Повсюду аромат малины

      Углубившись в свои мысли, имеющие на данный момент чуть ли не свинцовую тяжесть, не успеваю даже заметить, как всего за несколько минут водоворот переносит меня на Землю, чувствуя моё желание сбежать куда-нибудь подальше от ангелов и демонов, а также Непризнанных, принимавших одну из сторон ранее упомянутых существ. Но лишь оглядевшись вокруг понимаю, куда именно перенёс меня водоворот. В этот раз загнанные на задворки сознания мысли о Мими всё же настигают меня, не оставляя возможности укрыться от них за следующим поворотом, а потому теперь я нахожусь во Франции и могу во всей красе лицезреть Лазурный берег, стоя над обрывом.       Она любила море.       Бушующие волны, разбивающиеся о скалы, и синева морского побережья, солоноватый воздух, наполняющий собой лёгкие, и прохладный, обдувающий ветер — всё это Мими любила всем своим естеством. Было время, когда она тащила меня сюда за собой, в надежде привить те же чувства, какие имела сама. С самого детства — по её словам — это место имело для неё особую значимость. Она с особым трепетом рассказывала мне о том, как отец и мать приводили её сюда в свободное от важных дел время. Каждый раз ведали о важнейших, но одновременно захватывающих и интересных событиях мировой истории или же истории Ада и Небес. Особенно выделяла она то, как ей рассказывала об этом мама, отчего всё сказанное становилось в разы невероятнее и намного более восхищающе. Любила вспоминать то, как они вместе с отцом и матерью резвились, играя у воды и пуская друг в друга волны брызг. И хоть говорила она об этом спокойно и радостно, я видел, как ей не хватает этих моментов. Понимал, как сильно её одолевает обида, а потому уговорить меня отправиться на Лазурный берег после тяжелого учебного дня с каждым разом становилось всё легче.       Мы гуляли часами, любуясь сменяющимися один за одним пейзажами, закатным солнцем и окрасившимся в оттенки красного и розового цвета небом. Я наблюдал за её беззаботностью и радостью, пока она босиком ходила по берегу и лучезарно улыбалась, когда волны прохладной воды омывали её ступни. Мы говорили обо всём и ни о чём одновременно.       Мими подсаживается ко мне, кажется, с самым счастливым видом, тепло улыбаясь и прижимая к животу колени. Боковым зрением вижу, как она рассматривает мой профиль, очевидно, ожидая, когда я начну разговор, но я в свою очередь вглядываюсь в алеющий горизонт с еле заметной улыбкой на лице.       — Вижу, паршивое настроение отошло на второй план, — усмехнувшись, замечаю я, переводя на неё взгляд.       Мими поднимает на меня глаза, а я понимаю, что сияющий блеск в серо-голубых очах уже может поведать мне обо всём, что она сейчас чувствует. Знаю, как действует на неё это место, всегда поднимая ей настроение, даже если оно находится примерно ниже плинтуса, а потому, когда я узнал, что неугомонная дьяволица сегодня была готова разорвать в клочья абсолютно каждого, кто подойдёт к ней ближе, чем на метр, решение проблемы возникло в голове как по волшебству. Сама же она, услышав мое предложение, тут же оттаяла и потянула меня к водовороту, крепко ухватив за руку.       — Намного дальше, чем на второй, — произносит она. — Мне было это нужно, — добавляет, вглядываясь в небо и наблюдая за заходом солнца.       — Давно мы здесь не были, да?       Она согласно кивает, а её лицо принимает задумчивый вид, будто она пытается что-то вспомнить.       — С первого задания Вики, если мне не изменяет память.       С этого момента, кажется, прошло ужасно много времени. Сейчас Небеса пытаются предотвратить войну с Адом, а мой отец всеми силами пытается вызволить Адмирона из передряги, в которую он попал благодаря Уокер-старшей. Всё пошло кругом за чудовищно короткий срок времени. Мы с Мими потеряли контакт на какое-то время. Она возилась с Вики, я помогал отцу, так и шло время — быстро и незаметно. Зато теперь, видя искреннюю улыбку на её лице, необъяснимое ощущение того, что всё медленно приходит в норму, не желает меня покидать.       — Я безумно скучала по этому месту. И по тебе тоже, — произносит она, подвигаясь чуть ближе и кладя голову мне на плечо. — Обещай, что мы больше не отдалимся так друг от друга.       Я приобнимаю её за плечи, пока до моего слуха доносится шумный и одновременно успокаивающий всплеск волн.       — Обещаю.       Подхожу совсем близко к обрыву и сажусь на край, свесив ноги вниз. Меня встречает тёплый ветер, тут уже ударяющий в лицо, и я еле заметно улыбаюсь. Оказаться здесь, в этом месте, уже ставшим привычным и родным — то, что было нужно мне сейчас, хоть я и пытался отрицать это всеми силами. Ощущение, будто бы тяжелый груз наконец спал с моих плеч.       Я наконец могу вдохнуть полной грудью.       Я думал, что смогу перенести весь сегодняшний обряд посвящения, даже если буду слушать одну за другой глупую и несвязную толком речь или смотреть на тошнотворные улыбки бывших Непризнанных. А на деле я выдержал лишь обряд Вики Уокер. И не смог вынести её речь, потому как после слов о Мими в груди что-то защемило, с ужасающей силой стягивая всё внутри меня.       — Мими... я никогда не смогу забыть эту девушку, такую смелую и отважную. Готовую броситься в объятия смерти ради своих близких, чтобы защитить их. Она стала моим проводником в начале этого сложного, тернистого пути, за что я ей безумно благодарна. Представить не могу, что бы делала здесь без неё, — с поблескивающими слезами на глазах и улыбкой на лице произносит она. — Она не заслужила такого конца. Но я всегда буду помнить её, как самого лучшего и прекрасного человека, который только был в моей жизни.       Эти слова крутятся в голове волчком, как пластинка, стоящая на повторе и воспроизводящая одну и ту же песню.       Я всеми силами пытался отогнать от себя мысли о ней после случившегося и в какой-то момент у меня это даже получилось. Правда ненадолго. Потом закрытые на замок чувства вырвались из оков и начали отыгрываться на мне в самой издевательской манере. И, честное слово, мне хотелось во весь голос выть от боли, срывая голосовые связки. Мне казалось, что по моей груди раскалённым ножом выводят витиеватые узоры. А ещё казалось, что всё вокруг пропитано ароматом малины. Каждый грёбаный сантиметр, каждое помещение и каждый предмет. Этот аромат преследовал меня, куда бы я не шёл и какой бы крутой поворот не совершал. Будто бы Мими всё это время следовала за мной по пятам. И я, так отчаянно пытавшийся отогнать от себя жгучую боль в груди, всеми силами старался избавиться от треклятого аромата её энергии. Принимать тот факт, что её — девушки, которую я считал младшей сестрой и с которой провёл большую часть детства больше нет — было невыносимо.       Каждую ночь я засыпал с ощущением, что мне в горло льют расплавленное железо. Каждое утро я просыпался пустым.       Море на этот раз было спокойно, и даже прохладный ветер не смел прервать умиротворенность природы.       — Даже непривычно быть здесь без тебя, Мими, — горько усмехаюсь я и отмечаю про себя, что это действительно первый раз, когда я нахожусь здесь без неугомонной дьяволицы под боком. И вновь малиновый аромат ударяет по рецепторам, но теперь я уже принимаю его, вдыхая полной грудью.       Резко становится так спокойно и тепло, будто бы кто-то по щелочку пальцев избавил меня от всего того, что я чувствовал день изо дня, стараясь в себе подавлять.       Оглядываюсь, наблюдая за розоватым рассветом во всей его красе, и понимая, что всё же у малышки Мими получилось привить мне ту же любовь к морскому побережью, которую имела она сама.       Необременяющая тишина склоняет меня к мыслям о том, что сегодня я готов отдать всё, только бы подольше ощущать малиновый аромат вокруг себя везде, куда бы только не пошёл.