Ты что натворил, неуч?!

      Отца Хоэля похоронили прямо за осиротевшей церковью, под раскидистой липой. Попрощаться с ним пришло всего несколько селян, в основном дети, которым Ксанф, подумав, раздал игрушки священника, выглядевшие хоть сколько-то готовыми. Остальным жителям было не до чужого горя — хватало своего. Прежде чем драгул смогли остановить, они успели убить на площади больше десятка человек, так что погост пополнился двумя дюжинами могил всего за месяц.       Отца Исафа в то страшное утро вытолкали из деревни взашей, снарядив в дорогу вместо подаяний несколькими зуботычинами. Он отделался так легко только благодаря Дару, предотвратившему расправу обезумевших от горя людей. Клирик взамен благодарности за спасение разразился в его адрес проклятиями и угрозами воздаяния за грехи, но, заметив посуровевшие лица селян, поспешил удалиться восвояси.       Ещё день ушёл на то, чтобы окружить деревню защитными знаками, дающими хоть какую-то безопасность, и снабдить людей отпугивающими нечисть сборами трав. Ксанф также наведался на двор к тому самому Лину, с которого всё началось, и обнаружил на заднем дворе две разворошённые могилы. Он почти не спал, осунулся и чувствовал себя до крайности измотанным, несмотря на посильную помощь Важена. В дом за церковью все четверо вернулись глубоко за полночь, задали корм лошадям и только потом позаботились и о себе. Разговаривать особо не тянуло, так что за поздним ужином царило подавленное молчание.       — Почему он не позволил мне помочь? — спросил наконец Важен, всё это время мучимый вопросом. — Я мог бы не дать ему умереть… Он мог бы жить дальше, сделать столько хорошего!       — Это противоречило его вере, — негромко произнёс Дар, уныло ковыряясь в отваренном картофеле. Ксанф украдкой переложил на его тарелку полоску вяленой оленины, нарушая негласный запрет на мясную пищу, царивший некогда в этом доме. — А именно верой сильны такие, как он.       — И что дала эта вера? — с горечью поинтересовался Ховер. — Нелепую смерть?       — Не такую уж и нелепую, — возразил Ксанф. — Оглядитесь вокруг. Видите что-нибудь?       Все послушно выполнили просьбу. Важен покачал головой.       — Тут нет ничего необычного.       — Вот именно, — кивнул Ксанф. — Ничего необычного. Никакой нечисти, даже мелочи. И кладбище, за которым он ухаживал, — чистое. Помните, что он сказал? В деревне только в последний месяц неспокойно стало, до этого никто не тревожил.       — Он был магом? — предположил Важен. — Просто не знал об этом?       — Нет, — улыбнулся Ксанф и потрепал ученика по макушке. — Просто душа у него такая была светлая и сильная, что нечисть в стороне держалась. Быть может, и после смерти он станет беречь эту деревню.       — Как хранители? — поинтересовался Ховер, и Ксанф кивнул.       Важен покосился на него с недоумением, и маг пояснил:       — Есть такая старая легенда о двух братьях. Давным-давно, когда мир был погружён во тьму и хаос, они принесли в него свет и знание. Один стал Солнцем, второй — Луной, чтобы освещать всему живому дорогу днём и ночью. Иные расы зовут их двумя хранителями и почитают как богов. И эта история нравится мне куда больше, чем Творец, требующий от своих созданий беспрекословного послушания и жертв. Это как-то… не слишком достойно высшего существа, не думаешь?       Важену было нечего на это ответить. Ему и самому не слишком-то нравился человеческий бог, как кривое зеркало отражавший все терзающие их пороки. Поэтому он только кивнул и принялся готовиться ко сну. В маленьком доме священника спалось очень спокойно.       В дорогу пустились с первыми лучами солнца, встретив по пути только возвращавшегося с погоста молодого парня, посмевшего возразить столичному клирику на площади. Лекар — вспомнил Важен его имя. Тот, завидев их, остановился и отвесил почтительный поклон.       — Уезжаете, — утвердительно произнес он. — Хорошее дело. Я, быть может, тоже двинусь. В столицу там или куда подальше. На сердце тягостно здесь, неспокойно. Как в дом войду, так душу переворачивает. Ну, доброй вам дороги.       И с этим напутствием отправился дальше, к деревне.       Тракт упёрся в широкую реку, у берега которой грудилось несколько повозок. Вокруг растерянно толпились люди, о чём-то оживлённо переговариваясь и жестикулируя. Ксанф сделал Ховеру знак укрыться в лесу, чтобы зря не тревожить лошадей, а сам двинулся вперёд выяснить, что произошло.       — Так две декады назад ещё стоял как миленький, мы с братом в Ижну ехали. А теперича вот…       Подъехав ближе, Важен увидел причину беспокойства. Здесь, очевидно, раньше находился проезжий мост, от которого теперь остались лишь обугленные остовы опор, выглядывавшие из воды, как части огромного скелета. Река в этом месте сужалась, однако всё равно оставалась слишком полноводной, чтобы можно было перебраться вплавь.       — Что случилось? — спросил маг у дородной девицы, которая сидела на краю телеги и деловито лузгала семечки, сплёвывая шелуху прямо на землю.       Та хмуро мотнула головой.       — Слепой? Мост сгорел давеча. Теперь до Кривой рощи двадцать вёрст кругаля давать.       — Что сгорел — вижу, — кивнул маг. — А с чего вдруг?       Девица пожала плечами и вытащила из-за пазухи огромное красное яблоко, осмотрела его, обтёрла об одежду и со смачным хрустом впилась в бок. Важена передёрнуло.       — А я тебе чё, провидчица какая? Мы тока сегодня подошли, из Вельски едем в Каржич. Родня у папани там, говорят, зажиточные. Вот, навестить решили родственничков-то…       — А по дороге ничего не видали? — прервал поток её красноречия маг. — Странного там или пугающего?       — А чего нас пугать-то? — удивилась девица. — Пуганые уже. Ничего особо не видали, только вот… красавчика одного. — Она кокетливо посмотрела на мага и так призывно подмигнула, что тот едва не сверзился с лошади под беззвучный смех Дара.       — А может, с нами пойдёте? — не унималась она, даже позабыв про недогрызенное яблоко. — Другой мост только в Кривой роще, ближе не сыщете.       — А броды? Или плавучие переправы? — поинтересовался Дар, приходя на выручку магу.       — Брод есть в полуверсте отсюда, у Лазурной заводи, — вместо девицы ответил подошедший к телеге крепкий мужичок. Возраст его давно перешагнул за черту зрелости, но выглядел он на редкость здоровым. — Только не ходили бы вы туда.       — Это почему? — полюбопытствовал Важен.       Мужик посмотрел на него, как на дурачка.       — Так все знают, что русалки там водятся. Всех, кто к воде подходит, топят без жалости.       — Русалки? Настоящие? — оживился Важен, и Ксанфу пришлось дать ему тычка, чтобы не привлекал внимание.       — А какие же ещё, настоящее некуда, — проворчал мужик и нехорошо покосился на девицу, решившую невзначай продемонстрировать Ксанфу ноги до колена. — Ты бы, Файя, лошадь напоила, что ли. Всё равно без дела сидишь.       Файя полоснула его недовольным взглядом, но перечить не стала и ловко спрыгнула с телеги, оказавшись прямо перед отпрянувшей Мышью.       — А может, мне пособит кто? — промурлыкала девица и завлекающе повела плечом, так чтобы ворот платья сполз чуть ниже, нежели того требовали приличия.       Мужик выразительно покашлял.       — Сама справишься, не маленькая. Ну-ка, брысь отсюда! — прикрикнул он, и девицу как ветром сдуло.       Ксанф вздохнул с явным облегчением и с непередаваемой благодарностью посмотрел на мужика.       — Русалки, значит, там, — продолжил тот тем временем. — Как уж и вывести пытались, и сети ставили, и людей отряжали, всё без толку. Так что, как ни крути, до Кривой рощи всем идти придется.       — Спасибо, отец, — кивнул ему Ксанф и сделал знак остальным возвращаться к Ховеру.       — Пойдём через Лазурную заводь, — сообщил им маг, когда они поделились новостями с оборотнем. — Нет у нас времени двадцать вёрст гулять.       — А как же русалки? — напомнил Важен. — Вдруг не пропустят?       — Договоримся, — успокоил его Ховер. — Между нашими расами вражды нет, да и вампиры им не насолили.       — Зато нас с мелким они с удовольствием могут пустить на корм рыбам, — невесело усмехнулся Ксанф. — И не то чтобы не будут правы, учитывая сети и всё подобное.       — Подавятся, — ехидно улыбаясь, вернул ему шутку Дар, и это несколько подняло всем настроение. — Ну, не попробуем, не узнаем.       К Лазурной заводи они добрались через полчаса. Здесь река делала изгиб, вода подмыла берег, образовав тихую стоячую лагуну, вся поверхность которой была выстлана изумительными розовыми цветами с огромными нежно-зелёными листьями. Лес подобрался почти к самому берегу, оставив лишь узкую полоску песчаного пляжа. Необычайная красота завораживала, и некоторое время они просто любовались видом, переводя дух. А потом подошли к самому краю.       Ховер, почти касаясь передними лапами воды, низко склонил голову и издал пронзительный свистящий звук. Сперва ничего не происходило, потом откуда-то из-за кустов раздался невнятный шорох. Оборотень навострил уши и бросился на звук. Через мгновение с той же стороны донёсся негромкий вскрик, треск сломанных веток и поспешные шаги. Трое оставшихся недоумённо переглянулись, но сказать ничего не успели — прямо к ним сквозь кусты выскочил молодой парень с ножом в руках.       Арбалет оказался в руках Ксанфа прежде, чем кто-либо успел произнести хоть слово. Парень ойкнул, попытался было нырнуть обратно, но наткнулся на выбиравшегося из кустов Ховера и попятился.       — Стоять! — тут же велел ему маг, заметив, что парень собирается дать дёру. — На кого охотимся, друг? В таком-то месте…       — На русалок наверняка, — поддержал его Важен, вставая рядом и разглядывая побледневшего парня недобрым взглядом. Тот растерянно переводил взгляд с одного из них на другого, а потом, видимо, посчитав Важена самым безобидным, бросился на него. От сильного тычка в плечо тот покачнулся, неловко ступил ногой на переплетение корней и шлепнулся на задницу, освобождая дорогу. Парень, издав торжествующий вскрик, попытался было проскочить в образовавшееся пространство, но Дар умелой подсечкой отправил его на землю. И угрожающе навис, не позволяя подняться.       — Не трогайте его! — раздался отчаянный женский крик, и все четверо обернулись.       Локтях в пяти от края берега из воды поднималась прелестная женская голова, окутанная ореолом золотистых волос. Русалка — с восторгом поднял Важен, никогда ещё не видевший этих удивительных существ. Девушка тем временем подплыла ближе, почти улёгшись торсом на песок, и приподнялась на руках.       — Отпустите его немедленно!       — Рина! — парень, воспользовавшись тем, что о нём временно позабыли, поднялся на ноги и кинулся к ней.       Ксанф дёрнулся было следом, но остановился, заметив, что тот рухнул на колени рядом с русалкой и широко расставил руки, будто защищая от чужаков. Девушка прильнула к нему, обхватив за плечи, и оттуда гневно сверкала изумрудными глазами.       — Э-э-э… — растерянно протянул маг, таращась на эту картину. — Вы… знакомы?       Парень оглянулся на русалку и нехотя кивнул.       — А нож зачем? — поинтересовался Ховер и подошёл ближе, потянув носом воздух. — Кровью не пахнет.       — Мы сети резали, — объяснила русалка, заметно успокоившись при виде оборотня. — Я притаскивала, а Дон их портил. Не причиняйте ему вреда, прошу!       — Да кто собирался-то! — возмутился маг. — Мы думали, что он… А вы тут…       — Сами-то что тут забыли? — хмуро поинтересовался парень, поднимаясь на ноги, и подал руку русалке, помогая выбраться на песок. Та уселась поудобнее, подогнув под себя хвост, и лёгким жестом растрепала намокшие волосы, чтобы они прикрывали торс. Важен изо всех сил старался не пялиться, но его взгляд против воли всё время возвращался к изящной фигуре девушки.       — Переправу искали, — ответил Дар. — Хотели помощи просить.       Русалка присмотрелась к ним повнимательнее, а потом обрадованно заулыбалась.       — Так это вы! Тот самый маг с компанией, которые в Лунном яре младенца спасли! А ты…       Она повернулась к Ховеру, но тот опередил её вопрос.       — Я Ховер из Лунного яра. Это действительно они.       — Как вы узнали? — удивился Важен. — До яра неделя пути, неужели новости разносятся так быстро?       — Это смотря как передавать, — улыбнулась русалка. — Волки яра рассказали нашим озёрным братьям, а те — нам. Где вода есть, там наша сила. По воде новости и дошли. Эй, выходите! — прокричала она, обернувшись. — Это не враги!       У Важена перехватило дыхание. То тут, то там из воды начали показываться головы, которые стремительно двинулись к берегу, не потревожив ровную гладь. Вскоре у берега собралось не менее дюжины русалок, разглядывавших друзей с неприкрытым интересом. Их звенящие голоса разносились над водой, похожие на журчание ручья. Один из них — явно мужского пола — подплыл ближе и выбрался на песок рядом с Риной.       — Меня зовут Геб, — церемонно представился он, сложив руки в уважительном жесте. — Глава яра просил не чинить вам препятствий, коли встретитесь на пути, а мы уважаем просьбы друзей, даже если они касаются людей. Вам нужно на другой берег? Мы поможем.       — Мост — ваших рук дело? — поинтересовался маг, и Геб отвёл взгляд. — И зачем?       — Людей от этого места отвадить хотели, — развёл руками русал. — Сети эти их поганые всю реку заполонили, житья никакого не было.       — Может, не стоило никого топить? — из-за плеча мага спросил Важен, и русал возмущённо округлил глаза.       — Мы никого не топили! Два дурака сами в реку свалились, нам ещё и доставать пришлось. А остальные конайре искали, да смерть свою нашли. И поделом!       — Кого? — не понял Важен, и посмотрел на Ксанфа, на лице которого застыло странное неверящее выражение.       — Конайре? — тихо переспросил тот. — Здесь, у вас? Так вот что вы охраняете…       — Смотри, человек, — улыбнулся Геб и, соскользнув в воду, подплыл к ближайшим зарослям камыша. Он аккуратно раздвинул зелёные побеги и издал призывный тонкий свист.       — Невероятно, — прошептал маг, во все глаза разглядывая огромного жемчужно-белого змея, бесшумно выскользнувшего на открытую воду и в несколько движений гибкого тела доплывшего до берега.        Важен как заворожённый сделал несколько шагов, по колено зайдя в заводь, и змей, окинув его внимательным взглядом умных глаз, осторожно положил голову на протянутую ладонь.       — Какой красивый! — вырвалось у Важена, и он бережно провёл пальцами по переливающейся чешуе. Змей прикрыл глаза, нежась под лаской. — Кто это?       — Это конайре, — хриплым от волнения голосом пояснил Ксанф. — Магическое существо, легенда, дошедшая до нас со времён драконов.       — Которых не существовало, — поддел его Дар, но без насмешки, очевидно, тоже впечатлённый увиденным.       — Существовали! — в один голос возразили Геб и Ховер, но маг не обратил на них ровным счётом никакого внимания.       Он вошёл в воду вслед за Важеном, и змей предупреждающе зашипел. Маг примирительно поднял руки вверх, показывая, что не собирается делать глупости.       — Яд конайре очень ценен, — подал голос молчавший всё это время Дон, успевший спрятать нож. — Вот и повадились ходить за ним. А меня он спас, когда я ребёнком в реку упал и чуть не утонул. Вот я и пытался…       Он беспомощно развёл руками и посмотрел на погрустневшую русалку.       — С мостом погорячились, конечно, — признал Геб. — Это я недосмотрел за молодежью. Боюсь, только хуже станет. Уйдём мы, наверное, отсюда.       — Это наше место! — возразил ему другой русал, державшийся на отдалении от людей. — Наше было, нашим и останется! Пусть люди сами уходят! Мост — это начало, пусть молятся своему богу, чтобы дома не погорели!       — Так вы ничего не добьётесь, — покачал головой Дар и посмотрел на Дона и Рину, сидевших тесно прижавшись друг к другу. — Вражда никогда до добра не доводила. А нынче время такое, что приходится помощи друг у друга искать. Мир тесен, добро в нём всегда добром возвращается. А кровь — кровью. Уж поверьте моему слову.       — Ты всё верно говоришь, вампир, — подумав, согласился с ним Геб. — И не все люди плохи. Да и среди нас, — он смерил взглядом возмущавшегося сородича, и тот, сердито фыркнув, ушёл под воду, — не все хороши. Ну, что уж теперь. Вам на тот берег, или как?       — На тот, на тот, — подтвердил маг. — И как можно скорее бы.       — Можно и скорее, — покладисто согласился русал и снова свистнул.       Его сородичи как по команде бросились врассыпную. Геб положил обе ладони на водную гладь, и та, задрожав, подёрнулась лёгким маревом. Важен что было силы вцепился в локоть мага — вода перед ними расступалась, обнажая илистое дно и поникшие пучки травы. Змей, играясь, боднул его головой в плечо, и отплыл на безопасное расстояние. Важен протёр глаза: рядом с ним резвились два молочно-белых силуэта, значительно уступавших в размерах.       — Вот почему он не уходил отсюда, несмотря на опасность, — произнёс Дар и осторожно ступил на обнажившийся путь. — У него здесь гнездо. Хотя правильнее было бы сказать — у неё. Это самка.       Геб кивнул.       — Мы охраняем их уже шесть лун. Осталось ещё шесть, и малыши сами смогут о себе позаботиться. Если, конечно…       Он не договорил, но все поняли и без слов. Если их не уничтожат в погоне за наживой.       — Давайте же, — заторопил их русал, заметив, что вода снова начинает подниматься. — Мне не удержать её так долго.       — Спасибо за помощь, — поклонился ему маг и, ухватив Ржу за поводья, первым двинулся вперёд.       Уже почти добравшись до противоположного берега, Важен оглянулся. Там, позади, среди розоватых цветов и зелени мелькали жемчужные блики, красиво переливаясь на солнце. Зрелище захватывало дух, и Важен очнулся, только когда Ховер нетерпеливо ухватил его зубами за штанину. Вздохнув, он отвёл взгляд и вслед за остальными выбрался на берег. Вода с плеском сомкнулась за их спинами.       В Драсск они въехали спустя ещё неделю, на удивление проведя её в относительном спокойствии. Парочка встреченных мор воспринялась почти обыденно, без интереса, а поднявшееся кладбище в деревеньке за день пути до столицы — даже радостно. Ура, обыкновенные упыри! Счастье-то какое.       Город — настоящий город — поразил Важена до глубины души. Обнесённый высокими каменными стенами, возвышающийся по обе стороны широкой реки, он казался незыблемой громадой. И дома здесь были тоже каменные, некоторые аж в четыре этажа! А людей, сколько же тут было людей! Важену пришло в голову, что он и за всю свою жизнь не встречал такого количества, какое столпилось только на подъезде к Драсску. Перед открытыми воротами толклись повозки, лошади, люди, перемешиваясь в живую пёструю массу, и у Важена зарябило в глазах. Ксанф же, казалось, чувствовал себя в сутолоке как рыба в воде и, бесцеремонно распихивая всех, пробирался к воротам. Мрачный стражник с привешенным у пояса легким арбалетом окинул его хмурым взглядом, и маг молча продемонстрировал ему свой медальон. Тот, внимательно изучив знаки на пластине, качнул головой, разрешая проходить.       — Со мной ещё трое, — сообщил ему Ксанф, указывая на остальных, включая перекинувшегося Ховера. — А чего так народу много? Праздник какой?       — Да какой праздник, — отмахнулся стражник и скорчил страдальческое лицо. — Прут и прут уже который день, спасу нет. Ересь несут несусветную, будто нечисть одолевает. Скоро уже не повернуться будет.       — Нечисть, значит, — пробормотал Ксанф, обернувшись на всё прибывающих людей. А потом решительно направился к воротам.       Важен едва не свернул себе шею, глазея по сторонам. На широких улицах спокойно могли разъехаться две телеги, да ещё и место осталось бы. Дома стояли вплотную друг к другу, не оставляя места ни для огородов, ни для сараев под скотину. Как они тут кормятся-то, бедные? И люди были одеты совсем не так: женщины — в длинные платья, подметавшие подолом мощёную камнем — какое расточительство! — дорогу, мужчины — наоборот, в короткие, в облипку сидящие штаны и подпоясанные шнурком широкие рубахи. Кое-кто дополнял свой наряд вышитыми жилетами, и Важен с тоской окинул взглядом свой изрядно потрёпанный в дороге прикид.       Ксанф легко скользил среди толпы, уверенно ведя их куда-то по одному ему известному маршруту, и вскоре остановился у двери, над которой красовалась цветастая вывеска. «Драконье логово» — гласила она. Рядом на деревянной доске щерило зубастую пасть нечто жуткое, в котором, сильно приглядевшись и подключив воображение, можно было признать большую измождённую хворью ящерицу. Важен скептически оглядел творение неизвестного коллеги и поднял бровь.       — Если драконы были такими, то неудивительно, что о них предпочли забыть, — сказал он. — Лично я бы на их месте точно покончил собой, если бы выглядел вот так.       — Надо же, критик выискался! — проскрипел недовольный голос откуда-то сверху.       Важен задрал голову. Из окна над вывеской на них возмущённо таращился старик, на голове которого красовался белый остроконечный колпак. Из-под колпака во все стороны топорщились седые лохмы, придавая рассерженному лицу презабавное выражение. — Сам-то можешь лучше?       — Может! — рассмеялся Ксанф и помахал старику рукой. — А что, старый хрыч, мою комнату ещё никому не сдал?       — Что это? Кого я вижу? — Старик изумлённо вытаращил глаза, так что они, казалось, рисковали выпасть из орбит. — Не помер ещё, негодник? И муженька своего привёл! Вот не было печали! А я-то уж понадеялся, что никогда вас обоих не увижу! Эй, Мейв, погляди, кого к нам нелёгкая принесла! — крикнул он куда-то внутрь дома, и через мгновение в окно выглянула молодая женщина.       Увидев Ксанфа, она всплеснула руками, прижала ладони к щекам, а затем стремительно скрылась из виду. Не успел Важен произнести и слова, как она уже показалась на крыльце и с визгом повисла у мага на шее. А потом так же крепко обняла улыбающегося Дара.       — Вернулись-таки! — воскликнула она, делая шаг назад и внимательно оглядывая обоих. — Господи, какие грязные! А уж исхудали! Кожа да кости! Дар, ты куда смотрел? На Ксанфа надежды мало, ему мозги в детстве отшибли, но ты-то!       — Виноват, — склонился Дар в извинительном поклоне. — Я бы посыпал голову пеплом, да боюсь, что его там и так предостаточно. Мы тут неподалёку разную тварь гоняли, на ногах не стоим. Место переночевать найдётся?       Женщина снова всплеснула руками.       — Конечно, найдётся! Отец вашу комнату никому не отдаёт, каждый день порядок наводит. Сам, даже меня не пускает!       — Разболталась ты, — недовольно пробурчал старик, выглядывая из-за спины дочери. Он был невысок, едва доходил Важену до уха, но спина его всё ещё оставалась прямой, как палка. — Проходите уж, чего под окнами шум устроили?       Комнаты им нашлись аж две — не слишком просторные, но и не маленькие, с удобными постелями и хрустящим от чистоты бельем. Всюду — на подоконнике, полках и столах — имелось огромное количество растений в горшках. Да не какие-нибудь полезные травы или овощи, а совершенно бестолковые цветочки. Ховер, однако, недоумения Важена не разделил.       — Красиво же! — сказал он, осторожно нюхая небольшие сиреневые цветики, оплётшие окно в выделенной им двоим комнате. — А когда красиво — всегда хорошо.       И Важен, поразмыслив над причудливой логикой оборотня, с ним согласился. Разве плохо, когда красиво? Мама вот была красивой. И Ксанф, хоть и рыжий, тоже весьма хорош собой. Про Дара и говорить нечего. Даже Ховер, и тот, зараза, отличался статью и мужественностью, что в человеческом, что в волчьем обличье. Важен последний раз вытер волосы полотенцем и, убедившись, что оно осталось белым, посмотрел на своё отражение в большом зеркале. Увиденное не радовало.       Отросшая чёлка падала на высокий лоб, припорашивая зелёно-серые глаза. Заострившие скулы выделялись на фоне впалых щёк, а линия пухловатых губ подчёркивала детскость лица. Выпирающие ключицы, тонкие руки, заканчивающиеся грубоватыми ладонями, навевавшими мысли скорее о лопате и тяпке, нежели о мече, о котором ему грезилось в мечтах. Важен выпятил подбородок, пытаясь представить себе, как будет выглядеть через пару лет, и скорчил своему отражению гримасу. Из-за спины послышалось вежливое покашливание, быстро сменившееся смешком, и Важен обернулся. Ховер, откровенно забавляясь, наблюдал за ним.       — Если ты закончил прихорашиваться, — сказал он и отлип от подоконника, — то, может быть, мы спустимся вниз? Жрать хочется ужасно.       Ксанф и Дар уже ждали их за столом. За ещё двумя расположились другие компании, занятые разговорами между собой, и на новичков никто не обратил внимания. Стоило им рассесться, как Мейв тут же поставила перед ними четыре миски с тушёным мясом, которые она непонятно как умудрилась принести за раз. В массивных чашках уже было налито пиво, а Важену она подвинула целый кувшин ароматного фруктового компота.       — Ешьте, ешьте! — поторопила девушка, теребя край кружевного фартука. — Не стесняйтесь, я ещё принесу! Оголодали же в дороге.       Ворот её платья немного сполз вниз, обнажая плечо, и она дёрнула его обратно, поправляя. Важен проследил взглядом её движение и замер, открыв рот и напрочь позабыв о еде. На молочно-белой коже багровел старый, давно заживший рубец от рваной раны. Мейв, ничего не заметив, улыбнулась друзьям и поспешила обратно на кухню. Над столом повисло молчание.       — Это ведь… — произнёс наконец Ховер и посмотрел на Ксанфа.       Тот, помедлив, кивнул.       — Когда Мейв было пятнадцать, в деревню, где они жили с семьёй, наведалась бродячая стая. Мать убили сразу, а её… утащили с собой. Для забавы. Мы с Даром как раз рядом оказались, нашли их по следам. Они в лесном домике обосновались, там раньше вроде старуха какая-то жила, не то местная травница, не то колдунья. В общем, пустовал дом. Шестеро их было, включая волчьего пастуха.       — Кого? — не понял Важен.       — Вожака, — ответил ему Ховер, не сводивший взгляд с двери, за которой скрылась девушка. — Так называют того, кто бродячих одиночек в стаю собирает и за собой ведёт. А заодно и всем оборотням дурную славу создает. В яре таких не любят.       — Почему?       — Да потому что если в яре не прижился, одиночкой стал, то значит, неладно с волком что-то, — сквозь зубы процедил Ховер. — Мы одни быть не любим, не то что…       — Вампиры? — улыбнулся Дар.       Ховер, помедлив, кивнул.       — Это они её так? — спросил он очевидное.       Ксанф вздохнул.       — Когда мы её нашли, она почти не дышала. Мы её даже домой нести не решились, думали, отец сам помрёт, когда увидит. Там, в домишке этом, и лечили, благо от старухи много чего осталось. Потом, когда убедились, что выживет, и отца привели. А когда поправилась, решили они в город перебраться, от дурных воспоминаний подальше. Так здесь и оказались.       