Underneath

A red river of screams Underneath Tears in my eyes Underneath Stars in my black and blue sky And underneath, under my skin Underneath The depths of my sin Look at me Now do you see? Underneath underneath underneath Мама часто говорила мне: "Иди вперед и не оглядывайся, тогда твое чудо найдет тебя, где бы ты ни был". Эти слова с детства укоренились в моем сердце, подготавливая почву для поступков, навсегда изменивших мою жизнь. Когда мне стукнуло девятнадцать, я покидал в рюкзак самое необходимое и сорвался, куда глаза глядят, не оглядываясь, с полной уверенностью, что отправляюсь прямо в объятия чуда. Я выбрал ориентиром железную дорогу, казавшуюся мне бесконечной, и брел, игриво балансируя на рельсах. Я шел и шел. Менялись пейзажи, погода, составы, но чуда все не было видно. Мне стало скучно, я решил поиграть с судьбой: дожидался, когда пышущая морда локомотива окажется от меня в паре секунд, а затем кубарем слетал с рельс. Это было чревато, безрассудно и очень опасно, но молодая кровь кипела в венах, не давая мне сдаться. В один из таких полетов по покатому холму я сильно подвернул лодыжку, и слезы сами собой навернулись на глаза. В первый раз мне стало себя жалко. Мне некуда вернуться, мне нечего возвращать, меня больше никто не ждет, меня больше никто не любит, в моей жизни никого не осталось, я - всего лишь темное пятно на чужих воспоминаниях, лицах. Кровь на моих руках никогда не застынет, но даже если никто в этом мире мне не поверит, я все равно буду знать… «Это не я!» - рыдая, кричал я. Это не я! Это был не я… Они бы закололи меня или сожгли, но теперь я для них не существую. Вернувшись на рельсы, я, прихрамывая, побрел дальше. Еды оставалось мало, нога противно ныла, до ближайшей станции было еще далеко. На секунду ко мне закралось сомнение в маминых словах, но они столько лет были моей единственной истиной и религией, что подавить натиск отчаяния удалось быстро. Я прибавил шаг, насколько это было возможно, и стал дожидаться следующего поезда. Вот под ногами уже задрожала земля, вокруг сгустился воздух, шум колес ритмом отозвался в крови, разгоняя сердце. Я остановился и мысленно приготовился, в который раз, слететь с травянистого склона. Поезд был уже совсем близко, передоз адреналина был уже совсем близко, но я внезапно понял, что не могу сдвинуться с места. Тело перестало подчиняться, на мой «шах» оно ответило отборным матом, а это означало конец всему. Готовясь к своей участи, я жалел только, что не достиг цели, а точнее цель не достигла меня. Я закрыл глаза и считал секунды. Пять. Четыре. Три. Два… Вдруг что-то больно дернуло меня за руку, и я полетел со склона. «Я все-таки смог», - пронеслось в моей голове прежде, чем сознание покинуло меня. Я проснулся от терпкого запаха крепко заваренных трав. Открывать глаза не хотелось, во всем теле болезненно покалывало. «Наверное, я умер», - решил я, но, честно говоря, жизнь после смерти я представлял себе немного менее…реалистичной. Заставив себя продрать один глаз, я уставился в потолок, на котором весело играли солнечные зайчики. Так как я открыл левый глаз, боковое зрение разглядело только окно слева от меня, за которым обильно зеленело. В помещении что-то звякнуло и, повинуясь рефлексам, я открыл второй глаз, чтобы разглядеть обстановку. Небольшая деревянная комната была заставлена горшочками. В углу из-под вороха бумаг выглядывало пианино. Старое окно периодически хлопало деревянными створками. Я выяснил источник раздражающих звуков – фарфоровая чашка стояла на кривом блюдце на столе у подоконника и, кряхтя, переваливалась на бок с каждым дуновением ветра. Я откинул одеяло, которым был