Второй шанс

«Я не ребенок.» Голос разума продолжает твердить одну и ту же фразу, зацикливая. Но отражение в зеркале всем своим видом пытается доказать обратное. Маленькие ладони сдавливают пухлые, округлые щеки. И лишь взгляд, такой свинцово-тяжелый, заставляет задуматься о правдивости собственных мыслей. Дети невинны и чисты, они не смотрят на мир такими глазами. Они каждый день открывают для себя многогранность этого мира и радуются пачке новых карандашей так, будто бы нет на свете лучшего подарка. Для него же больше не существует загадок, ответа на которые он бы не знал. Тем более, после того, как его самая страшная тайна – проклятие аркобалено, было снято, разрушено, и более не существовало в их мире и других, параллельных. -Мармон-Чаааан~ Луссурия как обычно вопит. Кажется, для этого человека не существует другого состояния и тембра голоса, меняется лишь эмоциональная окраска. -Твои розовые коленочки такие очаровательные, Мармон-Чаааан! А щечки! Ну что за чудо?? Загребущие руки варийского солнца почти захватили его хрупкое тело в свои объятия, но оно лишь растворилось фиолетовой дымкой. -Это стоит денег, Луссурия, ты же знаешь. Голос в привычной манере эхом раздается одновременно повсюду, но в то же время из неоткуда. -Тю, я все равно тебя поймаю, когда ты не будешь этого ожидать, и затискаю за твои пухлые щечки, пока ты еще не успел вырасти~ «…пока я не успел вырасти?» Верно. Проклятие спало. Так же как и желание перечить в след удаляющемуся товарищу. Маленькие ладошки прикрывают улыбку, пробившуюся впервые за столько лет. Пускай его все равно никто бы не увидел – самому себе не верится в собственное проявление таких бесполезных эмоций. *** В Варии всегда шумно и оживленно. И буквально каждый готов свернуть другому голову. Но это все лишь напускное. Своеобразный барьер – внешний ограничитель от ослабляющих межличностных взаимосвязей и привязанностей. На деле же они не смогут представить кого-то другого на месте своих товарищей. Это ли не одно из значений выражения «быть достойным Варии»? Раньше Вайпер считал, что если его дела здесь пойдут невыгодным для него путем, то он уйдет, а босс спустя время найдет ему замену. Но, как оказалось по показанным воспоминаниям из спасенного Савадой будущего, замена не приживется. И дело даже не в том, что он оказался не так силен, как бывший аркобалено (это даже не обсуждается, более безупречного иллюзиониста, чем Эспер Мармон им не найти и через сотни лет). А в том, что он не подошел просто потому что он другой. Не-Мармон. Даже шапка в виде Фантазмы не смогла скрыть того, что он – всего лишь фальшивка, одолженная у Мукуро. Вайперу это… льстило. И никогда в жизни он не признается в том, что какое-то доселе неизвестное чувство теплится где-то глубоко внутри него от мыслей о том, что он тут кому-то нужен. И уж тем более никому не расскажет о том, что это сборище кровожадных идиотов нужно ему. В камине мерно потрескивают распалившиеся угли. Занзас расположился в кресле аккурат напротив него, рассматривая отблески пламени в стеклянном бокале с янтарным алкоголем. Боевой командир громко и в красках ему о чем-то рассказывает, экспрессивно размахивая протезом с мечом в разные стороны. Леви, в благоговении млеет от величавой фигуры босса, а Бел прицеливается, чтобы запустить в него пару ножей, ведь на дощечке с прикрепленной фотографией десятого поколения вонголы уже не было свободного места. Луссурия же, как заботливый старший товарищ, пришивает к его форменному плащу нашивку с Фантазмой. «Ты так быстро растешь~» И неважно, что это Вайпер старше их всех на несколько десятков лет. Сейчас он чувствовал себя ребенком куда больше, чем когда был проклятым младенцем. И уж тем более куда больше, чем когда по-настоящему был ребенком. Леви вопит от вонзенного в спину стилета, Скуало от того, что вопит Леви, Бел растягивает губы в хищной улыбке, да и Вайпер тоже бы улыбнулся, но совсем по другой причине. Потому что здесь и сейчас, со всеми этими людьми, было действительно очень тепло. Он бы, наверное, даже сказал, что как с настоящей семьей, если бы знал, что это такое. *** Спустя каких-то лет пять Десятый, кажется, перестает быть никчемным настолько, что даже осмеливается собирать альянс семей по каким-то своим личным причинам. Стоит ли говорить о том, насколько этим недоволен Занзас? Он буквально светится ненавистью и окружающим его пламенем ярости. Посему Вайпер решает временно ретироваться, чтобы не попасть под горячую руку, и затеряться среди вонгольских детей. -Чаоссу. Вот кого я точно не ожидал здесь увидеть. И Реборн, кажется, такой же. -Просто не хочу, чтобы меня снова заставили решать чужие проблемы бесплатно. Он в своем неизменном серьезном костюме и шляпе выглядел, кажется, даже более нелепо, чем сам Вайпер в форменном варийском балахоне