Дни проходили тихо и спокойно – октябрь ушёл, наконец уступая место ноябрю с его холодным дыханием ветра и предчувствием скорой зимы. Всё более задумчивым и печальным стал Сюмин, ведь понимал, что не так-то много времени осталось до отъезда. Как бы не скучал за сестрой, всё же прикипел сильно к этому городу и к этому дому, где каждый стал для него частью семьи. Лишь мысль о том, что всегда сможет приехать сюда и увидеться со всеми немного приглушала тоску.
— Всё хорошо? — Ким ненадолго вынырнул из потока мыслей и обернулся к Чену. Они уже давно закончили свою работу на сегодня, так что теперь сидели на скамейке под заметно поредевшими гинкго.
— Да, я просто думал о своём.
— Снова не хочешь, чтобы я волновался за тебя?
— Не в этом дело, — покачал головой Сюмин, — просто мне нужно свыкнуться с мыслями о новых переменах в жизни. Всё-таки, десять лет – это довольно большой срок, и я успел привыкнуть ко всему. К китайскому языку, к этому городу, к особенной атмосфере этого дома, к людям вокруг... А сейчас я снова должен уезжать в другую страну с другими нравами, другим языком и учиться жить иначе. Это всегда сложно.
— Десять лет назад ты чувствовал тоже самое?
— Не совсем. Когда я уезжал в Китай, то знал, что точно не буду скучать по своей стране. Меня там никто не ждал и никто не любил, там не было такого места, которое я мог бы считать своим домом. А здесь... Здесь всё иначе.
— Здесь ты стал для меня домом, — почему-то смутился Чен, опуская взгляд, — думаю, мне будет не важно где ты – что здесь, что за океаном у меня всегда будет дом. Приятно это осознавать.
Ким тихо захихикал и взьерошил его тёмные волосы.
— Мне приятно это слышать. Но... Ты не думал о том, чтобы попытаться найти своих родителей?
— Не знаю, возможно ли это, я ведь почти ничего о них не знаю. Может... Они уже не вспомнят обо мне, — вздохнул парень, глядя в небо. В этот момент новый порыв ветра пронёсся мимо, сорвав ворох золотистых листочков с гинкго и разворошив его волосы окончательно. У ворот остановилась машина, а по каменной дороге тихо застучали чьи-то каблуки. С того места, где они сидели, нельзя было никак рассмотреть, кто именно приехал, ведь весь вид на улицу закрывали стены гаража. Сюмин и Чен переглянулись, после чего старший первым пошёл ближе к воротам. Парень последовал за ним спустя мгновение, тоже подгоняемый любопытством. Только подойдя ближе, можно было расслышать, как женский голос довольно быстро на английском.
— Какие-то проблемы, Сянху? — поинтересовался Ким, когда охранник вышел в сад явно озадаченный.
— Честно сказать, ни слова не могу понять, о чём говорит эта женщина. Вроде бы ищет тут кого-то, но говор такой, что едва ли можно разобрать. Может ты попытаешься, а то я не силён в иностранных языках.
Садовник кивнул и обошёл ворота, выглядывая из-за ограды. По ту сторону стояла довольно дорого одетая женщина, возраст которой сложно определить — голову покрывал голубой шёлковый платок, а половину лица скрывали круглые затемнённые очки. Её длинное пальто из замши цвета капуччино и высокие сапожки цвета горького шоколада, кажется, никак не сочитались с головным убором, что не мешало ей выглядеть просто и красиво. На руках были бежевые лакированные перчатки, слегка поскрипывающие от нервного трения пальцев.
— Excuse me, — Сюмин обратил её внимание к себе и незнакомка подошла ближе, — What's the purpose of your visit here?
— I'm looking for my son. Cops told me that he's working here. Did you know 'bout it? — в её голосе звучали нотки отчаяния и надежды. — He... He's has a heterochomy eyes, age the twenty-three.
— Maybe... — Сюмин на миг бросил взгляд на несколько растерянного Чена, стоявшего в метре, прислонившись спиной к воротам с внутренней стороны. Отсюда его не было видно с улицы, но тем не менее, разговор прекрасно слышен.
