Дерзай, Стальной!

- Подожди, - смущённо шепчет Уинри, когда Эдвард медленно смещается ниже. – Можешь полизать там ещё немного? Элрик возвращается к её шее, порхая губами по влажной от пота коже. Его язык скользит то вверх, практически к самому подбородку, заставляя девушку сдавленно ахать, то вниз, опускаясь к ключицам, прикусывая нежную кожу. Наверняка у неё будут засосы и синяки с утра, но сейчас Эдварда это мало волнует. Если будет прям переживать из-за этого, то пусть завтра надевает водолазку, подобную тем, что часто носит капитан Хоукай. Скорее всего, и Хоукай скрывает ею свои засосы, оставляемые Мустангом. - Да-да, вот так, - тихо стонет Уинри, и Эдвард продолжает ласку в том же темпе. К чёрту генерала с его неуставным отношением к капитану! Не до них сейчас. Его руки поглаживают её спину, он пытается быть крайне нежным, касаясь горячей кожи, покрывающейся мурашками каждый раз, когда он целует её. Чувствовать тепло её тела правой рукой настолько непривычно, что иногда Эдварду кажется, что это всё ещё не его родная рука. Её ноги обвивают его поясницу, прижимая к себе. Его стоящий член сквозь штаны утыкается в её промежность, и Элрику безумно хочется наконец избавиться от мешающей ткани, однако слова Мустанга про то, что женщине нужно больше времени на разогрев, останавливают его. Если не подкидывать дров в костёр, то пламя быстро утихнет, так и с женским оргазмом. И Эдвард изо всех сил старается поддерживать огонь, чтобы потом сгореть в нём самому. Уинри стонет, запрокинув голову, открывая ему свою шею, давая свободно скользить языком по горлу. Эдвард хочет схватить её за волосы, намотать на свой кулак, заставить её уткнуться лбом в его, заставить её целовать его, кусая губы до крови. Мустанг в мыслях одёргивает его, напоминая, что нужно быть нежным. Всячески извращаться будешь, когда секс ей начнёт приносить удовольствие. И нужно быть обязательно мягким и деликатным в первый раз, чтобы у неё не появились плохие ассоциации, что секс – больно и неприятно. Элрик честно пытается выгнать назойливого генерала из своей головы в такой момент, чтобы не отвлекал своими советами. Он ещё во время их разговора всё успел усвоить, сидя напротив Мустанга, краснея, как варёный рак, пока тот делился опытом, наставляя на путь истинный девственное и невинное дитя, пришедшее просить совета у старшего наставника. А когда тот ещё пододвинул к нему презервативы, игриво поведя бровкой, и начал объяснять, как их правильно надеть, чтобы ничего не запороть, Эдварду захотелось выброситься из окна или провалиться сквозь землю от неловкости. Мустанг в его голове начинает хохотать, и Эдварду кажется, что придурок тогда смеялся именно над ним, а не потому что ему самому было неловко и он пытался таким образом успокоить самого себя. Элрик стискивает грудь Уинри, пытаясь отвлечься от позорных воспоминаний, но та протяжно стонет, и он теряется. Ей больно или всё-таки хорошо? Как понять, если Мустанг сказал, что эти стоны очень похожи между собой и не всегда сразу узнаешь, где какой именно. Особенно сложно понять, когда член трётся сквозь штаны об её промежность, не давая сосредоточиться на звуке. Точно, надо посмотреть ей в глаза. Генерал говорил следить за выражением лица, если есть какие-то сомнения. У женщин в этот момент все эмоции на лице видно, их можно прочесть как раскрытую книгу, если ты не идиот. А Эдвард идиотом не был. Эдвард отрывается от покрасневшего из-за его поцелуев горла и с трудом поднимает взгляд. Уинри лежит с закрытыми глазами, расслабленная и с каким-то мечтательным выражением лица. Элрик снова сжимает её грудь, и она вновь стонет, приоткрыв рот. Ей хорошо, ей всё-таки хорошо. Ей нравится. Продолжай в том же духе, Стальной. Эдвард стискивает её сильнее, уже грубее, следя за реакцией. Рокбелл открывает глаза, уставившись на него горящим взглядом. Хватает парня за плечи, притягивая к себе. Целует. Кусает губы, сильно надавливая зубами на нижнюю. Если надавит ещё сильнее, то