Похищение и его последствия

Просыпаться не хочется, но пересохшее, как пустыня, горло требует хоть каплю живительной влаги. С трудом приподнимаюсь. Тело не хочет слушаться, во рту разлилась горечь, а по глазам, в которые будто насыпали песка, резанул яркий свет электрических ламп. Где ж я вчера так набрался? Я должен был встретиться с новым клиентом. Как и всегда, пришел на встречу раньше, чтобы исключить разного рода неожиданности. Алкоголь вроде бы не заказывал, так почему так погано-то? Спускаю ноги на пол с этого пыточного агрегата, лишь по ошибке названного диваном. Сажусь и встречаюсь со взглядом темно-серых глаз на смутно знакомом лице. Адреналин побежал по венам прогоняя из головы всю муть и заставляя работать мозг. Посередине комнаты сидит альфа лет тридцати пяти. Волевое лицо сильного человека, привыкшего командовать, и очень дорогая одежда, выдавали в нем члена правительства планеты. Хотя, в данной ситуации правильнее было бы сказать: остатки дорогой одежды. Порванная в клочья рубашка держалась только на связанных за спиной запястьях, обнажая крепкие сильные руки и рельефную грудь, покрытые засосами и следами от зубов. Замок на ширинке вырван с мясом и валяется рядом с ножкой стула, открывая доступ к выбритому паху и крупному даже в спокойном состоянии члену. Белесые капли на темных брюках не оставляют сомнения в их происхождении. А довершал эту горячую картину черный кляп, кусочек кружева которого выдавал в нем мои новые трусы. Которые ещё недавно были на мне. И тут мозг, наконец, выдал имя человека, а заодно и размеры той задницы, в которую я угодил. Закон Содружества разумных гласит: «Покушение на жизнь, здоровье или свободу правителя планеты, входящих в состав Содружества разумных, карается смертной казнью всех причастных, вне зависимости от обстоятельств преступления.» Около тысячи лет назад, когда разрозненные планеты только начали объединяться в Содружество, было принято постановление о том, что у каждой планеты должен быть единственный правитель, который будет входить в совет Содружества. Тогда и был принят закон, ведь смена правителя возможна лишь в двух случаях: решение совета об отстранении одного из членов ввиду несоответствия им занимаемой должности или неспособность правителя занимать свой пост вследствие болезни или смерти. Раньше он казался мне вполне разумным, так как кроме ответственности это ещё и большая власть, убивают и за меньшее, и он должен был предостерегать от столь недальновидно поступка, но я никогда не мог подумать, что окажусь в подобной ситуации сам! — Бездна! — вскакиваю и от переизбытка чувств пинаю грёбаный диван. Мебель ответила обиженным скрипом. Первая мысль: убить! Он видел моё лицо и сможет опознать. Поворачиваюсь к альфе и натыкаюсь на его спокойный, уверенный и чуть насмешливый взгляд, который никак не вязался с его зависимым положением. Как будто Алекса Граца, президента Ольсии, каждый день похищают с целью отсосать, ага. Вторая, более здравая мысль: меня в любом случае найдут. Разыскать человека для таких людей дело пары часов, если не меньше. Даже с планеты меня не выпустят. Не знаю сколько времени прошло с начала наших тесных взаимоотношений, но скорее меня уже ждут за дверью съемной квартиры. Так, стоп! А зачем мне вообще его похищать? Я уже год этим не занимаюсь и возвращаться к прошлому не собирался. Тем более новый клиент… Хм… А был ли вообще клиент? Последним, что я помню, был улыбчивый официант, который принес мне кофе. А что было после? Не помню. Ещё несколько лет назад, когда я работал на Арарике, столичной планете, ходили слухи о неких препаратах, что на время подавляют волю и лишают памяти. Это мог быть один из них? Вполне. И если это так, то… Да, так и есть. Извлечённый из наплечной кобуры пистолет неизвестной модификации был мало похож на мой старенький парализатор, что не раз спасал мою непоседливую тушку. Значит, Алекса Граца действительно хотели убить, причем моими, сука, руками. Сделали из меня крайнего, а сами чистенькими остаться решили. Нет, за свою жизнь я не цеплялся, не в было в ней ничего такого, ради чего стоило рвать жилы. Отомстить бы напоследок тем гадам, что меня подставили, но с этим и без меня справятся. Ну, что поделать, выбор я сделал, придётся его отвязать. Похоже, все мои мысли были написаны у меня на физиономии, иначе почему у альфы такое довольное выражение лица. Да уж, могу собой гордиться: связано на совесть, но кровообращение на конечностях не нарушено, да и следов почти нет. Правду говорят, опыт не пропьешь! А кляп пусть сам вытаскивает, мне стыдно. Отхожу к дивану. Альфа растёр запястья, склонился, растирая лодыжки. Затем медленно и грациозно, будто хищная кошка, поднялся. — Я очнулся, когда ты уже заканчивал меня привязывать. Я, в принципе, не против таких игр, но ты был явно не в адеквате, на вопросы не реагировал, а потом и вовсе обезумел, — даже спокойный, его голос пробирал до мурашек. Алекс сделал шаг вперёд.— не могу сказать, что мне не понравилось, но я предпочитаю, чтобы партнёры теряли разум от страсти, а не наоборот. Шаг. Нахал даже не подумал прикрыться, когда брюки предсказуемо сползли вниз. Хотя, по-моему прятать такое тело под одеждой сродни святотатству. — И надо узнать какой дрянью тебя накачали, — он ещё на шаг ближе. Да, знающий человек может многое рассказать и даже навести на след. Что такой эксперт у президента найдется, я и не сомневаюсь. — Скоро за мной придут. А пока у нас есть время, я бы хотел закончить то, о чем мечтал последние несколько часов… — Алекс приблизился почти вплотную и заглянул мне в глаза. В его серых глазах расплавленным металлом плескалось желание, — не против? Он провел кончиками пальцев правой руки по моей щеке, посылая по телу волну мурашек. Что ж, закон поблажек не даёт и, быть может, это моя последняя возможность хоть на краткий миг прикоснуться к чужому теплу. Так почему бы и да? Первым тянусь за поцелуем, однако чужие властные губы сразу перехватывают инициативу. От близости альфы колени подгибаются, но сильные руки не дают упасть, прижимая к широкой груди. Запрокидываю голову назад, давая больше пространства, и горячее дыхание обжигает шею и грудь, освобождённые из плена одежды. Контакт кожа к коже, громкое дыхание, переходящее в крик на вершине удовольствия. Живое тепло наполняет меня изнутри и окутывает мягким одеялом снаружи, на время заставляя отступить холод одиночества, что преследует меня последние годы. Уже засыпая, слышу его обращённый явно не ко мне голос: — Нет, я позову. И захватите комплект одежды. Что ж, так я и знал.

