Стать парнем

Нас нашли чуть позже, и первым моим вопросом было – после того, как Какаши успокоил меня, сказав, что Наруто жив, и Сакура тоже скоро очнется – "где Шино?". Оказалось, его уже обнаружили, и он теперь в больнице, потому что был отравлен. - Но не все так просто закончилось, - вздохнул Хатаке, поднимая меня на руки и лично унося в больницу, на обследование. Там-то мне и сообщили о смерти Третьего. Известие поразило меня своей внезапностью. Не хотелось в это верить, но... Все только и болтали, что Орочимару убил Третьего, и вера пришла сама собой. Этот Орочимару… надеюсь, я не была причиной всего. Хотя, что это за эгоцентризм, Саске? Я наверняка просто подвернулась под горячую руку. А сейчас надо бы подождать нового, Пятого Хокаге. Возможно, с его приходом все уладится, и, я все-таки надеюсь, не придется мне покидать Коноху. Несколько дней я не видела Узумаки. Бой, траур, похороны Хокаге – все это смешалось и дружно вывалилось из моей памяти, возвращаясь ночью в кошмарах, которых я, однако, к утру не помнила. Сейчас все было несколько заторможено, деревня словно застыла в ожидании чего-то непонятного. Я поднялась на крышу, улеглась там на собственную куртку и подставила лицо солнцу, ласково гладящему все вокруг теплыми лучами. Делать ничего не хотелось, думать тоже, и я не заметила, как задремала. Но вскоре сон перешел в сущий кошмар. Я снова била Чидори чудовище, окутанное, как щитом, песком. Чудовище поднималось, и превратилось в огромного Енота, или во что-то похожее – почему-то голову чудища венчали рога. Глаза, ярко-красные, глаза Наруто, когда он пользуется чакрой Лиса, насмешливо глядели на меня. - Саске Учиха - девчонка! Слабая девчонка! Мелкая, недоразвитая девчонка, которую даже брат побрезговал прикончить! – проговорило чудовище и захохотало тем издевательским смехом, от которого хотелось встать и набить противнику рожу, но вот только у меня ничего не выходило. Я стояла по пояс в песке и не могла даже пошевелиться. «Руки же свободны! Двигайтесь!» - билась паникующая мысль, но действительность сна опровергла всю логику и орала на меня благим матом: «Не шевельнешься! Не сможешь!». И только я смирилась с этим и оставила попытки выбраться из западни, песок стал подниматься вокруг, пузырясь и расширяясь в разные стороны. Одновременно с этим сверху на меня посыпалась тонкая струйка песка, я очутилась как будто бы в песочных часах, внутри их, а сверху неумолимо посыпало меня временем. Что это значит?! Я задыха… - Саске! – дружелюбная улыбка во все лицо, голубые глаза и светлые, словно солнечные, волосы; я испуганно приподнимаюсь, широко раскрытыми глазами глядя на Наруто, склонившегося надо мной. - Саске? – переспросил он и опустился на куртку рядом, пока я пытаюсь перевести дух и собрать мысли. Как назло, они разбегались, и поймать их не было никакой возможности. В голове было пусто и звенело, как если бы там, внутри черепушки, рванул взрывной свиток. Сон... всего лишь сон. - Наруто… - проговорила я, усаживаясь на попу и обхватывая руками колени. - Что? – произнес парень и поправил выбившуюся прядь моих волос, съехавших на нос. - Скажи мне, каково это… быть джинчуурики? - … - парень приподнял бровь. – С чего такой вопрос? - Я все думаю о том парне из Песка. Тихий вздох рядом, едва слышное хмыканье: - А я уже обрадовался, что ты мной заинтересовалась. Я не знаю, каково быть джинчуурики ему, а про себя, если хочешь, расскажу. - Давай, - я улеглась обратно и прикрыла глаза. Голос Наруто звучал негромко, и я жадно ловила каждое слово. Наруто Я ведь обычный человек, Саске. Совершенно обычный, хоть и сын Четвертого. Правда, почему-то я узнал об этом не от людей, а от Лиса, что был внутри меня почти с того самого момента, как я появился на свет. По словам того же Лиса – и это, пожалуй, единственный демон, да и вообще существо, которому можно верить – моя мать была его тюрьмой долгое время, включая и то время, когда