с… шортами. «Ну, коленочки же, Мармон-Чан!» -Без пустышки даже как-то непривычно. Раньше сразу можно было узнать, что кто-то из аркобалено рядом… -… и избежать встречи. Завершает Вайпер, на что Реборн лишь усмехается. -Все они сейчас проживают где-то свои новые жизни. А ты, как, не тратишь попусту дарованный второй шанс? А Вайпер молчит. Не потому что не хочет говорить, а потому что действительно не знает, что на это ответить. Прожить новую жизнь. Стоило ли начать все сначала? Взять новую личность, так же, как он сделал, когда стал аркобалено? И, видимо, за раздумьями уходит куда-то слишком глубоко в себя, потому что не замечает, как Реборна и след простыл. И как его самого накрыло ударной волной от чего-то пламени посмертной воли. На удивление, это не босс. Что-то настолько родное, как его разъяренное пламя, он бы ни с чем не спутал. До слуха доходят гневные выкрики десятого хранителя урагана о тупой корове и, в принципе, из этого можно было сложить полную картину ситуации: этот малолетний идиот в очередной раз обиделся на что-то и бездумно открыл коробочку. Не туда он пошел за безопасным укрытием, ох, не туда. Не босс, так вонгольский хранитель. Судя по звукам его рева, он хорошенько получил за свою выходку. Вайперу бы тоже хотелось сейчас, как ребенку, позволить себя заплакать. Но он лишь лежит лицом вниз на каменной брусчатке. Коленки, на которые все так не мог налюбоваться Лус, саднило. Видимо, при падении, кожу содрало. С носом тоже, скорее всего, беда. И он бы, наверное, из нежелания что-либо на этот счет предпринимать, остался и дальше лежать, если бы не сильные руки, поднявшие его с земли. -ВРОООООООЙ, ЧЕ ЗА ХЕРНЯ ТУТ ПРОИСХОДИТ??!??!? КАКОГО ХЕРА ТЫ ТУТ ВАЛЯЕШЬСЯ, МАРМОН?? А он ничего не отвечает. Спорить с боевым командиром Скуало – себе дороже. Оглохнуть – самое минимальное, что может с ним произойти. Он лишь хватается за чужую куртку, чтобы не слететь с рук, когда его, в случае неугодного ответа, попытаются скинуть. Из носа явно течет, но пытаться втянуть в себя обратно – больно, да и плохая идея. Поэтому он лишь тихонько шмыгает носом и ожидает отправления воздух-земля. Но его не следует. Скуало раздраженно цыкает и, как настоящая заботливая мать, перехватывает Вайпера поудобнее. -ВРООООЙ, и где блядский Луссурия, когда он нужен????? Тоже мне, солнце, блять! Когда не надо – он нянька опекун, а когда надо, проебывается хер знает где… -Не ругайся, Скуало. Чужая рука мягко ложится на напряженное плечо боевого командира, приобнимет, но, на удивление, сопротивления не встречает, лишь брошенный раздраженный взгляд в сторону ее обладателя. -Ничего же страшного не случилось, а ты так переживаешь, будто бы все – конец света. После чего, не разрывая физического контакта со Скуало, чуть наклоняется, чтобы посмотреть на Вайпера и мягко тому улыбнуться. -Ну, что там у тебя, где болит? Сейчас посмотрим, что можно сделать… И свободной рукой достает из внутреннего кармана пиджака хлопковый белый платок и аккуратно прикладывает его к разбитому носу. -А теперь тебе нужно его держать самому, пока кровь не остановится, а я пока коленки тебе заклею. Так уж сложилось, что я сам, бывает, иногда падаю, поэтому без пластыря никуда не хожу… Заботливо. С ним еще никто не был таким заботливым. Никогда. Особенно тогда, когда он был ребенком. Он мелко вздрагивает и непозволительно громко всхлипывает, прижимая к лицу чужой платок. Один раз. Первый и последний раз в жизни он позволит себе эту маленькую детскую слабость. -ВроООООй! Ты че наделал, тупой конь?? Это он сейчас из-за тебя, понял? Четвертую нахер! Скуало, как и ожидалось, снова кричит. Но не на него. На Дино. От этого на душе у Вайпера становится еще непонятнее. Чувствовать эту… родительскую (?) заботу было чертовски приятно, но почему-то дурацкие эмоции все еще не хотели возвращаться под его контроль. Чтобы хоть как-то заглушить свой позор, иллюзионист утыкается лицом в широкое плечо боевого командира. -Блять, Мармон, ну какого хера, ты же из Варии! -Будь добрее, Скуало. Дино лепит последний пластырь на пораненную коленку и, обращаясь к Скуало, аккуратно убирает тому прядь длинных волос за ухо. -Из Варии ты, или обычный человек, ребенок ли ты, или взрослый – слёзы – это нормально. Ты ведь тоже тогда плакал, когда я спас тебя… -Заткись! Это другое! Это были слёзы позора от того, что я был спасен таким тупым конем, как ты! Дино лишь смеется добродушно и мягко касается губами чужого виска. Скуало затихает, предположительно временно. Хмурится, смущенно отводит взгляд в сторону и бурчит оскорблениями, но от ласки не уходит. И Вайпер тоже понемногу успокаивается. Впервые в жизни он чувствует себя ребенком. Настоящим. Не ненужной сиротой. Не проклятым аркобалено. А окруженным родительской заботой. *** -Я тоже не трачу в пустую свой второй шанс, Реборн.