Душа скорбей

Утро понедельника началось с классической для Сесилии схемы, где она накрасилась, оделась и вышла из дома ― лёгкая, быстрая и красивая. В пекарне её встретили пожеланием доброго утра и уже готовым заказом. Была в таких маленьких заведениях своя эстетика, и Сесилия ценила её. Всегда приятно, когда тебя помнят и знают, что ты хочешь. Поэтому начавшийся день обещал быть хорошим ― по крайней мере, так она думала, завтракая в машине. Из-за приключений на выходных, пришлось сегодня влезть в чёрные узкие джинсы и подбирать под них блузку и пиджак. Сердце Сесилии сжалось от жалости к самой себе. Как и любая девушка, она довольно болезненно реагировала на малейшие неприятные изменения в своей внешности, хотя принимала всё стойко, не устраивая истерик и не рыдая в подушку. И это новое «украшение» на её ногах отнюдь не радовало. Но красные потёртости обещали скоро исчезнуть, особенно если девушка продолжит тщательно за ними ухаживать. Сегодня была хорошая погода ― по крайней мере, так казалось Сесилии. Но она уходила сразу после Чарли и не могла знать, что думает об этом Белла. В это утро было что-то по-другому. Изменился свет. Он по-прежнему был серо-зелёным, как пасмурным утром в лесу, однако чище и прозрачнее, чем обычно. Тумана нет. Тонкий слой снега покрыл стоянку и выбелил дорогу. Вчерашний дождь застыл на еловых лапах, а подъездная дорожка превратилась в каток. Сесилии повезло, что она встретила у колледжа Кристину и дошла до здания, цепляясь за неё. В колледже Кристина предпочла только бегло обсудить, «как посидели» в субботу. Кажется, конец их отдыха помнила она смутно ― по крайней мере, вопросов про загадочного друга не было, чему Свон была рада. Первыми парами в понедельник у них значились основы философии и истории. Кое-кто из студентов шепнул, что математику и «здоровый человек и его окружение» скорее всего отменят, поскольку преподаватель, который вёл эти дисциплины, отправился на какие-то там курсы повышения квалификации, и скорее всего они пойдут домой. Задания скинут позже. Плюсом, ещё до обеда Чарли закинул на счёт дочери небольшую сумму ― ему сегодня пришла зарплата. Так что в этом дне было много приятных мелочей. Пары прошли, будто их и не было, и Сесилия впервые за многие дни не чувствовала, будто за ней следят. Словно «глаз», который постоянно смотрел на неё, закрылся или хотя бы отвёл взор. От этого дышать становилось немного легче. Сесилия уже собиралась идти домой, когда её окликнули стоящие у окон старшекурсники. ― Свон, ― Сесилия обернулась. ― Каллен просил найти тебя, сказал, что сестру твою привезли. Она в процедурной, её чуть машина не придавила. Белла. Они только приехали, а она уже чуть не погибла, что за подарки судьбы? Хотя, учитывая удачливость сестры, удивительно, как она не упала и не разбила голову неделей раньше, в первый же день своего визита в школу. ― Спасибо, что сказал, ― кивнула она и посмотрела на Кристину. До стоянки они всегда доходили вместе. ― Езжай без меня. Пока. ― Удачи, ― кивнула Кристина и направилась по коридору. Сесилия закинула сумку в их общий с Карлайлом кабинет, снова надела халат и направилась в процедурную, длинную комнату с несколькими койками, окружёнными полупрозрачными занавесками-ширмами. Полагая, что Карлайл Каллен уже внутри, она спокойно вошла. Первым девушка отметила темнокожего паренька, сидящего ближе всего к выходу, с окровавленной повязкой на голове и ссадинами на левой щеке. Выглядел он ужасно, но с беспокойством смотрел на Беллу. Сесилия на ходу слабо улыбнулась пареньку. Если это он чуть не сбил Беллу, то Чарли из него наверняка уже всю душу вытряс. ― Что стряслось? ― спокойно спросила она, разглядывая сестру. Никаких видимых повреждений не было. ― Ничего страшного или непоправимого, ― с легкой улыбкой ответил Каллен, делая какие-то пометки в листах регистрации. ― Самое худшее ― посттравматический стресс и потеря ориентации. Но в целом всё в норме. Карлайл протянул