Хакер

Эндрю под зорким наблюдением Уиндсона строчил очередной отчет. Глядя, как за окном сгущаются вечерние сумерки, он думал о том, что, наверное, его порыв о сотрудничестве был не такой уж и хорошей идеей. За последние несколько дней Уиндсон сгрузил на него столько мелкой работы, которая может и не была такой срочной и горящей, но, тем не менее, требовала внимания и систематизации. По началу, Эндрю весьма активно участвовал в обсуждении по делу Иллюзиониста, даже смог подкинуть пару идей, которые Роум с Дегре тут же приняли в рассмотрение. Но сейчас, у него складывалось впечатление, что Уиндсона это не особо радовало и, подкидывая ему всякие мелкие поручения, он тем самым хотел его оградить от участия в обсуждениях. Но, с другой стороны, может это были лишь беспочвенные подозрения Эндрю, так как продвижения ни в деле Иллюзиониста, ни в деле «Принца» не было. Дегре с Роумом ходили усталые и злые, и их можно было понять – на них наседали большие начальники, а они, в свою очередь, наседали на Уиндсона и его отдел, а тот вообще в последнее время ходил дерганный какой-то. После последнего собрания в кабинете Дегре, все, кто занимался делом Иллюзиониста и Принца, ждали заключение от Берроуза. - Закончил? – спросил Уиндсон, не отрываясь от монитора. - Нет, - невнятно отозвался Эндрю, костеря все на свете и в первую очередь чуткий слух этого бывшего хакера. - Почему прекратил? Устал? - Да, шея затекла. – соврал Эндрю и, с показным удовольствием, поспешил соскочить со стула. - Понятно. – ответил Уиндсон, так и не отрываясь от монитора. – Особо не затягивай, завтра эту работу на проверку отдавать. «Что ж ты тогда сам ее не делаешь?» – со злостью подумал Эндрю, проходя мимо стола очкарика и, краем глаза, замечая, что тот отнюдь не очередной отчет строчит. Выйдя в проход, он немного поежился: с двух сторон его обступали стеклянные перегородки, за которыми проглядывались рабочие места сотрудников. И если днем здесь было шумно и порою даже весело, то сейчас его со всех сторон обступала тишина. В углах офиса уже клубилась кромешная тьма, и даже мерное свечение не выключенных мониторов не могло ее разогнать. Он ускорил шаг, стараясь как можно быстрее выйти в коридор, но там было еще тише и темнее. Пока Эндрю сидел в камере, то находился в другом корпусе. В это здание его приводили по длинному подземному коридору, который заканчивался металлическими дверями лифта. От лифта до допросной они преодолевали совершенно короткий коридорчик, но его всегда удивляло, какой шум стоял в кабинетах. Постоянно кто-то ходил, сквозь открытые двери было слышно, как кто-то громко смеется, или ругается. Одним словом, в главном здании, которое занимало полиция штата, всегда кипела жизнь. Сейчас здание пустовало, еще бы, часы над дверями лифта показывали без десяти десять. Эндрю кротко, но емко выругался про себя. Когда он согласился на сотрудничество, с него сняли обвинения, и Кларк с Роумом кое-как, но замяли дело с судьей, предположительно отложив его на неопределенный срок. Его даже отпустили домой. Вернее в ту каморку, которую он снимал, на окраине города. Сейчас унылый, пустой, полутемный коридор, навел его на мысль: сколько он будет добираться до своей квартирки? Скорее всего, на развязке, ведущей в его район, снова многокилометровая пробка. Свернув у лифта в закуток, где находились туалетные комнаты и места для курения, Эндрю снова посмотрел в окно. На улице, в слабом свечении фонарей, можно было рассмотреть, что пробрасывает редкий снежок. Судя по качающимся деревьям, там поднялся сильный ветер. Пока Энрю доедет до дома, скорее всего, начнется самая настоящая метель. Он поежился, словно от озноба, и выругался уже шепотом. Подкурив сигарету, он присел на подоконник, и потянулся, представляя, как вызовет такси