Стать парнем

Рыба. А где мне взять-то ее?! Немного побродив по закоулкам убежища, но так и не наткнувшись на выход (вдруг тут река где недалеко), вернулась на кухню, к Киёши, однако того там уже не оказалось. Ну, вот. Еще и его искать теперь. У него ведь рыба точно есть, м? Возвращаться к Кабуто не хотелось. Вообще попадаться ему на глаза нет желания. Можно немного поразмышлять насчет увиденного у него. Значит, получается, что он убил Таюю. Зачем?.. Может, она узнала, что он хочет заполучить их «испорченные» Орочимару гены? Кстати, зачем ему это? Он ведь и так достаточно силен. Хоть и генин еще. Наверное. Тьфу. Я запуталась. Тут тайн и интриг побольше, чем в Конохе, будет. Ну их всех. Неужели нельзя просто жить? Видимо, не в мире шиноби, где каждый день многие встают на ту тонкую грань между жизнью и смертью, где не только боги с судьбой решают, будешь ли ты жить или нет. Хотя они тоже, отчасти, но все-таки по большей части судьбу творили мы сами, выбирая каждый раз: жить самому или убить ради спасения себя, друзей, родственников. Занятный выбор. Неправильный. Что-то меня на философию потянуло. Неужели я в Какаши-сенсея с его «Те, кто бросает друзей, хуже отбросов?» превращаюсь?! Рука моя непроизвольно ощупала лицо и, убедившись в отсутствии маски, с облегчением опустилась. Так. Где я?.. Огляделась. Все еще коридор, но какой-то незнакомый. Тут я еще не была. На стенах висели картины, я подошла ближе. На одной изображалась Коноха. На другой водопад Долины Завершения. На третьей молодой Орочимару в окружении молодых, но вполне узнаваемых покойного Третьего Хокаге, нынешней Хокаге – Цунаде и сенсея Наруто – как там его, Джирайя? Странно, что Орочимару все еще цепляется за Коноху, за свою прошлую жизнь. Хотя я… тоже цепляюсь, постоянно вспоминая и анализируя то, что не успела обдумать раньше. Я хмыкнула и поплелась дальше, проходя мимо одинаково безликих дверей. Если в деревне Листа я должна была каждый час помнить о том, что я парень, а также не забывать о причинах, побудивших меня на «смену пола», то тут можно было расслабиться и бросить резервы тела и мозга на другие дела. Ага, если бы. В Конохе моими проблемами были липнущие к красавчику Саске девчонки и непонятные действия Данзо, о котором предполагалось только то, что он мой враг, и то, что он каким-то боком причастен к фактическому исчезновению клана Учиха, но в чем именно заключалось его причастие, я до конца понять не могу. Они в то время с Итачи что-то мудрили с этими документами, приказами, советами и прочим, аж голова пухнет. Кстати, я до сих пор не знаю, что именно сожгла, когда была под Цукиеми Итачи. Впрочем, если мне интересно, то я могу попробовать узнать у брата. Тайны, секреты и интриги, блин, словно мы не обычные шиноби, а как минимум одни из прямых наследников какого-нибудь монарха, вот и сцепились за власть. Ха. Может, все дело во власти? Может, там было что-то такое, что позволило бы человеку, обладающему этим чем-то, захватить в свои руки те ниточки, которые управляют всеми нами?.. Я вот сбежала от ниточек теневых манипуляторов, скрывающих свои личности, мотивы и цели. А смысл? Чтобы угодить к явному управленцу, если можно так выразиться… Теперь я знаю имена врагов, которые меня окружают, даже могу предположить (ни в чем нельзя быть уверенной), каковы причины их поступков. Вот и вся разница моих положений. Впрочем, не совсем так. Надо все еще раз обдумать, но теперь как бы со стороны. Раньше я могла довериться Наруто, и он ткнул бы меня в косяки моих мыслей и идей, а сейчас вылавливать блох было некому. Стоп. Мысль, что так внезапно посетила мою голову, была не совсем сформулирована, но заставила меня остановиться. Я нахмурилась, пытаясь выловить ее, но она, зараза, испугавшись, все убегала и убегала. Вот это!.. Данзо не знает, что документы уничтожены. Он считает, что я их спрятала, и у него нет ничего, чтобы убедиться в обратном. Верить мне на слово он тоже не будет, тут даже разговора нет. Поэтому проблема в том, что теперь я нужна ему еще больше, чем раньше. Можно ожидать толпу охотников за моей головой… хотя нет. Нужна-то я ему живой. Мертвые не говорят. А вот когда он