прокусит и пойдёт кровь. Делает то, чего так хотел сделать сам Элрик. На что у него не хватило смелости. Зато хватило у неё самой. Уинри притягивает его к себе вплотную, пытается потрогать его член через ткань штанов. Взгляд у неё на секунду становится удивлённым – явно не ожидала, что он будет таким твёрдым. Эдвард охает и отпускает её на несколько секунд, чтобы расстегнуть ремень и приспустить штаны. Шумно выдыхает, когда стояк больше не сковывает грубая ткань брюк, оставаясь в свободных боксёрах. Перехватывает руку девушки, суёт её в трусы, вновь прижимаясь к её телу, прикусывая нежную кожу на шее, поглядывая за реакцией. Рокбелл краснеет ещё сильнее, но послушно гладит член, смотря Эдварду прямо в глаза. И Элрик внезапно осознаёт, что ему нравится, когда она на него так смотрит. Но если она продолжит так смотреть, то он не сможет больше долго сдерживаться. Попросту не хватит терпения. - Нет, немного не так, - шепчет Эдвард, аккуратно хватая Уинри за запястье. Её рука тут же расслабляется, но он сжимает её пальчики, заставляя надавить обратно. Девушка вообще сейчас довольно послушна и позволяет двигать своей рукой так, как ему нравится. Вверх и вниз. Сжимая как можно сильнее. Вверх и вниз. Ох, чёрт побери, на сухую чересчур грубо. Эдвард тянет её запястье обратно наверх, вытаскивая из трусов. Уинри непонимающе смотрит на него, и ему приходится объяснить в чём дело. - Прости, Риза не говорила мне об этом, - смущённо бормочет девушка, разглядывая собственную ладонь. - Риза? – Эдвард удивлённо смотрит на неё. Выходит, ни один он готовился к сегодняшнему дню и консультировался со старшим наставником, чтобы всё прошло более-менее гладко и не позорно. Ты всё равно кончишь быстро в первый раз, так что не обольщайся, Стальной. Ну, спасибо за поддержку, чёртов полковник или генерал, кто ты там сейчас, блин! - Моя рука теперь пахнет странно… - задумчиво произносит Уинри, и Элрик краснеет вместе с ней. - Я мылся! – возмущается он, перехватывая её ладонь, принюхиваясь. Обычный запах мошонки, ничего особенного. – Это нормально, - бурчит он, и девушка, кивнув, внезапно вырывает руку из его хватки и облизывает ладонь. Эдвард шумно сглатывает, не ожидав такой реакции. - Так вот ты какой – запах тестостерона, - весело говорит Уинри, пытаясь перевести всё в шутку. Элрик кисло улыбается и охает, когда она стягивает с него трусы, открывая член. Рокбелл снова касается его, легонько, практически порхая по нему своими мозолистыми пальчиками. Трогает мошонку, оттягивает крайнюю плоть, поднимает и отпускает. Девушка разглядывает его с таким любопытством, что Эдвард чувствует себя экспонатом в музее. И когда она снова слюнявит ладонь и начинает ласкать его, вновь двигая вверх и вниз по стволу. С влажной ладонью всё чувствуется по-другому, куда сильнее всё ощущается, особенно когда она сжимает его. До дрожи в ногах, до первого стона, срываемого с губ, когда Уинри, сама поняв как правильно двигать рукой, полностью перехватывает всю инициативу. Эдвард снова стонет, утыкаясь в её ключицу губами, и прикусывает нежную кожу. Впервые его член трогает другой человек, а не он сам. Это сводит его с ума, и он начинает помогать Уинри, двигая бёдрами, тычась в её ладонь. Ещё немного, ещё немного. Продолжай, милая, продолжай. Он резко вырывается, в ужасе осознавая, что Мустанг был прав, что надолго его не хватит, и он быстро кончит. Не даст Уинри ничего в ответ. Она смотрит на него удивлённо, пытаясь понять, что сделала не так, но Эдвард не даёт ей времени на раздумья. Мустанг просил его не спешить, просил дать девушке больше времени, но Элрик уже сдерживается с огромным трудом, трясущимися руками задирая её юбку и спуская кружевные трусики. Чёрт, Уинри ведь тоже готовилась к этому дню, тоже прихорашивалась для него, а он всё вот так готов запороть только потому, что семя в мозг вдарило. Чёрт-чёрт-чёрт! Он валит её на стол, и Рокбелл ахает, когда разгорячённая кожа касается прохладного