***

Запах кофе звал, манил, притягивал. Божественный аромат не давал сосредоточиться, перенести внимание на что-то другое. Хотелось раствориться в нем, забыть все проблемы и заботы. Обрести успокоение. —… убьёшь, а после останешься на месте, — тихий шепот над самым ухом не отвлекает, наоборот, он гармонично вписывается в окутывающий меня запах. Заставляет слушать и слушаться.— Запомнил? — Да.

***

В этот раз я проснулся с чувством глубокого выспавшегося человека. Непередаваемое ощущение… Если бы ещё не капельница, что не даёт пошевелить левой рукой, было бы вообще замечательно. Комната без окон, с двумя дверьми: металлической, скорее всего входной, и деревянной. Довольно светлая и уютная. Может это камера смертников? Так сказать, пожить в комфорте напоследок? Эх, когда я в последний раз высыпался? Когда спал на удобной кровати, не рискуя быть ограбленным? Да почти всю взрослую жизнь я провёл в дороге, разъезжая по столице и близким ей планетам. По большей части, я занимался тем, что находил и возвращал домой блудных разбалованных сыночков богатых родителей. Платили, надо сказать, хорошо. И не столько за само возвращение, сколько за молчание. Репутация, чтоб её, важнее счастья собственных детей. Я могу отыскать любого человека и собрать на него всю информацию по косвенным следам, не прибегая к официальным каналам, доступным лишь спецслужбам. Я старался быть лучшим и обратил на себя внимание сильных мира сего. Хотя лучше бы я этого не делал. Чем выше положение человека, тем больше ему плевать на закон и мораль. Ситуация для меня стала откровенно опасной, когда ко мне пришли люди, которым не отказывают. Но всё же у меня есть принципы и привести домой сбежавшее чадо это одно, а приводить богатым подонкам бедных, но красивых мальчиков — совершенно другое. Мне пришлось бежать. Ольсия довольно далеко от центра, но и не откровенная глушь, где я был бы как на ладони. Так я и оказался здесь, работая частным детективом, мотаясь по всей планете и следя за неверными супругами. Большинство моих счетов оказались заблокированы, а вместе с ними и большая часть честно заработанного. Там тоже, к сожалению, не дураки работают. Я родился в трущобах столицы и всё детство мечтал откуда вырваться. Мне это удалось, хоть и с огромным трудом. И вот я снова в огромной заднице, которой в очередной раз ко мне повернулась удача. Открылась металлическая дверь, и в комнату вошёл светловолосый омежка лет двадцати и среднего роста. Его простая светлая одежда напомнила больничную униформу. Парень сел на стул рядом с кроватью и приготовился записывать, положив на колени бумажный блокнот. — Здравствуйте, меня зовут Энтони, можно просто Тони. Я задам вам несколько вопросов, — омега открыто улыбнулся.— Как вас зовут? Особого смысла скрывать что-либо нет, так почему бы и не ответить, когда так вежливо спрашивают. — Рой Одри. — Стандартных лет? — он начал внимательно меня разглядывать, будто пытаясь угадать возраст. А глазки-то знакомые, темно-серые. Наверное, это у них семейное. — Двадцать восемь, — интересно, сын или брат? Наверное всё-таки брат, если только Алекс не заделал ребёночка лет этак в четырнадцать. — Замечательно. Родная планета? — странно, но он действительно рад. Интересно чему? Новой игрушке в моем лице? Или все же чему-то другому? — Арарика. — Хорошо, а теперь закройте глаза и дотроньтесь указательным пальцем кончика носа. Так отлично, а теперь пройдитесь. Замечательно… — Замечательно, все функции в норме, — широко улыбнулся омега, через добрых полчаса, но сразу отвёл чуть виноватый взгляд.