Как обычно

      Обычный рутинный день. Такой же, как и тысяча других до него. Когда ничего не происходит, невольно начинаешь скучать. Сиэлла зевнула, затем поставила точку в нудном рапорте, поставила печать. Затем ловко подхватила бумаги и, прижав увесистую папку к пышной груди, направилась в кабинет босса, звонко цокая каблуками. Неудобно, непривычно, но надо.       С виду могло бы показаться, что на ней белая блузка с расстегнутой верхней пуговицей и узковатая офисная юбка черного цвета, но на деле не очень-то они и были раздельны. Этакого рода платье. И бусы, украшающие шею.       — Не отвлекать, идите к черту! — закричала она на. Хотелось, наконец, расслабиться. — Занзас.       Вошла, как обычно, без стука. Чуть скривила губы, накрашенные алой помадой, посмотрела на Занзаса. Подошла ближе, ничуть не боясь, опустила папку на стол. Скрестила руки на груди в ожидающем и внимательном жесте.       Поморщившись, Занзас только недовольно бросил взгляд на дверь. Так дерзко и быстро в его кабинет мог врываться только один человек. Точнее, могла. Занзас бросил взгляд на часы, спокойно оставшись лежать в кресле в той же позе, закинув ноги на стол. Уже поздно. Какого черта ей приспичило прийти именно сейчас? Подняв глаза он невольно встретился с Сиэллой, заметив ее наряд и яркие губы, тут же снова сердито скривился.       Иногда Сиэлла позволяла себе больше, чем следовало. И плевать, что у нее сегодня выходной. Если по работе, то и одежда должна быть соответствующей. Занзас нехотя снял ноги со стола и бросил скучающий взгляд в сторону бумаг.       — Что это?       Сиэлла словно не заметила его недовольства. Он, черт возьми, всегда такой, только существовали определенные степени, отличавшиеся друг от друга тяжестью наказания. Она хмыкнула, плотно сжала пухлые губы, смотря ему прямо в глаза, как делала всегда.       — Я на пару часов, — только и сказала в свое оправдание. Почему его это волнует? Разве не все равно, в чем она приходит на работу? Сиэлла считала, что даже приди она голой — он и бровью не поведет, потому что ценит ее за другое. — Итоговый отчет за месяц от Бельфегора. В переводе на мой почерк.       Сиэлла хмыкнула весело, показала идеально белые зубы. Оперлась руками на его стол, чуть склонила голову. Ей всегда казалось, что Занзас не особо видел в ней женщину, только работника. Но она ошибалась. В такой позе, позволив лицезреть, как ткань блузки плотно обхватывает грудь, было ошибочно. Словно дразнила. Но она знала, что у нее нет таких мыслей.       Занзас нахмурил брови, пальцами подцепил уголок отчета, вяло перелистнул один лист за другим. Не смотрел на Сиэллу, как и всегда, хотя эти ее наряды с каждым днем становились все более дерзкими и откровенными, чего он не мог не заметить.       — Перепиши вот здесь. Отметь, что данные находятся в предыдущем отчете, чтобы не искать их потом. Не перепечатывай, добавь запись ручкой.       Со стороны могло показаться, что Занзас вообще не читал эту нудную писанину, однако, когда начинаешь работать с ним, то видишь обратное. Он хоть и делал незаинтересованный вид, но при этом оставался внимателен. Он должен быть в курсе всех событий, происходящих в его организации.       Пододвинув к Сиэлле нужный лист он бросил перед ней ручку, а сам поднялся с кресла, отходя в сторону кофейного столика, взяв с него недопитую бутылку спиртного.       — Добавляешь мне работы, — поморщилась Сиэлла устало. Но все же поставила размашистую роспись там, где это было нужно.       — Если бы я хотел добавить тебе работы, то сделал это по другому.       