In other words...

Свечи повсюду. Толстые, тонкие, чайные, витые. В подсвечниках, тарелках, прозрачных стаканах, на бутылках, свечи плачут воском и стеарином, капли застывают на их боках, на подставках, импровизированных подсвечниках, полу, в бассейне на террасе. Ветер пытается их задуть, на высоте всегда ветер, а здесь высоко, и если встать у парапета, то весь Найт-сити окажется у ног, одновременно близкий и далекий, сияющий огнями. Не видно грязи, мусора, бродяг. Только здания в огоньках окон, словно облепленные светлячками кусты. Еле слышно наигрывает музыка, что-то без слов, давно устаревшее, джазовое, с тем самым ретро-звуком, сейчас - уместное, как никогда. На подогреваемом столике не остынет ужин, тогда как вино в бокалах на высокой тончайшей ножке останется прохладным, дожидаясь момента, пока до него дойдет очередь. Нескоро, наверное. Домашняя юката неброского синего цвета расписана узорами, перетекающими друг в друга, так, что Ви хочется прослеживать пальцем едва заметные линии, но не сейчас. Сейчас он, хмурясь, упихивает в квадратный горшок семена бамбука, пачкая в земле пальцы, и когда заканчивает - его руки перехватывает Артур, оттирая каждый палец от грязи. - Японская одежда, старая американская музыка, европейская еда и вино и языческий ритуал, - Ви вздыхает. Еще не наемник, еще только молодой корпо, не понимающий столь многого, и Дженкинс смеется. - Бери лучшее отовсюду. Умеешь танцевать? Не эти... дрыгалки в клубах, нормальные танцы. - Я получил классическое воспитание, - улыбается Ви, но все же путается в руках и ногах, когда понимает, что ему оставили женскую партию. Музыка становится чуть громче. - Синатра? - Ви смеется, запрокидывая голову. - Черт, Артур, тебе подходит. Звучит бессмертная In Other Words*, ветер врывается в раскрытую дверь с террасы, Ви расслабляется, позволяет Дженкинсу вести, аккуратно, не снеся ни единой свечи, и замирает на последних словах у кровати, раскрасневшийся, нетрезвый и отчего-то невозможно счастливый. Замок двери поддался не сразу. Он успешно противостоял скрипту, но, стоило Ви приложить ладонь к замку, как дверь послушно отъехала в сторону. Ви вошел, настороженно прислушиваясь, но здесь было тихо, только эхо шагов, только облачка пыли. Солнце еще не село, оно только клонилось к закату, но следовало поспешить. Работы слишком много, а успеть было необходимо до темноты. Тихая, еле слышная музыка, давным-давно устаревшая. Ужин Ви принес с собой и сервировал на террасе после того, как закончил уборку. Почему-то было важно сделать это именно сейчас, в последнюю весну, которая ему осталась. Договор с Арасакой не принес своих плодов и Ви вернулся обратно, в проклятый Найт-сити. Свечи. Много, много свечей, больше, чем было подсвечников, и ни единой лампы. Только живой огонь, трепещущий в движении воздуха. Автоматические системы дома следили за растениями и, подойдя к квадратному горшку, Ви тронул стройные стебли карликового бамбука. Пахло влажной землей, свежим ветром и теплым воском. Свечи плакали, капли воска и стеарина застывали на их боках, на импровизированных подсвечниках, на полу. Плеснув в стакан на четверть бурбона, Ви поднес его к носу и вдохнул запах. - Devil's Cut*, - послышался голос за его спиной. - Я не могу поверить, что ты наконец-то научился пить бурбон, не уродуя его льдом. Ви закрыл глаза. Чип и общение с Сильверхэндом явно не прошли даром: не хватало только начать слышать голоса покойников. Впрочем, сегодня праздник. Остара. Он прочел это в какой-то из книг в домашнем кабинете Артура, о суевериях и язычестве. Давно, в другой жизни, где он был не наемником, а просто... - Нальешь мне? Я замерз. Весна весной, а ночи еще холодные. Джонни требовал курить, призрак Артура требует выпить. Что ж, вполне логично. - Ты умер. Я видел твою урну в Колумбарии. Даже принес тебе туда подношение. - Я тронут. Это бесполезно, но приятно, - послышался смешок. Ви распахнул глаза, глядя в стекло окна, которое темнота снаружи превратила в подобие зеркала. Тень шевельнулась за его спиной, и по коже побежали мурашки. - Почему ты пришел сюда сегодня? - Захотелось. Приятные воспоминания, и, судя по тому, что я вижу, не только у меня. Надеюсь, ужин накрыт на двоих? Тень шевельнулась снова, приблизилась и сбросила капюшон с головы. На Ви смотрел через зеркало стекла вполне живой и здоровый Артур Дженкинс. Рассвет обозначил свое скорое наступление розовой полоской у горизонта. Часть свечей догорела, часть погасла еще когда они сцепились, и лед в ведерке с шампанским оказался очень кстати, обернутый в рубашку Ви и приложенный к разбитой скуле Дженкинса. - ...у меня меньше полугода, Артур, - повторил Ви сказанное им чуть ранее, ведя раскрытой ладонью по животу любовника вверх, отмечая, очерчивая едва заметные шрамы, сглаженные временем. Дженкинс поймал его руку и прижал кончики пальцев к своим разбитым в драке губам. - Значит, у нас еще есть время, чтобы решить эту проблему. Из спрятанной у дверей террасы колонки негромко пел Фрэнк Синатра: о весне, о летнем ветре, о чем-то еще теплом и далеком, и снова, снова о том, что, иначе говоря...