Зачем сопротивляться, вместо того, чтобы очертя голову ринуться в омут, — пусть не во что и не веря. — Триумфальная арка (Эрих Мария Ремарк)
Идут третьи сутки, как полукровка вернулся в лагерь. Третьи сутки он не приходит в себя. Рана не заживает, а я всё это время нахожусь рядом. Не сплю и не ем. Не знаю, почему меня так торкает то, что происходит сейчас. Ведь ненавижу. Хотя кто его знает. Мои нервы на пределе, а к горлу подступает тошнота. Пару раз ко мне заходили и предлагали поесть, но я всё время отказывалась. Энергия Мальбонте была слабой, но она еще теплилась в его огромном теле. Значит, что он жив. Я поняла, что чувствую его энергию из-за того, что тот слаб. Мне удалось аккуратно заштопать рану, но она постоянно кровоточит. Он же бессмертный, почему это происходит? Доктор Ясон до сих пор не может ответить на этот вопрос. А вопросов у меня куча. Очередные шаги в сторону шатра Мальбонте. Морт пригибается и заходит в полутёмную больничную комнату полукровки. — Уокер, ты вообще ела? Выглядишь отвратительно. — Взаимно. С тобой-то что? — Да пока отсутствует босс, я управляю всем. До жути устал, когда он уже придёт в себя? Есть прогнозы? — Нет. Прогнозов никаких. Я чувствую энергию, а значит он жив. Как это случилось? — У нас был безупречный план. Когда Мальбонте заключил сделку с женой лидера и меня отпустили к тебе, он остался. Его, как помощника, подвели ко мне попрощаться. Тогда он шепнул мне, чтобы я уводил тебя, а потом приказал вернуться. Я всё сделал. Вернувшись, мы с остальными главнокомандующими заняли скрытые позиции. Нам нужно было его вытаскивать оттуда. Босс сказал, что подаст сигнал, когда будет всё готово к его бегству. — Что дальше? — не хватает воздуха, начинаю дышать изо всех сил. — А дальше, он заранее смазал губы усыпляющим мощным отваром. Его задача была усыпить жену лидера, либо с помощью напитка, либо с помощью поцелуя. — я поперхнулась, мне стало противно и тошнота ещё больше заполняла моё горло. Но я продолжила слушать.— Так как он остался в качестве её фаворита, она начала пить с ним вино, но он не мог подмешать в него раствор, так как она не отлучалась никуда. Ему пришлось её поцеловать, и тогда она уснула. Подав нам сигнал, мы тихо стали готовиться к освобождению. План был таков: действие отвара длилось от силы двадцать минут, но за это время мы бы оказались на позициях и освободили бы всех пленников. Так и получилось. Нам удалось вызволить всех пленных, однако, госпожа проснулась быстрее. Но Мальбонте не растерялся и притворился, что его тоже усыпили. Тогда мы устроили пожар в их лагере, а он, под видом её спасения, отвёл её дальше. Мы всё это время с главой энергетиков находились в пятистах метрах. Он снова поцеловал её, но видимо, она заподозрила неладное и успела сообщить об этом. Когда мы уже готовы были лететь, защитники лагеря направлялись на нас, но мы отбились от их атак. Лидерша проснулась и подобрала чьё-то копьё, и, когда мы уже взлетали, она кинула его в Мальбонте. Попала прямо туда же, где и прежняя рана. Мы с Кристофом подхватили его под руки и смогли удрать. Он замолчал. Стоял и смотрел на Мальбонте со слезами на глазах. Он понимал, что может потерять друга, но теплился надеждой. — Ники, тебе нужно поспать, за ним посмотрят. — Не тебе указывать, что мне делать, Морт. — Ты в таком состоянии угробишь его. — Кто-кто, а вот угробил его ты. Я не понимаю, как ты допустил всё это? Как вообще тебе передали весь тот план? — Я старался его оберегать. А