***
— Хей, Мия, да не ломайся ты. Вроде такая как мы, "плохиши", а если хочешь это доказать, что ты такая же — закури. — все в компании ехидно улыбнулись. Что парни, что девчонки-стервы. Я посмотрела на пачку протянутых мне сигарет. Единственное слово которое крутилось в моей голове было «не хочу». Но я не хотела, что бы меня снова при людно унижали, обзывали и избивали. Я с таким трудном стала как они, сделала эту маску притворства. Нужно просто потерпеть. Нужно просто «доказать». — Хорошо, я докажу. — слова прозвучали спокойно, уверенно. Я протянула руку к пачке с сигаретами. И достала из пачки одну. Я не хотела. Во мне боролись два чувства. Чувство страха перед компанией, и чувство отвращения ко всему происходящему. Рука моя не дрогнула. А я в общей сложности не подала виду, что мне не нравится всё это. Сигарета успешно была положена в рот. А после и зажжена. Я не уверенно затянулась, а после закашлялась, чуть не уронив сигарету. А мне по плечу похлопали, сказав слова, хоть и близко, но было чувство, что я под водой все слышу. — Ты прошла, молодец.***
Я тряхнула головой. Нет. Я пообещала себе не повторять эту ошибку прошлого. Но это было тогда насильно. Да и я от привычки до конца не избавилась. Конечно, никто из знакомых об этом не знает. Буквально никто. И пока я не намеренна рассказывать об этом хоть кому-то. Я схватила пачку сигарет с прилавка. И только я хотела зайти в подсобку колокольчики сообщили о пришедшим посетителе. Это было достаточно неожиданно, из-за чего я даже пачку упустила на землю и с тихими ругательствами взглянула на пришедшего. После чего я встала как вкопанная, а лицо, по ощущением, поблекло и стало бледным как снег. Учитывая и так мою природную бледность, я, думаю, выглядела как снег. — Д-дмитрий… Привет, чего пришёл, точнее, за чем? — я быстро встряхнула свою одежду, как бы поправляя, натянув на себя лёгкую, но, думаю, заметную фальшивую улыбку. Я опустилась за пачкой сигарет. Как же по-глупому получилось. Пыталась избегать, а в итоге он спокойно может сам прийти. А ещё, что он подумает о пачке? Хотя, глупые опасения. На протяжении больше части моей жизни от лишних вопросов меня спасала ложь. Да, это плохо, этим запугивают верующие люди, говоря о потустороннем мира. Отрицать его бессмысленно, учитывая странную череду событий случившихся со мной, но я по-прежнему не верю что мир можно разделить на чёрное и белое в полной мере. — Приве-ет, — тот явно нарочно протянул это слово, явно концертируя внимание на себе и на его состоянии, — Ты ж знаешь, как долго живут страны, правда? Ну конечно знаешь, это каждый знает, — эти слова были сказаны ровным тоном и нарочно протянуты как резина. В моих глазах точно скользнул страх и некое непонимание, но это быстро сменилось моими теориями. — Так вот, у меня возник довольно интересный вопрос, — тот приблизился к стойке, смотря уже не когда-то тёплыми голубыми глазами с искорками азарта да радости, а полностью холодные, ледяные глаза, казалось бы, просто серьёзные голубые глаза, да вот только мурашки от такого серьёзного взгляда проходили по спине. Эти глаза смотрели прямиком в душу, читая тебя как книгу. Я застыла в неком ступоре. Такие глаза встречалась у людей которые пережили побольше моего. Такие люди ложь колят как орешки. Я проглотила этот ком страха, оставаясь в неведенье того, как я не отпрянула от прилавка. — Ну и что за вопрос? — пытаясь выдавить из себя как можно больше спокойствия и хладнокровности к ситуации, понимая, что он что-то прознал, пронюхал. А может ещё с первой встречи или со второй и других что-то заподозрил. Тот перестал смотреть на меня как хищник на добычу. Взгляд стал более мягким, уже одаривая не прежним холодом, а скорее тоской и грустью, и вместе с этим тот спросил: — Мне кажется, или ты начала меня избегать? — тот немного наклонил голову