так бережно укрыт, и сел, чтобы рассмотреть все внимательнее. Такие детали, как посуда, тапочки и едва потушенный окурок, выдавали присутствие хозяина. Уже в тот момент я понял, что случилось. Нет, я не умер, и я не был спасен. Просто чудо нашло меня. Все случилось именно так, как и должно было случиться. Я поднялся и на подкашивающихся ногах пошел встретить его. Я знал, что это парень. Знал, словно это была единственная истина в моей жизни. Я повернул ручку старой двери, и она противно скрипнула, открываясь. Терпкий аромат обдал меня с новой силой. Высокий светловолосый парень что-то сосредоточенно помешивал в кастрюльке, но обернулся на скрип. Да. Все оказалось правдой. Это действительно судьба. Я улыбнулся уголками губ, и он улыбнулся мне в ответ, возвращаясь к своему, по всей видимости, очень важному занятию. Я оглядел новую комнату: она была больше и напоминала кухню, гостиную и столовую, соединенную в одно. Пройдя в противоположный угол, я отодвинул стул и сел за небольшой столик у окна. Скатерть была клеенчатая с клетчатым узором желто-коричневых тонов, а в центре одиноко возвышался высокий стакан с голубыми цветами. Я слегка отодвинул белую занавеску и выглянул в окно – казалось, вокруг был сплошной лес, и только ряды грядок около дома разбавляли дикую картину. Было тихо. Только бульканье в кастрюле и тиканье часов нарушали забвение. Я посмотрел на время и выяснил, что еще утро. Напоминание о времени суток отозвалось громким урчанием в желудке. Сколько я уже не ел? Не знаю… Я погладил себя по животу, успокаивая негодующие органы. Тут передо мной на стол опустилась доска с аккуратно нарезанным хлебом, сыром и фруктами, а рядом парень поставил и чайник с кружками. Поймав мой обрадованный взгляд, он легонько потрепал меня по волосам так, словно делал это всю жизнь - очень по-домашнему. Затем он разлил чай, а точнее отвар из трав и, положив руки на стол, долго меня рассматривал. Я немного смутился, но и сам рассматривал его, пусть и иcподтишка. - Крис, - в итоге произнес он, наконец, беря в руки чашку и делая пару глотков. Я про себя отметил, что у него очень приятный голос. - Тао, - тихо отозвался я. - Я знаю, - широко улыбнулся Крис и больше мы не сказали друг другу ни слова. Казалось, и не нужно было, словно мы знаем друг друга уже сто лет и просто молчать вместе уже хорошо. После завтрака парень вручил мне какую-то книгу, и я забрался обратно в кровать, чтобы поскорее узнать ее содержание. Читал я до самого вечера, периодически отрываясь, только чтобы принять заботливо приготовленные закуски. В книге было все, чему я верил, в ней была моя реальность. Концепция чуда, которая двигала меня столько лет, оказалась не просто стержнем одного создания. Она была намного больше. Но мир, в котором она существовала, казался прямо противоположным нашему. Словно зазеркалье, словно отражение… Тем не менее, они напрямую пересекались, «сливая воедино» две половины одного и того же, чтобы создать полноценное. Я не совсем понимал, что значит это «сливая воедино» и уже тем более «полноценное», но одно я уяснил – нет ничего удивительного в том, что казалось, будто я знаком с Крисом много лет, ведь он – это моя половина из другого мира, словно недостающая часть меня. Как бы странно и невероятно это ни звучало, я верил. Когда Крис в очередной раз подошел, чтобы принести чай, я уставился на него, пытаясь заставить сделать то, о чем думаю, но он лишь рассмеялся. - Да, мы половинки одного целого, но я – не ты, Тао. Так что перестань, - он поцеловал меня в лоб и ушел на кухню. Мне полегчало. Все же принять мысль о том, что тебя два, было бы не очень просто. Я закрыл книгу и