план мне передали через телепатию. Ангел Анимус помог. План был безупречен, а вот дозировки снотворного не хватило. Я соскакиваю со стула и устремляюсь к Морту. От моего безумного вида и растрёпанных волос он отскакивает. Наступая на него, постепенно выплёвываю ему всё, что думаю о сложившейся ситуации: — Если бы ты старался его оберегать, Мальбонте сейчас был бы в сознании. Исчезни с глаз моих, чёрт поганый. — Ники, успокойся. — Не смей меня успокаивать. Если ты сейчас же не уйдёшь из медпункта, я за себя не ручаюсь. — Уокер, послушай… — Раз… — Ники… — Два… — заметив сгущающуюся энергию возле меня, Морт быстро покидает шатёр. Я снова приступаю к обработке раны полукровки. Ни хрена, ни одно зелье не помогает. Понимаю, что его начинает трясти. Ощупываю лоб, он кипит. Температура поднимается со стремительной скоростью. Ни одно зелье, что варит наш доктор, не справляется с жаром его тела. В отчаянии начинаю перебирать в голове всё, что знаю о лекарствах Небесных. Что бы я сделала, если бы оказалась на земле? Правильно, пошла бы в больницу с человеческими лекарствами. Значит, нужны земные медикаменты! Вряд ли это убьёт настолько сильное существо, как Мальбонте, ведь люди созданы по образу и подобию ангелов и демонов. Стоит попробовать слетать на землю за ними. Но полёт туда мне запрещён, точнее, был бы, если бы я училась в школе. Сейчас я не в ней, поэтому всё равно. Мой пациент должен выжить любой ценой. Даже ценой моей собственной жизни. Воодушевление и уверенность наполняют моё нутро. Поэтому я решаю, что нужно попросить Кейт, с которой, по её мнению, мы сдружились. Она мне будет очень полезна в данном деле. Выхожу впервые за три дня в общий стационар. Кейт сидит за столом и что-то увлечённо записывает в тетрадь. Её розовые крылья трепещут после каждого написанного слова. Мне нужно потревожить её, чтобы спросить про правильные лекарства, которые я могу взять на земле. — Кейт! — резко вскрикиваю, а она подскакивает от испуга на месте. Испуг сменяется удивлением, а затем и радостью. — Ники! Наконец-то ты вышла из своего мини-заточения. Ты выглядишь… устало. — Льстишь, ангелок. — Я не льщу, да и не ангел я ещё. Ты что-то хотела? — Да… Мальбонте всё хуже. Ни одно лекарство не помогает. Сколько бы Ясон не давал их — всё та же реакция. — Странно, ведь существо рождённое здесь обычно принимает всё со здешних земель. — Видимо не всё… Я тут подумала, может ему помогут земные лекарства? — Это вряд ли, они гораздо слабее здешних. А что конкретно у него за недуг? — Высокая температура, да и рана не заживает уже который день. — Странно, он ведь бессмертный, а у них всё заживает довольно быстро. — Я об этом же. Что если ему помогут земные лекарства? Для необычной личности необычное лечение? — Вполне возможно… Но где ты их возьмёшь? — У тебя нет? — Нет. Я прихватила только вино, ведь тут такого напитка нет. Видимо, нужно было и лекарство тоже взять. — Я собираюсь спуститься на Землю. — Ты с ума сошла? — её мягкий голос превращается в писк комара. — Ники, лучше сходи и приведи себя в порядок, выглядишь не очень. Да и нельзя спускаться вниз. — Кто сказал, что нельзя? Мы не в школе, Кейт. Тут нет правил. Мне кажется, из-за этого мы все последовали за Мальбонте, отчасти потому, что правила установленные в школе не котируются здесь! Кейт, ты сама последовала за ним, потому что по закону нельзя ангелам и демонам любить друг друга. Ты любишь Морта, а он — демон. Ты же станешь ангелом, без сомнений. А