Несокрушимый

      Натури привык к видам рабочих кабинетов чиновников и им подобным. Путешествие по Древнему Миру и Каирну позволило «насладиться» их видом. Но кабинет директора Бикона отличался кардинально. Никакого богатства, вычурности или перенасыщения ненужными элементами интерьера. Стол, стул, на котором сидел сам Озпин, столик с растением в горшке возле стены между лифтами и несколько колонн. Плюс, их стулья, на которых расселись подростки. Мужчина перед ними пытался внушить своим видом своё недовольство, смотря прямо в глаза каждому по очереди, а вот мисс Гудвич, что ходила из стороны в сторону позади них, пылала негодованием, который насылала на них словами. Лайт не мог понять, почему разнос был перенесен аж в конец последней учебной недели, хотя догадывался. Чтобы не волновать студентов во время экзаменов, дабы те не завалили их из-за стресса. Своеобразная забота. Да и учительский разнос был ясен — они (ну, почти все) подвергли свои жизни опасности, ввязавшись в сражение с террористами, которые не пощадили бы их. Для воина же это был всего лишь тест-драйв своей брони, который та с успехом прошла. Он не понимал, за что ругают ЕГО, но остальных — да. Они могли пострадать, как думали преподаватели, и даже серьёзно. Конечно, они не видят всей картины и Лайта, который бы с удовольствием перерезал бы всех ради спасения своих друзей. Но нет. Хотя этот мир и наполнен Гримм, а недавние дети учатся сражаться с ними и получают травмы (бедная Вайсс — какого ей жить даже с таким маленьким шрамом?), здесь они не видят убийств. Аура, чтоб её. Обережёт и защитит от всего. Так что крови в драках мало. Вот только такая опора на этот остаток магии очень опасна. Как только Охотник её теряет, превращается чуть ли не в тренировочный манекен. Не умеют местные драться на острие ножа, как Лайт или другие солдаты из Каирна, к примеру.       Но разнос был ярким и хорошим, признавал Лайт. Настолько подавленных друзей он никогда не видел. Даже постоянно спокойный Лай был поникшим. А что творилось с другими — это ужас. Эмпатия воина завернулась в клубок от такого потока негативных эмоций, хотя был один плюс — решимость. Несмотря на ругань Гудвич, каждый из них был готов повторить такое снова, если потребуется. «Истинный командный дух» — Хорошо, я думаю, вы все поняли нашу позицию в этом вопросе, — Озпин поправил очки. — Да, вы поступили правильно, никто не спорит. Однако подвергли свои жизни возможной опасности, даже если она была минимальна. В нашем мире всегда случаются трагедии «по случайности» и недооценке врага. Так что в следующий раз — сообщайте нам об этом. И мистер Натури, — директор улыбнулся. — Ваша критика будет принята во внимание. Лайт мог только усмехнуться. Как только их вызвали «на ковёр» и начали говорить о порте, Натури вывалил на тех своё негодование. Где охрана груза была? Где Охотники? Патрули полиции? Где ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ? Так что помимо разноса подростков, Лайт в отместку разнёс Совет и директора Академии в частности за халатность, некомпетентность и неспособность обнаружить чёртов взрывающийся порт и непонятные Буллхеды. Так что душа и разум были довольны. — Позорища. — Помимо этого, ваши родители были оповещены об этом, так что наказание продолжат уже они, — произнесла Глинда, встав рядом с директором, который кивнул и усмехнулся. Блейк и Вайсс сжались, стараясь не отсвечивать, и смотрели затравленно вокруг. Пирра просто грустно усмехнулась, Янг и Руби пожали плечами и улыбнулись друг другу. Рен и Нора были абсолютно нейтральны — у них же родителей нет, как и у него. Хотя нет — вот Лай вздрогнул, а рука Валькери схватила руку парня. Лайта