Один день из детства Василисы Премудрой

В Тридевятом царстве ночь царит всегда. Вы никогда не увидите, как здесь разливается золотой рассвет. Вас никогда не разбудит пение птиц. Каждое утро Василиса просыпалась от звона серебряных колоколов, которыми ключница оповещала немногочисленных жителей дворца о наступлении нового дня. Умывшись холодной водой из горных ручьёв, заплетя две косы тугие и одевшись в платье, серебром и бархатом шитое, Василиса взяла факел и спустилась к завтраку. По пути в столовую ей встречалась лишь тишь, пустота, темень и холод. В этом замке жила только её семья и несколько прислуг. Ни слуху, ни духу, больше не было во всём царстве. В центре длинного стола в большом холодном зале, свечами освещённом, сидел царь Кащей Бессмертный, Василисин батюшка. Был он настолько стар, что помимо костей да кожи ничего от него не осталось. Скелетоподобная фигура его была заключена в латы кованные, черепами украшенными и плащ позолоченный, на голове его остроконечная тяжёлая корона. Царь ничего не ел, только пил воду из кубка золотого. Справа от него сидел Вий, Василисин брат. Был он хоть и не сильно её старше, но выглядел совсем дряхлым старцем, и был девушке по пояс. Ноги его и руки напоминали крепкие корни. Косолапый, покрытый чернозёмом на пол пяди. Нос и часть пальцев его заменены были на железные, а веки свисали до самого пола. Их ему поднимала его свита стоящая за его спиной. Ведьмы, вурдалаки, полуночницы и прочие нечисти всех видов. Место напротив принадлежало их матери, но оно пустовало. Мара сейчас была в мире Яви, творила зиму. А место по левую руку было за Василисой. Ключница Хвора и дворничий ели в комнатушке слева. На столе стояли яства в золотой посуде. Щи, каша, печёный осётр, блины, ягоды. В центре стоял сверкающий, как солнце, начищенный золотой самовар. После завтрака была пора идти на учёбу. Надев шубу меховую, платок, шапку, да валенки да взяв посох с черепом, что ей за работу старательную подарили, Василиса отправилась в путь. Шла дорога через лес дремучий. Непростой это был лес - граница между живым и мёртвым, миром людей и миром нечисти. Живут в этом лесу существа не обычные - волшебные, существа волшебные да звери причудливые, говорящие. Тьма тут была не вечная, но день для кощеева царства, ночь для остального мира. В глазницах черепа на Василисином посохе, горел огонь, что освещал ей путь. Не найти без него ей дорогу бы было. Поскорее бы Мара вернулась домой. Василиса соскучилась по строгой, но ласковой матушке. Да и когда она вернётся домой, в мире наконец-то наступит весна. А пока же девочке приходилось, как можно плотнее укутавшись в тёплые одежды идти через метель. Вдруг на пути видется престранный старик. Похож он был на сучковатых старый тополь, густые борода и волосы были из мха и лишайника, его жёлтые глаза смотрели с той, пронзительностью, которую имели только, прожившие долгую жизнь старики, навидавшиеся в ней много горя и радости, на носу-ветке рос гриб, а руки пряли большую рубашку из травы. Это же дядюшка Леший. Постояла чуть-чуть поболтала с ним Василиса о том да о сём. Как люди ходят в лес, одни хорошие, грибы аккуратно подрезают, пряники ему на пеньке оставляю, в зверей да птиц не стреляют. Другие цветы торчат, ветви ломают, грибы пинают, обирают лес, как только рожа не треснула. А Леший им голову запудрил и целую неделю, по тропинкам кругами водил. Ещё вот, слух по лесу идёт, что богатырь Новгородский к Горынычу пожаловал, девицу, честно украденную забрал, да отрубил ему горемыке аж две головы! Кикимора нынче не иначе как белены объелась. Что ей не спится в своём болоте до весны! Растопила всю округу, а корни? Их ведь снег от морозов защищал. Придётся теперь идти к Деду Морозу, пока всё не пропало. Увы не могла Василиса долго с Лешием разговаривать. Баба Яна не любит опозданий. Наскоро с ним попрощавшись, она продолжила свой путь. Долго ли, коротко ли шла, но дошла наконец до избы своей наставницы. Большая деревянная изба на куриных лапах стояла за забором из колышка с нанизанными на них человеческими головами в богатырских шлемах. Хозяйка дома - старая ведьма Ядвига, учила Василису всяким магическим премудростям. Но просто так бабка давать уроки отказывается. Ты ей сначала избу вымети, печь растопи, обед приготовь, кровать застели, ковры выбей, да полы от богатырской крови ототри. Вот работа сделана, Яга начинает бормотать под свой длинный нос, какому же заклинанию сегодня обучить девицу. А выучим ка мы сегодня как варить зелье невидимости. Так древесный сок, гусиная трава... А где рыбьи глаза? Пошла Василиса за рыбьими глазами. У реки в проруби встретилась ей мавка. Заспанная водная дева, согласилась дать ей искомую вещь. Но взамен попросила у Кащеевой дочери перстень. А то у них в реке одни ракушки, да жемчуга, надоели уже! Вернулась Василиса обратно (по дороге угостив несколько воронов). Повторяя за бабой Ягой каждое слово и действие, у неё получилось сделать небольшой флакончик зелья. Надо будет потом им шапку полить, тогда можно будет незаметно за людским родом наблюдать. Поблагодарив учительницу за урок, пошла красна девица домой. В Тридевятом царстве мало чем можно занять себя. Одно рукоделие да книги. Обычно она проводила свободное время с друзьями из дремучего леса, но сейчас они спят до весны. Можно ещё выйти в Беловодье, посмотреть на людей, но отец не очень любит когда она так делает. Под вечер правда пришла к ней одна из слуг брата полудница. Как давай болтать да в пляс тянуть. Да куда уж там переплясать полудницу! До самого ужина кружилась в танце Василиса, вымоталась так, что с трудом на ногах стояла, а та даже дух не перевела. После ужина засела Василиса снова за книгу. Ах, как интересны люди. Вот бы ей хоть с одним человеком поговорить! Да вот бы он хорошим оказался, таким что зверей не стреляет и куска хлеба для соседа не жалеет, а не те что чахнут над своим богатством и знатностью, подобно её отцу. Да не велено. Но ничего. Утро вечера мудренее.