А в прошлом,
мы даже и не подозревали,
что такое может произойти с нами сегодня
Закат… Красное солнце медленно опускается вниз, за горизонт, отдавая своё место луне-сестрице. Догорает ещё один знойный летний день. На небе много пушистых облаков, они раскрашены всевозможными красками. Этот миг хоть краток, но невероятно прекрасен. Когда огромный светящийся шар опускается вниз за горизонт, в объятия синего моря, который нежно шепчет ему свою успокаивающую колыбельную из шума волн, человек забывает обо всём на свете и вместе с солнцем уходит в другой мир, свой мир. Для кого-то это самый лучший и прекрасный миг, приносящий радость душе. Многим хочется запечатлеть его в своей памяти и никогда не забывать, но только не нашей героине… — НЕЕЕЕЕЕЕТ! — на сырой земле лежит девушка. Из-за крика её голос срывается, превращается в хрипение. Протянутая рука непроизвольно падает на землю. Оставшись в одиночестве, она позволяет себе выплеснуть все свои эмоции. Она захлёбывается собственными слезами, тонет в невыносимой боли, которая рвёт внутренности на части, подрывает снарядами и осыпается пеплом на землю, что впитала солёные горькие капли. По телу проходится сильная дрожь. В голове красной строкой проносится: «Его больше нет», но глаза верить отказываются. Из горла рвётся нечеловеческий вопль. — Нет, нет, нет. Пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, — слова смешиваются в новом вопле, она хватается за свои волосы и чуть ли не рвёт их. Сил плакать больше не остаётся. Взгляд опухших глаз прикован к краю обрыва, с которого буквально несколько минут назад, в объятия тёплых оттенков моря, упали два представителя мужского пола. Одним из них был её любимый человек. Человек, которого она уже потеряла…Несколько месяцев назад
3 сентября. 03:05. Лос-Анджелес.
Лёгкий осенний ветерок блуждает мертвой улицей, ведь в домах давно потушили свет, вокруг царит гробовая тишина, никто не разговаривает, не ходит, не смеётся, не плачет — все сладко спят. Даже животные попрятались по своим домам — купаться в спокойном сне. Единственное, что немного раздражает — мигающие уличные фонари. Их мягкий свет так чем-то схож с лунным… Противный рёв и скрежет шин, оставленный горелый запах и следы на новеньком асфальте. На безумной скорости чёрно-красный мотоцикл «Kawasaki» входит в поворот и поднимает в воздух облако пыли и дыма. За ней слышится сирена полицейской погони. Тихая улочка мигом просыпается. — Ночная Фурия, именем закона, требуем остановить транспортное средство у обочины! — слышится грозный голос капитана сзади. Но, конечно же, наш таинственный гонщик останавливаться и не думал. В ответ полицейские увидели ещё больше клубков пыли, мешающих следить за дорогой. Мощный мотор заревел ещё громче и «железный конь» прибавил газу. В очередной раз мотоцикл оставил зловредных преследователей позади, держа курс в место успокоения души хозяина. Конечно, всадник спортбайка был бы не против ещё потрепать нервишек хранителям порядка, но сейчас он жутко спешил. Ночной ветер обволакивает тело наездника, пробирается под чёрно-красный костюм, будоражит каждую клетку тела. Стрелка на цифрах спидометра зашкаливает так же, как и весь накопившийся адреналин в крови. На лице появляется азартная улыбка. Правда, под забралом шлема её не видно. Учащённое сердцебиение даёт о себе знать, отдаваясь громким эхом в ушах, перекрывая остальные звуки внешнего мира и с колким чувством в груди. Перед глазами расплывается тусклый свет от фар редко проезжающих машин. Поворот. Ещё один. И ещё. И всадник выезжает на тёмный участок какого-то заброшенного здания. Где-то там недалеко, буквально за зданием, слышна громкая музыка и крики пьяной молодёжи. Фурия на миг останавливается и в очередной раз улыбается. Ух, это какое-то странное, но и в то же время приятное чувство тёплой рекой забурлило по венам молодого человека. Ему это нравится. Этот момент. Эти крики. А особенно гонка. Нет, он не участвовал в ней ради славы и денег, — лишь ради этой свободы. Всё это стало для него настоящим наркотиком. Парень смотрит вверх, на звёзды. Вдыхает в лёгкие побольше ночного воздуха и шумно выдыхает. Сегодня он круто повеселится. О да, это его время, его гонка, дорога. И очередная победа. Ведь он — Ночная Фурия.***