— Please, call him. I wing here from California only for greet my son. I seek out the longest...
— Что за столпотворение у самых ворот? — Лу подошёл к ним, окидывая взглядом всех, после чего вздохнул. — Ну кто же гостей на пороге держит? Хватит самодеятельности, идёмте уже в дом.
— Лу, гости приходят по приглашению, — возразил Сюмин.
— А кто сказал, что этот визит был без приглашения? — Хань обратился к женщине: — You're invited by detective Qian? Cecilia Wood?
— Oh, yeah. I'm Cecilia Wood. Yeah, detective Qian called me 'bout it. Sorry, I didn’t say earlier.
— Welcome, — Лу сам открыл ворота, перед этим кивнув Чену идти вперёд. Сюмин вместе со своим учеником пошли к дому и быстро скрылись за дверью. Хань вежливо пригласил гостью в дом. — Don’t worry, nobody see you, mrs. Wood.
— Thanks, — женщина заметно нервничала, пока шла к дому. Но и тот, к кому приехала, также не знал, куда себя деть. А потому стоило только зайти в дом, сбежал вместе с Цзюань на лестницу, где спрятались между этажами.
— П... Поверить не могу, что это случилось, — прошептал Чен, обхватив колени руками. — Я всегда думал, что буду радоваться, но сейчас...
— Чен, она приехала сюда ради тебя, значит ей точно не всё равно. Почему тогда ты прячешься?
— Не знаю... Я даже не представляю, что должен чувствовать, если никогда в своей жизни не знал, что значит материнская любовь. Мне страшно, что я могу сказать что-то не так. Что я должен ей сказать?
— Ну, может для начала ты хотя бы встретишься с ней? — парочка слегка напуганно дрогнула, замечая стоящего напротив них Ифаня. Цзюань только рассержено фыркнула.
— Подкрадываться было необязательно.
— Простите, не хотел вас напугать, — виновато улыбнулся Ву, но продолжил уже серьёзнее: — Может, я не знаю тебя также хорошо, как Сюмин, но могу сказать по своему опыту. Сейчас или никогда — уже завтра или через пару часов она может уехать обратно и вы, возможно, больше никогда не встретитесь. Потом же сам будешь жалеть, что не удалось поговорить.
— Хорошо, — вздохнул Чен, вставая со ступенек, и буквально сразу же к нему прилипла и довольная Цзюань.
— Вот и молодец, а я пойду с тобой, так что тебе не придётся оставаться с ней наедине.
— За это не переживай, — они прошли в зал, где за столом уже собрались для этого не простого разговора кроме самой гостью также Тао, Лу и Сюмин. Ифань занял место между первыми двумя, тогда как парочка подсела с другой стороны стола рядом с Кимом. Женщина к тому времени уже успела снять пальто и распустить свои золотисто-светлые волосы, что завивались красивыми колечками. Затемнённые очки же сняла только когда Чен сел напротив неё и всем сразу стала ясна причина такой маскировки — гетерохромия. Нельзя было не заметить внешнее сходство между ними, отчего и сомневаться не хотелось. Увидев его, Сесилия улыбнулась.
— You look like your dad, — но уже после этих слов улыбка исчезла. — I know it's madness, but I... I believe that find you.
— Why you don't search me earlier?
— I haven't any clue for this. Twenty years ago nobody know 'bout you. I think, you're gone like your dad. It's foreign country for me and nobody wanted to listen me.
— So, mrs. Wood, — вклинился в этот разговор Тао, — What happened twenty years ago?