охватила доля ярости и гнева. Вы же должны знать, о чём говорите, верно? Нельзя было по свиткам разослать сообщение или это просто ещё одна попытка надавить? Что же, да будет так. — Вы умеете. Делать. Спиритические сеансы? — ровный голос Натури привлёк внимание всех и даже подавленные новостями посмотрели на него. — Дадите поговорить? Давно не общался. Мёртвые не говорят. Обычными способами. Глаза всех расширились от удивления, особенно у директора, который смотрел на парня со смесью сожаления и печали. В ответ серебряный глаз посмотрел на Озпина и прищурился. — Я… Сожалею. Мне не стоило говорить о таком. Простите за задетые чувства. Мистер Рен, Мисс Валькери, Мистер Натури. Ещё раз прошу прощения, — в голосе мужчины было сожаление, печаль и нотки понимания. Мисс Гудвич посмотрела на всех и также извинилась, хотя её вины в этом не было. — Думай. Говори. В таком порядке. Иначе. Столкнетёсь с последствиями.       Самому Лайту было всё равно, если упоминали родителей, ведь он их не помнит. Только ассоциации, обрывки воспоминаний, но не лица. Ни голоса, ни одежды, ничего. Но помнит запах лимонов, чувство полёта и сильные руки, что держат его. Но он оказался в Греции уже с багажом знаний и твёрдыми принципами. За это — спасибо, и за это он будет вечно им благодарен. — Ну ты и зверь — угрожать директору! — Нора улеглась на кровать сразу, как только они вернулись в комнату. — Это было очень некрасиво со стороны директора, — Пирра уселась за стол и достала тетрадь, чтобы дописать домашнее задание, что им задали на каникулы. — Разве он не мог сообщить как-то… потактичнее? — Я думаю, мог. Просто не подумал. — Лай? — Всё в порядке. Просто плохие воспоминания, — Рен сел на кровать, а Валькери мгновенно обняла того со спины. Никос улыбнулась, показывая всем видом, что поддержит Лая. Тот улыбнулся. Лайт же молча уселся на свою кровать и вытащил ружьё из-под кровати, начав медленно осматривать его. — Я не помню своих. Меня таким не обидеть. Но вы. Никому не прощу. Подобное отношение. К своим друзьям. В следующий раз, — Натури вместо продолжения передёрнул цевье. Нора рассмеялась. — Вот видишь, Ренни — у нас уже есть чересчур заботливый папочка!

***

      Блейк признавала, что ей было страшно. Сегодняшнее сообщение директора ещё можно было пережить. Беда в другом — её мама. Она едет сюда и уже сегодня будет тут. Что она ей скажет? Что сама девушка скажет своей матери? Не бросит ли она её? Как много вопросов и так мало ответов… Но Белладонна поступит просто — встретит всё лицом к лицу, не убегая. Хватит это делать, у неё теперь есть надёжные друзья, которые примут её такой, какая она есть. Но нельзя Норе давать трогать свои кошачьи уши, просто нельзя! И Руби. И Янг. Вайсс можно, но та почти не просит. Ужас, до чего Блейк докатилась… Но такая перемена в жизни прекрасна. Сбежать из Белого Клыка не было ошибкой, теперь уж точно. Ну, Рена и Пирру она не упоминала, потому что те никогда её не просили о подобном, а Лайт… Засранец он редкостный! Это же он позвонил матери, сообщил, где она, и даже отослал денег на билет! Отец не может — занят делами, однако обещал приехать как только освободится, чтобы увидеть её. Дура она, вот кто. Нужно было сказать родителям о том, что с ней всё в порядке! Нужно ценить каждый миг с ними, пока можно, ведь они могут неожиданно исчезнуть из твоей жизни… Каково быть без родителей? Спрашивать о таком никого Блейк не собиралась — Лайт сегодня показал, что эта тема табу. — Лайт — крутой! — Руби, ты уже говоришь это пятый раз. — Но ведь это правда! — Да уж, я думала, что Без Консервантов сразу накинется на директора с кулаками. — Накинется, — кивнула Вайсс, доставая пилочку для