Разъярённые моторы мотоциклов оглушительно ревут. Гонщики нервно поворачивают ручки железных коней, что и создаёт такой громкий, но приятный для них рёв, дожидаясь последнего своего собрата. Громкая толпа, стоявшая по обе стороны от трассы, кричит прозвища своих кумиров, но большинство того самого опоздавшего гонщика, что за такое время стал любимцем многих любителей ночных гонок. — Какого хрена многие кричат именно прозвище этой выскочки? — слышится недовольное ворчание из-под шлема одного из гонщиков. — Ну, это и не удивительно, Сморки, он ведь за последний год практически ни разу не проигрывал, — спокойным тоном отвечает другой из них, опершийся тазом к своему «железному коню» с светло-синей подсветкой на колёсах и одетый в чёрную кожанку с люминисцентным принтом мотоцикла. — А что, ревнуешь? — В его голосе слышится смешок, кажись, он даже прищурился. — Пф, еще бы, — отмахивается парень в красном мотокостюме, от чего его собеседник тяжело вздыхает, в голове которого промелькает: «Ага, да, конечно», — И не называй меня так, Найт. — Он недовольно фыркает и продолжает: — Кстати, а где это нашу принцесску так долго носит? — Самому бы… — было начал отвечать парень названный Найтом, как его перебили. — О, вот и он! — Воскликает другой любитель ночных гонок, указывая на место откуда приехал виновник их ожиданий — Ночная Фурия. Гонщики, услышав эту информацию, обратили всё своё внимание на их главного соперника, подъезжающего к ним. При появлении своего кумира толпа ещё громче выкрикивает его ник, вплотную окружив гонщика, не давая ему проходу. Они суют прямиком под нос всё, что имеет свойство писать или рисовать и просят его автографа на своей одежде, или просто селфи для поста или сторис в своей инсте. Но самые смелые умудряются кричать на всю площадку, чтобы тот скинул шлем, или даже, вообще, пытаются сами это сделать, нарушая его личные границы в желании увидеть лицо этого таинственного парня. Но ему уже всё равно, он привык к такому. Игнорируя всех своих бешеных фанатов, Фурия медленно проезжает сквозь толпу, становясь возле остальных сидящих на своих железных конях ребят. — Ночная Фурия, — сладостно пропевает Найт, поворачиваясь и нагибаясь вперёд, опирается локтями на сиденье спортбайка, — А ты, — тянет свои слова и делает краткую паузу, — Опоздал, — Фурия всем своим нутром почувствовал, что под шлемом скрывается широкая ехидная улыбка, — Удивительно, ты же никогда не опаздывал, — Под шлемом был слышен наигранно удивительный тон парня, сделавший акцент на последние слова. — Будильник не на то время поставил, — с полным безразличием отвечает гонщик, останавливаясь на своём месте у старта, возле парня. — Погоди-ка, — Найт выпрямляется и спереди обходит свой мотоцикл, подходя к собеседнику, — Ты покрасился? — касается торчащих из-под шлема маленьких прядей, наклоняет в бок голову; длинными и нежными пальчиками, одетыми в чёрные перчатки без пальцев, перебирает, треплет волосы. Другой рукой поднимает забрало, представляя свои красивые светло-зеленые глаза, в которых мерцает интерес как у маленького ребёнка, держащего в руках новую игрушку. — А тебе идет красный, — довольно хмыкает. — Если бы не ты, мы бы уже давно начали, — дает о себе знать и Сморки, недовольно пробурчав. — И тебе привет, Сморкала, — с такой же безразличностью приветствует Фурия, уже зная, что дальше будет. — Да не Сморкала я вам, и не Сморки! — воскликает парень, — Я Ужасное Чудовище! — О да, ты такой «Ужасный» и «Чудовищный», — усмехается другой гонщик, показывая двумя пальцами кавычки на последних словах. От света уличных фонарей на куртке парня можно было прочесть надпись: «Claw*», что и означала его ник. Все остальные гонщики засмеялись за исключением Ночной Фурии. Его взор прикован к таинственному человеческому силуэту, мелькающему посреди его фанатов. Единственное, что он может развидеть — это то, что он одет в чёрную бейсболку, что закрывала глаза, и такого же цвета маску, надетую чуть повыше носа, полностью закрывая лицо. Хоть юноша и не видит лица незнакомца, ему кажется, что под головным убором прячется сумасшедший взгляд хищника, наблюдающего за своей невинной жертвой, а на губах сияет довольный оскал, что предвкушает манящий к себе вкус сладкой крови. По позвоночнику парня проходит что-то напоминающее на электрический ток. Страх, будто яд, медленно, с колючей болью растекается по венам, подходя к сердцу и заставляя его биться ещё сильнее и быстрее. «Неужели, это снова он?» — тревожно промелькает в голове гонщика. Плечо вдруг непроизвольно вздрагивает от чьего-то прикосновения. Это был Найт, переставший смеяться. От его глаз не скрылось странное поведение его друга. В изумрудных глазах сейчас можно было увидеть переживание. — Эй, что-то не так? — с лёгкой тревогой интересуется мотоциклист, вместе вглядываясь с Фурией в толпу, пытаясь понять, что так его привлекло, но ничего не заметив, поворачивает голову к парню. — Нет, всё норм, — отвечает тот, отвернув взгляд от чужого силуэта. — Ты сегодня какой-то странный, — взволновано подмечает зелёноглазый, отлипая от мягких волос, — Гонка скоро начнётся, — кивает головой на двух ребят подходящих с микрофонами на небольшую сцену рядом с трассой, — Соберись, — делает краткую паузу, затем продолжает, — И удачи, — парень опускает забрало и подходит к своему спортбайку, садясь на него. Фурия выходит из своих же мыслей, заводит мотор, готовясь к гонке.