полукровка хочет разрушить все стереотипы и создать новый мир без этих идиотских правил. Я хочу спуститься на землю только за лекарствами. Поверь, человеческая фармакология и химия помогут создать такую научную революцию здесь. Ведь если Мальбонте выживет после этих лекарств, если ему станет лучше, то бессмертные поймут, что к людям стоит прислушиваться. Они будут прислушиваться к нам, ведь мы с тобой бывшие люди. Поэтому я не спрашиваю у тебя разрешения о посещении Земли, а прошу лишь об одной просьбе — последить за моим пациентом. Сможешь? — Убедила. Смогу. Я посмотрю за состоянием Мальбонте, но и ты обещай вернуться целой и невредимой. Ты нужна нам тут. И да, возьми в аптеке всё, что сможешь. — она засовывает в карман своего платья руку и достаёт оттуда пачку денег. — Вот, возьми. Купи всё, что сможешь, тут скоро будет много таких пациентов, и если твоему станет легче, мы сможем лечить всех так же. — Хорошо, я тогда пойду. — Ники, отдохни. Путь будет нелёгкий. — Хорошо. Кто может вызвать водоворот? — Мальбонте, Морт и все остальные сильнейшие существа. — Вряд ли кто-то из них мне поможет. — Тогда… Анимус! — Телепат? — Да, он поможет. Развернувшись на триста шестьдесят градусов, я двигаюсь в сторону покоев телепата. Даже уговаривать его не пришлось, но мне последовало предупреждение о том, что на земле находиться обычно можно полчаса, а потом водоворот сам беспощадно поглотит обратно в пресловутые будни. Без всяких вопросов он вызывает мне водоворот. Прыгнув, меня поглощает пучина отчаяния, а накопившаяся усталость отражается в мышцах полной силой. Водоворот полностью подчиняется, и мы сливаемся в одно целое.***
С тяжёлым грохотом падаю на что-то мягкое. От такого приземления сразу же становится холодно. Поднимаю голову вверх, белые хлопья снега полностью овладели этим местом. Понимание того, что я приземлилась в снег, меня веселит. Мне всегда нравился снег. Пушистое одеяло холодных хлопьев вызывало во мне чувство уюта и тепла. Дома я всегда закутывалась в тёплое одеяло и пила глинтвейн, читая русских классиков. Я всегда любила русскую культуру: писателей, богатую историю, блюда. Когда мы с балетным классом впервые поехали в Россию, попали на зимнюю пору. Рождество и Новый год отмечали с русским колоритом, и я всегда мечтала посетить Сибирь. В моей голове возникают мысли о месте, в которое я попала. Наверняка, это Сибирь. Пища от восторга, вскакиваю на колени и начинаю брать в руки снег и играться с ним. На секунд пять забываю всё, о чём думала за последние недели. Сейчас нет никаких мыслей о Небесах, бунтах, революции и больничных койках. Я смеюсь так громко, будто маленькие колокольчики на рождественских венках оповещают о празднике. На несколько минут мне становится так хорошо, как никогда. На мгновенье предо мной возникает образ тёмных глаз, прожигающих насквозь. Теперь радостное окружение превращается в печальное и холодное место. Вздохнув, встаю и стряхиваю с себя белую пелену. Оглядевшись вокруг, вижу густой лес и одинокую дорогу, уходящую куда-то в неизвестном направлении. Мне нужно добраться до ближайшей аптеки, но куда идти понятия не имею. Решив двигаться интуитивно, пробираясь сквозь сугробы, я лишь сейчас замечаю на себе горнолыжный костюм. Значит, где-то здесь рядом горнолыжный курорт, там сто процентов есть аптеки и больницы. Не важно какая это будет страна, мне всё равно нужно найти то, за чем я пришла. Снег беспощадно облепляет лицо, а глаза слезятся от едкого холода. Я