получит от меня все, что хочет, я буду мертва. Опять же потому, что мертвые не общительны. Стоп, стоп. Я с силой потерла щеки. Что-то напрягало меня во всем этом. Допустим, он поймает меня. Но я не смогу выдать ему то, чего сама не знаю! На его месте я бы решила, что пленник упрямится, и позвала бы кого-нибудь из мозголомов Яманак. Ага. И они тут же подтвердили б, что я знать не знаю никаких документов, и что я их вообще уничтожила. М-да. Лучше сразу умереть. Не могу представить, что тогда будет. Значит, надо не попадаться, а если придется сражаться с кем-то из Конохи, то бой вести до смерти. Желательно, соперника, но если уж никак, то до моей. Ужас, какие мрачные перспективы. Хм… хм! Я больше, чем уверена, что мало кто в курсе, как выглядят те документы. Ну, кроме меня – я «шкурки» свитков рассмотреть успела; Итачи и, возможно, Данзо. По крайней мере, мне показалось, он знает, что ему искать. Да и то, как быстро он установил недостачу нужных свитков в сундуке в тот день, говорило о многом. Значит… Значит, мне нужно очень постараться, чтобы никто не мог подкопаться к внешнему виду свитка. «Внутренности» меня же не интересуют. Вряд ли Данзо придет за документами лично, а вот как он отреагирует на них в Конохе, меня не волнует. Тут-то я оторвусь. Я коварно заулыбалась и передумала идти к Киёши за рыбой, развернувшись на полпути и отправившись в тот кабинет, где все еще пахло малиной, правда, слабее, чем тогда. Я приметила там пару сейфов и полку, заваленную свитками. Может, там есть что-то подходящее?.. Придется поработать ручками, иначе Данзо (да и его помощники) может почувствовать неладное. Не хотелось бы проколоться так глупо. До кабинета добраться не удалось. Видимо, почувствовав, что я уже смирилась с неуловимостью некоего Киёши, судьба подсунула мне его – с маньячным блеском в глазах и острыми ножницами в руках. - Вот! Твоя очередь! – он обрадовался мне так, что перепугал до дрожи в ногах. - Ч-что? – я попятилась, но он схватил меня за плечо свободной рукой и затащил в ближайшую дверь, где бросил на кресло. Я попыталась встать, и тогда Киёши, подбросив ножницы вверх и воспользовавшись тем, что я отвлеклась на них, моментально привязал мои руки и ноги к креслу. - Воу! – выдохнула я. Ножницы были остановлены в сантиметре от моей груди. – Ты чего, Киёши? - У меня сегодня парикмахерский день! – заявили мне. В следующий миг меня попытались задушить волосатой простыней – ну, может, мне так с перепугу показалось. - Ну, а я тут причем?! – возопила я, пытаясь вырваться. Арр, крепко меня привязали. Как меня вообще угораздило в это вляпаться. - Мне не нравится твоя прическа. - А мне нравится! – теперь я уже не дергалась – ремни больно впивались в кожу. Вся надежда на то, что я смогу его переболтать. - У тебя нет вкуса! Прическа твоя больше подходит парню, нежели девчонке, - поучительно выдал он и начал меня причесывать. Откуда он взял расческу, понятия не имею. Хм, все-таки, кажется, сегодня меня насильно постригут. Волосы завесили мне лицо. Через мгновение Киёши оказался передо мной и приподнял их, что-то отмеряя и разглядывая. - Рваную сделать, что ли?.. Так, ладно, сначала основу, - меня крутанули, кресло оказалось крутящимся, не ожидала, и ножницы клацнули сзади. Я сидела, ошеломленная, и даже не знала, что и сделать. Ножницы продолжали клацать. Что-то мне даже жутко. - А где зеркало?.. – спросила я, решив, в конце концов, расслабиться и отдать свои волосы в руки этого безумного стилиста. - А зачем мне зеркало? – поразился безумный стилист. – Я и так нормальную прическу сделаю. Никогда не понимал, зачем во всех этих салонах, парикмахерских и прочем висят зеркала. - Может, чтобы люди потом не пугались себя? – наивно предположила я. Киёши расхохотался. Успокоившись, повернул мое кресло – я оказалась лицом к нему – и сообщил: - Вот. Прямые волосы по плечи – идут почти любой девчонке!.. Теперь челку. Я нахмурилась, пытаясь «это» представить, затем завопила: - Не-е-ет, я тогда буду, как Сакура!.. Прям Дарк-Сакура какая-то… - Да? – опешил Киёши. – Ладно, тогда вот так еще, - он снова переместился за мою спину. Клац-клац. Клац-клац. - Вот! – гордо подытожил свою