карту Сесилии, и девушка бегло просмотрела. Потеря ориентации, забавно. Нельзя потерять то, чего у Беллы и так не было. ― Прости меня, Белла, ― покаянно начал сосед по койке. ― Я правда… Чарли резко дёрнул шторку. Сесилия недовольно повела плечом. По её мнению ― и, очевидно, Белла это мнение разделяла ― парень не был в чём-то виноват. На скользком льду, что неожиданно появился этим утром, сложно совладать с управлением. Но Чарли можно было понять, так что публично что-то выговаривать отцу Сесилия не стала. Белла на такое поведение отца обратила куда меньше внимания, чем обычно. Она даже не выглядела такой уж и смущённой, хотя попасть в такую ситуацию такому человеку как Белла ― та ещё пытка. Столько людей вокруг твоей персоны, просто страх. Но тут младшая Свон была скорее задумчивой, немного озадаченной и серьёзной, чем растерянной или смущенной. ― Всё было бы хуже, если бы не Эдвард, он меня оттолкнул, ― наконец перестав «жевать» свою нижнюю губу, выдала Белла на одном дыхании. Сесилия заметила, как дрогнул Карлайл Каллен. На мгновение, и всё-таки она заметила. И быстро подобралась сама. Что-то было в этом моменте. ― Эдвард? ― переспросил Чарли, обращаясь к Карлайлу ― Твой сын? ― Это просто чудо какое-то, ― продолжала Белла мягким, невинным голосом. Сесилия вопросительно изогнула бровь. ― Он словно подлетел, его не было рядом. И тут Сесилия увидела. Карлайл напрягся, ощутимо напрягся. Его сосредоточенный взгляд скользнул к Белле, а потом точно также быстро ― к заполняемым бумагам. Он смотрел как-то холодно и сосредоточенно, словно обдумывал сложную загадку. Наверняка всему этому есть логическое объяснение. Естественно, за исключением того, что Белла сошла с ума! ― Ты уверена, что он не стоял рядом? ― спросила Сесилия, с трудом отводя взгляд от Карлайла. ― Ты могла что-то спутать? ― спросила так сладко, что хоть сахара в чай не клади. ― Я не слепая, ― раздражённо повела плечами Белла и тут же поморщилась от лёгкой головной боли. ― У него мог быть выброс адреналина, ― продолжала давить Сесилия с каким-то непонятным упорством. Карлайл глянул на неё молчаливым, каким-то благодарным взглядом. Белла посмотрела на неё как на предательницу, но Сесилия даже не моргнула. Уже привыкла, да и не испытывала к сестре ничего особенного, из-за чего могла в принципе встать на ее сторону. А вот рассказ завлек. В конце концов, есть если не сто, то хотя бы десять объяснений тому, что видела Белла. Кажется, младшая Свон была решительно настроена на словесную перепалку, несмотря на приличный удар головой. Сесилия поинтересовалась, что же такое произошло на самом деле, раз Белла ― всегда рассудительная больше, чем необходимо ― так настойчиво пытается добиться ответа от Карлайла. Постепенно нарастающая напряжённость повисла, как тяжелый кокон паутины, и, когда телефон Сесилии звякнул, возвещая о приходе сообщения, эту напряженность словно разорвало не менее резким полётом стрелы. Машинально Сесилия достала телефон и взглянула на экран, наклоняя его по привычке так, чтобы никому сообщения не было видно. Хотя Чарли не стал бы смотреть из уважения, как и доктор Каллен. «Лучше бы её сбило, верно?» ― гласило сообщение. ― Простите, ― пробормотала Сесилия, мгновенно забывая и о сестре, и о Каллене, и об отце, обо всём, кроме одного этого сообщения. Не дожидаясь разрешения ― да и не спрашивая его ― она вылетела из процедурной. Спиной почувствовала напряжённый взгляд Каллена, но оборачиваться не стала. На ходу она чуть не врезалась в двух идущих ей на встречу людей ― высокую, ослепительной красоты блондинку и такого же высокого темноволосого паренька. ― Прощу прощения, ― на ходу ответила она, даже не взглянув на них. Плечо, которым она задела блондинку, неприятно заныло. Она завернула в первый попавшийся коридор, который так удачно оказался пустующим отсеком, ведущим к онкологическому отделению. Тут всегда было негусто, насколько поняла Сесилия. Она открыла сообщение. «Я просила