Маленькое счастье

      — Объявляю вас супругами, — священник обращается, теперь уже, к законным мужьям, — Можете поцеловать своего омегу, — заключает он, с улыбкой и будто отцовской любовью глядя на альфу и омегу перед алтарем.       Чанбин любовно гладит щеку Бан Чана и, потянувшись к нему, нежно крадёт лёгкий поцелуй с губ омеги, показывая всему миру чей он навеки. Зал взрывается аплодисментами, откуда-то слышатся присвистывания и одобрительные улюлюканья. Бин отрывается от губ мужа, напоследок чмокнув в нос под фырканье омеги.       — Давай сбежим отсюда, — заговорчески начинает Чанбин, поглаживая щеку омеги.       В глазах Чана загораются озорные огоньки и, легко кивнув, он хватается за протянутую руку и идёт вслед за своим альфой к выходу из церкви. Мать Чана, заметив его уж слишком весёлое лицо, лишь закатывает глаза и по-доброму фыркает, уже придумывая как объяснять гостям, куда делись молодожёны.       У центрального входа парней ждёт лимузин, но они, смеясь как идиоты, крадутся в другую сторону, туда, где припаркован мотоцикл Чанбина. Несколько минут, лишь скинуть пиджаки в сумку и остановить у чёрного хода, и они уже несутся к набережной, в свете сумерек на мосту мелькают неоновые шлемы, Чан обвивает талию мужа, сильнее вжимаясь в него.       Остановившись у самой воды, парни снимают шлемы и Чан видит впереди, на пристани уютный столик с шампанским на нем и множеством огоньков гирлянд, освещающих наступающую ночь и отражающихся в воде светлячками. Волны тихо плещутся, ударяясь о песок. Омега разворачивается и врезается носом в крепкую грудь, поднимает глаза и встречает влюблённый взгляд.       — Здесь ты сделал мне предложение, — шепчет Бан Чан, вновь рассматривая огоньки.       Чанбин смахивает выступающие слезы, отражающие закатное солнце Пусана, с идеального лица мужа, быстро чмокает в нос и, не давая опомниться, тянет за стол. Разливая шампанское по бокалам, Чанбин краем глаза наблюдает за омегой, что сейчас рассматривает общие полароидные снимки, развешенные прямо на гирляндах. Здесь они только познакомились, и вездесущий Феликс, закинув руки им на плечи, щёлкает камерой; здесь их первая годовщина, и он помнит как тогда Хенджин признался Феликсу и не смог не запечатлеть счастливый момент двух влюбленных пар; здесь семейное Рождество, праздничная суета и две дружные семьи; здесь их путешествия по миру, глупые фотки у Пизанской башни, таких сотни, но для них каждое особенное, и ещё куча с других городов; здесь день рождения альфы и счастливые лица в смешных колпаках, близкие друзья и бесконечная любовь. Чан слышит любимый глубокий голос и, обернувшись, тонет в тёплых объятиях, получая поцелуй полный нежности и неподдельных чувств в последних лучах солнца.       — Я люблю тебя, — шепчет Чанбин в губы и прижимает к груди, защищая парня от всего мира.       — Я люблю тебя, — вторит Бан Чан и утыкается носом в шею, рядом с оставленной меткой. Запах спелого апельсина пробирается под кожу, успокаивает мысли, расслабляет.       Они стоят так, не обращая внимание ни на что, словно время остановилось и здесь и сейчас есть только они. Парни усаживаются на расстеленный плед, неторопливо потягивают алкоголь и, лениво целуясь, смотрят в даль. Бан Чан устало кладёт голову на плечо мужа, ежась от прохладного ветра. Чанбин укрывает его вторым пледом и греет в объятиях, пока омега не тянется за требовательным поцелуем, жадно сминая губы мужа. Альфа резко вспоминает про ближайшую течку и понимает, что это она. Подхватив омегу на руки, поспешно сажает его на сиденье, вручая в руки шлем. Пока Бан возится с застёжкой, Чанбин быстро шлёт Феликсу смс и, получив что-то в ответ, быстро садится за руль и спустя секунду давит на газ.