иду, наверное, километров пять точно. Дыхание становится тяжёлым, воздуха не хватает. Момент — и передо мной возникает фигура. Подпрыгнув от неожиданности, стараясь сохранять спокойствие и не агрессировать, подхожу ближе. Простой тренажерный манекен стоит будто настоящий человек. Мне всё равно, как он тут оказался, важно только одно, кто-то его сюда привёз, а значит, я близка к цивилизации. Неожиданно ослепляющий свет озаряет меня. Машина, я спасена! Сейчас нужно остановить водителя и узнать, куда мне идти. Свет медленно приближается, однако, через несколько секунд он становится быстрее. Из-за метели сложно разглядеть что-либо, но я напрягаю свои нечеловеческие силы. Эмоции, я чувствую их от человека, сидящего в машине. На меня обрушивается паника, смятение и раздражение, человек явно недоволен. Заметив силуэт подъезжающей машины, я жду. Встаю дальше от непонятной куклы и пытаюсь сосредоточиться на водителе. Он, оказывается, знает уроки дрифта. Набирает скорость и выравнивает руль, коротко вдавливая педаль в пол. Я вижу всё его глазами, абсолютно всё. Проникнув в сознание человека, понимаю, что это открываются новые способности. Сил концентрироваться почти не осталось, трёхдневная усталость даёт о себе знать. Я вижу, как водитель выворачивает руль, и вдруг вылетаю из его сознания. Смотрю уже сквозь белую пелену на зелёный внедорожник. Расшвыривая куски снега из-под колёс, машина проносится в сантиметре от куклы. И неожиданно резко водитель теряет управление. Он летит прямиком в дерево. Скрежет металла и пятисекундная заминка. На автомате бегу к машине, пару раз погружаясь по колено в снег. Подойдя ближе, замечаю, что внедорожник вдавило в дерево противоположным боком от водительского места. Дёрнувшись, машина вцепляется в снег и встаёт. Мотор беспощадно гудит, а фары до сих пор горят. Пострадал лишь бок, сильно помявшись от столкновения. Подбегаю ближе и забираюсь на заднее сидение, не думая о том, что машина может и взорваться. Быстро касаюсь шеи человека, пульс прощупывается, жив. Мужчина лежит без сознания на руле. Маленькая струйка стекает с его губ, а синяки и ссадины украшают его лицо. Чёрные волосы накрывают глаза, поэтому рассмотреть его черты невозможно. Переползая на пассажирское сидение, которое стало узким от механического воздействия, я начинаю шарить в поисках аптечки. Парень шевелится и слегка приподнимает палец, указывая направление. Я моментально подскакиваю к нему: — Не шевелитесь, сэр. У вас могут быть серьёзные травмы. — слегка касаюсь его плеча и меня отдёргивает будто током. Реакция моего организма заставляет меня врасплох. Из лёгкой неги оцепенения меня выводит его еле хриплый голос. — Там… рация… упала… — еле слышно говорит он и снова указывает направление пальцем. — Я поищу её, а вы не двигайтесь. — приказной тон, но в данной ситуации нужно оставаться хладнокровной. Перемещаюсь на искорёженное кресло и наклоняюсь, обшаривая рукой дно машины. Обломки и провода попадаются всё чаще и чаще. И вот оно, что-то маленькое, похожее на телефон. Достаю его и снова начинаю шарить. Натыкаюсь на пластиковый короб, резко дёргаю его на себя. Большой оранжевый чемодан с красным крестом посередине. Откуда здесь чемодан скорой медицинской помощи? Аптечка должна была быть, а тут целый чемодан. Я начинаю рыскать в поисках лекарств в нём. Перекись и вата. Начинаю обрабатывать руку потерпевшего, а затем перехожу к лицу. Отодвигаю волосы и медленно провожу по ранам. Водитель морщится и