pastoral

      Он утыкается ему между лопаток, крепко держит за плечо и прижимается, совсем не желая отпускать. Уильям слабо размыкает веки и осторожно, чтобы не нарушить эту идиллию, переворачивается, неожиданно падая в открытый взгляд. Хьюбер выглядит по-детски, невинным существом в противовес настоящей сущности. Блондину на секунду кажется, что Данталион вполне может стать хорошим партнёром сегодня. Но внутренне отдёргивается — когда у него стали возникать такие мысли?       Кто-то успевает пригласить его на пышное мероприятие. Это Твайнинг узнаёт посредством принесённого дворецким приглашения. Блондин скучающе рвëт его письменным ножом и безразлично просматривает адрес, сообщая его Кевину — мало ли он не знает это поместье, где будет проходить встреча.       Он также равнодушно наблюдает за своим отражением в гардеробе, пока Сесил облачает его в тёмно-бордовый костюм. Этот цвет был новым и богатым, в контраст светлых пшеничных волос парня. Он ещё раз проверяет белые гольфы, золотой кулон и аккуратную шапку в цвет костюма. Выглядит, вполне, не худо.       Поездка вовсе пролетает, он ничего не помнит: ни как выходит из кареты, ни как добирается до главных дверей и здоровается с хозяином поместья. Он абсолютно не вспомнит, в чём он одет: может быть, во что-то похожее, как у него, а половина лица закрыта усами — но это не точно. В этот день у него какие-то провалы в памяти.       И то, как он, оторвавшись от всей толпы, поспевает в укромное место, спускаясь с лестницы и проходя несколько гостевых комнат, тоже не отражается в голове. Уильям находит мягкий балкон, не привыкший видеть его довольно часто на приёмах, но на радостях опускается на матрас ядовитого розового цвета — может быть, это женское крыло или что-то в этом роде; а может быть, у хозяина такой вкус в интерьере — так много вопросов — и немного двигается спиной к окну, лицом намереваясь смотреть в коридор. Даже он какой-то необычный — балкон в небольшом пространстве, которое не видно в глубине здания. Это вполне скрытое и удобное место для расслабления.       Уильям, предвкушëнный ближайшим отдыхом, спокойно ложится набок, подтягивая ноги и немного двигаясь назад, чтобы во сне не упасть, но упирается во что-то, непохожее на подушки. Твайнинг старается посмотреть, но его хватают за плечи, потягивая назад, чтобы вытянуть осанку. Блондин немного злится, ведь кто смеет так поступать с лучшим учеником Стратфорда.       — Уильям, не дëргайся, пожалуйста, — блондин замирает, настораживаясь знакомому голосу. — Я спать хочу…       — Спи в другом месте, — в своей манере выпаливает Твайнинг, специально резко двигая плечами, чтобы его перестали обнимать. — Я хочу побыть один.       Но Данталион не слушается его и прижимается к человеческому телу, начиная посапывать. Что он тут забыл — Уильям снова не может ответить на этот вопрос, и ему ничего не остаëтся, как просто лежать, пытаясь закончить свой отдых.       Через какое-то время дыхание демона станет подобием колыбельной, и неожиданный туман на улице создаëт пленительную атмосферу для сна. Твайнинг спокойно засыпает, сильнее втягиваясь в тепло чужого тела.       А теперь он неотрывно смотрит на лицо демона, потому что амаранты поглощают его, обволакивая жаркой и страстной пеленой. Они глядят на друг друга, но не могут что-то произнести — да и слова кажутся лишними.       Твайнинг следит за каждой сменой мимики напротив и зачарованно уставляется на раскрывающиеся пухлые губы. Но Уильям перебивает:       — Я скучал.       — Хочу всё вернуть, — проговаривает Хьюбер, поражаясь быстроте речи Уильяма. Они замирают от стремительных необычайных слов и начинают тихо посмеиваться. Не прерывают зрительный контакт и выглядят счастливыми.       — Дай мне время, — спокойно отвечает блондин, опускаясь на плечо и дыша в медленно бьющуюся венку. И когда большая ладонь ложится ему на макушку, бережно перебирая свободные пряди, он понимает, что любимые люди всегда найдутся, как бы давно они не общались. Близкие души сближаются, пробираясь сквозь скалы столетий.