***

      Парни вваливаются в номер, чуть не снося дверь с петель. Чанбин крепко держит Чана на руках, пока тот, обвив его талию ногами, вылизывает шею альфы, игриво покусывая. Альфа вжимает мужа в стену так, что тот бьётся затылком.       — Прости, — без тени сожаления рычит куда-то в шею Чанбин, продолжая покрывать её укусами и сжимать мягкие бедра в руках.       Чан отрывает парня от его занятия, двумя руками за шею тянет к себе, пару секунд смотря в затуманенные глаза, прикусив губу, и впивается в губы альфы, грубо кусая и посасывая. Чанбин отрывается от стены и за пару шагов приближается к кровати, роняя омегу на неё, нависает сверху, разрывает рубашку и, проведя кончиком носа по ключицам, втягивая аромат фруктового чая, оставляет на них свои поцелуи, руками гладит податливое тело, пока Бан, откинув голову, цепляется руками в волосы, скребет ногтями по спине, требуя раздеться. Альфа отстраняется, скидывает рубашку, тут же снимая брюки и боксеры парня. Омега стонет, смазка стекает по бедрам на простынь, которая неприятно липнет к телу, живот начинает тянуть ещё сильнее, он тянет руку к члену, пытаясь немного облегчить боль, но ему не дают, осторожно отталкивают и заменяют своей рукой. От долгожданного трения Чана подбрасывает на кровати, он загнанно дышит, пока Чанбин водит ладонью по чувствительной плоти, попутно целуя живот и, спустившись ниже, обхватывает головку губами, доставляя омеге неподдельное удовольствие. Чан несдержанно толкается, вскидывая бедра вверх, на что Чанбин с готовностью принимает его глубже, насаживается быстрее, языком проходится по всей длине и с пошлым звуком выпускает орган изо рта, быстро снимает свои брюки с бельём и нависает над омегой, врываясь в рот языком, давая попробовать собственную сладость. Бан шире раздвигает ноги, давая альфе удобнее устроиться между ними, обвивает бедра, упираясь пятками в копчик. Чанбин меняет их местами, ложась на спину и оставляя мужа восседать на нем, прекрасно зная, как он это любит. Омега быстро целует парня и плавно опускается, направляя член внутрь себя, облегчённо стонет от нужной заполненности и грубой хватки альфы на ягодицах. Опираясь руками на плечи мужа, начинает двигаться, приподнимаясь и резко опускаясь обратно, плавно покачивая бёдрами. Альфа собирает губами всхлипы Бан Чана, гладит блестящую кожу, кусает шею и вылизывает грудь, проходится языком по горошинам сосков. Движения становятся все сильнее и быстрее, по комнате расползается аромат терпкого апельсина и сладкий запах фруктового чая, сбитое дыхание, мокрые звуки поцелуев, хлюпанье смазки и размеренные удары изголовья кровати о стену, другие постояльцы, наверняка, спасибо за ближайшие бессонные ночи не скажут, но сейчас это мало кого волнует. Сейчас значение имеет только любовь и страсть вкупе с нежностью и заботой. Бан обессиленно падает на грудь мужа, чувствуя набухающий внутри узел альфы, покачивает бёдрами, устраиваясь удобнее и изливается белесыми каплями между телами.       Следующие два дня проходят похоже: секс, перерыв на еду и душ, снова секс, иногда в перерывах на еду и душ. За два дня они чудом не сломали стол в гостиной. Наконец, на третий день, вымотанные, но жутко довольные, они вернулись в свою квартиру.

***

      Бан тихо поскуливает во сне, сильнее кутаясь в одеяло и прижимаясь ближе к горячей груди альфы, утыкаясь носиком в шею. Чанбин обнимает беременного мужа, делясь теплом, накидывает сверху ещё один плед, целует вечно холодные пальчики омеги и нашептывает нежности на ушко, вместе засыпают.       Время близится к двум часам дня, ворох одеял разбросан по полу, омега сопит на кровати, раскинув конечности звёздочкой, большая альфья футболка немного задралась, открывая немного округлившийся животик. Бан разлепляет глаза и, не обнаружив альфу рядом, подрывается с кровати, путаясь в одеялах и чуть не падая на пол. Его ловят руки только что пришедшего на шум Чанбина. Он бережно обнимает омегу и кладёт ладони ему на живот.       — Я толстый, — обречённо стонет Бан Чан, рассматривая их отражение в зеркале.       — Ты самый лучший, — заверяет его альфа и, опустившись перед ним на колени, покрывает поцелуями каждый миллиметр животика.       — Я люблю тебя. Ты — моя слабость, моё счастье, самый лучший, самый любимый человек на свете! — в тысячный раз повторяет альфа и, да, он готов повторять это вечность. — Я сделаю все, что ты захочешь, все чтобы ты был счастлив, — заканчивает он, целуя сначала в лоб, спускаясь невесомыми поцелуями на щеки, проводит носом по скуле, чмокает в нос и, наконец, нежно прикасается к губам, тут же отстраняясь, услышав тихий всхлип омеги.       Глаза сами наполняются слезами, сердце готово разорваться на мелкие кусочки, в груди щемит от неподдельной нежности и любви, и Чан, не выдержав, утыкается носом в плечо альфы, всхлипывает сильнее и плачет, пока сильные руки мужа обнимают за талию и гладят по волосам.       — Как же я люблю тебя, — сквозь слезы шепчет Чан, пытаясь взять себя в руки.       — Я сильнее, — любовно усмехается альфа и зарывается носом в белые кудряшки.       — Я хочу мороженое, — вдруг отзывается куда-то в плечо омега, — и картошку фри, — чуть позже добавляет он.       Чанбин искренне смеётся, оставляет поцелуй на макушке и посадив повисшего на себе мужа, одевается и бежит в Мак, исполнять прихоти любимого.

***

      — У вас девочка! — радостно сообщает медсестра, передавая малышку в руки папе. Чанбин стоит рядом и еле сдерживает слезы, смотря на маленький комочек счастья.