Игра без счета

-Дискорд, я тебя урою! -Эй! Ты что, забыл, что я теперь Браун! -Ты не Браун, ты Раздор! Скотина, иди сюда, я тебе рог цветочком закручу! -Патрик, может, договоримся? Мы стояли на противоположных концах вытянутого стола, запыхавшиеся и разгоряченные. В комнате было душно, но выпустить Дискорда из нее – значило, ловить его потом по всей базе. Я не понимал, почему он просто не мог телепортироваться от меня подальше, наверное, ему вся эта беготня доставляла больше удовольствия, чем мне… -Я тебе договорюсь! Мало тебе было пасты, так ты еще и афродизиаки мне подсыпал! -Клянусь Селестией, не мазал я тебе пастой рот! – я дернулся в сторону и единорог поступил так же. -Чего это ты про Селестию вспомнил? – спросил я с недоверием, — Она то тут вообще при чем? -Как это при чем? – возмутился дух хаоса, — Она мой идеологический противник, если ее не станет, в чем тогда смысл моего существования? -Ты для этого пытался ее уничтожить? Чтобы смысла не было? -Ну… — Дискорд задумался и отвел от меня взгляд. Я использовал этот момент, чтобы подобраться к нему поближе и схватил его за хвост. -Сейчас я твой главный противник, так что, я требую сатисфакции! -Хвост отпусти, ирод! – взвыл единорог, — Если я тебя за волосы потаскаю, тебе приятно будет? -Мне очень приятно было, когда я со Спитфайр разговаривал! – огрызнулся я, — Так что, теперь думай, что ты можешь для меня сделать, чтобы загладить свою вину… Пока Дискорд не успел опомниться, я вытащил из кармана куртки заботливо припасенный провод с парой «крокодилов» на концах и прицепил концы к рогу лежащего подо мной единорога и к трубе с холодной водой, заземлив тем самым всю магию, на которую был способен мой «пленник». Он было пытался брыкаться, но его семь десятков кило ничего не могли сделать против моих восьми десятков приспособленных к захвату и удержанию противников килограмм. Придавив его так, чтобы он не мог дернув головой сорвать заземление, я устроился поудобнее и начал допрос. -Итак… — я легонько пнул дернувшегося было единорога, — Кто намазал мне рот зубной пастой? -Рэинбоу, — буркнул тот, — Рэинбоу намазала. -Врешь? -А похоже? -Так, с этим разобрались… Теперь, настала пора осуществления моей мести! Одной рукой продолжая прижимать Дискорда к земле, другой я достал из внутреннего кармана шприц с той же дрянью, что дал мне дух хаоса. Кая я выяснил, эта бурда, будучи введенной внутривенно, увеличивает эффект в десятки раз. Что характерно, при принятии внутрь, она действует не как афродизиак, а просто усиливает восприимчивость организма к некоторым феромонам до такой степени, что, подчас, принявший это зелье просто не в состоянии себя контролировать. Похоже, что я получил совсем небольшую дозу этой химии, так как, сумел себя сдержать. Хотя, судя по тому, что в маленькой ампуле, которую я нашел на столике рядом с кроватью было три четверти воздуха и всего четверть розовой жидкости без вкуса и запаха, я еще легко отделался… -Ты… Ты серьезно? – по выражению лица единорога нельзя было сказать, хотел он заплакать или засмеяться. -Более чем, — я перехватил шприц и аккуратно вогнал его иглу в одну из нескольких вен, расположение которых на теле пони я помнил достаточно точно, чтобы не повредить пациенту. -Пять кубиков этой розовой гадости заставят тебя прочувствовать всю щекотливость моего положения… — я вытащил шприц и встал на ноги, стряхнув пыль со штанов и куртки, — Если только ты хорошенько не извинишься за содеянное. Тогда, я дам тебе эпагон-блокирующий препарат. -Да ты, похоже, слабо представляешь, как работает эта розовая водичка, — засмеялся Ди, — Если ты думаешь, что этим ты сможешь выбить из меня «Извини», то мог и не пытаться. «Хех, нет, это ты не понимаешь всей тяжести своего положения…» — хихикнул я про себя, открывая маленький флакончик, который дала мне Твайлайт. Феромоны. Концентрация их в этой прозрачной жидкости была такой, что даже сбрызгивать не было необходимости. Спасибо блокаде, на меня они теперь не действовали, да и сами феромоны человеческих женщин и кобылок сильно различались. Но Дискорд принял форму именно единорога, так что… -Это твой окончательный ответ? – спросил я его сухо. Тот кивнул мне с ухмылкой. Я улыбнулся ему в