Ненавижу тебя, сукин сын

— Раз уж я все равно проиграл эту битву, можно мне промочить горло? Мстители смотрели на сокрушенного бога с недоверием и ненавистью. Яростный взгляд Тора говорил лишь о том, что он в этот миг способен самостоятельно расквитаться с нерадивым братцем. Все возможные варианты отступления испарились из головы бога лжи после схватки с Халком. Потрепали его знатно, что тут и говорить. — Ты ответишь за все, что сделал, — злобно прошипела Наташа, пока Локи делал попытки прийти в себя и подняться. Рука Тора поднялась, чтобы ухватить брата за плечо, но в один момент всех от мыслей о мести отвлек противный звук ножа, скользящего по стеклу, и искры. Портал образовался с правой стороны от Локи. Из него выступила женщина невысокого роста, одетая по традициям Асгарда. — Сигюн, — быстро произнес Тор, — даже. не. вздумай. — Здравствуй, дорогой родич. Женщина схватила сокрушенного бога за шею, перед тем одарив его обезумевшим от злости взглядом. Но Локи, на огромное удивление всех смотрящих, посмотрел на гостью с нежностью, с которой собаки смотрят на своих хозяев после долгой разлуки. — Не смей, Сигюн. Слышишь меня? Не смей, — шипел Тор, все же опасаясь подойти ближе. Ведь в мире нет ничего более устрашающего, чем обиженная женщина. — Я простил тебе то, что однажды ты сделала выбор не в мою пользу. Но это будет слишком. Отец тебе этого с рук не спустит. (- Это что еще за мадмуазель? — шепотом спросил Капитан.) — Прекрати, Тор, — раздраженно произнесла рыжеволосая, одной ногой вступая в портал, все еще сжимая шею улыбающегося Локи. — За свои поступки я буду отвечать не перед тобой. А Один пусть сначала найдет. И ты поищи. Раз желаешь так сильно. — А я люблю ее, — выдавил из себя Локи, оглядываясь на ошарашенных Мстителей. — Закрой рот, — эти слова Сигюн были последними, что услышала команда по спасению Земли до того, как самый опасный преступник и его спасительница исчезли в портале.