и, может, через час уже будет с наслаждением потягивать пиво на любимом диванчике. Воспоминания о диванчике вызвали легкую грусть: несмотря на то, что обвинение с него сняли, компьютер, который забрали еще в первый день ареста, ему так и не вернули, как, впрочем, и телефон. «Надо еще купить корм для рыбок» - не к месту вспомнил Эндрю и вздохнул. Хозяйка ясно дала понять, что рыбки, пара полудохлых созданий, – очень важный атрибут квартирки, состояние которого очень существенно влияет на арендную плату. Эндрю, поначалу с воодушевлением отнесшийся к подобной фауне, постепенно начал ею тяготиться. Не то, чтобы он не любил животных, а эти «пираньи» порой и успокаивали, или не умел заботиться, дело было в том, что он просто не мог что-то делать постоянно, в том числе и уделять внимание. От него и девушка ушла только потому, что он не уделял ей должного внимания, вспоминая о ней только тогда, когда это устраивало его самого. Но если девушку он мог найти другую, то с рыбками такое прокатить не могло. Эндрю снова горестно вздохнул. Докурив еще одну сигарету, которая являлась последней, он смял пустую пачку, ловко запулил ею в мусорку и, наконец, направился обратно к Уиндсону, доделывать чертов отчет, который этот очкарик должен был сдать Дегре еще два дня назад. Дойдя до кофе-автоматов, он пошарил в карманах в поисках мелочи. Удача ему улыбнулась, в виде двух четвертаков. - Я думал, ты уже умотал, - спокойно протянул Уиндсон, когда Эндрю поставил перед ним стаканчик. – Спасибо. - Извини, не знаю, какое ты предпочитаешь, поэтому взял как себе. - Мне без разницы. – равнодушно откликнулся очкарик, поднося ко рту стаканчик и делая большой глоток, не замечая того, что кофе был весьма горячим, и, как мог отметить Эндрю, за все время он так и не оторвался от монитора, пребывая в той же самой позе. Эндрю с каким-то сожалением окинул взглядом субтильного парня и подумал, что, наверное, у этого простофили очень скучная жизнь, если он с таким сосредоточенным видом не может оторваться от компа, да и вообще, так можно и геморрой заработать! Эндрю, хоть и сам был хакером, и довольно неплохим, но занимался взломом, поскольку постольку. Он не любил тратить на что-то одно много времени подряд, считая, что так его жизнь проходит мимо. Основным его занятием было шатание по сомнительным клубам и растрачивание полученных денег на выпивку, кислоту и девочек. Соглашаясь на сотрудничество, он предполагал, что это будет примерно также, как и показывали в фильмах: он продолжит свою прежнюю жизнь и будет изредка встречаться с федералами на стороне. И он вовсе не предполагал, что его посадят в пару к Уиндонсу, с ненормированным рабочим днем. Однако, как ни крути, это лучше чем ночевать в камере с озлобленным сбродом. - Сколько тебе еще? – вывел его из раздумий Уиндсон, заканчивая что-то строчить, и теперь разминался на небольшом пятачке между столами. - Еще минут пятнадцать! – довольно отозвался Эндрю, просматривая бумаги и понимая, что отчет он все же добил. – Щас, только запущу анализатор. Можно заказывать такси. - Ок, я вызову. Доделывай. – негромко проговорил Уиндсон. – Утром, тогда, сам отдашь Дегре. - Это же хотел сделать ты? – удивился Эндрю. - Ну уж нет, - Уиндсон улыбнулся, однако глаза остались абсолютно серьезными и отчужденными. – Ты, делал, тебе и сдавать. Глядишь, может, и место мое займешь. - Ты это о чем? – насторожился Эндрю - Да так, просто мысли вслух. – поспешил ответить Уиндсон. – Не заморачивайся! В углу их офиса находился небольшой телевизор, который любил смотреть в перерывах старший программист. Сейчас, потягивая кофе Уиндсон, от нечего делать, щелкнул пультом. На экране замелькало изображение какого-то концерта, но из-за сильных помех, разобрать что-либо было нельзя. - Ой, оставь! – отозвался Эндрю, с