такого не делать», ― набрала она ответ. Её друг никогда не стеснялся в выражениях и иногда озвучивал такие мысли, от которых у Сесилии по коже бежали мурашки, а иногда они трансформировались в кошмары. Но такого давно не было, максимум ― становилось неуютно. «Я не причастен к тому, что твою сестру чуть не раздавила машина», ― пришло, и Свон почти услышала этот наигранно-обиженный тон. В это она поверила ― сложно провернуть такую аферу на глазах у сотни людей, да и у Беллы по жизни проблемы с координацией, а если ещё и прибавить, что тот парень плохо водит… Друг тут был не причём, и очевидно, что его повышенное внимание вызвано и другими причинами. Сесилия их хорошо знала ― события почти трехлетней давности всё ещё тяжёлым грузом лежали и на её плечах, и на его тоже. На его, наверное, даже больше ― ведь он нёс ответственность за то, куда занесёт Сесилию, что она может или не может сделать. Проклятый двухтысячный, начала нового века, чёрт возьми. Кто бы знал, какую вину она чувствовала за него. И какую благодарность испытывала к другу. Даже эти его «насмешки» и «игры» согревали ей сердце, ведь были способом лишний раз убедиться, что она будет в порядке, чтобы подарить ей желание жить. «Но у меня есть кое-что занимательное», ― пришло новое сообщение. Сесилия в ответ отправила три вопросительных знака, и уже через несколько секунд друг прислал ей изображение. Сесилия загрузила: бампер «хонды» с вмятиной, по очертаниям напоминающую чьи-то плечи. Будто кто-то прижался к машине с такой силой, что на металлической раме остался след… «Это то авто, которое оттолкнул Эдвард Каллен», ― пояснил друг, и его осведомлённости можно было только позавидовать. Интересно, а с кем проводит время девочка, пока её приёмный отец занимался своей болезненной подругой? Надо будет уточнить. «Я немного мыслю за гранью реальности, или ты реально намекаешь, что Каллены ― не люди»? ― набрала Сесилия сообщение. На это она отреагировала немного легче, чем могла бы ещё несколько лет назад. Вампиры не так часто встречались в обычном мире, предпочитая жить обособленно ― и от людей, и от себя. Для таких, как он, очень… нетипично мирно уживаться с себе подобными. Как правило, их братья и сёстры путешествуют в одиночку и не встречаются с людьми, только если не проголодаются. Но Карлайл, его приемные дети ― они живут среди людей, учатся и работают. Да, живут удалённо, богаты и красивее, чем греческие статуи, но… но так бывает. И без сверхъестественного. «Они красивые, правда?» ― пришло сообщение. Сесилия занесла палец, чтобы начать печатать ответ, высказав все свои сомнения, мысли и домыслы, как вдруг истерический смешок вырвался из её рта. Прикрыв рот, она тихо смеялась. Какой абсурд, ещё три года назад она бы посчитала, что окончательно спятила, а сейчас ― возможно, видит вампиров в обычных людях. Как причудлива иногда жизнь. Сесилия застонала, закрыв лицо руками. «Сесилия?» ― Мисс Свон? Девушка едва ли не подскочила на месте. Карлайл стоял в проходе и смотрел на неё. За его спиной стояла та самая блондинка, которую Сесилия чуть не сбила в коридоре. Несмотря на то, что они явно куда-то шли, Каллен словно забыл об этом. Блондинка посматривала на неё крайне недовольно и вместе с тем ― с каким-то почти ревнивым интересом. Возлюбленная? Но тут Сесилия вспомнила, что у Карлайла никого нет, а такой человек как он явно не будет размениваться на короткие тайные связи. Значит, это одна из дочерей или сестра. Кажется, приёмную дочь зовут Розали. ― Всё нормально, ― слегка хрипло произнесла она, а потом улыбнулась. ― Сообщение от друга. Карлайл кивнул, какое-то время всё ещё смотря на неё, словно если бы она попросила ― или хотя бы намекнула ― что ей нужна помощь, Каллен бросил бы все свои дела. Нет, бред, конечно, просто он переживает за свою студентку и помощницу, как любой преподаватель. Сесилия так ничего и не сказала, и Карлайл направился чуть дальше по коридору. Его спутница задержалась, окинув