Спасение души

      Впервые за долгие месяцы небо не было затянуто серыми облаками, позволяя солнечным лучам изучить таинственные закоулки деревни Скрытого Тумана. В этой местности практически всегда было облачно, холодно и туманно, из-за чего деревня и получила такое название. Но сегодня, будто в насмешку, была хорошая погода.       Постепенно на улицу выходили люди, чтобы просто пройтись, подышать свежим воздухом и насладиться таким редким в этих краях солнцем. Деревня оживала прямо на глазах, несмотря на то, что настали тёмные времена, покрывая жителей чёрной вуалью, сотканной из страха, скорби и боли.       Поговаривали, что всему виной старая легенда, гласившая, что раз в пятнадцать лет из Ёми-но Куни выходят голодные демоны, чтобы полакомиться грешниками, прогнившими насквозь из-за своих пороков. Никто не помнил, откуда взялась эта история, была ли она где-то написана, но каждый верил в неё.       Прошло пятнадцать лет с массовых убийств в Кири, люди, успевшие позабыть о страшной легенде, вздрогнули — этой ночью были убиты три семьи. Именно это событие заставило Кохэку принять нелёгкое решение — покинуть территорию страны Воды и вернуться домой. Он был одним из немногих, кто не верил во все эти сказки, прекрасно понимая, что убитые были не простые люди, а такие же беженцы, как и он с дочерью, прибывшие в деревню, желая получить защиту и обрести дом. Помимо этого, у них была ещё одна схожесть — владение сильными техниками, способными создать не только конкуренцию лучшим шиноби Тумана, но и нести угрозу для руководящих постов. Мужчина не хотел ждать, пока раскроют его тайну, поэтому принялся собирать вещи. В этот момент в комнату вошла его дочь — Айамэ — единственная причина, ради которой он продолжал жить и бороться с судьбой.       — Мы что, куда-то уезжаем? — спросила девочка, усаживаясь в родительской комнате прямо на пол.       — Что? — переспросил отец, оборачиваясь от походной сумки и устремляя взгляд голубых глаз на свою дочь. На секунду он даже позабыл, что именно произошло сегодня ночью, и почему он собирает вещи. Появление Айамэ вызвало в его душе прилив нежности и бесконечной любви.       — Сумка, — ответила девочка. — Мы идём в поход?       Айамэ радостно улыбнулась, предвкушая, как весело проведёт выходные с отцом. Они уже однажды ходили в поход на целых две недели — лучшее время в её жизни, несмотря на отсутствие горячей воды, плиты и тёплой кровати. Именно там, в лесу, среди диких животных, отцу и дочери удалось действительно расслабиться. Их не занимали разговоры о странных, массовых убийствах; о возможной скорой революции, которую все так боялись, потому что она обязательно принесёт с собой бессмысленные людские жертвы. Им было плевать на весь мир, в тот момент были только они — и никаких проблем. Отец не любил говорить о матери Айамэ, но тогда впервые рассказал, как они познакомились. Девочка надеялась, что сможет ещё раз разговорить отца, ведь так хотелось узнать побольше о том, кто дал ей жизнь.       — Нет, дорогая, — печально произнёс Кохэку. — Мы вынуждены срочно покинуть страну.       — Что? — удивилась девочка, быстро поднимаясь и подходя к отцу. — Куда? И почему так срочно?       — Милая, сейчас не время для разговоров. Иди собирай вещи, а я потом всё объясню.       — Я… я не хочу! Зачем нам уходить? У тебя есть работа, а я наконец-то поступила в академию ниндзя, — голос девочки дрогнул, и Айамэ принялась пятиться к двери. — Я наконец-то нашла друзей!       Единственная слезинка покатилась по щеке, показывающая, как боль и обида одолевают Айамэ изнутри.       — Я тринадцать лет была совершенно одна. Никто не хотел со мной дружить, потому что мы чужаки в этой деревне! Нам даже изначально жильё дали на отшибе, где живут бедняки!       — Айамэ… — сердце отца сжалось от понимания, как сильно это повлияло на его ребёнка.       — Никуда я не поеду! У меня появились друзья; я больше не хочу быть одной, понимаешь? Не хочу…       Ведомая эмоциями, Айамэ выскочила из комнаты и бросилась к выходу из дома. Яркое солнце на секунду ослепило, но она всё равно побежала вперёд, размазывая по щекам слёзы. Внутри всё разрывалось от обиды и нежелания верить словам отца. Вся её жизнь — это сплошная борьба: за друзей, за уважение, за возможность развиваться. Такова была доля всех мигрантов, которых в деревне Скрытого Тумана не считали за людей. Они были расходным материалом. Хотите жить лучше, иметь те же права, что и кланы-основатели? Тогда докажите свою преданность.       