меня зачали. Курама, кстати, объясняет нашу связь именно этим. Ну, то, что мама-джинчуурики носила ребенка, потому ребенок и более тесно связан с Демоном, который не шел ни на какие уступки для Кушины, и я ума не мог приложить, почему он вообще со мной заговорил, да еще и помог, а не уничтожил медленно, как уничтожает, видимо, Гаару его Шукаку. Когда я впервые увидел тюрьму и Лиса, я был не один. Рядом со мной стоял тот парень, из рода Яманака, и, судя по его уверенному поведению, парень этот был тут далеко не первый раз. Парень нахмурился и дотронулся до печати на двери клетки, и тут же мирно спавшее в клетке существо взвилось и разом затмило собой все, я даже отшатнулся и сел на пол. Яманака пытался сдержать его, с каким-то странным удивлением глядя на порванную печать (она практически была разодрана, словно ее пытались порвать много раз, а сейчас, наконец, получилось, и она дала слабину везде), а дверь едва-едва приоткрылась. Миг, и я оказался на полу своей квартиры, ко мне тут же бросились присутствующие шиноби. Рядом лежал труп – совсем недавно этот парень дышал, что-то ел, смеялся! Я в ужасе смотрел на него, пытаясь осознать произошедшее, но мозги, чем-то или кем-то затуманенные, отказывали. Я то кивал, то мотал головой, и меня оставили в покое. Один из шиноби, видимо, главный, я не знаю его лица – он постоянно был в маске, приказал прибраться тут, а затем объявил, что, мол, хватит этих запрещенных экспериментов. Эти люди больше не приходили ко мне, хотя иногда я чувствовал на себе чей-то внимательный взгляд, знаешь ли ты, Саске, как это неловко? В тот день, когда на моих глазах погиб человек, Саске, я был ошеломлен. Но при этом меня буквально пожирало любопытство, не давая мне ни минуты передышки. Я пару раз обежал всю Коноху, провожаемый обычными полными ненависти взглядами (но я привык к этому), пока не наткнулся на парочку – девушка смущенно отталкивала парня, а тот пытался ее обнять и уговаривал: - Ну, Хоши, просто расслабься, не бойся, все получится. - Ладно, - девушка оттолкнула парня и сложила печать. Мгновение, и рядом с девушкой стоят два ее клона. - Ура! – клоны исчезли, и счастливая Хоши кинулась на шею к парню, а я попятился, стараясь сделать так, чтобы меня не заметили. - В этом мире самое главное – расслабиться и получить удовольствие, - проговорил голос сзади меня и осекся. В следующий момент меня схватили за шиворот и дернули, совсем как нашкодившего котенка. - Ты что тут бродишь? Вали отсюда. О, так это тот монс… - Тшш, про это нельзя говорить. Пойдем отсюда! Меня легко отбросили в цветник, словно я был не ребенком, а мешком с тряпками. Я выполз с другой стороны клумбы и отправился в лес за деревней, надеясь найти место, где мне никто не помешает. Такое место нашлось недалеко к северу, и я пришел к Лису второй раз, уже сознательно. Это было не так-то просто, главное – не отвлекаться на звуки вокруг, забыть, кто я есть, и опускаться все ниже и ниже, прямо во тьму. И знаешь что, Саске? Лис оказался гораздо более общительным, чем многие люди в Конохе. Он иногда выражался грубо, иногда – цветисто и непонятно, но он, имея свою какую-то цель, не забывал и обо мне. Курама может говорить все, что хочет, но он дорог мне так же, как и я дорог ему, а я это чувствую, Саске. Курама стал первым, с кем я смог поговорить по душам, и я не чувствовал себя больше одиноким. И, Саске, клянусь, Курама тоже не был больше одинок. Он дал мне свободу выбора, иногда направляя и подсказывая. Мое поведение иногда – всего лишь неумелое подражание. Я уверен, он иногда смеется надо мной, но я, каждый день совершенствуя актерские навыки, не обижаюсь – разве можно обижаться на первого друга? Но, Саске, я не понимал тогда только одного! Почему деревня, главам которой выгодно использовать нас с Курамой, позволила нам так сблизиться? Недавно я осознал причину этого. Главы деревни, Саске, какими бы дальновидными они сами себе не