её оценивающим взглядом. Она была красивой ― высокого роста, статная. У нее была красивая фигура, та, которую Сесилия могла увидеть на обложке номера «Sports Illustrated» и которая заставляла каждую девушку вокруг неё убаюкивать уязвлённое чувство собственного достоинства, просто находясь в одной комнате. Её волосы были золотыми, мягкими волнами спадающими до середины спины. Сесилия гордо выпрямилась и с вызовом взглянула в её золотистые глаза. Не в её привычках было пасовать перед кем-то, особенно перед девушками. Блондинка тряхнула пышными кудрями и направилась дальше по коридору. «Глаза у Карлайла не красные. И на линзы не похоже. Золотые». «Никогда не слышал. Попробуй проверить». Легко ему говорить. Проверить ― вампир её наставник, или нет. И как это сделать? Порезать при нём вены и посмотреть, убьет ли? Или кинуться под машину, и успеет ли Карлайл… Как успел Эдвард спасти Беллу. Боже, как же сложно. Сесилия потёрла плечо ― то, которым она столкнулась с блондинкой, неприятно пульсировало. Быстро оглянувшись, девушка убедилась, что рядом никого нет, и спустила рукав блузки. На коже расцветал синяк. Такой, словно она столкнулась не с девушкой, а с каменной стеной. Это казалось бредом сумасшедшей, но от досады на глаза навернулись слезы, и Сесилия сжала зубы, чтобы не заплакать. Она уже давно не позволяла себе рыдать над такой ерундой. *** До смены оставалось чуть меньше часа, когда Сесилия, уже полностью готовая, принесла Чарли ужин прямо в гостиную и пристроилась рядом с ним на диване. ― Папа? ― вопросительно протянула девушка, и Чарли с явным сожалением оторвался от какой-то передачи. ― Да, Сесилия? ― А у Калленов… Сколько у них там вообще людей в семье? ― поинтересовалась она. Даже не пыталась сыграть безразличность, ведь она сама завела этот разговор. Чарли был полицейским и сразу понял, что мотивы у неё какие-то есть. Но Сесилия не была бы собой, если бы не придумала себе какое-то оправдание. ― Ну, Карлайл, ― непонимающе произнёс Чарли. ― Потом Эсми… ― Блондинка? ― Тёмная, ― покачал головой шериф. ― Их приемные дети ― они вроде как дальние родственники Эсми, Элис и Эмметт. И приёмные дети доктора Каллена, Розали и Джаспер Хейлы. ― Светловолосые? ― снова уточнила она. ― Да, ― кивнул Чарли. ― И Эдвард ещё есть. Отлично, значит девушка, которую видела Сесилия ― Розали. Это мало о чём говорило, и уж тем более не оправдывало тот заинтересованно-злобный взгляд, который бросила на неё Розали сегодня. Но Сесилии надо было выяснить ― являлась ли эта девушка частью семьи Калленов или нет. Если она рассматривала Калленов как клан вампиров, то… Сесилия с ней даже не говорила, а вот эту неприязнь почувствовала. Словно Сесилия влезла туда, куда влезать было нельзя. ― Спасибо. ― А зачем тебе? ― спросил шериф, глядя на дочь. Сесилия понадеялась, что отвечать на этот вопрос не придётся, и сама не спешила оправдываться. Чарли как-то сказал, что, отвечая на вопросы, которые ещё не заданы, преступник может выдать сам себя. А Сесилия не зря была его дочерью. ― Просто видела сегодня рядом с ним блондинку, очень красивую, вот и решила уточнить. ― Ревнуешь что ли? ― хохотнул Чарли. Сесилия вопросительно изогнула бровь, не понимая ― всерьёз этот вопрос или нет. ― Сесилия, мне ждать от тебя романа с доктором? ― покачал головой Чарли, снова прибавляя громкость телевизора. Девушка поправила тёмные локоны и мысленно облегчённо выдохнула. Отлично, Чарли списал это всё на лёгкий романтический интерес. Видимо, он считал её достаточно взрослой, чтобы не делать глупости. ― Ну, он свободен, молод и красив, ― хитро заявила девушка, наигранно романтическим тоном, чтобы дать отцу понять ― её вопросы не более, чем интерес, и куда меньше, чем серьёзная заинтересованность. Хотя Сесилии было интересно, это отрицать было нельзя. Правда, совсем не в том плане, о котором подумал отец. ― Действительно. Почему бы и нет? ― покачал головой шериф. ― Почему «нет», если «да», ― засмеялась