***

От яркого солнечного света слезились глаза, да и в целом было как-то не по себе. Девушка закрыла окна деревянными ставнями, оставив из источников света только небольшой светильник у огромного книжного шкафа. Атмосфера сразу же стала более уютной и мягкой. Элементы декора темно-зеленого цвета. Его любимого цвета. Ее любимого цвета. — И что теперь? Что будешь со мной делать? — Локи внимательно вглядывается в лицо Сигюн, пытаясь прочитать ответы на свои вопросы. Но глаза ее холодны и пусты. Подступает ближе. Девушка делает шаг назад. — Достаточно больно схватила. Но я польщен и благодарен. Локи потирает шею, на которой достаточно заметно проступает след руки девушки. Лицо его все в ссадинах. Кровь стекает по правой щеке тонким ручьем. Больше попыток подступиться к все еще дьявольски злой жене он не предпринимал. Пару минут они стояли в полумраке, смотря в пустоту глаз друг друга. — Скажи хоть что-то, — не выдержал бог, — я ведь чем-то удостоился чести быть спасенным тобой. — Просто хотела посмотреть в глаза человеку, которого я оплакивала больше трех лет. По которому скорбела. Которого лю… Рыжеволосая не успела договорить. К ней молниеносно подлетел Локи, прижимая указательный палец к губам богини, заставляя молчать. Разъяренный. Как всегда вспыхивает быстрее спички. Сбитое от злости дыхание. — Не говори, Сигюн. Мне чужды твои игры. Ты не любила. Ты испытывала ко мне все краски чувств, но только не любовь, — после этих слов бог обмана наконец убирает руку от губ девушки, — Что будешь делать со мной? За все время созерцания жены Локи не мог перестать смотреть на ее кольцо. Принц Асгарда знал, какой силой оно обладало. Он сам когда-то заколдовал его для нее, желая быть уверенным, что ей ничего не угрожает. Далекие времена, когда они пытались быть счастливыми. Локи не боялся признаться себе в том, что ему неимоверно льстил тот факт, что Сигюн, самая желанная принцесса, однажды отдала предпочтение именно ему. Ему, Локи, а не Тору. Тору-победителю. Тору-первому-из-первых. Хотя и прислана она была во дворец, чтобы обвенчаться с его братом, все же отвергла Тора, желая соединиться с Локи. Сначала льстило. О, да. Именно, что неимоверно льстило. Но продлилось это чувство недолго. Бог обмана во всем ищет обман. Как бы это иронично не звучало. Как только младший принц надумал себе, что Сигюн отдалась ему, чтобы насолить матери, которая принуждала ее к браку с Тором, все чувства куда и делись. Шло время, они все отдалялись друг от друга. Сигюн не понимала, что она сделала не так. Почему муж из нежного и внимательного превратился в раздражительный кусок дерьма, который, хоть никогда и не смел поднять на нее руку, все же приходил в раздражение каждый раз, когда девушка смела подать признаки жизни. Сигюн пыталась продолжать любить его. Терпеть его перепады настроения. До последнего. Пока в один миг от пламенных чувств и от внимания бога не осталось ничего, кроме кольца, мощнейшего телепорта, способного открыть дверь в любую вселенную, способного защитить ее от любого зла. Кольца, в которое он вложил все свои силы и всю свою магию. — Что теперь? — нетерпеливо произнес бог, пытаясь совладать с собой. — Что теперь? — эхом откликнулась Сигюн. — Да делай, что хочешь. Ее взгляд был холоден, но голос предательски дрожал, выдавая ее, показывая, что ей далеко не все равно. Характер и повадки не позволили ему заметить. — Делай, что хочешь, — уже твердо повторила девушка. — Уходи. Улетай на другую планету. Убивай. Владей. Покоряй. Умирай. Меня не волнует твоя судьба, принц. Локи медлил. Смотрел на жену с недоверием. Зачем ей рисковать собой, чтобы спасти его? Чтобы отпустить спустя пять минут? Чтобы посмотреть в глаза? Вряд ли. Тогда зачем? Даже нотацию не прочитает, как братец? — Я не хочу тебя видеть, Локи. Не знаю, на что надеялась, когда отправлялась за тобой. Не знаю, чего я желала. Все же теперь ты спасен. Используй этот шанс на полную. Как ты умеешь, любимый. От последнего слова тело бога проняло дрожью, словно ножом кто-то провел по тонкой коже. Чувство слишком неприятное. Сигюн поймала взгляд Локи, который пал на ее обручальное кольцо. Он разбит. Сломлен. Потрепанный, словно собака после неудачной схватки. Рыжеволосая все же помнила его другим. Без этой злобы и ненависти. Такого нежного, каким он был лишь с ней. Хотела помочь ему с этими ссадинами, ранами. Ей было тоже больно видеть мужа в таком состоянии. Но пресекла это желание на корню. Кольцо. О, да. Это то, что ему нужно. То, что позволит ему сбежать, жить и никому не покоряться. Она знала, что после падения Локи будет жаждать его. И он жаждал. Девушка молча сняла кольцо с руки. И положила его на маленький столик возле книжной полки. Бог жадно следил за ее действиями. Сигюн, не проронив ни слова, подошла к окну. Отвернулась от мужа. Казалось, она вглядывается в бездну неба, но ставни были закрыты. Спереди тьма и позади тоже. Тьма в его поступках и его глазах. — Забирай его, мой принц. Забирай и уходи, — голос все еще подрагивал. — Ты же, — он заикнулся, словно в горле пересохло, — я впечатлен. Но ты же останешься без защиты. — Я избавила тебя от лишних проблем. Ты всегда получаешь все, что хочешь. И оно бы не было исключением. Ты бы забрал его. Ласками, иль борьбой. Я всегда была слабее тебя. И я всегда уступала. Он не решался ответить и не решался подойти забрать желаемое. Все же это молчание не могло продолжаться вечно. Мягкой поступью приблизился к столу, еще мягче взял кольцо своими длинными холодными пальцами. Развернулся и ушел. Молча. «А чего ты еще ожидала? Чего, Сигюн?», — пронеслось у нее в голове. Рыжеволосая услышала, как муж покинул комнату, как закрылась за ним дверь. Она приглушила светильник еще сильнее. Снова подошла к окну, думая о своем. Девушки ее народа славились сдержанностью, вот и она пыталась держать марку. Это получалось, но недолго. Слезы теплыми ручьями лились по лицу и шее. Сигюн стояла, словно окаменелая, не утирая их, не унимая внутреннее горе. Ей было слишком больно. — Я его ненавижу. Ненавижу. Ненавижу, — вторила себе девушка, задыхаясь, медленно опускаясь на пол, — ненавижу. — Тогда зачем твердила обратное? — мягкий голос принца, до тошноты нежный раздался так неожиданно, что Сигюн мимо воли дернулась и обернулась на Локи. Сделал свет поярче, прошептав что-то вроде: «Хочу видеть тебя». Сигюн сидела на полу, не прекращая беззвучно плакать. Локи присел подле нее на корточки. — Уходи. Уходи.. я тебе сказала, — выдавила из себя Сигюн, глаза которой говорили об обратном. Локи взял ее бледное заплаканное лицо в свои руки. Сигюн не сопротивлялась. Бог вглядывался в ее глаза, смотрел на ее губы, скулы, брови, словно видел впервые. Он взял ее за руку и надел кольцо. То самое. Ее. Его. — Я тебя ненавижу, — повторила девушка, обнимая его за шею, — уходи. И прижала его еще сильнее, еще ближе. Никогда не говорила она ему ничего с такой искренностью и таким чувством. — Ненавижу. Локи целует ее запястье. — Ненавижу. Уже принц прижимает ее к себе, срывая соленый поцелуй с ее приоткрытых губ. Первый за много лет поцелуй. — Ненавижу. Сама тянется к нему, лаская лицо, царапая тонкими пальцами шею. — Ты был для меня всем. Целует нежно, но требовательно. Перебирает ее волосы. Как давно не прикасался к этим кудрям. Как давно не испытывал такого желания. Поцелуй становится все глубже. Ласки все изощреннее. — Я ненавижу тебя, сукин ты сын. За все, что ты сделал. — Я тоже люблю тебя, жена. Снова поцелуй. Снова ласки. Руки. Плечи. Шея. Губы. Сбитое дыхание. Любовь и ненависть.