ногтей. — Если директор продемонстрирует подобное проявление некомпетентности ещё раз. От своих слов Лайт никогда не отказывался. — Никогда? — Блейк вскинула бровь. Хотя она была знакома с парнем довольно долго, её подруги знали того куда больше. И говорить о таком так просто и уверенно… Было странно, мягко говоря. — Агась, — Янг кивнула и продолжила расчёсывать свои волосы. — Угу, — промычала Руби, продолжая грызть печенье и читать комикс, лёжа на постели Вайсс. Белладонна могла бы сообщить о крошках, но зачем? Спина наследницы найдёт их сама. — Несмотря на твой скептицизм, это правда, — Шни посмотрела на свои ногти. Такая синхронность и уверенность поразила Белладонну. Хотя, теперь и она часть этого безумия, которое устроил Лайт. Она этого отрицать не будет — это Натури собрал их всех в одну большую команду, это он постоянно подстёгивает их тренироваться и общаться друг с другом, иногда уходя в тень, чтобы не мешать. Да ещё не расист и даже больше — защитник фавнов. Эх, если бы таких людей было больше… — Я открою, — услышав стук в дверь, девушка поднялась. Кто мог придти к ним? Команда «Хурма» сейчас, судя по смеху Лайта, веселилась, а мама должна приехать куда позже. Стоп. Смех Лайта. Почему он такой низкий и мрачный? — Привет, котёнок. А… Вот почему.       Это было забавно, Вайсс могла признать. Женщина, что была похожа на Блейк, с короткими чёрными волосами и кошачьими ушами. Она обнимала свою дочь так сильно, что, казалось, сейчас раздавит ту. Её подруга обнимала в ответ и просила прощения, а мать прощала. Руби даже всхлипнула от увиденного. Улыбка сама собой появилась на лице от картины воссоединения семьи. — Ох, котёнок, ты похудела, — отпустив ребёнка, проворковала женщина. Блейк отвернулась и что-то пробормотала, а её мать повернулась в сторону команды. — Мои дорогие, спасибо за заботу о моей дочери! Да, объятия этой женщины были даже опасней, чем у Шао Лонг, которая на своём собственном опыте сознавала это. Отпустив бедную Руби, которая теперь пыталась отдышаться, женщина поправила чёрное лёгкое платье. — Моя дочь, скорей всего, не сказала ничего про её бедных родителей. Я — Кали, а её отец — Гира, сейчас занят, поэтому приехать не смог. О, и зовите меня Кали — я не такая уж и старая! — Мама… А ты надолго? — неуверенно спросила Блейк, заставив свою мать повернуться к ней. — Можешь не переживать, моя дорогая, я уже завтра возвращаюсь домой. Ты же поедешь со мной? Гира очень хочет увидеться с тобой. Ох, милая, и не думай, что он тебя ненавидит! Твой отец очень скучал! О, и, — палец женщины упал на губы Блейк. — Извинишься перед нами обоими, а не только мной. А теперь — расскажите мне, как живёте! Вижу, что с кроватями у вас порядок, особенно с креплениями…       Мама Блейк была классной! Весёлой, беззаботной и смешной! И в кого Блейк такая мрачная? М, может в папу? Янг ведь каламбурит из-за отцовских генов в ней, верно? Впрочем, с этим можно было разобраться потом — сейчас её команда была лучшей и самой весёлой! А вид краснеющей Блейк — удивителен! Так мило, словно котёнок! Ой, а это не расизм? Неважно! Теперь все в её команде счастливы! Она — не плохой Лидер! — А потом Блейк укусила его прямо за палец! — Мама! Мне было лет пять! — Ой, так ты помнишь? Руби рассмеялась с удивлённого выражения Кали, которая дразнила свою дочь. Было приятно вот так пообщаться с матерью самой скрытной любительнице почитать порнографию (Руби однажды заглянула туда одним глазком, ради интереса… Это гадость! Гадость!). Если бы она так же могла поговорить со своей… Было бы очень весело, наверно. Нет, она не завидует! Просто печально из-за несправедливости мира. Почему забрали именно их маму? Почему?