— извините, что так долго вас мучил. На самом деле у вас и должно было быть все хорошо. Просто я не мог упустить шанс провести самостоятельный опрос пациента. Вот, — парниша сразу расцвёл, поняв, что злиться или погонять его я не собираюсь. И сразу же начал жаловаться о наболевшем, забавно надувая щеки и хмуря брови.— нас к пациентам и не пускают почти. А мы, между прочим, уже третий год учимся! — Сколько я спал? — успел я спросить когда хмурый альфа в черной форме охраны принес мне обед. Или завтрак. Ну или ужин, часов-то нет. — Почти двое суток. Ничего удивительного после того, чем вас накачали. Вещество на основе секрета шейной железы одной полуразумной ящерицы с недавно открытой периферийной планеты с непроизносимым названием.— вдохновлено начал Энтони. Видно, что он сел на любимый флаер.— Эти ящерки примечательны тем, что они подчиняют себе конкурирующих за их внимание самцов, и те подчиняются любой их прихоти. Токсин представляет собой летучее вещество и попадает в организм через обонятельные рецепторы, в которые, как известно, почти напрямую связаны с мозгом. Но при этом он разрушает мембрану рецепторных клеток, с которыми связывается, и скорее всего сейчас вы не чувствуете запахов, ведь так? — мне оставалось только кивнуть, ни аромата так аппетитно лежащего на тарелке мяса, ни запаха самого омеги почувствовать не удалось.— Ничего страшного, обоняние восстановится в течение пары недель. Эх, мне бы его уверенность… Кто же мне даст эти пару недель? — К счастью, в организме человека действие токсина прекращается уже через пять-шесть часов, а продукты его распада полностью выводятся через двое суток и существенного вреда нервной системе не наносят, — Тони тяжело вздохнул.— в отличие от бедных ящеров. Они остаются зависимыми от своих самок до конца жизни. — Интересно, чем вы Алексу так насолили, что он отправил вас сюда? — вдруг весело спросил парнишка. Что сделал? Всего-то пытался его убить. — Это ведь самое защищённое помещение в доме! Здесь даже сеть не ловит, — видимо это его больше всего волновало.— брат меня раньше часто сюда уроки делать отправлял, — он сделал серьезное лицо, явно кое-кого пародируя.— чтобы ничего не отвлекало от важных дел. Омега внезапно полез в карман: — Я тут вспомнил, я же вам комм принес. Алекс ведь наверняка о таких мелочах, — он сделал пальцами «кавычки» и передал прибор.— не озаботился, когда уезжал. Хоть сеть здесь и не ловит, но я вам туда книг и голофильмов закинул разных жанров, не знал, что вы любите. Но не волнуйтесь, брат должен приехать через два дня. — Спасибо, — только и успел сказать я перед тем, как он быстро попрощался и убежал. Итак, судя по всему я в доме президента. Зачем? Хотел бы я знать. Почему не сдал полиции? Ведь, если он уже знает, чем меня отравили, и никакой ценности как свидетель я не представляю. Хотя, что толку теперь гадать. От меня сейчас ничего не зависит, вот и нечего себе душу выматывать. Скоро мне и так всё расскажут.