ответ. -Тогда, счастливо оставаться, — тихо сказал я и швырнул флакончик единорогу под ноги… * * * -И долго он извинялся? – Рэинбоу, прекратив кататься по полу от смеха, подняла (точнее, опустила – она лежала вверх ногами) на меня глаза. -Не знаю, я запер комнату, — ответил я улыбнувшись. -Ну, он мог и открыть ее, в конце-концов, он же единорог! – сказала пегаска. -Наша всезнайка просветила меня насчет этих феромонов. Эффект от суммарного количественного воздействия препарата и феромонов должен быть такой, что он даже думать не сможет. Рэинбоу опять покатилась со смеху, представив щекотливое, но стойкое положение коричневого единорога. Я улыбнулся ей в ответ. Злиться на радужногривую пегаску я просто не мог, поэтому решил не шутить над ней в ответ. Хотя, хоть какой-то урок преподать ей было надо. Потому я и подвесил на потолке маленькую камеру и настроил потоковую передачу на свой коммуникатор. -Слушай, я хочу взять реванш, — вдруг сказал я. Рэинбоу прекратила смеяться и посмотрела на меня с азартом. -Облачный Разведчик? -Нет, блин, Контра, — я достал из ящика доски и начал расставлять фигурки. В некотором роде, я был уязвлен тем, что школьно-студенческие навыки Морского Боя дважды подряд подвели меня, поэтому, хотя бы единожды всухую обыграть бойкую и меткую пегаску было для меня делом если и не чести, то хотя бы данью уважения тем временам… Глаза Рэинбоу загорелись и она быстро-быстро, как может только профессионал, разместила всех своих «юнитов». Мне же потребовалось много больше времени. Как-то, один мой знакомый программист посоветовал мне ставить корабли туда, куда ляжет глаз. Это очень сильно помогало ему, как в начале, так и в конце партии. Но, в конце концов, я тоже завершил рекогносцировку и, как истинный джентльмен (хе-хе), предоставил право первого хода кобылке. Это было ошибкой… За минуту, я потерял практически половину боевых единиц, а именно, погодного пегаса, взлетно-посадочное облако, грифона, ведомого и погодную фабрику. Точнее, не потерял, а раскрыл – ни о каком уничтожении в игре речь и не шла. Разведчик же. Но, в конце концов, она ошиблась и вскрыла пустое облако… И тут понеслось… -А4… Д6… И…И7… — координаты облаков сыпались из меня, как из пулемета. Единожды запомнив расположение «кораблей» пегаски, я, демонстративно закрыв глаза, виртуально вычеркивал всех ее подопечных… -А1! – я довершил разгром ее армады. Рэинбоу сидела, как громом пораженная. Потом, она смущенно хихикнула. -Знаешь… А ты был очень неплох, — сказала она, — Поставить камеру надо-мной было хорошей идеей. «Это фейл…» — подумал я, гадая, откуда она узнала про камеру. Словно прочитав мои мысли, она указала на зеркало, стоявшее за моей спиной. Я сидел так, что в нем отражалось все, что я делаю. -Ну, мы с тобой достойны друг-друга, — пожал плечами я, — Готов поспорить, что в прошлый раз, ты победила меня похожим образом. -Агась, — кивнула она. Я улыбнулся начал собирать комплект. Пегаска встала и подошла к окну. Светало. На востоке уже забрезжила заря, а на часах было ровно семь утра. Селестия, как и всегда, точна. По хорошему, уже пора было взлетать, несмотря на погодные условия. Хотя, пегасы из Погодного Патруля рекомендовали воздержаться от полетов во время шторма, посыльному из Сталлионграда необходимо было много времени, чтобы добраться до нашей обители. Кстати… -Рэинбоу, — пегаска обернулась, — А сколько нужно времени среднему пегасу, чтобы долететь от Сталлионграда до Понивиля? -Часов пять, — пегаска что-то прикидывала в уме, — А к чему ты это спросил? -Просто, пытаюсь примерно посчитать, сколько мне здесь еще куковать… -А при чем тут скорость пегасов? -Ну, им же надо как-то сообщить нам о том, что погода нормализовалась… — я не успел договорить, как в диспетчерскую ворвался пегас. -Бурю спровадили, можно начинать! Этот конкретный пегас был только слегка запыхавшимся, что не очень соответствовало скоростному перелету Сталлионград-Понивиль. -Эм… Патрик, — Рэинбоу похлопала меня по плечу, — Телеграф мы уже успели изобрести… * * * -Предполетная подготовка завершена, выхожу на ВПП 3−6. -Вас понял, Сокол. После взлета, ложитесь на курс 058. Мы будем вести вас первые пятнадцать минут, потом вы будете сами по себе, пока