Занзас тихо хмыкнул, подливая спиртного себе в стакан и одним глотком осушил его наполовину. В кабинете до сих пор стоял стойкий запах перегара. Значит, босс сейчас неплохо набрался, пусть этого и не было видно.       Обернувшись, он невольно задержал взгляд на Сиэлле, позволив себе скользнуть взглядом по ее фигуре. И не боится она так выпячивать задницу, когда позади стоит тот, кто в разы сильнее ее? Или это нарочно?       Тихо хмыкнув своим мыслям, Занзас невольно облизал край стакана, собирая со стекла остатки спиртного, не отрывая при этом взгляда от аппетитной задницы. Он и сам не заметил, как подошел ближе, бесшумно и медленно. Он был уверен на шестьдесят процентов, что это сейчас на Сиэлле чулки, а не колготки, и черт его дернул это проверить.       Запустив ладонь под юбку, он коснулся кружева, скользя пальцами по бедру выше, даже и не думая о том, что сейчас за это может получить по лицу. С уст Сиэллы невольно сорвался вздох. Шокированный и возмущенный, а реакция себя не заставила долго ждать: резко развернувшись, она довольно сильно прописала Занзасу пощечину. В глазах — куча непонимания.       — Какого черта?       — Все-таки чулки.       Криво ухмыльнувшись Занзас в ответ только довольно оскалился, словно и не заметив ее пощечины. Слишком слабо. Занзас вновь перевел взгляд на Сиэллу, заметив выступивший на ее щеках румянец. Чуть склонив голову к плечу, Занзас отставил стакан на стол, прижал к нему же Сиэллу Он попросту не дал ей отстраниться и сбежать, жадно вдохнул запах женского парфюма. Пахла она сладкой вишней.       Сиэлле пришлось опереться бедрами на стол, чуть податься назад, лишь бы только не так близко к нему. И все же Занзас здесь.       — Ты пьян, — она постаралась говорить как можно спокойнее, не выдавать своего волнения.       Ее сил явно не хватило, чтобы достаточно отстранить Занзаса. Он все равно поддался ближе, желая попробовать ее запах на вкус. Сухими, горячими губами он коснулся ее шеи, оставляя поцелуй, чуть прижав нежную кожу. Занзас невольно притерся к ней щетиной, ощутимо царапая, вылизывая шею Сиэллы. Ладонь незаметно опустил вниз, забравшись ею под одежду, коснулся пальцами промежности.       Сиэлла невольно сглотнула, рвано выдыхнув. Паника подступила к горлу и все же Сиэлла постаралась взять себя в руки. Кричать было бы бесполезно и глупо, да и только она открыла рот, как дыхание перехватило от удовольствия.       — Твою мать, Занзас, — зашипела она сквозь зубы, оцарапав его плечи, до боли сжав те пальцами на сколько вообще хватило силы. — Что ты, черт возьми, делаешь?!       Голос ее невольно перешел в какой-то непонятный панический визг. Он рядом, слишком близко. И, чтоб его, забирается ей под юбку.       — Неужели ты настолько глупая, что я должен это объяснять?       Презрительно фыркнув, Занзас в ответ лишь ощутимо снова надавил на ее промежность, поглаживая горячими — черт возьми, ненормально горячими — пальцами. Укусил за шею, второй рукой тут же подцепил воротник ее рубашки, одним движением сорвал пуговицу и тут же запустил ладонь под кружевной лифчик, сбил его, ощутимо сжал в пальцах грудь.       Отстранившись он поднял на Сиэллу горящий взгляд, сочно облизнул собственные губы, чтобы в следующую секунду впиться поцелуем в припухшие губы напротив, жадно смять их, не прекращая ласки между ног.       — Да пошел ты!.. — прорычала Сиэлла, так и не закончив фразу, не сказав, куда Занзасу следовало пойти. Она сжалась внутри, вздрогнула, не оставляя попыток оттолкнуть, сдвинула вместе ноги, пока Занзас не вклинился между ними. — Я говорила тебе, что пора прекращать пить на работе. Ты, чертов больной ублюдок…       — Заткнись, — глухо прохрипел Занзас ей в губы.       