Сесилия, но, когда отец снова перевёл свой взгляд на телевизор, девушка словно оцепенела. Боже, о чём она только думает? Она что, только что на вопрос отца о «романе с доктором», ответила «почему нет, если да»? Вообще ориентиры потеряла, как она может? Но в целом… Что такого? Карлайл ― красивый, молодой мужчина, свободный, который заботится о семье и сотни пациентах. Он профессионал в своём деле, отзывчив и явно проявляет к ней… какое-то внимание. Если он не вампир, то Сесилия задумается об этом. Если вампир, то Сесилия задумается, что будет делать дальше. *** Заполняя бумаги на вахте и вполуха слушая трель вахтёрши о том, какой ужас произошёл сегодня с Беллой, Сесилия заметила краем глаза одну из своих преподавательниц, которая уже собиралась уходить. ― Здравствуйте, ― улыбнулась девушка, расписываясь в журнале посещения. ― Добрый вечер. На работу? ― спокойно спросила женщина, отмечая сдачу ключа. ― Да. ― Вы прям как доктор Каллен, Ваш наставник, ― по-доброму усмехнулась женщина. Она вела у них фармакологию и генетику, но имя у неё были немецкое, и Сесилия никак не запоминала. Свон непонимающе улыбнулась, изогнув брови. ― В каком смысле? ― Тоже трудится здесь, не смыкая глаз. Иногда три дня подряд, и ничего ― даже не засыпает в кабинете, ― преподаватель покачала головой. ― Всем бы такую выдержку. ― Да, ― кивнула Сесилия, чувствуя, как внутри у неё всё цепенеет, как у оленёнка, который запутался в проволоке. ― Действительно. Преподавательница ушла, а Сесилия направилась в сторону кабинета Каллена. В разы медленнее, чем обычно. Карлайла не было, но Сесилия не стала дожидаться. Спокойно разложилась, надела халат и, взяв журнал, направилась на вечерний обход. Она вполне могла это сделать и без доктора. В Форксе всегда быстро темнело, особенно осенью и зимой. В частности, это было связано с постоянной туманностью и серым небом. Солнечные дни были крайне редким явлением. Поэтому, заканчивая обход в восемь вечера, Сесилия передвигалась по коридору в сумерках. ― Мисс Свон, ― позвали её со спины. Девушка обернулась. Одетый с иголочки Карлайл смотрел на неё со знакомой, лёгкой полуулыбкой, и губы девушки дрогнули в ответной. ― Кажется, наш кабинет в другой стороне? Он мотнул головой в ту сторону, куда направлялся сам, но Сесилия с лёгкой улыбкой качнула головой. ― Нам сидеть почти до утра, пойду возьму кофе. Тут он не такой противный, как в моём бывшем колледже. Карлайл тихо рассмеялся. Смех у него был потрясающим, и действовал на Сесилию, как мелодия дудочки на кобру. Это разительно отличалось от того, как гипнотизировал смех друга, когда Сесилия замирала кроликом перед удавом. ― Рад это слышать, ― улыбнулся Каллен. ― Хорошо, жду Вас. ― Вам кофе не взять? ― вырвалось у неё против воли. ― Нет, благодарю, ― и Каллен направился дальше по коридору. Сесилия подумала, что можно было отдать ему журнал, но по итогу решила лишний раз не напрягаться и пошла к кофе-автомату. Во всей больнице был только один не наблюдаемый камерами участок. Это часть между двумя отделениями, где располагались автоматы с едой. Он был маленьким и вмещал не больше десяти людей, и как объяснил Карлайл, когда Сесилия поинтересовалась, то камер на это место просто не хватило, поскольку были распределены по всем отделениям. Были ещё автоматы этажом ниже, рядом со стойкой регистратуры, но Сесилия не пошла туда из соображений безопасности. Ей нужно было встретиться с другом, а если кто-то появится за секунду, поговорит с ней и за ту же секунды исчезнет, это явно ничем хорошим не закончится. Сесилия наблюдала, как заваривается её кофе, а когда подняла взгляд, в идеальной чёрной поверхности автомата уже отражался друг. Он улыбнулся, взъерошив свои тёмные кудри. ― Есть особая причина, почему ты здесь? ― спросила она, не поворачиваясь. Боялась не сдержаться и говорить больше, чем надо было ― рядом с другом всё время душа нараспашку, и слова рвутся, и были слишком необдуманными чаще, чем ей