***

      У Лайта не было времени на общение с матерью Блейк. Ему хватало и смущённых выкриков его подруги, чтобы насладиться возмездием за всё плохое. Сейчас Натури составлял портрет Саммер Роуз, чтобы было легче искать. Набросок женщины, что походила на Руби, но была немного выше и с длинными волосами такого же цвета. Носила белый плащ и алое боевое платье (Чего? Такие разве есть?). Последний раз светилась в Мистрале, а потом пропала с радаров. Леонардо, директор Хейвена, заявлял тогда, что ничего не знает. Но Лайт не верит ему, даже не зная слов оправдания. Точно крыса, от которой нужно будет избавиться позже, выяснив всё. Помимо одежды, Лайт знал и об оружии. Двуручный меч, который превращался в крупнокалиберную винтовку, хорошо хоть не снайперскую, а то две Руби — это перебор.       Пришлось разрисовать и расписать целый ватман, который был прикреплён к стене. Натури пользовался древнегреческим, чтобы никто не понял, что здесь находится, иначе быть беде. Благо его команда ушла на очередную тренировку, где будут проверять способность Пирры на интуитивный блок. Теперь Лайт не нужен был им — он задал вектор, расписал некоторые особенности детально и провёл достаточно времени, чтобы его друзья втянулись. Теперь можно было концентрироваться на других задачах, в частности, на поисках матери Руби. Таких подробностей может хватит для рун поиска, но нужна ДНК. Чёрт возьми, чтобы найти человека, нужен его кусочек. Однако у Лайта была Руби, которая являлась дочерью Саммер. Значит, если вписать необходимые условия, руны найдут именно Роуз, а не кого-то другого. Даже Руби будет исключена из поиска, не подходя по некоторым параметрам. Теперь оставалось собраться и приготовиться к неизвестным неприятностям и возможным сражениям с Гримм и, может, людьми. Брать «Доминатора» Лайт не будет — нужна мобильность, чтобы успеть к концу каникул. — Руби. — Л-лайт? Можно я тут посижу? — Конечно. Грустная интонация в голосе не понравилась парню. Как и эмоции девушки. Однако с ходу лезть в душу тот не собирался, предпочитая просто молча продолжать дописывать некоторые моменты. Иногда человеку нужно просто посидеть и подумать, чтобы никто ему не мешал.       Так продолжалось уже минут десять, пока в комнату не вошла Вайсс. Лайт посмотрел на неё, потом на до сих пор печальную Руби, сложил в голове пазл и молча надел наушники, включив музыку. Но слушать их это не помешает — но говорить об этом парень не собирался. — Руби, что случилось? — присевшая рядом с Роуз Шни поправила свою боевую юбку. Натури не мог видеть, что там происходит, зато слышал он отменно. Глаз на слух — неплохой обмен. — Не ври, Руби Роуз. Мы уже столько с тобой общаемся, что я способна понять, что тебе печально, — раздражённо произнесла наследница и вздохнула. — Я… Просто мне грустно, ясно? Вот у тебя есть мама, у Блейк тоже, у Янг тоже, хотя та её бросила… — быстро проговорила Руби. — А у меня нет. Нет-нет, я никому не завидую, просто грустно. Мне бы хотелось также познакомить вас с моей мамой, стесняться историй из детства и просто общаться! Вайсс… Мне просто хочется маму. Девушка всхлипнула, заставив Лайта подавить желание повернуться и успокоить ту. Есть Вайсс, которая сейчас, судя по звукам, обняла свою напарницу. — Моя мать не самый лучший человек, к слову. И… — наследница выдохнула. — Я не знаю, что сказать, поэтому просто обниму тебя. Как там: «Если человеку грустно — обними его! Если ещё грустнее — обнимай сильнее!» — Не пародируй мой голос, дурашка! — сквозь слёзы пробормотала Роуз. Эмпатию снова крутило от грусти и одновременно счастья, заставляя Лайта печально качать головой. Бедная малышка не знала материнской любви всю свою сознательную жизнь, помня лишь фрагменты. Он же просто не помнил ничего. И сейчас хотелось повернуться, высказаться и пообещать найти Саммер, но он не мог, просто не мог. Вдруг, она мертва и остались одни кости? Или она сошла с ума? «Я приведу твою маму, Руби. Живой или мёртвой. В здравом уме или нет. Сокрушу всех, кто встанет на моём пути. Ради тебя и ради частички счастья в этом чёртовом мире. Клянусь водами Стикса»