Десять лет они жили возле самой границы, где царили разруха, нищета и беззаконие. Люди, жившие там, считались не больше, чем мусором. Даже дома там были совсем низкие, с покосившемися крышами, а в некоторых местах были большие щели. Айамэ до сих пор помнила, как ей купили на день рождения красивое лавандовое платье. Но из-за высокой влажности в доме было много плесени, которая со временем перебралась на одежду. Будучи ребёнком, она тихо плакала, стиснув зубы, и пыталась отстирать тёмно-серые пятна от единственного наряда.       Когда живёшь в месте, где дети вынуждены воровать, чтобы не умереть от голода, начинаешь ценить такие простые, обычные для остальных, но такие важные для бедняка вещи. Айамэ до сих пор помнила, как отец из веточек и цветочков создавал игрушки на новый год. Как они вместе плели венки в день Сюбун-но-хи, чтобы почтить память усопших. Для девочки это был особенный праздник, ведь её мать умерла через год после рождения дочери. Отец не любил об этом говорить, потому что до сих пор чувствовал боль при упоминании Ханако — матери Айамэ.       Все эти праздники Айамэ ждала с большим нетерпением, ведь они были единственной радостью в их серой жизни. А ещё возможностью быть нормальными. Девочка часто гуляла возле домов для среднего класса, наблюдая, как сильно эти люди отличались от них — низшего класса. У них даже на рынке продавалась рыба не первой свежести, вся в слизи и с глазами, налитыми кровью. Овощи сморщенные и местами гнилые. Первые десять лет она даже не ела свежего или хотя бы чёрствого хлеба.       Но, несмотря на горести жизни, Айамэ росла улыбчивым, добрым и искренним ребёнком. Зная, как тяжело бывает, она всеми силами пыталась помочь тем, кому ещё хуже. И сама судьба будто бы сжалилась над бедной малышкой, и Кохэку получил повышение по службе. Теперь он мог позволить себе купить дом там, где проживали люди из среднего класса. Несмотря на то, что работы у него прибавилось, мужчина всё равно старался проводить как можно больше времени с дочерью. Приходя домой после тяжёлой миссии — уставший, желающий лишь лечь в холодную постель и проспать до рассвета — он всё равно садился за стол, чтобы просто выпить чай с его маленькой девочкой.       Уже три года они живут как нормальные люди. Айамэ год ходит в академию наравне с другими детьми из более богатых и способных семей. Она так ценила эту возможность стать кем-то более важным, завести друзей и зарекомендовать себя среди учителей, стараясь изо всех сил. Повторяла учебные материалы до самой ночи, читала как можно больше литературы, чтобы быть не хуже, чем остальные.       И вот её наконец-то заметили. Учителя постоянно хвалили, но Айамэ никогда не зазнавалась. Она, наоборот, всячески помогала другим: объясняла пройденные темы, предлагала варианты, как лучше запомнить ту или иную теорему, и всегда давала списывать как домашнее задание, так и на контрольной. Поначалу её дразнили зубрилой, пытались как-то унизить, но, видя в ответ искреннюю улыбку и предложение помощи, школьные забияки перестали над ней издеваться. Со временем, когда её помощь стала окупаться и плохие оценки в классе появлялись всё реже, местные хулиганы даже начали защищать её. Но не все. Ребята постарше, которые не видели для себя авторитета ни в учителях, ни во взрослых людях, продолжали высмеивать её: «Вали в свою вонючую деревню, переселенка!», «Иди жри свои помои, нечего тебе делать среди нормальных людей!», «Ты слабачка, никакие книжки не помогут тебе стать сильнее». Это лишь малая часть тех обидных слов, что ей говорили.       И в одного из этих хулиганов Айамэ врезалась, когда выбежала из дома. Потеряв равновесие, она упала прямо на пыльную дорогу, потирая лоб. Взглянув на подростка, сердце её сжалось. Она могла дать сдачи сверстникам, но парень перед ней был старше её на три года, выше и опытнее, так как уже окончил академию и ходил на миссии. Это был Ючи Такамуро. Главарь местной банды, чья «слава» дошла даже до высшего класса.       — Куда бежишь, малявка? — спросил Ючи, слегка наклоняясь к ней и обнажая с улыбкой острые зубы, спиленные специально, в знак уважения к Семи Шиноби-Мечникам Тумана. Несмотря на то, что те только начали заявлять о себе, у них уже были подражатели. От понимания этого у Айамэ перехватило дыхание. Разве можно выбрать себе в кумиры людей, способных на убийство ради удовольствия?       — Я спешу, — ответила девочка и поспешила встать. Она не хотела попадать в неприятности; внутри всё разрывалось от обиды и непонимания.       Айамэ устремилась вперёд, желая побыстрее избавиться от общества Ючи. Но не успела она пройти и двадцати метров, как точный удар ноги снова заставил её упасть.       — Да что вам надо?! — закричала Айамэ, уже больше не смея сдерживать слёзы. — Почему вы вечно ко мне цепляетесь?       На неё шли три парня: Ючи и два его прихвостня — Сора и Нобу. Они вечно цеплялись к ребятам помладше, особенно к Айамэ, ведь они с отцом единственные, кому удалось пробиться из самых низов. Именно поэтому к ним многие так относились: без уважения, с неким пренебрежением, как богатые к попрошайкам, живущим на улице в вечной грязи и смраде.       Посматривая на редких прохожих, девочка с ужасом поняла, что ей никто не поможет. Беженцам не принято помогать. Они — потребительский материал.       — Что ты вечно ноешь? — с отвращением спросил Ючи, несильно пиная Айамэ. — Аж противно.       — Да, — поддержал Сора, и костяшки его тут же захрустели. — Давай наваляем ей, чтоб привыкала.       — Верно. Она ведь мусор, а с мусором никто не должен считаться, — закивал третий хулиган — Нобу.       — Но я же ничего вам не сделала! — Айамэ попятилась от подростков, но понимала — спасения нет. Она не сможет убежать, потому что её в любом случае догонят и побьют ещё сильнее.       — Возвращайся к границе, где и должен быть мусор! — взревел Ючи и попытался ударить ногой, но Айамэ перехватила её и вывернула, как показывал учитель на тренировках по тайдзюцу. Её действия были машинальны, она даже не успела понять, как это произошло.       Ючи, не ожидавший сопротивления, не смог удержать равновесие на одной ноге и тут же повалился на землю. Его дружки засмеялись, но, увидев строгий взгляд атамана, тут же притихли.       — Что встали, кретины?! — заорал Ючи. — А ну врежьте этой малявке!       Парни громко закричали и бросились атаковать несопротивляющуюся девочку. Айамэ только и успела прикрыть лицо руками, потому что знала: спрятать ушибы на теле ей будет проще, чем раны на лице, которые вызовут любопытство и отвращение у прохожих. Большинство ударов пришлись на живот и рёбра; лишь один случайным образом попал в ухо, вызывая яркую вспышку боли. Перед глазами все потемнело, а весь шум — утих, словно кто-то внезапно решил выключить звук.       Дезориентированная, Айамэ не сразу поняла, что удары прекратились. С трудом убрав руки от лица, она попыталась сфокусировать взгляд на своём спасителе. По телосложению он явно старше этих хулиганов. Хоть его фигуру и скрывал плащ, зато прекрасно демонстрировал высокий рост и широкие плечи. На его лице была странная маска с отверстием только для одного глаза.       — С-спасибо, — прошептала Айамэ, в почтении согнувшись пополам, несмотря на острую боль в рёбрах, ведь у неё не было иной возможности поблагодарить за своё спасение. Трое хулиганов без видимых повреждений лежали прямо на земле без сознания. Со стороны даже казалось, что они просто уснули, настолько умиротворёнными были их лица.       — Они правы, ты ничтожно слаба, — в спокойном голосе слышалась не то злость, не то отвращение. — Ты жалкий, слабый ребёнок, не достойный жизни. Тебя так и будут вечно не принимать, оскорблять и издеваться, потому что иного ты не заслуживаешь.       — П-почему? Почему вы так говорите?       — Потому что это правда. Ты жалкая, — ответил незнакомец и развернулся, чтобы уйти. Он сделал несколько шагов, а потом замер, будто что-то обдумывая. — Стань сильнее и не позволяй никогда так с собой обращаться. Мир куда более жесток, чем ты думаешь. Кроме тебя самой, тебе никто не поможет.       Айамэ тогда даже не догадывалась, что слова этого незнакомца станут пророческими.