Выбор

В этот раз Люцифер убивает его сразу. Без слов и долгих прелюдий. Кроме них двоих, здесь больше никого нет. От взмаха огромных белых крыльев оконные стекла разлетаются на миллион осколков, в следующее мгновение Люцифер оказывается в шаге от него, а в темных глазах уже видны багровые всполохи. Каин знает, что биться с тем, кто намного сильнее тебя, бессмысленно, и все-таки выхватывает клинок, выкованный в глубинах Ада. А потом падает на пол, чувствуя, как металл пронзает сердце. Вот только дьявол ничего не говорит. Так даже неинтересно, думает Каин. И слишком быстро. Он еще помнит — он и вправду прекрасно помнит — как это было на самом деле. Ад мгновенно отвечает ему и создает другую реальность: специально для него, Каина. Но теперь бой выматывает его полностью, истощает все его силы и будто бы длится целую вечность, потому что Люцифер просто играет с ним. Прежде чем убить снова. Правда, в этот раз дьявол все-таки объясняет Каину, почему тот непременно попадет в Ад: из-за убийства Шарлотты. Которое тот никогда себе не простит. Люцифер оказывается прав. Пусть даже это не настоящий Люцифер, а какой-нибудь демон под его личиной. Пусть это всего лишь воображение Каина: ведь он давно наслышан, как функционирует Ад. Вот только Каин и сейчас ловит себя на мысли, что ожидал большего: ему все еще не страшно. Он знает, что будет дальше. Он знает, что реальность поменяется еще миллионы, миллиарды раз — и тогда он, Каин, наконец сойдет с ума, или все-таки нет, ведь тот, кто создал это мир вкупе с Адом, не задумывал милосердия для тех, кто обречен провести вечность в Преисподней — и всякий раз его худшее переживание будет повторяться в следующей адской петле. Он все еще лежит на полу с адским клинком в груди и смотрит, как глаза Люцифера вспыхивают красным и как на его лице проступает другое, дьявольское. Каин не понимает, почему ему так больно: в своей бесконечно долгой жизни он много раз пытался себя убить. Когда его не пытались убить другие. В том числе заколоть ножом. Он уверен, что привык к боли: к разной, но не к этой. А потом он догадывается. Реальность не успевает перестроиться — снова это здание, снова высокие окна, снова засада — когда Ад опять прислушивается к его мыслям. Мозаика тут же рассыпается, чтобы немедленно собраться снова: теперь перед ним ночной город, расцвеченный всеми огнями мира. И высокое беззвездное небо. На самом краешке холма стоит скамья — там сидят двое. Женщина, уже побывавшая в Аду, и ангел. Отлично. В этот раз он не промахнется. Шарлотта не успевает закрыть собой Аменадиэля и остается жива, зато ангел, давно ставший смертным — ну, насколько это возможно для ангела — отправляется к своему Отцу. Каин не чувствует никаких угрызений совести: бессмертного все равно нельзя уничтожить полностью. Так что он просто возвращает порядком надоевшего ему ангела домой — и надеется, что в ответ Бог вернет ему Печать. Он спускается по тропе к машине. Убирает винтовку в багажник и едет к себе. У него все готово: даже человек, который вовремя подбросит улики. И другой, который возьмет на себя убийство Аменадиэля. Но через час на пороге его дома появляется Мэйз. Каин знает, что смог бы выиграть этот бой, будь у него Печать — вот только Бог не подчиняется его шантажу. А за спиной Мэйз стоит Хлоя Декер. Выстрелить в Хлою он не может — просто не может, и все тут, драгоценные секунды потеряны, и теперь он опять распластан на полу, а сердце прожигает адский клинок. Каин не знает, что больнее: и все переводит взгляд с Хлои на Люцифера. — Я ни о чем не жалею, — заявляет он назло дьяволу. — Жалеешь, — отвечает тот, и Каин вдруг понимает, что тот прав. И что врата Рая в этот момент навсегда закрываются перед первым убийцей. В глазах Хлои он видит лишь презрение. Зато теперь Каину кажется, будто он находит ответ: что он сделал неправильно и где ошибся. Реальность вокруг него рассыпается и пересобирается заново, и вот Хлоя Декер уже улыбается ему, и вот она произносит заветные слова, которых он так желал добиться от нее, и в этот раз он ее не останавливает и не отталкивает. Печать снята. Одним свежим воскресным утром лейтенант Маркус Пирс — теперь уже обычный