казались, все же не видят всей ситуации, понимаешь? Не видят! Может, ты читала сказку про птицу и парня, который вместо того, чтобы научить птицу послушанию, как и требовали его родители, приучил птицу любить себя? Я читал, Саске. Я читал и думал, а тут, в мире шиноби, первое правило: солдат – генин он или чунин, или, быть может, джонин, не важно, Саске! – солдат думать не должен, на то он и солдат, верно? Если бы главы деревни поняли, что маленький идиот и сидящий внутри него, сгорающий от ненависти ко всему живому и свободному демон могут сблизиться… Я не обошелся бы одними Яманака, Саске! Мой мозг почти выпотрошили бы, а Курама... я не знаю, что было бы с нами обоими. И когда я осознал это, я стал играть отведенную мне роль. Возможно, иногда я переигрывал… ну, как в случае с теми гусеницами или с наивным желанием пообедать во время испытания, третья площадка, помнишь, Саске? Извини меня, Саске, за эти спонтанные предложения, которые я тебе говорю. Просто не все так просто, как дважды два - четыре. Но я уверен, что ты поймешь меня… когда-нибудь… со временем. Просто не уходи и будь рядом, Саске, ведь я могу тебе доверять. Мы в одной лодке, мы оба противостоим главам деревни. Хорошо, Саске?!.. Саске Я храбро боролась со всем ворохом информации, что вывалил на меня Узумаки. Пока ясно следующее: они с Лисом скооперировались почти так же, как и я скооперировалась собственно с Наруто. Взаимопомощь и хранение тайн, а, ведь, по сути, и правда – куда без них. Лис играет в готовую услужить собачку, Наруто играет в идиотика, я играю в парня, замечательно. Мы оба – и я, и Узумаки – под постоянным наблюдением, от нас обоих что-то кому-то надо. От Наруто требуется сила демона; от меня желают библиотеку отца и, наверное, шаринган, который будет спасать Коноху из самых мерзких ситуаций. Это нравилось мне все меньше и меньше, но что-то делать пока было слишком опасно. - Хорошо, Саске?!.. - Да, - рассеянно кивнула я, давно уже сидя и держа Узумаки за руку. Хм, и когда успела схватить парня? - Саске, мне нужно уйти из Конохи на время, и я должен быть уверен, что ты справишься тут одна, - продолжал блондин, но я почти не слушала, погрузившись в невеселые размышления. Брат, печать, библиотека и Данзо… в какой последовательности решать мне проблемы?! Для Данзо у меня банально не хватит сил, зато, если я умру, все проблемы будут решены автоматом. Вот только смерть меня совсем не привлекает. Поговорить с братом – было бы неплохо, только где его искать?! Печать… Возможно, Орочимару единственный, кто может ее снять. И как это будет? Воображение услужливо нарисовало картинку, как я прихожу к нему в его тайное место (найти бы еще) и говорю: «Эй, ты, старый хрыч, снимай с меня свою чертову печать!». Не годится, знаю. Уверена, смерть будет страшнее, чем от рук Данзо. Библиотека… как только я отдам ее Какаши-сенсею (у меня нет причин не доверять ему, тем более, он знает, что я девчонка, но пока не выдал), мои спокойные дни в Конохе будут сочтены. А, значит, пока что у меня единственный выход… - Успокойся, Наруто, - я улыбнулась. – Я буду тихонько сидеть и не дергаться. - Отлично, - облегченно вздохнул Узумаки. Я заинтересовано вскинула бровь: - А куда ты идешь и с кем? - С Джирайя-сенсеем, правда, я называю его Извращенный Отшельник, но он помог мне с Жабами и печатью, - Наруто потянулся. – А идем мы за новым Хокаге. - А-а-а, - протянула я. – Занятно. Постарайся вернуться быстрее, ладно? - Хорошо, - улыбка до ушей, приятно смотреть. Меня вдруг догнала еще одна мысль, назойливо крутившаяся еще с того дня, когда Наруто уделал Гаару: - Наруто, а почему ты кричал «Нет, ни за что, это личное»? - О… - опешил блондин. – Я не могу тебе этого сказать. Пока, Саске! – моментально вскочив, Наруто практически растворился вдали, оставив меня недоуменно смотреть ему вслед. Ну и дела. Ладно, раз уж я вынуждена сидеть на попе ровно, что бы мне такое сделать от скуки?..