И она рассказала обо всём, что произошло — о своей жизни и семье, которую потеряла очень давно. Известная в солнечном Голливуде, модель, сценаристка и режиссёр Сесилия Вуд ещё каких-то двадцать пять лет назад была подающей надежды журналисткой. Несмотря на опасность и порой неоправданный риск, была готова поехать в самую гущу событий, чтобы рассказать об этом без прикрас. В одной из таких командировок по стране познакомилась с военным аташе китайского посольства в штате Калифорния. Разница в возрасте почти в семь лет их нисколько не смущала, когда этот, на первый взгляд, мимолётный служебный роман перерос в полноценные отношения. Уже спустя два года таких отношений, проходящих в постоянных разъездах то в Калифорнию к нему, то в Вирджинию к ней, влюблённые поженились, а ещё через полгода родился сын. Девушка надолго оставила свою карьеру и окончательно поселилась рядом с мужем в солнечной Калифорнии. Ещё два года семейной жизни прошли спокойно, даже очень, но уже на третий представителей посольства отозвали на родину, по причине, которой сама Сесилия не знала. Но когда муж предложил ей поехать вместе, ведь хотел познакомить со своими родными, согласилась. А чтобы её отпустили с посольством, взяла своё удостоверение журналистки. Однако уже после приземления самолёта начались какие-то неприятности — то кто-то в СМИ информацию о прибытии сообщил и от журналистов было не протолкнуться к выходу из аэропорта. Пришлось идти на хитрость и разделяться на две группы. Сесилия вместе с маленьким сыном оставалась рядом с мужем, поэтому уехала позже. По дороге к его родне в небольшой город на запад от Гуанчжоу, куда изначально прилетели, нужно было ехать около пяти часов. Но уже на первой же заправке через час дороги машина заглохла и не хотела заводиться. Вышло договориться о том, чтобы семью взял проезжающий мимо водитель. А потом произошло то, чего никто не ожидал — примерно в двух километрах от Шаньдоу, по машине начался обстрел. Из-за того, что машина не была защищена, водитель первым получил серьёзные травмы и не справился с управлением. Что случилось тогда, Сесилия не помнила — сама очнулась только через два дня в больнице с переломами обеих ног. Её перевезли в одну из больниц Гуанчжоу, которая обслуживала американское посольство, но даже здесь многие относились к ней враждебно, хоть и не высказывал этого напрямую. Военная прокуратура, расследовавшая это дело, объявила, что это был теракт для разжигание конфликта с США, ведь ни одна друга группа аташе, прилетевших тогда с ними, но уехавших другими маршрутами, благополучно добралась до своих баз. Но в отчётах нигде и ни разу не упоминалось ничего о сыне Сесилии – его не нашли на месте аварии, а искать никто не спешил. Отчасти, в этом была вина и самой девушки, которая не хотела расставаться с малышом, а потому не послушала родителей и взяла его с собой в поездку. Все сошлись на том, что для общественности факт пропажи ребёнка останется тайной и даже заставили девушку подписать договор о неразглашении этого сроком на десять лет. После этого Сесилия больше не могла оставаться в Китае и, несмотря на свои травмы, подала в посольство прошение о возвращении домой. Ещё год потребовался на восстановление – больше психологическое. Ведь пришлось свыкаться с мыслью, что её любимого мужа и маленького сынишки больше нет. В журналистику она больше не возвращалась, вместо этого, чтобы притупить боль, начала писать сценарии и даже снова пошла учиться, но в этот раз – режиссёрскому делу. А уже спустя три года сняла первый короткометражный фильм. Далее были многочисленные работы над музыкальными клипами, дебют с первым полнометражным фильмом, первая награда за лучший сценарий и лучшую режиссуру, знакомство и сотрудничество с множеством известных и талантливых людей, признание и слава. Но всё это меркло каждый раз, когда она возвращалась в свою квартиру, где её встречали только тишина и одиночество. И пусть у Сесилии не было проблем с вниманием мужчин, никто так и не смог покорить её сердце также, как это было в первый раз. Но потом, спустя почти пятнадцать лет после той трагедии, на её тайные запросы всё же отозвалась директриса сиротского приюта из Шаньдоу – в описании пропавшего ребёнка та узнала одного из воспитанников. Однако когда Сесилия прилетела на встречу, её огорчили новостью о том, что мальчик сбежал. Но там ей всё же предоставили точный портрет и сомнений уже не было – это её сын. Женщина не стала сдаваться и, аргументируя истечением срока договора, потребовала через посольство право на открытый розыск. Теперь, будучи уже узнаваемым и довольно влиятельным человеком, она открыто пригрозила, что не будет молчать о произошедшем и том неуважение, что вынуждена была терпеть в этой стране. Её, конечно же, смогли успокоить и во все полицейские участки по стране было отправлено объявление с описанием парня. Но, поскольку он практически не попадался на глаза полиции и не привлекла к себе внимание, поиски затянулись на такой длительный срок. Сесилия уже начала терять надежду на то, что сможет снова обнять своего сына, но потом, за две недели до этого её визита, получила ответ из полицейского участка этого города. Молодой детектив связался с ней через американское посольство и к своим словам добавил короткое видео, которое смог снять в тайне. Объяснил, как и где связаться с владельцем дома, где теперь работал парень. Именно так Сесилия обратилась с письмом к Тао, чтобы договориться о встрече – и вот они все здесь.