***

Я с детства мечтал встретить своего омегу, свою истинную пару. Много раз представлял нашу первую встречу. Вот я спасаю его от толпы задиристых альф. Вот толкаю из-под взлетающего флаера. На руках выношу из горящего дома. Вот… Много, в общем, было таких ситуаций. Повзрослев, хотел уже хотя бы его просто найти. Но чем старше я становился, тем меньше была вероятность это осуществить, ведь это большая редкость, которую большинство людей считает сказкой. Со временем окончательно разочаровался, перестал ждать, но в глубине души всё же надеялся, да и по сердцу никто так и не пришёлся. Действительность, как всегда превзошла все ожидания. Он меня выкрал. Просто взял, вырубил и выкрал. И вот сейчас, оглядываясь назад, я готов благодарить всех богов, если они есть, за то, что свели нас именно сейчас. Встреться мы раньше, и уже другой убийца просто бы выполнил приказ. Мой истинный остался бы один. Одна мысль, что ему могут причинить боль, вызывает ярость. Нужно его надёжно спрятать, пока я разберусь со всеми врагами и завистниками, а места надёжнее, чем дом, я не знаю. Да и братишка за ним присмотрит. Как же не хотелось его покидать, такого нежного, хрупкого, сладкого. Но надо. За эти дни я почти не спал и не давал это делать подчинённым. Но своего я добился: нашел заказчика, накрыл подпольную лабораторию, оснащенную по последнему слову техники, которую прибрал к рукам, и того самоубийцу из столицы, что угрожал моему мальчику. Больше никто его не потревожит. Мой омега сладко спит, озарённый лишь светом ночника. От увиденной картины защемило сердце. Определенно, она стоила тех долгих лет ожидания. Вот он хмурится и сильнее обнимает подушку. Нет, на её месте должен быть я! Быстро раздеваюсь и устраиваюсь на постели позади него. Аккуратно обнимаю и утыкаюсь носом ему в шею. Боги, как долго я этого ждал! — Разбудил? Прости, не удержался, — тихо шепчу извинения, когда он повернулся ко мне. — А когда казнь? — очень тихо спросил он. Не понял, что? Неужели он всё это время думал?!. — Никогда, и больше я тебя одного не оставлю, обещаю, — я лишь сильнее стиснул его в объятиях, сам виноват, не подумал. Нужно было ему ещё в самом начале все разъяснить.— и все у нас будет хорошо. — Но как же казнь…— растерянно, и даже как-то расстроено протянул он. — Ну что ты заладил, — и чего ему неймётся? — раз так хочешь, будет тебе казнь. И преувеличенно торжественно, насколько это вообще возможно шепотом, говорю: — Приговариваю тебя к изощренной смерти через старость, пока смерть не разлучит нас! Похоже, он так и не понял. Ничего, у него будет на это ещё много времени.