начинает тяжело дышать. В темноте не разглядеть черты человека, но я понимаю, что он молод. Пока я шарю в аптечке в поисках, хоть какой-нибудь мази, рация начинает шипеть. Я останавливаюсь и пристально вслушиваюсь в шипящие помехи. Они выдают разные звуки. Беру в руки и начинаю листать каналы связи. Помехи, помехи, натыкаюсь на что-то. Неизвестная волна и слышу мужской голос, говорящий на японском. — Ни черта не понимаю… — ворчу и хочу переключить волну, но внезапный пациент проговаривает медленно слова. — Это… волна… неотложной помощи… Поговорите. — Серьёзно? Как мне говорить с ними? — но мой вопрос остаётся без ответа. С сомнением смотрю на рацию и произношу: — Нужна помощь, здесь раненый… Нужна помощь. Шипение, и мне отвечает грубый, но очень чёткий голос: — Мэм, где вы находитесь? — говорит на английском, либо я понимаю японский. — Понятия не имею… — Хорошо, мы поймаем спутниковый сигнал вашего телефона, включите его. У меня нет телефона, а вот у пострадавшего наверняка. Начинаю шарить по его карманам и нахожу заветный кусок пластика и алюминия. Включаю, а телефон начинает мигать. — На телефоне садится батарейка, — вторю в рацию. — Нам хватит десяти секунд, чтобы определить, где вы. Сигнал на рации потерян. А я, не растерявшись, начинаю снова шарить в аптечке, отодвигаю пациента аккуратно на сидение, чтобы не повредить его, начинаю мазать. Снова сигнал рации, но на этот раз женский голос. — Сэм… Сэм… ты в порядке? Сэм… ты где? Сэмюэль Макото, ответь. Сердце пропускает удар. Я останавливаюсь, чтобы разглядеть его. Он, хоть сейчас опухший и весь в крови, но это он. Того, кого я заставила жить, того, с кем возможно оставшись в живых, я бы прожила всю свою жизнь. Теперь же я его привожу в себя по среди леса, он жив, а я нет. Как же сложно становится. Почему те, кто мне дорог, страдают. Не важно, Земля это или Небеса? — Вас зовут Сэмюэль Макото? — не выдавая дрожащего голоса, переспрашиваю я у пострадавшего. — Да… — шепчет он. — Вы должны остаться в живых. Вы обещали. — он кивает и шипит от того, что я долго держу на ране вату. — Кто вы? — Я твой хранитель. Помни об этом. — Ники? — он шепчет так, будто желает сейчас же уйти со мной. — Сэм, это не важно. У вас что-то болит? — Плечо. В яром звуке метели я слышу звуки, похожие на сигнализацию. Скорая. Его спасут. А мне нужно срочно удирать, хотя так и не нашла аптеку. — Возьми… с собой, — Сэм указывает на аптечку пальцем и начинает шевелиться, выползать из машины. Замираю на мгновенье, но понимаю, что тут есть всё. С благодарностью смотрю на него и помогаю вылезти наружу. — Спасибо. Простое слово, а как приятно становится на душе, особенно от того, кого уже думала, что не увижу. Я улыбаюсь и оставляю его у машины. Сама ступаю в сугроб по колено и иду в сторону леса. Смотрю из-за дерева, как несущаяся по дороге скорая резко останавливается перед искорёженной машиной. Медики выскакивают из неё, ругаясь всеми известными им демонами. Нужно спешить, но разве можно просто проехать мимо? Обогнув машину, они бросаются к водительской двери. Там, на снегу у двери, сидит молодой человек. Тяжело дыша, он прижимает ладонь к правому плечу. Увидев медиков, он вздрагивает, тянется вверх, силясь встать. — Я в порядке… Я в полном порядке… — он еле слышно произносит эти слова, а потом от изнеможения падает обратно, едва дыша. Врачи сразу же кладут его на носилки и несут в машину скорой помощи. А я тихо наблюдаю за тем, кого больше точно никогда не увижу. Сердце