набок, наверное, про себя отмечая как я в этот момент расслабленно выдохнула. — И чего ты так напряглась-то? Ну подумаешь, решил состроить из себя Союза, а ведь между прочем его взгляд куда хуже, отвечаю, — тот с растянутой улыбкой подмигнул, замечая то, как я зло сверкнула глазами. Но признаться честно, эта его смена эмоций мне не понравилась, хоть я и выдохнула с облегчением. — Да и не думаю, что тебе есть что прятать, я ведь прав? — тот ухмыльнулся суживая свои глаза, сверкая своим любопытством и некой хитростью. — Секреты у каждого есть, и я не исключение, — я взялась за стойку руками, а после отвернув свою голову немного вбок посмотрела на стену, наклоняясь немного сначала вперёд, а после назад. — Вопрос только в том, насколько это серьёзные секреты, — ответил он, а я, не поворачивая свою голову, взглянула на него. Тот смотрел с явным любопытством, но улыбка его спала уступая серьезности. — Но ты так и не ответила на первый, так сказать, главный вопрос, — я выровнялась, поворачивая к нему свою голову, смотря в его полном сосредоточенности и терпеливости взгляда. Он ожидал мое ответа. — Ну как бы тебе сказать… — я нервно засмеялась отводя взгляд вправо, отмечая про себя, что уже имела ответ на этот вопрос. Осталось его красиво преподнести. — Дело в том, что я собираюсь переезжать в другой город и… — я посмотрела на него и увидела в его взгляде некое удивление, а после грусть. Выдавала его ещё и мимика лица, ведь брови поднялись вверх, выдавая его чувства. — И по этой самой причине, я сейчас бегаю как белка в колесе, то туда сходить, то сюда. Вещи собрать и все в этом духе. Так что… прости, если я не обращала на что-то внимание, я, ха-ха, в последнее время очень погружена в свои мысли, — нервный смешок, был выдан мной как нельзя лучше. Он показывал мою неловкость в том плане, что я его не замечала. — Оу, вот в чем вся проблема… — его глаза как будто потускнели, выдавая его состояние. Про себя я отметила, что он всё таки считал меня приятелем, или даже неплохим другом. Может, всё дело в том, что я относилась к нему как ко всем остальным? Да, было до жути странно с ним общаться ввиду его внешнего вида и, конечно же, статуса. Но что можно говорить про внешний вид, где я в своё время могла встретить ещё более неординарных личностей с ещё более странной внешностью? Так что я просто приняла его особенность как изюминку, которую люди пытаются создать с помощью красок для волос, пирсингом и татуировками? Кто-то даже пластические операции делает, чтобы исправить в себе что-то. — Ты, тойво, не расстраивайся, это бы всё равно наступило рано или поздно, — я ободряюще улыбнулась. Ко мне большим удушающим клубком подкатила вина. Теперь это чувство будет меня преследовать довольно долгое время. — Мы можем созваниваться, как тебе идея? — я попыталась хоть что-то сделать, чтобы заглушить вину. Вину, которая продолжительное время будет терзать моё нутро, царапать когтями и кусать острыми зубами. Ведь я не собираюсь звонить, писать или даже говорить, куда я переезжаю. Хотя, звонить можно, но редко и то с других мест. — Можно, почему нет, — тот грустно вздохнул, приподнимая уголки губ в улыбке, а глаза приобрели более светлый оттенок. Он перестал быть таким тусклым, таким грустным, таким… обречённым? Я закусила с внутренней стороны щеку, ощущая как безжалостно впиваться зубы в плоть, одаривая болезненными ощущениями в этой области. Чувствую теперь себя последней тварью. — Отлично, может даже как-то спланировать встречу, — я глубоко вдохнула, опуская руки и заведя их за спину, тем самым скрывая свои порывы причинения себе боли с помощью ногтей, раздирая руки практически в кровь, оставляя на них заметные полосы царапин. Чтобы говорить ровно, отвлекаясь от внутренних переживаний, помогает физическая боль. Ох как помогает. — Ладно, об этом можно и потом поговорить, я же