не доберетесь до Сталлионграда. Там вас будет вести А-50, который поднимется в воздух сразу за 900 и. 901. -Вас понял, Вышка. Рулежку завершил, жду разрешения на взлет. -Разрешение получено, удачной охоты. Мы все заняли свои места в самолете. Я был в кресле первого пилота – кресло со-пилота было демонтировано, а вместо него была установлена аппаратура одиночного управления самолетом. Рэинбоу заняла свое место рядом с изрядно на меня разозлившимся Дискордом, оба они наклонились над картой и отмечали наше местоположение согласно показаниям датчиков. Я начал разгон. Два мощных двигателя в хвостовой части самолета начали наращивать мощность. Когда я разогнался до трехстадвадцати километров в час, я потянул штурвал на себя. Самолет медленно начал отрываться… Почти сразу, после того, как я пролетел над западным окончанием полосы, сработала автоматическая система сворачивания шасси, через пару секунд, свернулись закрылки. Я развернулся и лег на Сталлионградский курс, попутно еще раз пролетев над базой. Я летел к рассвету. -Ок, при такой скорости, мы будем над Сталлионградом часа через полтора, — сказал я, — Диспетчер, это Сокол, легли на курс. -Сокол, это Диспетчер, вас понял, счастливого пути… -Теперь, полтора часа мы будем куковать втроем, — я повернулся к единорогу и пегаске, не отпуская штурвал, — Может, сыграем в города?… Молчание было мне ответом. Я хлопнул себя по лбу – в Эквестрии было вообще не так уж и много населенных пунктов для того, чтобы играть хоть пару минут. Да и соседние государства не сильно блистали их количеством. Закрыв это предложение, я ввел параметры полета в бортовой компьютер и с чистой совестью встал из-за штурвала под окосевшие взгляды пегаски и единорога. -Ты чего?… – дрожжащим голосом спросила меня рэинбоу. Ага, я ведь сам ей недавно говорил, что нормальной работы автопилота в Эквестрии не дождешься. Если говорить языком дилетанта, то я просто придавил педаль газа ломиком. Это я и объяснил порядком перенервничавшим поняшам. -Хочу кофе, — сказал я, роясь в шкафчиках в служебном помещении. Похоже, никто не озаботился потребностями экипажа и ничего, кроме нескольких пакетиков чая я не нашел. Благо, что кружки и кипяток в самолете были. Хотя, это же не рейс бизнес класса, в конце-то концов… * * * В Сталлионграде, тем временем, заканчивали последние приготовления к полету. В ангарах авиабазы было многолюдно… И многопоняшно одновременно. Вокруг трех самолетов роились техники, кто-то куда-то бежал, а пилоты мерно отдыхали на улице, вдыхая свежий влажный воздух. Два пилота. -Алмейда, ты где там угробился? – глава техников, Ян бегал по всем казармам в поисках лейтенанта Вито Алмейды, пилота истребителя с позывным 900. До вылета оставалось меньше часа, а Вито все нигде не было видно. Он должен был вернуться из Сталлионграда еще несколько часов назад, и он вернулся – его машина стояла припаркованная рядом с парой сталлионградских внедорожников возле казарм, но самого пилота искали уже больше часа. Совсем устав от этой беготни, Ян, вытерев со лба выступивший пот, оперся на стену казармы чтобы перевести дух. Тут, он услышал какой-то непонятный звук, похожий на прерывистое тарахтение дизеля. Вот только, звук этот раздавался с чердака. Заинтересованный, техник вышел из казармы и поднялся по неприметной лесенке наверх. Под крышей располагалось небольшое сухое помещение, которое кто-то использовал, чтобы укрыться от посторонних глаз. И этот кто-то был Вито. Развалившись на паре матрацев, он заливисто храпел в обнимку с парой подушек. Рядом с пилотом лежало несколько бутылок из-под кваса. -Алмейда! – воскликнул Ян. Лейтенант вздрогнул и сонно повернул голову в сторону звука. -Какая скотина в восемь ночи меня будит? – Вито пытался открыть слипшиеся глаза, впрочем, почти безуспешно. Техник закрыл лицо руками в приступе беззвучного смеха. При всех своих достоинствах, как пилота, Вито очень любил поспать. Смех Яна оборвался, когда он услышал фразу, произнесенную явно не сонным итальянцем. -Вито, ты куда?… – не менее сонный женский голос заставил Яна вновь оглядеть «место преступления». То, что сперва показалось технику подушками, на самом деле, оказалось поняшей, заботливо укутанной одеялом.