жадностью вглядываясь в экран. – Сделай громче, пожалуйста. Уиндсон поморщился, но просьбу исполнил. Видимо ветер в этот момент немного стих и поэтому картинка прояснилась. Изображение стало более четким, являя зрителям отрывок трансляции открытого концерта. Пустой офис наполнила довольно мелодичная музыка и приятный голос исполнявший песню на французском языке. Эндрю с любопытством оторвался от закачивания отчета и подошел поближе. - Здорово поет, - протянул он. – Почему не покажут вокалиста? - Им выгоднее показать, что концерт имеет успех, посмотри, как народу нравится. Еще бы, фургончики с разливным пивом, тут же готовят хот-доги. Да, умеет народ отрываться! – отозвался заинтересованный Уиндсон. – А мальчишка и правда хорошо поет. Интересно, что за группа? Камеры выхватывали куски беснующейся толпы, больше уделяя внимания тому, чтобы показать, какой палаточный городок расположился на берегу озера. Сцену они показывали мельком, наконец, молоденькая девушка-журналист бойко что-то затараторила в микрофон, и тут же камера метнулась к сцене. - О, смотри, щас покажут. – отозвался Эндрю показывая на экран. – Блин, всегда хотел перебраться в Техас или Аризону! Посмотри, какая там погода, не то, что у нас! - Ага… - задумчиво поддакнул Уиндсон, всматриваясь в экран. Камера в свете прожекторов выхватила фигурки музыкантов, показывая патлатого барабанщика и раскрашенного гитариста, потом переместилась, позволяя зрителям рассмотреть хорошенькую, миниатюрную клавишницу. Затем, словно в противовес ей, показывая симпатичного накаченного басиста и, наконец, перешла на невысокого худощавого паренька-солиста, который пристроившись на самом краю сцены, в опасной близости от фанатов, тянул припев. Камера начала заходить со спины, являя зрителям растрепанные зеленные волосы и фигурку, затянутую в черный кожаный комбинезон. Немного сместилась вправо, выхватывая профиль паренька, с весьма замысловатым макияжем, и, наконец, начала приближаться уже спереди. - Блииин! – в унисон проголосили Уиндсон и Эндрю. – Чертова тарелка! Ветер, видимо, снова поднялся, так как по экрану пошли полосы, не давая хорошо рассмотреть исполнителя. Спустя двадцать секунд изображение пришло в норму, и на экране появился крупным планом солист. - Ох ты-ж мать моя – материнка… – тихо протянул Уиндсон, думая, что это тупая шутка его уставшего воображения, но в этот момент, Эндрю, успевший дойти до стола и в два шага подскочивший обратно, развеял его сомнения. - А? Ой… - крякнул он, удивленно глядя на Ундсона и тут же заметался. – Надо позвонить Дегре и Роуму… ты – Роуму, я –Дегре! Или наоборот… Блин, это же… Закончить он не успел, потому что в этот момент, равнодушный и выглядящий слабонервным, очкарик, со всей одури огрел по голове Эндрю жестким диском. Эндрю как-то растеряно и немного обижено посмотрел на стоявшего перед ним Уиндсона, все еще сжимающего в руке сдернутое со стола старшего программиста вещественное доказательство, проходящее по делу Иллюзиониста, и медленно начал оседать на пол. «Черт, а ведь я так и не покормил рыбок…» – было последним, о чем почему-то подумал Эндрю, прежде чем провалиться в темноту. - Ну, ёпт-мать! – вполголоса выругался Уиндсон, устало переводя взгляд с экрана, на котором симпатичный, зеленоглазый вокалист под громкие крики толпы покидал сцену, на валяющегося перед ним Эндрю, и терялся в догадках, что же ему делать в первую очередь? Безусловно, запись этого злосчастного концерта необходимо удалить, и как можно скорее, но стоит ли это сделать до того, как он отпишется своему лидеру, или после, а еще нужно, наверное, вызвать скорую? Небольшая лужица крови, которая была едва заметной, стала шире, добираясь до ботинок. Уиндсон тяжело вздохнул, поднимая голову к потолку. – И как я это теперь объясню?