящее зелье, но не их тех, что продавались в бакалейных лавках и даже некоторых тавернах. Те варились из глубинных грибов и бодрили не сильнее кофе или энергетиков моей первой родины. Зря я так переживала из-за несчастного грибочка, подсунутого мне Хранительницей Ланайей – он и впрямь был безопаснее некуда, как и сваренный из него напиток. Дагна же довела рецептуру этого зелья до какого-то нового понимания, когда количество переходит в качество. Ее шедевр мог бы, наверно, и мертвого заставить работать, вот только по истечении его действия и живой мог уподобиться трупу. По крайней мере, я спала как убитая.       Решив все-таки на всякий случай захватить и эти зелья, я сгребла к остальным, признанным полезными бутылькам все найденные защитные бальзамы: от огня, от мороза, от молний, и от чего только еще не – и запихнула всю эту роскошь в сумку. Отдельно мысленно поблагодарила особым образом закаленное стекло, которое не билось от ударов, и со вздохом перебрала тот хлам, который скопился внутри за последнее время. Оба моих блокнота, ключи от авварского склепа, какие-то семена, сушеные и смолотые едва ли не в пыль цветочки, пара свитков, несколько монеток, мешочек конфет, драгоценности из сундука на Черных болотах и еще целая пригоршня неопознаваемого хлама отправилась в сундук. Там я все разложила более-менее аккуратно, чтобы цветы и семена не пачкали книги, и задумалась, стоило ли так осуждать бардак в комнате Андерса. Внутри моей сумки творилось что-то подобное, только в меньших масштабах. Вздохнула еще раз, захлопнула крышку сундука и подошла к окну.       Небо затягивали тучи, ветер усиливался, снова обещая дурную погоду. Темень на улице была такая, что хоть глаз выколи, за завыванием ветра я только слышала звяканье о камень металлических подковок на сапогах стражи, и больше ничего интересного через окно узнать было нельзя.       Порождения тьмы за день так и не напали.