прижал ее к себе одной рукой, а другой взял кружку, которая стояла на тумбочке. Решив, что пришло время задавать вопросы, я направился на кухню следом за Крисом. Парень сидел за столом и, казалось, ждал меня. Я отодвинул стул и сел напротив. - Начинай, - пригласил меня на беседу он. - Мм, - замялся я, опуская взгляд и постукивая по столу пальцами. – Значит, это судьба? Крис улыбнулся. - Можно сказать и так. - Значит, ты искал меня? – мне нужно было расставить все точки над «и». - Нет, не искал, - неожиданно ответил Крис. – Я наблюдал за тобой с самого начала. - Наблюдал? Но как? – хоть мне и казалось, что я знаю его уже очень давно, все же я был уверен, что не видел его раньше. - Я всегда был рядом, просто ты не замечал этого, потому что было еще не время, - объяснил парень. – Я знаю о тебе все, - внезапно он стал серьезным. – Даже то, чего ты сам о себе не знаешь… Я слегка улыбнулся. - Чего я могу о себе не знать? Я – единственный, о ком я знаю все… - но я остановил свой саркастический монолог, стоило мне взглянуть в глаза Криса. В них читались соболезнование, грусть, боль… Внезапно, я испугался, начал судорожно перебирать в голове все когда-либо совершенные мной проступки, но, в итоге, все снова сводилось к тем смертям, к крови на руках… Но это же был не я. Это был не я! Паника нарастала, вернулась дрожь в теле. Крис вскочил со своего места и опустился около меня на корточки, беря за руку. - Тао. Тао! Я здесь, успокойся, - я посмотрел на него, и мне удалось немного унять дрожь. - Это же был не я, правда? Это был не я, - я смотрел на него умоляюще, мне нужно было подтверждение, но он не отвечал. – Скажи, скажи мне правду! - Ты действительно хочешь узнать правду? – спросил он с сомнением в голосе. - Да, хочу. Очень хочу! Он смотрел на меня еще какое-то время, видимо сомневаясь, как ему лучше поступить, но потом встал, выпрямился и протянул мне руку. - Пойдем. Пришло время стать тем, чем нам уготовила быть судьба. - Это чем? – удивился я. - Одним целым, - Крис схватил меня за руку и притянул к себе, увлекая в поцелуй. Я не успел даже опомниться, как меня уже подхватили на руки, придерживая за бедра. Парень становился все настойчивее: то мимолетно скользил языком по губам, то упорно надавливал, пытаясь заставить меня разжать зубы. Я закрыл глаза, а точнее зажмурился, от необычных ощущений, эмоций, от непредвиденного поворота событий, в конце концов, и мне казалось, что мы движемся. Когда я приземлился на что-то мягкое, стало понятно, что Крис принес меня в другую комнату, в ту самую, где я проснулся утром. Он навис надо мной и снова начал целовать, скользя одной рукой по чувствительной шее. По коже предательски побежали мурашки, но я не мог расслабиться, потому что в голове все еще крутился навязчивый вопрос. Тогда Крис наклонился к моему уху и неровно выдохнул: «не напрягайся…и найдешь все ответы», после чего прошелся кончиком языка по ушной раковине, обжигая мокрые дорожки горячим дыханием. Во всем теле начало приятно покалывать, словно что-то тягучее стекало по сосудам, в итоге собираясь в паху. Я сдался и пустил сознание по тому же потоку. Приняв рваный вздох за сигнал, Крис принялся покрывать мою шею засосами, с нажимом скользя рукой вниз по майке, будто пытаясь угадать, как выглядит мое тело. Но он же сам сказал, что все обо мне знает. Заработав одновременно следы от зубов на подбородке и холодные пальцы на животе, я зашипел и выдохнул остатки кислорода. Крис не дал мне вдохнуть, засасывая в безвоздушный поцелуй, где драка языков шла за кислород. Я широко распахнул глаза, судорожно вспоминая, как дышать, а Крис обхватил мою талию и начал медленно перемещать