работу Киёши минут через пятнадцать. Взъерошив мне остатки волос на затылке, он повернул меня к себе. - Челка! – пряди с лица были подняты вверх, ножницы опять клацнули, а потом приобретенная мною челка мягко упала на лоб, чуть-чуть закрывая глаза. - Хм, - меня оценивающе оглядели. Ножницы поработали еще несколько минут. - Да, теперь все, - Киёши улыбнулся мне и развязал ремни. Свобода… только что-то мне страшно. Я медленно подняла руку и потрогала голову. Волосы на месте, и то ладно. - Э, спасибо, - начала я. Мужчина перебил меня: - Погоди, зеркало принесу. - И рыбу захвати. Свежую, - кинула я ему вслед. Вернулся он быстро – я как раз установила, что моя стрижка чем-то смахивает на стрижку Куренай, разве что мои волосы короче, а пряди острее заканчиваются. Этакий дерзкий… ежик. Тьфу ты. Может, ну его, это зеркало? Вот как раз на этих мыслях и пришел Киёши. С зеркалом и рыбой. - Смотри, - мне предъявили зеркало, и я мысленно застонала. Я не спорю, сзади получилось неплохо и местами даже ровно, но привыкать к «этому» я буду долго. Челка косая и тоже рваная, словно меня за нее хорошенько так оттаскали. Блин, еще и слишком короткие волоски на затылке топорщатся. - Ну, как? – по глазам вопрошающего я поняла, что лучше бы мне соврать. - Супер, - заверила я его, подпуская в голос восхищения. «Ужас», - вторил мне внутренний голос. Я забрала рыбу («Вот только что выловил!») и свалила оттуда, пока он не решил мне еще и маникюр забахать – он уже примеряться стал.   *** Я уединилась в пустующем (ну, стол есть, и хорошо) кабинете, по соседству с печально известным, надеясь, что меня никто не найдет. Рыба лежала на расправленном свитке, уже даже не подергиваясь. Я осторожно направляла в нее чакру, ориентируясь на линии. Что я вообще сделать должна, не понимаю! У Кабуто не спросишь, ломать ему дверь еще раз уже перебор. Наверное, если бы у рыбы были каналы чакры, мне стоило пустить свою чакру по ним. Но у рыбы каналов нет. Так, думай, Саске, что от тебя сейчас требуется!.. Какие вообще повреждения у этой рыбы? Я прекратила пытать ее и внимательно ее осмотрела. Никаких. Видимо, сетью ловили. Я уселась на стул. Вообще-то, уверена, это уже труп. Вот зачем мне трупы пытаться оживлять, некромант я, что ли?.. Или еще не труп?.. В любом случае, скоро трупом будет! Подождите-ка. Рыбы ведь сначала засыпают, потому что дышать не могут. Значит, мне нужно простимулировать легкие и сердце. Так?.. попробуем!.. Я, чувствуя себя злой колдуньей (из-за растопыренных пальцев), снова приступила к рыбе. Пока что я просто направляю в нее чакру, не слишком сильно, потому как вообще не представляю, что именно я делать должна. Ой, глаз дернулся! - Здорово выглядишь, - спокойный голос очкарика ворвался в мое уединение с рыбой так внезапно. Я резко подняла голову, окатывая Кабуто взглядом, полным чувства, далекого от обожания и нежности, затем уставилась на дымившуюся рыбу под моими руками. - О, обед, - заметил Кабуто. – Хорошо прожарила. - Катись, - я сама неприветливость. - Киёши здорово постарался над твоей головой, - очкарик улыбнулся и облокотился на стол, вытянув ноги вперед. Я молча выжидала. На моем лице точно было написано, куда Кабуто следует пойти. - Нет, правда, тебе идет, - ни тени насмешки, он серьезен, но меня это не радует. - Ты пришел поиздеваться надо мной? – я сжала руки в кулаки. - Нет, - заверили меня. – Я пришел посмотреть, как ты справляешься. Я помолчала. Кабуто улыбнулся: - Что, даже не спросишь, что ты делаешь не так? Мое передергивание плечами было куда красноречивее слов. - Ты все делаешь так. В лечении нет ничего сложного, если ты отлично знаешь анатомию и схему протоков, - Кабуто подошел ближе, разглядывая обугленный остов рыбы. – М-да, на примере показать не получится. Что для тебя чакра?.. - Энергия, - я вздохнула и села на стул. – Это не так? - По сути, так, но ты упускаешь нечто важное. Смотри, - он вытянул руку. На ладони его заплясал зеленый огонек чакры. - Я могу заставить ее принять любой вид, - огонек дернулся, расправил отростки в стороны – передо мной висела птица, лениво помахивающая крыльями. Миг, вместо птицы витиеватый лабиринт тонкой-тонкой