Ховер уставился на сомкнутые руки, думая о чём-то своем. Потом поднял взгляд на мага.       — Мне, наверное, стоит уйти. Пока не узнали.       — С этим ты опоздал, — усмехнулся Ксанф. — Знают они. И никуда не погонят. И не донесут. Так что ешь спокойно.       — Но… — начал было Ховер и осёкся, заметив приближавшуюся к ним Мейв с огромным блюдом овощей. Та аккуратно примостила свою ношу среди тарелок на столе и ласково, как старшая сестра, потрепала Важена по затылку.       — Почему вы не едите? Неужели невкусно? — возмутилась она, заметив, что никто не притронулся к еде.       — Вкусно, вкусно! — заверил её маг. — Просто вот о былом заговорились.       — Подвигами хвастаешься? — засмеялась та. — Имеешь право. А как в Горелом лесу за химерой гонялся, рассказал? Которая в итоге голодным медведем оказалась?       — Да ну тебя! — смутился маг. — Нашла что вспомнить! Медведь этот был почище вурдалака!       Наверняка они смогли бы услышать ещё много чего интересного, но воздух перед ними вдруг заискрился от избытка магии. Послышался негромкий стук, и с лестницы практически кубарем скатился хозяин трактира, возбуждённо махая над головой своим колпаком.       — Принесла нелёгкая! Эй, братцы! — заорал он, обращаясь к отвлёкшимся от разговоров посетителям. — Ховайтесь, кто может! Дракониха пожаловала!       На глазах изумлённого Важена те резко сменили цвет лица на нежно-зелёный, а потом, как по команде, бросились кто куда, оставив на столах недоеденную снедь и недопитое пиво. Старик повернулся к Ксанфу, сделал страшные глаза, но добавить ничего не успел — входная дверь с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель, и в образовавшийся проём величественно шагнула женщина. Она обвела взглядом опустевший зал и остановилась на их компании. Важен с трудом поборол первый порыв спрятаться под стол.       — Вернулся, значит! — прогремел зычный голос, и в рыжих, как у мага, волосах затрещали искры. — Шлялся, паршивец, незнамо где три года, а как воротился, так первым делом в кабак? Как знала, следящее заклинание повесила!       Ксанф, тихо ойкнув, ужом вывернулся из-за стола, умудрившись просочиться между ним и Даром, и попытался было дать дёру, но женщина оказалась ловчей. Она вытянула руку и, цепко ухватив мага за ухо, рывком опрокинула того на спину, чувствительно приложив об пол.       — Попался! — торжествующее произнесла она, нависнув над ним, словно разъярённая фурия. — Тебя где носило, недоразумение? Почему сразу не пришёл? Что я должна была говорить конклаву, когда ты исчез, никого не предупредив?       Каждая её фраза сопровождалась очередным рывком за несчастное ухо, и Важену начало казаться, что этак Ксанфу и вовсе придется с ним расстаться. Этого нельзя было допустить! Он опрометью вылетел из-за стола и с силой толкнул женщину в грудь.       — Оставьте моего учителя в покое! Вы кто вообще такая? — возмущённо поинтересовался он, и женщина посмотрела на него так, как будто только что заметила его присутствие. Её взгляд колючими иголками прошёлся по заробевшему парню с головы до ног, но тот не отступил, хотя больше всего на свете хотел последовать примеру благоразумно скрывшегося старика. Затем она усмехнулась.       — Учитель, говоришь? Этот недоучка?       — Знакомься, Важен, — раздался из-за плеча голос неслышно подошедшего Дара, и глаза женщины заиграли всполохами пламени. — Госпожа магистр четвёртой звезды Калиста Лостер. Наставница и, по совместительству, родная тётя нашего Ксанфа. В конклаве магов её называют Драконихой, ну, сам догадайся почему. Доброго здоровья, госпожа магистр. Давно не виделись.       — И тебе не болеть, зубастый, — усмехнулась госпожа магистр и внимательно посмотрела на Важена, уже осознавшего, в какой переплёт попал. — И что это у нас, осмелюсь спросить, такое?