Украсть свет у рассвета (to steal light from dawn)

Некоторое время спустя — неразличимый, неопределенный отрезок времени, затерявшийся в полусне и полубессознательном состоянии, — Кроули просыпается в объятиях Азирафаэля. — Доброе утро, — произносит Азирафаэль тихим сонным голосом. — Точно утро? — Кроули выглядывает в окно. На улице светло, но он не уверен, тот же это день или следующий, или тот, что следующий за следующим. Он чувствует себя так, словно потихоньку приходит в себя после долгой зимней спячки, и тянущая смутная тяжесть постепенно рассеивается, как будто с него постепенно осыпаются прошлогодние листья, земля и грязь. — Может быть, и полдень, — соглашается Азирафаэль. Он перекатывается на спину, чтобы поднять серебряные карманные часы с гравировкой, которые лежат на прикроватном столике рядом с цепочкой, и прищуривается, глядя, как они медленно покачиваются. — Половина четвертого. Хм... — Все еще рано. — Я не знаю никаких человеческих стандартов, по которым бы половина четвертого пополудни считалось ранним временем. — Тогда хорошо, что мы не люди. — Кроули сворачивается калачиком рядом с Азирафаэлем, уткнувшись носом ему в грудь, наслаждаясь ощущением кудрявых сухих волос под щекой. — Мы можем оставаться в постели столько, сколько захотим. Время ничего не значит. — Оно значит, что мы пропустим “Путешествие по антиквариату”. Кроули недоверчиво смеется и еще крепче прижимается к Азирафаэлю, медленно тая от непривычной любви, что угольками тлеет в его груди. — У нас есть iPlayer, ангел. Ты можешь послушать свою передачу в записи. — Пожалуй, ты прав, — легко соглашается Азирафаэль. Он обнимает Кроули за плечи и кладет ладонь ему на голову, мягко проводя пальцами по прядям длинных волос, мягких, шелковистых и ничем не обремененных. — У нас есть все время на свете.