нити, нигде не соприкасающейся. - Ты можешь пропустить чакру в тело раненого и заставить его сердце биться ровнее, - чакра на его ладони приняла форму сердца, на мгновение замерла, а потом забилась, явно подстраиваясь под стук сердца Кабуто. Ну, наверное, мое-то быстрее стучало. - Это очень тонкая работа, Саске, надо точно знать, что ты хочешь сделать. Помочь телу срастить кости, нервы, кровеносные сосуды, мышцы и кожу, наконец?.. Или просто восстановить верхние слои, вылечить ожог?.. Видишь ли, чакра – это как третья рука, нужно почувствовать, что ты с ней, даже выпущенной и оформленной, все еще одно целое и что она повинуется малейшим твоим желаниям. Твоя рыба, - я брезгливо поморщилась, глядя, как он бесстрашно выбрасывает разваливающиеся куски полусырой рыбы. – Ужас. Тебе нужно было всего лишь простимулировать легкие, заставить их работать. Для человека можно попробовать сделать искусственное дыхание, но в случае с рыбой хватило бы методичных усилий. Поэтому все без исключения медики на начальном этапе пытаются оживить именно ее. Ну, попробуешь завтра еще. Пока что могу сказать, что великим ирьенином тебе не быть. После окончания этого монолога меня оставили одну. Я некоторое время погипнотизировала свиток, скрутила его и перешла в соседний кабинет, вдыхая вязко-сладкий запах малины. Так, посмотрим. Вон тот свиток чем-то похож на сожженный мной в Конохе. Только не хватает красных полос и печати. Я задумалась, пытаясь воскресить в памяти тот свиток. Да, именно такого цвета, но с тремя красными полосами разной ширины. Печать содержала в себе круг, треугольник и иероглифы «Учиха». Ну, ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Свиток, который был похож, оказался, к моему счастью, пустым. Значит, его не хватятся, отлично, то, что надо. Я развернула его, перевернула так, чтобы оглядеть фронт работ. Если приклеить полосы из тонкой бумаги или ткани, только аккуратно, никто не подкопается. Сначала сделаем это. Я вихрем пронеслась по шкафам, выдвигая ящички и заглядывая в сундучки. После моего налета на столе образовалась куча всяких нужностей: сорванная старая печать, которую я смогу расплавить и использовать заново; красная ткань, правда, мятая, которую я тут же положила под груз, чтобы ее распрямить; клей со странным запахом, от которого меня чуть не вывернуло. Ножницы… сходить к Киёши, что ли? У него точно есть. Впрочем, тут тоже имеются. Я сосредоточилась на том свитке, оригинале, и активировала шаринган. Нужна была хирургическая точность, чтобы никто не сказал, что «это унылая копия, Саске, могла бы лучше постараться». Работа получилась непыльная, но кропотливая. Я осторожно вырезала полоски, приклеила их и критически оглядела. Идеально. Надо написать что-то внутрь. Наверное. Я огляделась и обнаружила чернила и кисточку. Хм, подчеркнуто каллиграфический почерк должен подчеркнуть глубину моей неприязни к читающим. Я усмехнулась и настрочила небольшую дразнилку, иначе и не назвать; с чувством выполненного долга смотала свиток. Печать. Огненные техники помогли мне расплавить печать. Но как мне сделать нужный отпечаток?.. Если бы я только могла так же управлять чакрой, как Кабуто! Я просто бы подцепила необходимое количество расплавленного сургуча, сформировала бы все вензеля и – вуаля – штампуй сколько угодно, только успевай подставлять. Но пришлось извращаться иначе. Нарисовала печать на листочке. Эх, это ужасно. Но, вроде, похожа. Я сделала пробную печать, налив часть сургуча прямо на стол и вдавив. Осталась довольна подделкой. Еще туда нужно чакру Учихи добавить. В том свитке определенно была чакра моего отца. Ну, что поделать, этому придется обойтись чакрой моей. Ну, вот и все. Я еще раз оглядела проделанную работу. Прекрасно. Не люблю себя хвалить, но этот свиток реально можно принять за тот. Хах. Так можно себе время выиграть, отдав его шавкам Данзо в случае чего. Что? Хотите знать, что я написала? Не скажу. - Эй, Саске, Орочимару вернулся, ждет тебя, - Кабуто уставился на свиток, который я чуть не выронила, все еще рассматривая. Спрятала в карман, пошла в кабинет. Очкарик снова удрал вперед. Ну, ладно. И сама дойду. - Привет, Саске, - сказал