Мой принц!

Сегодня первый день без моего кошмара. Я никогда не помнила его в деталях, но зеленые глаза всегда миражом маячили перед взором в момент пробуждения. Всю ночь я как наяву чувствовала сильные руки обхватывающие меня. Всю ночь взгляд цвета грозовых облаков расплавленным серебром разливался по венам. Всё, надо перестать думать о нем, это ни к чему хорошему не приведет. В спальне было слишком тихо, и это наталкивало на мысли о том, что Пэнс все-таки решила не будить меня. Я отодвинула полог, комната была пуста. Часы на комоде показывали семь утра. Можно посвятить утро водным процедурам. Если повернуть к спальням девушек, то сразу за лестницей можно было увидеть дверь, ведущую к общим душевым. В стенах Хогвартса на женские душевые и спальни были наложены определенные чары. Вход был открыт только девочкам. Чтобы кто-то из парней зашел в спальню, а тем более в душ, все обитательницы помещения должны были пригласить его, и приглашение действовало только до того момента, пока мужчина не покидал комнату. Это делало ванную комнату, в которой были душевые кабины и небольшой бассейн — по слухам, гораздо меньший, чем у старост — совсем недосягаемым. Входя в душ, я столкнулась с Пэнси. — Доброе утро! — сказала девушка, растирая волосы. — Я хотела тебя разбудить как выйду. — Доброе! Я уже напугалась, что опять что-то случилось. Я быстро, подождешь? — я улыбнулась и поспешила к свободной кабинке. В семь тридцать мы были уже в гостиной. Ребята, как обычно, были уже там, и нам пришлось подождать только Малфоя. Блейз даже шутил с Пэнси о долгих сборах слизеринского принца. — Поэтому он и выглядит так шикарно, — прокомментировала я. — И все девушки сходят от него с ума. Близняшки закатили глаза и очень натурально изобразили обморок. Мы рассмеялись. — Мне вот не требуется столько времени, — горделиво поднял голову Блейз. — Оу, просто за тебя все делает твоя шикарная харизма, — я повернулась к нему. — У кого тут харизма? — проговорил, подошедший Малфой. Я юркнула к Забини и взяла его под руку. — У Блейза конечно — от него без ума часть девочек и даже некоторые мальчики Хогвартса, — я ослепительно улыбнулась и посмотрела на Забини. Почему-то в его глазах на секунду появился страх, но быстро пропал, и Блейз расплылся в улыбке. Я перевела глаза на ребят. Прикосновение тут были под каким-то страшным запретом, все странно отреагировали. Я отпустила Блейза. — Ну, раз ваше высочество закончило с утренними процедурами, то выдвигаемся на завтрак, — я присела в шуточном поклоне и, засмеявшись, пошла к выходу. Пэнс поддержала меня и пошла рядом. На завтраке я не планировала задерживаться, поэтому, взяв с ближайшей стороны стола кофе и сэндвичи, пошла на улицу. Уход за магическими существами, на мое удивление, сегодня не был посвящен горячо любимым соплохвостам Хагрида. Мы стояли у загона с лошадьми Шармбатона, наблюдая за ними. Видимо, они занимали все время профессора. Малфой опять стоял рядом, с другой стороны стояла Пенс. Мы восхищенно рассматривали скакунов. Драко хвастался конюшней в мэноре и подаренным на поступление в школу мустангом. Я была обучена верховой езде, и дома часто выезжала на конные прогулки. Поэтому для меня рассматривание коней опять отдалось тоской в груди. Мы с подругой могли проводить верхом часы, играя в догонялки, гнали лошадей что есть сил. Под вечер, по обычаю, останавливались у ручья на импровизированный пикник. Возвращались домой только под утро, уставшие, но притом довольные. На обеде я села между Драко и Пэнс. После первой пары я сказала подруге, что сейчас не очень хочу расспросов от Романа. Драко принял весь удар на себя, он решил увлечь беседой обоих учеников Дурмстранга. На удивление, все неделю Малфой не делал попыток на сближение и не вспоминал инцидент. В какой-то момент это стало обижать, но все же я постоянно была в их компании. Участвовала в беседах, занималась с ними. Только вечерами я чаще стала выходить из замка одна, иногда правда Кэрроу составляли мне компанию, но не мешали. Я так и не смогла с кем-то их познакомить. Те, кто им нравился, не поддавались, а от остальных они воротили нос. В среду уже все Шармбатонки бросили