в этот момент сильнее сжимается и пытается выпрыгнуть из груди. Больно. Очень больно. Одинокая слеза катится по замёрзшей щеке. Теперь точно всё. Водоворот появляется и я ещё не готова вернуться, пока не увижу, что скорая уехала. Но он беспощадно засасывает меня в свою пучину. Меня будто скрутили и вывернули снова. Крылья снова расправляются, а я вцепившись в аптечку не разжимаю руки. Я замечаю взгляд на себе, когда меня беспощадно поглощает Водоворот. Он смотрит на меня с благодарностью и снова теряет сознание. А я полностью исчезаю в пучине мук.***
Оказавшись на том же месте, где я прыгала в круглую бездну, меня ослепляет пылающее солнце. Анимус, который отправил меня, в поле зрения не наблюдается. Я с чемоданом в руках быстро бегу к медпункту. Пробегая мимо знакомых построек, замечаю идущую в мою сторону охрану. Они идут прямо на меня. Не нравится мне это. — Стоять, Ники Уокер? — Да, что случилось? — Вас ищет Морт. — Где он? — В кабинете Мальбонте. — Передайте ему, что я сначала проверю своего пациента, а потом уже подойду. Развернувшись на пятках, быстрым шагом направляюсь в медпункт. Залетаю туда и, не обращая внимания на удивлённые взгляды студентов и доктора Ясона, бегу в ту самую комнату, где лежит Мальбонте. Забегаю и сразу же мне бросается в глаза пустая койка. Я оглядываюсь, не понимая, что происходит. Сажусь на стул и начинаю анализировать ситуацию. Сколько я была на земле? Может быть, опоздала? Может, он умер? На моих глазах наворачиваются слёзы усталости, тело не слушается и сползает со стула на пол. Полы штор отодвигаются, и я вижу изящные туфли. Ко мне кто-то опускается, приобнимает и нежным голосом шепчет: — Ники, с ним всё в порядке. Он жив, пришёл в сознание. Они ждут тебя у него в кабинете. — Вот тут человеческое лекарство, убери его куда-нибудь. — подаю чемодан Кейт и встаю. Как в тумане проходит мой поход до зала переговоров. Никого не замечая, прохожу путь и захожу в тёмную комнату. Три фигуры склонились над столом о чём-то беседуя. Тихо к ним подкрадываюсь и, не скрывая раздражения, обнаруживаю себя: — Какого хрена? — в упор смотрю на Мальбонте, который еле стоит на ногах, а сам выглядит ужасно: тёмные круги под глазами, бледность кожи и большие зрачки, под повязкой кровь. Он сейчас упадёт. — Какого хрена ты тут делаешь, Мальбонте? — А что такое? — Ты нормальный? Ничего, что ты был серьёзно ранен? Я столько сил и времени потратила, чтобы поставить тебя на ноги! Даже на землю летала, чтобы взять человеческих лекарств. — Ники, успокойся, — шипит Морт. — Ты вообще молчи, гнусный демон. Это как такое можно допустить, чтобы твой друг, который был, на минуточку, при смерти, работал, да ещё и стоя? — Тебя позвали, чтобы ты не читала нотации, а была в курсе нашего плана по захвату Ада. — спокойно скрипучим голосом произносит полукровка. — Давайте выкладывайте, а с тобой я потом разберусь, мудак. Никто не обращает внимание на мои высказывания и они принимаются обсуждать план. Это занимает около трёх-четырёх часов. После собрания намеревалась пойти спать, всё-таки четверо суток без сна — чересчур. Думаю, может зайти и справиться о здоровье Мальбонте, но отказываюсь от этой мысли. Он наплевательски относится к моим трудам, значит, и я буду так же относиться к его здоровью. Оказавшись у себя в комнате, снимаю одежду и, не принимая душ, тут же падаю в прохладную кровать и крепко засыпаю. Внезапный стук в дверь прерывает мой беззаботный сон. Моя комната становится проходным