Орочимару и улыбнулся, вкрадчиво продолжил: - А что у тебя в кармане? - Ничего, - я вымучила ответную улыбку. Кабуто рассказал, сто процентов! – Ничего интересующего вас. - Дай посмотреть. Я достала свиток, показала и только хотела убрать обратно, как Орочимару весь подался вперед и выхватил его у меня. - Не может быть!.. - О, так вы знаете, что это? – неприятно поразилась я. - Конечно! – и он распечатал свиток. Я на всякий случай отошла подальше, глядя, как вытягивается его лицо. - Приветствую Вас, Данзо-сама. Вы еще не осчастливили мир своей смертью?.. Что ж, тогда знайте, иногда людям нужно верить. А еще иногда от людей надо просто отставать, позволяя им спокойно жить. Благодаря Итачи я сожгла оригинал этого свитка, охотно верю в то, что вы знаете, о чем я. Что было внутри, я не знаю, уж не обессудьте. Самой интересно, но, увы, Итачи моего любопытства в расчет не взял. Теперь никто не увидит этих документов. Поверьте, у вас больше шансов увидеть свои уши, когда я их отрежу, например. Правда, меня тут же вывернет, поэтому этого делать не буду. Наверное, я стала очень великодушной и дарую вам при встрече легкую смерть. А пока вы можете и дальше бегать в попытках завоевать власть, используя сомнительные средства, но кто-нибудь когда-то сделает вам подножку. Надеюсь, это буду я. До личной встречи, искренне ваша, Мститель. Что это, Саске?! - Без понятия, - открестилась я. Орочимару приподнял бровь, но, видимо, смирился. - Знаешь... Пожалуй, это стоит все-таки передать адресату. Я бы с удовольствием поглядел на выражение его лица. Запечатай снова. Помолчали. Кабуто растерянно поглядел на меня, потом на Орочимару, который словно встрепенулся: - Я нашел тебе меч, координаты его местонахождения дам позже, когда ты немного повысишь свой уровень силы. Пока что ты не сможешь пройти даже половину пути до него. Ладно. Давайте ужинать. Кстати, милая прическа. Я поперхнулась рисом, который уже успела попробовать. Орочимару добил: - С завтрашнего дня активные тренировки. *** И началось. Поначалу руки болели от постоянного использования техник молний на пределах моих возможностей. Ноги тряслись от прыжков; наверное, за весь этот месяц я пробежала километров восемьсот, если не больше. Самым уродливым моим достижением, которое, однако, порадовало Орочимару, были странные руки, торчащие из моей спины во время использования Джуина. Саннин издевался надо мной, как мог. Кабуто не отставал. Он проэкзаменовал меня на знание анатомии, посмеялся (не знаю, я все правильно ответила) и заставил резать трупы. Я, конечно, понимаю, что в нашей жизни трупов много, но эти… воняют. Интересно, можно ли как-то перестать на время ощущать запахи? Утешала мысль, что в подобной ситуации хуже всего было бы Кибе с его сверхчувствительным носом. Однажды утром, когда я, не желая вставать, почти с тоской смотрела на календарь – до встречи с Узумаки оставалось три дня, мне туда идти примерно столько, а как отпроситься у Орочимару, я не представляла, пришел Кабуто и сказал, что мой сенсей меня срочно требует. Я, мысленно поморщившись, явилась перед светлы очи Змеиного Саннина и… получила бумажку с координатами: названием деревни и именем, к кому я должна обратиться. Все бы ничего, но эта деревня в противоположной стороне от места встречи с Наруто! - Идешь с Кабуто, - добил Орочимару. - Почему?.. – надо срочно отвязаться от очкарика! - Чтобы ты не выкинула каких-нибудь штучек, - ответил мне уже Кабуто. Я пожала плечами и сожгла бумажку. - Даю вам две недели, - объявил Саннин. – Ступайте. Мы с Кабуто переглянулись и, собравшись, ушли. - Ну, куда идем? – медик поправил очки. Я подозрительно уставилась на него: - Ты что, не знаешь, куда идти? - А зачем мне это знать, если это твоя миссия? – вопросом на вопрос ответил очкарик и прошел вперед. – Если мы заблудимся, это будет целиком на твоей совести. Хм. Как хорошо, что он не видит выражения моего лица. Я немного помолчала, пытаясь убрать вылезшую (компромат же!) широкую и коварную улыбку. Ух, удалось. - Прекрасно. Мы не заблудимся, - сообщила я его спине, прибавила ходу и обогнала, направившись к месту, которое мне месяц назад шепнул Узумаки.