дерева. Обеденный стол, чёрт его дери. Обед подан, господин Элрик, кушайте на здоровье. Уинри пахнет очень вкусно, и её женский запах окончательно сносит все остатки холодного рассудка. Он скользит языком по внутренней поверхности её бедра, слышит её стоны, воспринимая их как одобрение своей деятельности. Эдвард понятия не имеет, как делать куннилингус и где именно находится клитор – Мустанг не рассказывал ему об этом настолько подробно, пообещав поделиться секретами чуть позже, - и тычется языком в её влажные складки, пытаясь водить им туда-сюда. Он не знает, что именно поблёскивает в свете лампочки возле её влагалища – его слюна или её женский секрет, - но это зрелище вызывает у него восторг. Он суёт внутрь палец, собирая её влагу, и с любопытством облизывает его. Вязкая и какая-то пресная. Безвкусная, но зато какая ароматная. Уинри стонет, когда он водит рукой по мокрым складочкам, слегка взъерошив её рыжеватые волосы на лобке. Он целует её промежность, скользя пальцами по бёдрам, и девушка начинает метаться по столу, отчаянно пытаясь свести ноги вместе. Добыча пытается вырваться из цепких рук охотника, и это безумно возбуждает Эдварда. Предохраняйся, Стальной! Мустанг в его голове орёт, пытаясь достучаться до него, когда Элрик наваливается на Уинри, готовый в любую секунду скользнуть внутрь. Эдвард замирает, соображая с огромный трудом что от него требуется, и Рокбелл ещё отвлекает его от этого, обвив руками и ногами, вытягивая губы, чтобы поцеловаться. Предохраняться, да. Точно. Дети же от секса появляются. Отцом ему пока быть рано. Где там презервативы, которые сунул ему генерал? Рассудок возвращается к нему. Он кладёт руку Уинри на грудь, чувствуя, как её сердце гулко бухает внутри. У неё горящий взгляд, она хочет его не меньше, чем он, но ему нужно время, чтобы надеть эту чёртову резинку на свой член. Упаковка ещё с первого раза не хочет открываться, приходится зажать уголок в зубах, дёргая её. Чтоб тебя! Лучше бы они так ботинки делали, чтобы не приходилось каждый месяц чинить подошву, чем так презервативы паковали! Уинри под ним ёрзает от нетерпения, пытаясь поторопить. Наконец упаковка поддаётся, и на руку падает нераскрытая резинка, которую Эдвард, отвернувшись от девушки, пытается нацепить на себя, зажимая кончик и раскатывая, как показывал на банане Мустанг. В чёртовой резинке совсем пропадает чувствительность. Как мужчины с ней вообще могут заниматься сексом? Он спрашивал у генерала, но тот подмигнул ему и сказал, что ему презервативы не нужны, что у них за предохранение отвечает Хоукай и её таблетки, которые он крайне не рекомендует юной девственнице в качестве противозачаточных. Эдвард завидует Мустангу, но в то же время сочувствует Ризе. - Ну, ты готов? – тихо спрашивает Уинри, лёжа на столе с раздвинутыми ногами, но при этом пытаясь прикрыться юбкой. Её слегка потряхивает, видимо, Хоукай ей сказала, что женщинам больно в первый раз. - Посмотри на меня, Уинри… - шепчет Эдвард, наваливаясь на неё, упираясь руками в деревянную поверхность. Успокоить, чтобы она не боялась, да. Всё правильно. Мустанг говорил быть нежным и осторожным. Дать ей время. Его золотые глаза встречаются с её голубыми. Красивая девушка. Его девушка. Как приятно прижиматься своим животом к её. Как приятно прижиматься своей грудью к её, чувствуя её мягкость и упругость. - Я люблю тебя, Эд, - шепчет Уинри и притягивает его к себе. Они целуются, осторожно прикусывая друг друга. И Эдвард резко врывается в неё, направляя себя рукой. Он входит в неё, чувствуя отчаянное сопротивление со стороны её организма даже сквозь резину, сжимающую его со всех сторон. Он слышит свой собственный стон мучительный и протяжный, и скользит так, словно нож по маслу. Мустанг говорил, что это классные ощущения, но не говорил, что настолько. С каждым разом давление на его член усиливается, что в глазах на несколько секунд темнеет. Чёрт, даже лучше, чем самому рукой. Уинри его восторга не разделяет. Держится