свои имена в Кубок. А в четверг вечером я застала прекрасное шоу. Два рыжих Гриффиндорца, близнецы, собрались перешагнуть черту. Уизли, как говорил Драко про семейку рыжих, говорили о зелье старения. Я была солидарна с девушкой с гнездом на голове. От линии веяло сильной магией и ее ничем нельзя было обмануть, но они лишь отмахнулись, и я стала наблюдать за представлением. Один вынул из кармана кусок пергамента со словами: «Фред Уизли, Хогвартс», подошёл к линии, остановился, переминаясь с мысков на пятки, как пловец перед прыжком с пятнадцатиметровой вышки. И, глубоко вздохнув, у всех на глазах переступил золотую черту. Второй решил, что сработало. Издав победный клич, он без промедления прыгнул за братом. Тут же раздался громкий хлопок, и близнецов, словно невидимой катапультой, выбросило из золотого круга. Пролетев по воздуху метра три, они приземлились на холодный каменный пол. Было не только больно, дерзость ещё и кончилась бесславно: хлопнуло второй раз, и у близнецов выросли длинные белые бороды. Весь холл заполнил смех, близнецы посмотрели на лица друг друга и тоже залились хохотом. — Гриффиндорцы! — воскликнула я. Один из близнецов тут же обернулся на меня, судя по магии первый, Фред. Я не заметила как за мной возник Дамблдор. — Я же предупреждал, — послышался низкий голос Дамблдора: в глазах у него плясали весёлые искорки. — Ступайте к мадам Помфри. Она уже лечит мисс Фосетт из Когтеврана и мистера Саммерса из Пуффендуя. Им тоже захотелось себя состарить. Но, признаться, их бороды ни в какое сравнение не идут с вашими. Я опять засмеялась. Парень с дредами помог подняться парням и направился видимо с ними в больничное крыло. Фред еще странно на меня оборачивался, но я уже прошла на улицу. На улице меня нагнал Кас, он узнал у моих «друзей», где найти меня вечером. — Ты завтра пойдешь на тренировку? — сказал он после короткого приветствия. — Я не знаю, возможно, — сказала я опускаясь на свое место, — завтра же определение участников турнира. С нашего уже все бросили. — Слышал, хотят сходить ночью, не очень то им улыбается прослыть отважными на Слизерине, — посмеялся Кассиус. — Я все так же считаю, что как зрители мы подходим больше. Я бы даже сделала ставочку, — задумчиво сказала я. — Братья Уизли это организуют. Обратись к ним. — Эти бородатые, — я улыбнулась, — мало о них слышала. Меня как-то сильно поглотила жизнь факультета в последние дни. — Они довольно смышленые ребята. Хитры, изворотливы и отважны. Я думаю, шляпа их по инерции направила на Гриффиндор. Все Уизли там, — проговорил Кас задумчиво. Мы замолчали. Думаю, это они были на балу, поэтому их магия показалась мне знакомой. Я вспомнила свое восклицание, вот почему тот на меня так странно смотрел. — Что у тебя с Малфоем? — неожиданно выпалил Кас. Я на секунду растерялась и хмуро на него посмотрела. — Мы вроде дружим. А зачем это тебе? — Он просто смотрит на тебя хищно. А ты же знаешь… — его слова с каждой секундой становились тише. — Кас не заводи свою шарманку. Ты же знаешь, что ты мне друг. Я думала, что достаточно понятно тебе это объяснила в первые два раза. Но если ты не понял с первого раза — я с огромным удовольствие искупаю тебя в озере еще раз. Уверена, наши гости оценят шоу, — улыбнулась я. Он только смотрел вдаль. Мы больше не нарушали вечернюю тишину. Я так и не пошла на тренировку, посвятив это время домашний заданиям. Я всю неделю пропускала этот важный аспект школьной жизни, делая только то, что горело. Астрономию вечером отменили. Намечался праздник, поэтому в Большом зале, как и полагается в канун Дня Всех Святых, под волшебным потолком порхали стайки летучих мышей, а из каждого угла подмигивали огоньки в прорезях огромных тыкв. За столом на ужине мы сели, так же, как и при приезде гостей. Роман всячески ухаживал за мной и завлекал беседой. Я вежливо отвечала ему и даже дарила полуулыбки. Драко же беседовал с Виктором иногда вовлекая в беседу и меня. Не спрашивая, подливал мне виски и подавал фрукты, стоило мне повернуться в их сторону. Пэнс обращала на это внимания, но такое поведение было у него всю неделю, а движений в наших отношениях не было, и она уже смирилась. Весь зал гудел в ожидании окончания вечера. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий. — Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул: тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчётливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров так, что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил ещё одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!» — возвестил Дамблдор. Девушка, так похожая на вейлу, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. Остальные девушки с Шармбатона были расстроены, и это еще мягко сказано: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флёр Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер». Даже на нашем столе стало шумно. Драко просто в открытую возмущался «Святым Поттером», слушали на этот раз его не все. Все как будто начали шипеть. Я смотрела на стол Гриффиндора, парень кидался из стороны в сторону, казалось, он сам не ожидал этого. Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился. Я перевела взгляд на кубок, как я сразу не обратила внимание. От него веяло неправильной магией, кубок как будто пытался починить сплетения своей магии и сейчас просто закрывался. Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл. — Гарри Поттер, — сказал он, — подойдите, пожалуйста, сюда. Парень робко встал и прошел в комнату конкурсантов. Чуть позже там же скрылась половина преподавательского состава. В зале как будто выкрутили звук на максимум. Причитали не только испытывающие ненависть к Поттеру слизеринцы, но и вся школа, в том числе и гости звали его выскочкой. Только его друзья молчали. Я смотрела со своего места на Рона и видела, как парень краснеет, ему тяжело было сдерживаться. Гермиона сидела же как громом пораженная. Имена друзей героев мне активно подсказывал Драко, скалясь на то что именно они помогли кинуть ему имя. От него же я узнала что Гермиона магглорожденная, Малфой просто выразился не очень приличным словом грязнокровка. Роман отшатнулся от нас когда из уст Драко вылетело это слово. Я вообще забыла о том что рядом гости и надо вести себя более прилично. Я перекинула свое внимание на них и совместно с Пэнс старалась сгладить впечатление. Драко же осознал свой промах и в сопровождении Винса и Грега поспешил удалиться. Через некоторое время ко мне подсел Блейз. Я обернулась к нему и очень тихо уточнила все ли в порядке. Забини кивнул и подключился к нашему диалогу. Когда и десерт скрылся со столов мы решили пойти к себе. Гости тоже поднимались и шли к выходу. Главы школ были все еще в комнатке. Я долго не могла уснуть, в то время как Пэнс уже полчаса как посапывала на соседней кровати. Накинув халат, я спустилась в гостиную. Ночью можно было почитать только у каминов. Посмотрев в сторону нашего любимого места, я на секунду замерла. На диване лежал Малфой. Сегодня обойдемся без чтения. Драко не двигался, книга лежала на его животе. Одна рука была закинута за голову. «Он спит!» успокоила себя я. Я подошла к стеллажу и выбрала для себя книгу. «Выдающийся маги прошлого» не самое интересное чтиво перед сном, но за чем-то захватывающим я засяду до утра. Я присела в кресло рядом, мои глаза часто перебегали со строчек на фигуру парня на диване. Он выглядел очень умиротворенно. Белая рубашка чуть выправилась из черных брюк. Одна нога согнута в колене. Губы мягкие и нежные, я минут десять смотрела только на них, а в голове творился ужасно ванильный бред. Переведя глаза на книгу я поняла, что так и застряла на второй странице. Почитать сегодня, правда, не получится. Его ресницы бросают интересные тени на лицо, поддаваясь племени в камине. Окончательно отложив книгу, я встала и приблизилась к нему. Свою руку я положила на запястье его руки, закинутой за голову. Склонилась и прижалась к его губам своими. Прошлась языком по его нижней губе, и он стал отвечать на поцелуй. Сжал руку, а я после этого действия легко встала. — Спокойной ночи, мой принц! — с нежностью сказала я. И поспешила к себе.

***

Когда Драко открыл глаза, он не заметил никого в гостиной, но на губах все еще чувствовался вкус вишни, а в кресле лежала книга. Возможно, это был не сон.