ещё не уехала, — я улыбнулась прикрывая глаза, тем самым попытавшись создать образ настоящей улыбки. Быстро закатив рукав я махнула рукой. — Думаю, тебе придётся дать мне свой номер телефона, я же ещё не переехала как-никак, — я неловко хихикнула в конце почесав затылок. Как же противно от себя. — Ха-ха, да, ты права. Ладно, есть листочек? — тот весело улыбнулся, глазами ища бумажку. Я вырвала лист с рабочей, так сказать, тетради и протянула ему небольшой клочок бумаги вместе с ручкой. Тот благодарно улыбнулся и взял ручку. Я ожидающе стояла, пытаясь сохранить лёгкую непринуждённую улыбку. Может, никто ничего на меня копать не будет, и все свои опасения я себе надумала? Я закусила сильнее щеку. Общаться по телефону… вполне себе можно. Чувство вины начинало терзать меньше после таких мыслей. Но всё равно чувство предательства не ушло, чувствую себя от этого с каждой секундой хуже. — Вот, бери, — тот протянул мне листочек, я взяла его и спрятала в карман. Я больше не могла оставлять на себе улыбку, она начинала сползать под чувством вины. Но я с силой проглотила подкативший вновь ком в горле. — Слушай, как насчёт встречи перед тем, как ты уедешь? — тот посмотрел мне прямо в глаза, а я опустила их, забирая с лица улыбку и делая вид задумчивости. Уехать я планирую на следующей недели, в четверг. Я поджала губы. Я просто не смогу сейчас соврать. Чувство вины слишком сильно терзает меня изнутри, делая огромную дыру ненависти к себе. — Уезжаю я в четверг следующей недели… Эту неделю буду заканчивать с делами, можем на следующую неделю во вторник встретиться, — я подняла взгляд на него, смотря не в сами глаза, а на нос или брови. Тот улыбнулся и согласно кивнул. — Тогда позвонишь, скажешь в какое время встретимся, хорошо? — я кивнула, немного улыбнувшись и вновь прикрывая глаза, сделав видимость настоящей улыбки. Он уже было обернулся, но что-то вспомнив, вскинул правую руку вверх, показывая указательным пальцем куда-то, немного помахав рукой взад и вперёд, будто ругает ребёнка. — Ох, кстати а куда ты переезжаешь? — тот в пол-оборота посмотрел на меня. Я стушевалась. Сказать правду или соврать? После этой мысли я ощутила в груди давление, и с новой силой вспыхнувшее чувство вины и жгучего стыда за действия, которое и так не угасало. — Куда спрашиваешь? Ну, пока я хочу устроить себе типа путешествия. Начну с Припяти в Украине, а дальше, как дорога ляжет, — я улыбнулась, отмечая, как с интересом сверкнули глаза Дмитрия. Всё же, думаю, я буду звонить. От этого вина немного притихла, но я точно знала, что не приду на встречу. Не хочу, как бы меня не грызла вина изнутри. — Ох, понятно, будешь звонить, чтобы рассказать что да как, а? — тот сделал рукой телефонную трубку приставив её к уху. Я улыбнулась сделав довольное «угу», ведь я и правду собираюсь звонить. Эта мысль позволила сильнее заглушить вину и всё тот же стыд. Главное — сдержать самой себе слово. — Ладно, я пошёл, удачи тебе, Мия, — и тот с улыбкой вышел из магазина, заставив вновь задребезжать в своей неясной мелодии колокольчики. Я снова осталась одна, и моя улыбка сошла на нет, уступая мелкой дрожи рук. Я отрывисто выдохнула, и как после несколько километровой пробежке вяло взяла положенною пачку сигарет. Честно признаться, курю я довольно редко, в моменты сильных переживаний или стресса. По этому зайдя в подсобку, я засунув одну сигарету в рот, кое-как подпалила её, вдыхая и через мгновения выдыхая едкий дым в подсобке. Я нахмурила брови от кислого вкуса. Но это позволило унять дрожание конечностей и успокоится. — Прости… — тихо про себя сказала я, зная кому эти слова должны были быть адресованы, но в итоге сказаны в пустоту. Этими словами я как будто у воздуха или ещё кого-то просила прощения за своё вранье, и не сдержанною просьбу Дмитрия о прогулки, запихав листик с номером себе в штаны.