хотелось бы. ― Я хочу знать, что ты в порядке, ― произнёс мужчина, засунув руки в карманы. Он был высоким, почти таким же, как Карлайл, но шире в плечах, и более… свободным в одежде, что ли. ― Ты живешь с отцом и той, которую ненавидишь. Я переживаю. Последнее слово он протянул как-то по-особенному, и Сесилия поняла всё множество переживаний, что было включено в это слово. Одно слово. Для него переживания за неё были равносильны мучениям, когда самый близкий человек лежит в коме и врачи говорят сегодня, что он выживет, а завтра советуют заказывать гроб. Вот какое это было «я переживаю». ― Ненависть ― слишком сильное чувство для чувств к ней. Сесилия посмотрела в горящие, как рубины на солнце, глаза своего друга. ― И всё-таки это оно. Я просто… просто не хочу повторения всего того, что было, ― он погладил Сесилию по голове. ― Я люблю тебя, ― легко и просто вырвалось у него. Сесилия периодически задумывалась, значили ли эти признания что-то для него. И неизменно приходила к выводу, что они, вероятно, значили всё. ― Я знаю, ― ответила она. ― Как дочь? С кем ты оставляешь Бьянку? Друг хмыкнул, играя с кончиками её тёмных волос. Исходящий от его рук холод она могла чувствовать даже через несколько слоев одежды. ― Я нанимаю нянек, ― сообщил он. ― Я достаточно богат, чтобы позволить себе няньку для ребенка, а самому быть… ― Нянькой для меня? ― Сесилия хмыкнула. ― Никогда не говори об этом в слух. И я в порядке. Если будет плохо, я знаю твой номер. Когда она взяла кофе и развернулась, его уже не было. Сесилия тепло улыбнулась: один разговор, состоящий из ничего не значащих фраз, а уже так поднял ей настроение. Вечер даже заиграл более яркими красками. В кабинет она вернулась с лёгкой, счастливой улыбкой, и Карлайл точно с такой же улыбкой поинтересовался, что так её обрадовало. Сесилия ответила: «Друг написал», и на этом закончили. Ночная смена проходила точно так же, как и все смены до этого ― она готовила курсовую, советуясь с Карлайлом, пока тот заполнял отчёты по прошедшему дню. Настроение поднялось, поэтому и работа с позитивным настроем шла быстрее. Работа в таком спокойном режиме продолжалось ещё часа два, а волосы Сесилии всё ещё приятно колыхались, будто друг продолжал перебирать их своими холодными пальцами. Возможно, это ощущение появлялось из-за открытого окна, в которое залетал студеный вечерний воздух, но так или иначе это было приятно. При его присутствии, Сесилия всегда ощущала себя в большей безопасности, чем когда-либо. Очередная страница курсовой подходила к концу. Оторвавшись от монитора на несколько секунд, Сесилия сжала руку в кулак, чтобы прикрыть зевок, как вдруг почувствовала, что что-то лопнуло у неё на руках. Карлайл даже не дёрнулся, что снова заставило Сесилию пересмотреть свои мысли о нём. Свон осмотрела свои руки и болезненно шикнула ― из прорванной обмороженной кожи начали проявляться кровяные дорожки. Только тут, услышав её явное негодование, Каллен поднял взгляд. ― Что у Вас с руками? ― сочувствующе спросил он. ― Развешивала белье с утра, ― ответила девушка, и Карлайл вопросительно изогнул бровь. Сесилия не стала вдаваться в подробности. ― Не успела обработать, и, как назло, забыла крем. Ничего, дома всё сделаю. На самом деле, она давно занималась подобными вещами. Её бабушка Мэри Свон научила её этому. В доме у Чарли была сушилка ― хорошая, очень большая, но ею редко пользовалась, разве что пообещают дождь пять дней напролёт. «Приличные люди спят только на простынях, которые сушились на воздухе, – вот что бабушка любила говорить. – Потому что они чудесно пахнут. Немножко ветром, который их колыхал, – он пропитал их, и этот аромат навевает сладкие сны». Чарли перенял это ещё с детства, и хотя в домашних делах был почти полным профаном, простыни всегда исправно вешал на задний двор. Сесилия, когда приезжала, неизменно подхватывала эту традицию и даже не соглашалась на предложения Беллы помочь ― это была её с отцом маленькая