Занзас вытащил руку, но запустил ее под блузку. Второй же обнял Сиэллу и, нашарив застежку лифчика, грубо сорвал ее пальцами, потянул спереди. Ненужная сейчас вещь летит на пол, несмотря на сопротивление. Сиэлла ему мешала. Сопротивлялась, дергалась, заставляя лишь рычать в ответ, прижимать ее своим телом, чтобы в конечном итоге с наслаждением смять упругую грудь, поиграть с сосками. И реакция тела в виде мокрого пятна на нижнем белье последовала незамедлительно, вызвав у Занзаса довольную ухмылку.       Сиэлла дышала злобно, сбивчиво и часто. В конце концов, поняв, что в физической силе ему значительно уступала, не нашла ничего лучше, чем просто укусить. Вцепилась зубами в смуглую кожу до крови, чтобы капли испачкали идеально белую рубашку Занзаса. Чтоб его, да что с ним?       — И что ты делаешь? — только и пробормотал в ответ Занзас. Глухо и возбужденно. Будто бы и не почувствовав боли в плече.       Отстранившись, он посмотрел на ее перекошенное от злости лицо. От злости. Не отвращения. Занзас шумно и медленно выдохнул сквозь воспаленные от поцелуев и укусов губы, встретился с ней взглядом. Томным, почти черным. Растрепанные волосы, широкие плечи, и кожа, что наощупь раскаленная, словно само его пламя сейчас пульсировало по венам, разожженное алкоголем. Даже стоять рядом с ним уже было невыносимо жарко. Это ощущение невольно вызывало невольное желание снять с себя одежду.       Сиэлла покраснела. Она чувствовала себя маленькой шестнадцатилетней девчонкой, которую поймали за мастурбацией. И черт знает, поч      ему именно такая реакция. Занзас горячий, страстный и его невольно хочется. А когда думаешь, как именно, то тело невольно возбуждается само. Почему он такой? Почему ее так возбудил вкус его губ и алкоголя?       Сиэлла поерзала на столе, прикрылась руками. Все еще слушала остатки рассудка, что подсказывал бежать от этого хищника. А страсть накрыла с головой, вызывав удивительно непристойные мысли. О том, как он грубо берет ее за бедра и…       Занзас аккуратно и без лишних слов накрыл ее ладонь своей. Медленно убрал от груди, отметив про себя, что сопротивляться Сиэлла стала куда меньше. А когда коснулся губами ключиц, услышав сверху вздох удовольствия, так и вовсе не встретил больше препятствий. Занзас плавно спустился поцелуями ниже, лизнул сосок, смочив его горячий слюной, снова заставляя Сиэллу задрожать. Опустил руки ниже, легко обхватил бедра и чуть развел ноги в стороны. Прямо как в ее мыслях. Занзас медленно скользнул прикосновениями выше, забрав за собой ткань ее юбки, поцелуями продолжил спускаться вниз по телу.       — Занзас… — прошептала Сиэлла тихонько, невольно выгнувшись в спине, закрыв глаза, сосредоточившись только на ощущениях. Черт, как же жарко… В ее голову невольно снова полезли пошлые мысли о нем, о его теле. О чувствах. О том, что она какой-то частью себя хотела секса с ним. Всегда хотела.       Сиэлла вновь сбивчиво зашептала его имя. А после и вовсе расстегнула дрожащими пальцами рубашку, оставив ту болтаться так. Одежда сейчас мешала. Сиэлла теперь смотрела на него страстно, с вожделением. Грудь снова обдало жаром, захотелось самостоятельно сжать, что она и сделала, медленно массируя пальцами и чуть царапая ногтями соски. От действий Занзаса тело то и дело покрывалось мурашками.       Занзас и сам не заметил, как встал перед ней на колени, лениво обвел языком вокруг пупка, чуть прикусил кожу на животе и снова бросил взгляд на лицо Сиэллы.       — Сладкая.       — Бога молю, замолчи!       Занзас молча сжал пальцами нижнее белье и аккуратно стянул его, позволив ткани упасть до щиколоток, а затем неожиданно подхватил Сиэллу под бедра, забросив одну ногу себе на плечо. Сиэлла задрожала, почувствовав его язык там, внизу. Ей казалось, что Занзас попросту издевался. Возможно, доля правды в этом и была.       — Пожалуйста, — томно прошептала она, погладив Занзаса по щеке.       Занзас поддался ближе, поцеловал ее половые губы. Он сразу прильнул ближе, накрыл ртом промежность. Сиэлла не хотела слышать, какие звуки издавало ее влагалище. Это было выше ее сил. Занзас размашисто прошелся языком, притеревшись всей поверхностью, так чувственно и жарко, что, казалось, ощущался каждый сосочек на его языке. От аппетита собственная слюна скапливалась во рту, размазываясь по чувствительной коже. Он дал ей пару секунд, чтобы привыкнуть, а затем снова впился пальцами крепче в бедра, прихватывая губами клитор и принялся мягко посасывать его, двигаясь активнее, вылизывая, невольно пошло и мокро хлюпая при каждом движении.       — Черт… Да-а… — Сиэлла не сдерживалась, позволяя себе стонать еще громче, сжимать пальцами стол. Его руки, его язык — все слишком горячее, заставляло еще сильнее чувствовать каждое движение, а ведь он еще даже не проник внутрь. От этой мысли Сиэлла снова покраснела, плотнее обхватила ногой его плечо.       Занзас прильнул еще ближе, невольно царапая ее чувствительные бедра щетиной. Неожиданно грубо пропихнул внутрь язык, что сейчас казался ненормально длинным. Сиэлла захлебнулась собвенным стоном. Прижавшись губами, Занзас старался максимально глубоко проникнуть в ее нутро, шумно вздыхал, чувствуя, как узко и горячо у нее внутри. От этой мысли у него в штанах болезненно заныло, заставляя сглотнуть и поерзать на месте.       — Занзас!.. — Сиэлла заскулила от переполняющих ощущений, чувств и эмоций. Эти пошлые мокрые звуки, его действия, удовольствие, желание… Все смешалось, заставив ее отчаянно замотать головой, чтобы таким образом немного освежить себя. Сиэлла сжалась внутри сильнее.       Внутри она была невероятно подвижной. Мягкие стенки то сжимались, то разжимались, заставляя Занзаса балдеть от этого процесса, чувствуя, насколько ей это нравится. Ее теплая смазка пачкала губы, на что Занзас лишь томно вздыхал, сглатывал и продолжал целовать ее взасос между ног, гладить языком и невольно представляял себя внутри нее, чувствуя, как давит на штаны собственное возбуждение. Горячая, сладкая и мягкая, перед которой сейчас просто невозможно устоять.       — Черт… Черт, черт… — Сиэлла замотала головой, не в силах больше ничего сказать, чувствуя приближения оргазма Ей казалось, что слишком быстро, но она ничего не могла с собой поделать.       Сиэлла сжалась снова, что-то жалобно пробормотала. А потом замерла вовсе, сжавшись особенно сильно, какое-то время, буквально пару секунд, бездумно смотря в потолок. В следующий момент, девушку уже трясло оргазме, сильном и ярком. С губ то и дело срывались громкие стоны, похожие на какой-то вой и скулеж.       Занзас вовремя успел высунуть язык, почувствовав, как смазка струей брызнула на губы, заставив его только сочно облизнуться, стирая следы своего преступления, а затем медленно подняться, на ходу развязывая свой галстук и расстегивая рубашку. Выпрямившись, Занзас вновь взглянул на девушку сверху вниз, неотрывно и жадно, пальцами цепляя ремень своих брюк, показывая, что на этом он еще не закончил.