руки вверх, считая каждый сантиметр, каждое ребро. Я, наконец, сообразил вдохнуть через нос, но в этот момент мой блондин разорвал поцелуй, чтобы шепнуть, какая у меня нежная кожа. Он стянул с меня майку и перехватил руки над головой, чтобы пока он спускается поцелуями по левому боку, я случайно не стукнул его в приступах щекотки. Дойдя до выпирающей бедренной косточки, он принялся выцеловывать на ней причудливые узоры, хитро наблюдая за сжимающимися на ногах пальцами. Руки уже затекли, но он вовремя отпустил их, предварительно чмокнув меня в губы. Я был возбужден. Все трепетало и пылало, но я ничем не мог потушить это пламя, позволяя ему разгораться. Внимание Криса привлекли затвердевшие соски. Он улыбнулся, возобновил поцелуй и начал дразнить нежную кожу ребром ладони, заглушая мои тихие стоны языком. Я больше не мог, мне было хорошо до боли. В прямом смысле. Я замычал в напористые губы, моля о пощаде. Мои мольбы были услышаны, и рука Криса скользнула к ремню на брюках, борясь с пряжкой. Ему все же пришлось оторваться от моих губ, чтобы стянуть все лишние предметы одежды, как с меня, так и с себя. На секунду я залюбовался стройным телом, но длинные пальцы сомкнулись вокруг напряженного члена, и я с воем откинулся обратно на подушку. Крис дразнил медленными движениями, мял тонкую кожу, ласкал большим пальцем головку... - Надеюсь, я смогу хоть немного подсластить горькую правду, - сказал он скорее себе, чем мне, так как я уже давно ничего и никого не слышал, теряясь в новых ощущениях. Он оставил свои, пусть и сладкие, но пытки, и задрал мои ноги, кладя их себе на плечи, а я кусал губы от нетерпения. Как назло, Крис отвлекся и потянулся куда-то в сторону подоконника. Я уже было открыл один глаз, чтобы посмотреть, отчего такие задержки, но тут в меня проникло что-то холодное и скользкое, и я инстинктивно сжался всем телом, не понимая куда и что это было, но, на всякий случай, блокируя все. - Расслабься, это всего лишь палец, - пытался наладить контакт Крис, но выполнить его просьбу было куда труднее, чем могло показаться. Я заставил себя не думать о том, что во мне что-то есть, и у меня даже почти получилось, пока внутри не стало еще теснее... все это было дико странно, непривычно, неприятно. Но Крис целовал внутреннюю часть моего бедра, и ощущение его пересохших губ на коже сглаживало боль. Когда третий палец проник внутрь, я мысленно приготовился упасть в обморок от болевого шока, но тут все вдруг перевернулось, а перед глазами запрыгали разноцветные круги и звездочки. Я выгнулся и судорожно глотнул воздуха, но все спало так же быстро, как и случилось, потому что Крис вошел в меня, пользуясь моментом. Я больно закусил губу и почувствовал во рту металлический привкус. От натяжения треснула простыня. Крис тяжело выдохнул и заставил себя толкнуться до конца, а я собрал последние силы и постарался расслабиться. Неловкими движениями мы продолжили, настраиваясь на друг друга, подстраиваясь, концентрируясь на каждом вздохе. Мы сливались в одно, «в полноценное», если цитировать слова из книги, становились тем, к чему шли столько лет. И это чувство опьяняло, ровно, как и сумасшедшая близость того, кто с каждой секундой казался все роднее. Не было никаких фей, волшебных палочек или даже магического свечения, которые я успел себе нафантазировать, представляя параллельный мир и как я стану его частью, но с каждым новым толчком в моей голове словно открывались запертые двери. Я видел себя со стороны, но не мог вспомнить, когда такое было, почему я поступал именно так... Крис поменял угол, слегка подтягивая меня к себе, и вместе с новой волной приятных ощущений двери