общая традиция, их ритуал, и старшая Свон не хотела, чтобы кто-то влезал в неё. Она считала бабушку Мэри по своему правой ― да кто угодно почует разницу между простынёй из сушилки и той, которая под южным ветром сохла. Вот и в этот день она себе не изменила. Да только вот этим неожиданным морозным утром, когда Сесилия не додумалась посмотреть на термометр, занятая своими мыслями и планированием дня, она вышла на задний двор уже готовая, вполне удачно спустилась по скользким ступенькам и принялась за развешивание. Зубы довольно быстро застучали от холода, а ветер был сырым и во всю дул с востока, прямо с Атлантики. Развешивать простыни в холодрыгу ― настоящая пытка. Свон тащила корзину к верёвкам, а над ней пар так и курился. Первую простынь она взяла совсем тёплую и ещё подумала: «Ну, так терпеть можно!». Сесилия действительно так подумала, за своими размышлениями не замечая, как начинает дрожать. Только, когда первую на веревку закинешь, да края выровняешь, да защипнешь, пар-то уже не курится. Мокрая-то она мокрая, а ещё теперь и холодная. Пальцы у Сесили тоже были мокрые и совсем замерзли. А надо вторую вешать, и третью, и четвертую ― а пальцы совсем красные и еле гнутся, плечи ноют, а губы от защипок онемели ― руки-то надо освободить, чтобы держать простыни и выравнивать их. Но хуже всего пальцам. Онемей они, это бы ещё ничего ― Сесилия уже хотела, чтобы они просто ничего не чувствовали. Но они только краснеют, а если простыней много, так они становятся лиловатыми, будто обводка у некоторых лилий на лепестках. К концу у неё были уже не руки, а просто клешни какие-то. А хуже всего то, что целый день их как иголками колет, а суставы начинают ныть, только это чувство такое особое, в самой глубине, точно дергает что-то или плачет. А когда пальцы отогрелись, то в них точно муравьи ползали. И вот она там с корзиной, руки онемели, пальцы совсем лиловые, и, как назло, надо бежать в колледж. Кристина предлагала ей какой-то лосьон, чтобы руки смазать, но Сесилия всё как-то откладывала, а потом ситуация с Беллой и Эдвардом, и девушка целый день думала о чём угодно, но не о своих руках. Вот и пожалуйста ― кое-где уже волдыри. Морозы в Форксе были либо сырыми и влажными, либо такими лютыми и кусачими. А это была ещё только осень. Явление редкое, но вряд ли жители Форкса удивились. Это Сесилия не додумалась надеть что-то теплее кожаных перчаток, вот и расплачивается. Каллен с лёгкой улыбкой взял что-то из аптечки и приблизился к ней. ― Позволите? ― спросил он, протягивая к ней руку. Сесилия замерла, недоверчиво глядя на него. Не слишком ли это ― обрабатывать ей руки? Конечно, Каллен врач и всё такое, но подобное действие отдавало чем-то личным. Сесилия думала отказаться, но беглого взгляда на руки было достаточно, чтобы понять, что сама она ничего не сделает. Пока обработает одну руку, вторая уже даже не поднимется. ― Пожалуйста, ― кивнула она, раньше, чем успела бы подумать. Карлайл выдвинул стул, на котором обычно сидели пациенты, безмолвно предлагая ей присесть, и Сесилия невольно напряглась от такой близости постороннего. Взять себя в руки она смогла после нескольких лёгких вдохов-выдохов. Если Карлайл и вправду был вампиром, наверняка всё понял, но владел собой просто прекрасно. Вот идиоткой она себя выставила. Карлайл легко обхватил её руку, втирая какой-то крем-мазь. Мужские пальцы легко порхали по её коже. Сесилия просто всматривалась в быстрые, лёгкие движения, а потом внезапно поняла, что было не так. Мазь стояла в шкафу, в аптечке, а в комнате явно было не холодно. Но прикосновения к обмороженным рукам казались ледяными. Сесилия не сразу поняла, почему. Она вздрогнула. Карлайл поднял на неё вопросительный взгляд. ― Вам не больно, мисс Свон? ― спросил он. Глаза Каллена и вправду гипнотизировали. ― Нет, всё хорошо. У Вас всегда такие холодные руки, ― отстранённо произнесла она. Не в обвинение или вроде того, а чтобы просто разрушить давящую