двором, обязательно попрошу Мальбонте выделить мне комнату в конце коридора. Бесит. Накидываю на своё полуобнажённое тело халат и подхожу к двери. Знакомая энергия захлёстывает с бешеной скоростью. Аккуратно открываю дверь и выглядываю. Напротив меня стоит метр девяносто Мальбонте и тяжело дышит. Он облокотился на косяк и смотрит в пол. Почувствовав мой взгляд, поднимает и свой. — Помоги мне… — хватаю его за талию и кладу руку себе на плечо. Он медленно семенит и держится за рану. Кряхтя, я усаживаю его в кресло и поднимаюсь на ноги, смотря на него с презрением. — Помочь тебе? Ты совсем ахуел? — руки в бок и пар из носа, самая настоящая мегера. — Ты сейчас со мной спорить будешь? Мне плохо. — А мне плевать, точно так же, как и тебе. — Не устраивай истерик, Уокер. Ты и так нарушила правила, спустившись на землю. Ещё и ведёшь себя, как маленький ребёнок. — Ты был без сознания три дня, Мальбонте! Три… Я сидела возле тебя, давала лекарства, придумывала способы как излечить тебя, не спала четверо суток, чтобы спасти твою больную задницу. И ты говоришь не устраивать мне истерик? Уходи, пусть кто-то другой тебя лечит, не хочу тебя видеть. — Я не уйду, мне плохо, и если встану, то тут же упаду. — Да ты что! Вот это новости. Я не буду тебя лечить. — Пытаешь меня? — взгляд прожигает до самых костей, поёжившись, всё равно не сдвигаюсь с места. — Приказываю тебе обработать рану. — Приказывай кому угодно, но не мне. Я не служанка и не жена тебе. Могу вообще убить тебя прямо сейчас. — Давай… — на эти его слова хватаю со стола острую расчёску, бегу к нему и замахиваюсь. Мою руку перехватывает сильная рука полукровки. Я сильнее давлю и пытаюсь вырваться, но он спокойно держит меня. Чувствую его горящий взгляд по всему телу и понимаю, что он без стеснения разглядывает меня. Потом его взгляд опускается ниже, исследуя изгибы шеи, груди и живота, и устремляется к оголённым ногам. Он смотрит мне прямо в глаза, а я принимаю этот вызов. Начинаю облизывать губы и придвигаться ближе. Он смотрит на меня таким пожирающим взглядом, что я сейчас сама на него нападу. Мальбонте убирает мою руку в сторону, и я прихожу в себя. Он отодвигает меня в сторону. — Больше не делай так. — Почему? — Не смогу сдержаться. Будет хуже нам обоим. — Если мужчину и женщину влечёт друг к другу, почему это должно быть плохо? — Я не хочу привязываться к кому-либо. Лидеры сами по себе одиночки. Хочу быть один. — на этих словах он даёт мне понять одно — мне не стоит от него чего либо ждать. Поэтому я просто буду выполнять свою работу. — Ладно, я обработаю рану. — отодвигаюсь от него и вся румяно-красная отхожу к шкафу. Он наблюдает за мной, смотрит на мои ноги. Нахожу все необходимые для процедуры вещи. Мальбонте задирает одежду. Я делаю всё быстро и молча. Пока я делала необходимые манипуляции, он уснул. Смотрю на него и понимаю, что просто так не сдамся. Он стал мне дорог, и поэтому сделаю всё, чтобы он выжил. И плевать на те слова, что он только что мне сказал. Ставлю себе новую цель — стать его фавориткой. Не просто потому, что иду против его слов или системы, а просто потому, что чувствую, что утопаю в омуте чувств и эмоций. С определённым планом в голове я возвращаюсь в кровать. Мы проведём ночь вместе, в одной комнате. А завтра буду полностью и целиком следовать его указаниям, подбираясь к душе и сердцу Мальбонте, буду как морское чудовище утягивать на дно омута, чтобы он чувствовал то же самое, что и я. Чтобы просто чувствовал.