стали хлопать еще чаще. Вот я от кого-то бегу, вот меня зажали в угол…и тут же сознание переносит меня в какое-то другое место и время, о которых я точно так же не помню. Честно говоря, становилось страшно – почему я вижу себя, но ничего не узнаю, разве что места, в которых вырос? Вместе с темпом нарастали волнение и испуг. Все смешалось, все кружилось, все неслось потоками с дикой скоростью, нарастая, надвигаясь, будто цунами…а потом случился свет. Я, помнится, что-то кричал, цеплялся за чужие плечи, извивался всем телом, а на белом засвеченном фоне вырисовывалась картина: кухня, моя семья, все улыбаются, о чем-то болтают, но вдруг темный силуэт на кухне, и я вижу себя… Истощенный, озлобленный, с ножом в одной руке… Я не помню этого! Этого эпизода не было в моей жизни!! Белое полотно заливается красным, а крики застывают в ушах эхом на барабанных перепонках. Вся жизнь внезапно проносится перед глазами и в ней меня два. В ней меня два, и на одном из лиц навечно застыли следы крови животных, детей, своей собственной семьи… Я услышал душераздирающий крик, и что-то горячее заструилось по лицу. На этот раз кричал я. Полотно начало сворачиваться, сознание возвращаться в тело, слезы застилали глаза. Издав очередной нечеловеческий звук, я широко распахнул глаза, и увидел, как мои собственные руки мертвой хваткой держат Криса за горло, лишая его кислорода. Парень сопротивлялся, но я лишь сильнее сдавливал его шею. Я не хотел этого, но и хотел одновременно. Первый раз я видел мир глазами обоих Тао, и он пугал меня. Я не знал, что делать, в какую сторону склониться, ведь и то и другое – я. Времени на раздумья не было, Крис задыхался, у него уже не оставалось сил сопротивляться. И только когда я увидел, как опускаются его руки, как он сдается моей воле, я понял, что не могу, что в сердце я - Тао, который не может убить. Я так долго верил, так долго искал, так долго был собой… Я не могу позволить какой-то части себя, которая поселилась в мозгу, разрушить мою жизнь окончательно! «Я не могу изменить прошлого, и мои шрамы никогда не излечатся, но я не сдамся тебе! Ты не вытравишь меня! Я все равно – я! Ты здесь чужой! Ты чужой, слышишь? Убирайся!!» - кричал я, надрывая голос, глядя на то, как Крис начинает терять сознание. – «Я сказал, убирайся, чудовище!! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!». Слезы катились по щекам градом, срываясь и падая на грудь Криса. Я боялся, что не успею, боялся, что не сработает... но внезапно хватка ослабла, и я смог отдернуть руки от чужого горла. Контроль над телом все еще давался трудно, но я боролся, как мог, изничтожая в себе себя. Я соскочил на пол, свернулся клубком и пытался не начать душить самого себя от отвращения. Гнев придал сил, и я чувствовал, как в голове все вновь возвращается на свои места. Двери больше не запирались, но были вежливо прикрыты, желание убивать сменилось острым желанием все исправить, руки больше не следовали чужим указаниям. Все сходило на нет, но оставляло глубокие шрамы. Меня затрясло мелкой дрожью. Я обхватил себя руками и прижался лбом к коленям. Крис пришел в себя и опустился на пол около меня, поглаживая по голове. - Это конец? Он больше не вернется? – сипящим голосом спросил я, понимая, что ответа на мой вопрос нет, но все же надеясь на поддержку. Крис наклонился и прижался лбом к моему плечу, тыльной стороной ладони стирая слезы с моего лица. - Что бы ни случилось, я всегда буду рядом… - прошептал он, так как голос к нему еще не вернулся. – Обещаю. Я заметил наливающиеся синим следы на его шее, и слезы накрыли меня с новой силой. Я никогда не позволю этому повториться. Слышишь? Никогда!