тишину. Внезапный порыв ветра проник в кабинет и подкинул её тёмные волосы так, что они упали прямо на лицо. Стараясь резко не дёргать уже обработанной рукой, Сесилия подцепила их и перекинула на одно плечо. Карлайл бегло улыбнулся, но на неё даже не посмотрел. Ей показалось, или Карлайл дрогнул всего на секунду, и пальцы чуть крепче вцепились в её руку. По конечности прошёл словно ток, поэтому это действие ей явно не почудилось. ― Плохая циркуляция крови, ― объяснил он, давая ответ на её недавнюю реплику, и Сесилия кивнула. Думать о чём-то другом ей не хотелось. Карлайл быстро управился с её руками, аккуратно забинтовал и отпустил. Как показалось Сесилии, с явным сожалением. ― Ну вот и всё, ― через какое-то время заключил он, бережно обвязывая. ― Если появятся ещё волдыри ― не прокалывать и не пить алкоголь, ― Сесилия слегка покраснела; конечно, Каллен не мог не заметить, в каком состоянии она чуть не попала ему под колеса. Удивительно, что он до сих пор с ней возился, учитывая, что мог сесть из-за неё в тюрьму, окажись её рефлексы ― и его водительские умения ― чуть менее отличными. ― Спасибо, доктор Каллен, ― кивнула она, слабо улыбаясь. Не дежурно, не из вежливости, а действительно благодарно. Каллен положил руку ей на плечо, будто бы в знак поддержки, и вернулся на своё место. Руки у него и вправду были холодными, но не это заинтересовало Сесилию. Впервые за всё время присутствия рядом с Карлайлом, она совсем неожиданно уловила его запах. Каллен пользовался каким-то одеколоном, да и просто рядом было много ароматов, но сейчас, находясь к нему ближе, чем обычно, Свон почувствовала именно его аромат, который есть у каждого человека, столь же индивидуальный, как и отпечатки пальцев. До безумия захотелось подойти, уткнуться в волосы и вдыхать этот запах без остатка. Такого с ней ещё никогда не случалось. Ну, разве что однажды… Сесилия тихо выдохнула и подняла глаза, внимательно вглядываясь в своего преподавателя напротив. Карлайл Каллен был красив, ангельски, или даже богоподобно. Друг говорил, что такая внешность ― одна из нескольких функций, предназначенных для привлечения своей жертвы, а именно для привлечения ничего не подозревающих людей. Яркий окрас в природе свидетельствует о наличии яда и смертельной опасности, так и красота вампиров служит лишь капканом. Да и все физические составляющие вампиров были необходимы только для этого ― манящий, мелодичный и соблазнительный голос, потрясающий запах. И Карлайл подходил под все эти пункты. Он был величайшим хищником, и только одно Сесилия так и не могла понять ― его милосердие. Его доброта и покровительство. Как он находился среди стольких людей? Проводил сложные операции? Как он сдерживался ― ведь даже она была в таком легком доступе. Если не здесь, в кабинете, то там, в Сиэтле. Если он был вампиром, то как держался? Снова и снова ― ведь он работал здесь уже… сколько? Два года? Три? Сесилия слегка потёрла пальцами, стараясь вспомнить, какими были прикосновения Карлайла. Он держал её мягко, и она совсем отвлеклась на него самого, но было ли это прикосновение, как касание холодной статуи. Свон не почувствовала ничего такого. Но, возможно, она просто привыкла ― ведь столько времени провести рядом с вампиром, это всё равно что наработка какого-то опыта. ― Мисс Свон? ― вырвал её из размышлений всё тот же мягкий, ласковый голос. Сесилия поняла, что всё это время неотрывно смотрела на Карлайла, что, очевидно, не могло остаться незамеченным. ― У Вас всё хорошо? Руки болят? Сесилия посмотрела на перебинтованные ладони. Руки неприятно кололо, но это было мелочью, по сравнению с тем, чем полнилась её голова. ― Всё в порядке, ― ровно соврала она, при этом теперь осознанно вглядываясь в жидкие топазы напротив. Прекрасный оттенок. Совсем не похож на винный цвет, что прятал за тёмными очками друг. Как такие глаза могли принадлежать вампиру? Как Карлайл Каллен мог быть убийцей? Никак. И всё же Сесилия сомневалась.