мужественно, не крича от боли, но морщится от каждого толчка, а на уголках глаз скопились слезинки. Вот-вот расплачется. - Расслабься, - сдавлено шепчет Эдвард, с трудом заставляя себя остановиться. Уинри жмурится, закусывая губу, и он толкается как можно глубже, чтобы прижаться к ней всем телом, снова замирая. – Расслабься, Уинри… - Риза говорила, что так у всех в первый раз, - всхлипывает Рокбелл, но всё ещё держится и не плачет. – Я думала, что готова к этому… Эдвард смотрит на неё, не зная, что делать дальше. Мустанг просил его быть нежным, просил сначала развести огонь и только потом накидать в него дров, чтобы сгореть в его пламени. И Эдвард, вместо того, чтобы последовать советам наставника, просто наломал дров, забыв про её чувства. Придурок! - Я люблю тебя, Уинри, - задыхаясь, шепчет он. Так тяжело держать свои глаза открытыми, всё тело словно вообще потеряло всю чувствительность, сконцентрировавшись только в одном месте. - Продолжай, - горячо шепчет Рокбелл, и он снова начинается биться в ней, борясь с сопротивлением. Удовольствие рвёт его так же сильно, как он разрывает какие-то там ткани Уинри своими движениями. Ему снова сносит крышу. Двигается всё быстрее, уже не в силах остановиться даже если она начнёт кричать от боли. Он касается её мокрого лба своим, их волосы путаются между собой. Уинри такая горячая и сладкая, её руки гладят его влажную спину, царапая его кожу. Он дышит так, словно пробежал марафон, а она хрипло постанывает, касаясь губами его ключицы. Ещё немного. Пожалуйста, хотя бы ещё несколько секунд! Дай раствориться в её пламени, сгореть в нём дотла, как говорит Мустанг. В глазах темнеет, Эдвард жмурится и с сиплым стоном пытается ненадолго сдержать острое удовольствие. Ещё немного, хотя бы ещё несколько толчков. Он срывается, позволяя почти болезненному удовольствию пронзить его и выплеснуться наружу, обессилено наваливаясь на девушку, тяжело дыша. Уинри-Уинри-Уинри. Его Уинри. Она гладит его, путаясь пальцами в золотистых волосах, липнущих к их мокрым телам. Её руки устало обвивают шею, и вымотавшийся Эдвард, прекрасно понимая, чего она хочет, лениво тянется к её губам, целуя. Она не выглядит недовольной и совсем не ненавидит его за ту боль, что он только что причинил ей. Мустанг в его воображении стоит в проходе и аплодирует ему с кислой миной на лице, глядя на него крайне осуждающе. Ты хороший ученик, Стальной. Лучший, мать твою. Гордись тем, что она точно любит тебя, иначе бы огрела чем-нибудь, не дав закончить начатое. Элрик внезапно замирает, вглядываясь в проход, почему-то точно уверенный, что Мустанг и его недовольная физиономия реальны, и вскрикивает от ужаса, наспех натягивая трусы, сбрасывая полный презерватив, выплёскивая содержимое по всему столу. Уинри, заинтересовавшись его резкой сменой настроения, тоже поворачивает голову и, завизжав, скатывается со стола, одёргивая помятую юбку и отчаянно пытаясь прикрыть обнажённую грудь, таращась на внезапного гостя. - Напомните мне, пожалуйста, в следующий раз стучать громче и настойчивее! – недовольно бурчит Альфонс, прикрывая раскрасневшееся лицо обеими руками, мотая головой, словно пытаясь выбросить из неё увиденное. Его чемодан валяется рядом, и Эдвард даже не услышал, как тот его уронил – настолько был поглощён процессом. - Свали, Ал, - шепчет старший Элрик, чувствуя как у него тоже начинает гореть лицо. Испачканный стол в его сперме, перепуганная Уинри за его спиной… просто превосходное завершение процесса. Мустанг просто упадёт со стула от своего конского ржача. - Я никогда больше не буду устраивать вам сюрпризы, брат! – почти что истерично кричит Альфонс, в сердцах пиная чемодан, уходя в другую комнату. Эдвард переглядывается с Рокбелл и начинает нервно смеяться. Она подхватывает, прижимаясь к нему. Вот тебе и достойное завершение прощания с девственностью. Из этого можно даже извлечь урок и не повторять больше подобных ошибок. В следующий раз они точно запрут двери на все замки.