Этот рассказ оставил у всех довольно ощутимый осадок — никто не сомневался в серьёзности её желания найти сына. Но больше, конечно же, это поразило самого Чена, ведь даже подумать не мог, что сам своим побегом перенёс их встречу на почти семь лет. И сейчас, когда её голос стих, оставляя по себе только звенящую тишину, совсем не знал, что сказать. Он чувствовал на себе её взгляд, а когда сам посмотрел на неё, честно ответил:
— Sorry, but... I don't keep in mind my folks. Twenty years so long time for me.
— I twig you, it's hard and you don't have to apologize for it, — Сесилия поднялась с места, почтительно поклонившись на прощание. — Thanks for invitation. I hope that I'll go here again.
В тишине эхом отскакивал стук её каблуков, быстро отдаляясь. Сюмин поймал взгляд Чена и одним жестом выразил своё недоумение.
"Ты так и дашь ей уйти?"
Парень в ответ только пожал плечами.
"А что я должен сделать?"
Ким шумно выдохнул и одними губами произнёс слово на английском.
"Песня"
Чен тут же вскочил с места и у самых дверей зала догнал её, схватив за руку. Сесилия замерла, обернувшись к нему.
— I don't say it earlier, but... I keep in mind one song. I hear it in my dreams and... The voice were song it... It's you?
— The only song that I song you were song of my childhood – "Take me home, Country Roads" by John Denver.
—
Country roads, take me home
To the place I belong...— начал напевать он и женщина подхватила:
—
West Virginia, mountain mamma
Take me home, country roads! — они тихо подпевали друг другу и Чен уже не мог сдержать слёз, первым сжимая её в объятиях.
— Thanks that you find me, mom.
***
Теперь всё, казалось, было на своих местах. Сесилия согласилась остаться погостить на целых две недели и теперь имела возможность хоть немного восполнить утраченное время за живым общением.
Постепенно жизнь особняка возвращалась в привычное русло и уже через несколько дней все начали готовиться к празднику, ведь уже шестого ноября — день рождения Ифаня. В этот день, конечно, не стало собираться также много народу, как ещё весной на дне рождения Тао, но от этого вечеринка не была менее пышной. Ведь теперь пригласили именно тех, кто ближе.
— Думаю, эту главу нашей жизни можно считать завершённой, — улыбнулся Бэкхён, поднимая бокал с шампанским.
— На этом можно открывать новую, — согласился с ним Тао, наблюдая за прибывающими гостями. В зале уже собрались все общие друзья — Кун, Чанёль, Сюйси, Лили, Дери. К последнему несколько растерянно всё же подошёл Чен, ведь чувствовал, что должен разрешить ту неловкую ситуацию.
— Э... Прости... Что в нашу первую встречу всё так вышло. Я не хотел тебя ни в чём обвинять.
— Можешь не переживать об этом. Кун помог мне связаться с той девушкой. Но я рад, что всё так вышло. Теперь у меня больше нет причин для страха и вины. Мир? — Кунхан протянул руку и Чен с улыбкой пожал её. Теперь уж точно ничто не мешает оставить прошлое позади.
— Thanks for invitation, — только что прибывший первым рейсом Чунмён поприветствовал Тао, а теперь занял место рядом с Бэкхёном. — It's look like fate for you, Baekhyun.
— I'm overjoyed with my fate, — улыбнулся на это Шун Цянь, издалека наблюдая за тем, как Чанёль и Ифань о чём-то разговаривали у рояля.