смертный — празднует свадьбу со счастливой и радостной Хлоей Декер. В толпе гостей он замечает Люцифера: тот ничего не говорит. Будто для дьявола он теперь и вправду Маркус Пирс, а не проклятый Каин. Даже Мэйз молчит. И Линда — та ведь тоже знает его секрет. Наверно, им это уже не важно. Проходит год, и он сам начинает забывать, каково это: быть Каином. Он успевает отслужить в полиции еще десять лет. За эти годы он меняется больше, чем за предыдущие тысячелетия: лоб прорезают морщины, в волосах появляется проседь, а самое главное, никакие тренировки не делают его сильнее и выносливее пятидесятилетних ровесников. А потом его накрывают в засаде. Он получает пулю в лоб и пропуск в Рай. На Небесах у него много знакомых — и никого по-настоящему близкого. Время здесь течет медленно и спокойно, и Каин решает подождать, пока врата Рая не распахнутся заново. И все думает, что скажет, когда здесь появится Хлоя Декер или, например, Элла Лопез: им придется рассказать правду. Но потом понимает, что это уже не имеет значения. В глубине души Каин знает, что Рая он не заслуживает. В один прекрасный день он подходит к вратам. Вернуться на Небеса невозможно, но он все равно переступает порог и делает шаг в пустоту: в Аду ему будет привычнее. В конце концов, там он уже был. — Это твой выбор, — говорит ему Люцифер. На том костюм-тройка, белая рубашка и малиновый платок в нагрудном кармане пиджака. Белоснежные крылья расправлены за спиной, а в руках Люцифер вертит адский клинок: все как в тот день, и Каин понимает, что сбежать ему не удалось. Он все еще тут, где минуту назад — или вечность — ставил ловушку, в которую попал сам. Адский клинок вдруг оказывается в руках у него самого, но это — как и прежде — не помогает. Люцифер все равно сильнее и быстрее любого смертного, с Печатью или без. — Я дьявол своего слова, — произносит он, всаживая лезвие ему в сердце. Глаза Люцифера опять светятся красным, а на лице проступают ожоги и шрамы. И пусть даже это не настоящий Люцифер — Каину все приходится каждый раз напоминать себе про это — он очень похож на настоящего. «Это потому, — вдруг понимает Каин, — что дьявол тоже в Аду. Как и я». Ему ничего не надо говорить вслух: Ад послушно меняет реальность согласно его желанию. Солнечный день перетекает в поздний вечер. На парковке у полицейского участка пусто. Каин подходит к своему мотоциклу и думает, что за полчаса доберется домой: пробок сейчас нет, да и не страшны ему пробки, когда он не на машине. Но в следующее мгновение вечернюю тишину прорезает скрип автомобильных шин, и Каин мгновенно узнает черный Корвет. Люцифер все ему объясняет: и про крылья, и про дьявольское лицо, и про то, как его Отец манипулирует ими обоими. И предлагает решение: снять с Каина проклятие и досадить Создателю. — Даже если ты встретил на своем пути самого Бога, — говорит Люцифер, — ты никогда не заключал сделку с дьяволом. — И не буду, — отвечает Каин. * * * Он приходит в себя — просыпается — и не понимает, где находится. Резко садится в кровати и сразу же слышит: — Что случилось? Он не знает, что отвечать. Но их взгляды пересекаются, и молчать Маркус более не может. И просто спрашивает — того, кто точно знает ответ: — На самом деле мы в Аду, да? — Что? — Мы с тобой в Аду. Все это сейчас закончится, и ты… Люцифер сбрасывает с себя одеяло, тоже садится в постели — его Люцифер, полностью обнаженный, бесстыдный, его личный дьявол — и сейчас смотрит на Маркуса, как на идиота. — Ты действительно разбудил меня среди ночи, чтобы спросить такую глупость? — Я серьезно. — Четыре часа утра! — Но мне показалось… — Я бы понял, если бы мы были в Аду, — с нажимом отвечает Люцифер. — Знаешь, уж я бы понял. Маркус бросает взгляд на темное предрассветное небо за окном пентхауза. Обводит глазами стены, видит пианино в центре гостиной и наконец соглашается: — Хорошо. Люцифер долго его разглядывает. Качает головой и вдруг улыбается: — Если мы сейчас же не займемся сексом, утром у меня будет плохое настроение. — Ну, тогда у меня нет выбора. Теперь Люцифер оказывается очень близко. Обвивает руками его шею, касается его губ своими и шепчет: — Конечно, Каин. Свой выбор ты уже сделал.