Однако никто не знал, что это не единственный гость из Кореи. И когда на пороге зала появились сперва госпожа Лин с Аён, а следом и Сехун, Лу Хань ненадолго потерял связь с реальностью.
Они оба стояли и смотрели друг на друга, не зная, что сказать. И как-то даже не заметили, что все присутвующие притихли, наблюдая за их встречей. Сехун первым нарушил это напряжённо-неловкое молчание:
— Ты уже и не ждал меня увидеть? — прозвучало как-то самовлюблённо, хотя никак не могло задевать. Лу только хмыкнул, перебирая в пальцах чётки.
— А должен был?
— Лу, я знаю, что поступил с тогда неправильно и...
— Неправильно? Ты растоптал меня и даже не попытался ничего мне объяснить. Я из-за тебя жить не хотел, а ты даже не позвонил мне ни разу. Думаешь, что твои извинения что-то изменят? — Хань совсем не менялся в лице и говорил холодно, до мурашек спокойно.
— Мне правда жаль. У тебя есть право на меня злиться и не прощать...
— Да, вот только я уже не злюсь и простил давно. Мне просто плевать на тебя — также, как и тебе, когда меня бросил. Запомни, О Сехун — мы никогда не были и не будем любовниками. Мы братья и не больше, — Лу гордо прошёл мимо него навстречу новым гостям, а Сехун только и мог смотреть вслед. Он окончально упустил свой шанс любить Лу Ханя, о чём теперь, возможно, будет жалеть до конца жизни.
Но это был лишь незначительный неприятный момент в их общей истории. Более важным сейчас может стать другой. Уже через пару минут снова появившийся в зале Хань подошёл к Сюмину и что-то негромко сказал. Ким тут же выбежал из зала и остановился на пороге. Сердце выпрыгивало из груди, когда увидел, кем же были те загадочные гости.
— Мина! — он выбежал навстречу и поймал сестру в объятия. Дыхание перехватывало, а в глазах блестели слёзы. Даже подумать не мог о том, что эта встреча произойдёт здесь, соединив два его мира в один. И совсем не важно, что им в лица дышит холодный ноябрьский ветер, пробирая до мурашек.
Чен наблюдал за этим из окна зала, ненадолго прервав разговор с мамой.
— It's you? — улыбнулась Сесилия, кивнув в сторону этой картины, на что парень только шикнул.
— He don't know it. I just want to see him happy. He's like dad for me.
В зале звучала музыка, слышался смех и оживлённый шум голосов, искрилось шампанское. Сегодня все собрались здесь после долгого пути длиною в год — отсчёт, начавшийся с внушительного удара по всем, заканчивается радостью и весельем. Всего за год с небольшим каждый переосмыслил что-то для себя, что-то потерял и что-то приобрёл. Для кого-то — это любовь, для кого-то — спасение от прошлого, для кого-то — уверенность в себе, а для кого-то — всё сразу. Как бы не было больно и сложно, каждый смог найти в себе силы сделать шаг в своё новое, светлое будущее. Впереди будет ещё множество глав в жизни каждого из героев, а эта для всех заканчивается здесь, давая уставшим душам маленький рай в одном мгновении.
***
— "...
Впереди будет ещё множество глав в жизни каждого из героев, а эта для всех заканчивается здесь, давая уставшим душам маленький рай в одном мгновении." — дочитав последнюю страницу до точки, Чанёль закрыл книгу и прижал к себе, мечтательно улыбаясь. — Бэкхён, это волшебно.
— Ты говоришь мне это уже пятый раз за последние три года, когда перечитываешь эту книгу, — Бэкхён ненадолго оторвался от своего ноутбука, где редактировал текст новой книги и с довольной улыбкой украл с его губ поцелуй. — Но ты не опаздываешь на рейс?
Чанёль взглянул на часы и чертыхнулся, вскакивая с кровати. Быстро схватив со стола свой блокнот с текстами песен и упакованную в чехол гитару, быстро поцеловал на прощание любимого и выбежал из дома. На парковке его уже ждал микроавтобус со всеми учасниками их группы, который уже через несколько минут уехал навстречу новым приключениям. Такая уж она — популярность.
