ciseaux.

В детском доме «Радуга» вообще было не принято как-то говорить о своих чувствах.

Тут было холодно и пусто.

Сереже точно.

Манка здесь всегда была соленая и с комочками. Чай либо слишком сладкий, либо не сладкий вовсе. Хотя давали засушенные ириски, о которых можно сломать зубы. Разумовский их не ел, хотя на сладкое он уж очень падок, а собирал коллекцию в картонной коробке под кроватью. Сережа любит книги и искусство. Он всегда хотел, чтобы его считали искусством, когда вырастет. Он хочет быть таким же красивым, как искусство, таким же чисто-невинным и прекрасным.

Но ведь он не такой.

-Разумовский, на тебя без слез не взглянешь, — зло вздыхает мед сестра, обрабатывая ссадины на коленках и разбитую необычную бровь. –На тебя действительно жалко смотреть. Если не умеешь давать сдачи или защищаться тогда не лезь в драки за этих дворняг. Их защищаешь ты и их жизнь мало чего стоит, а твою жизнь никто не защищает и она стоит чуть больше, чем псиная. Сергей, как «настоящий мужик» сдерживает слезы, глубоко дыша. Когда Галина Аркадьевна его отпускает, то мальчишка быстро выбегает из медпункта, бросив негромкую благодарность. Вот так Сереже опять напомнили, что он один в этом огромном мире. Ему нет четырнадцати, а он уже один. Хотя большинство ребят из их корпуса тут либо с пелен, либо ребята, которые попали сюда в возрасте от двух до восьми. По разным причинам. У кого-то родители погибли, у кого-то родителей лишали родительских прав, кто-то сам приходил, ибо лучше тут, чем дома. –Разумовский! — в коридоре его ловит воспитательница, грозно приближаясь.–Что опять случилось? Алиса Петровна хватает мальчишку за ухо, казалось бы, не сильно мотая голову рыжего из стороны в сторону. Сережа чуть пискнул от боли. Никогда не любил, когда его кто-то трогает. прикасается. разговаривает с ним настолько плохо, что лучше бы Серёжа никогда не слышал этого. -Во-первых, сколько раз говорилось не приближаться к собакам? Во-вторых, сколько раз говорилось не вступать в драку? А ты в данной был инициатором! В-третьих, какого, нахрен, черта это все было на сон часе? Алиса Петровна зло посмотрела на мальчика. -Еще раз такое повторится... Боже, я не знаю, что я с тобой сделаю. Иди в комнату. Сережа не пошел, побежал. Комнаты находились в блоках. А в блоке по две комнаты и душевая с туалетом. В одной комнате живут четыре человека, в другой два. Кто где живет распределяли конечно же воспитатели. Только им было плевать. Ребята могли меняться комнатами, если никто не против и это не создает конфликт. Но Разумовский жил один. И ему было хорошо. Но одиноко. Если бы с ним жил его друг (будь у него друг), то мальчишка был бы счастлив. -Разум, что такой хмурый? Обидел кто? — смеется обидчик собак, «перехватывая» Сергея у воспитательницы на лестничном пролете. Сережа вмиг становится похож на котенка, к которому тянут руки незнакомые дети. –Да ладно тебе! Слышал, на вечернем собрании новенького объявят? Если будет такой же тихоня, то может друга себе найдешь. Синяки пополам делить будете! — противно смеется Андрей. –А если нет, -мальчишка жмет плечами. –Синяков у тебя будет в два раза больше! И больше не сказав ни слова, Андрей рывками поднимается наверх. А Сережа думает как этому новенькому сейчас тяжело. Лишиться родителей. Да еще и в сознательном возрасте, когда понимаешь что ты один. Что мама тебя больше никогда не обнимает. А папа не скажет дебильную фразу «Ну ты же мужик, да? Мужикам не больно. Потерпи, сынок, все пройдет», когда ты случайно упадешь с велика. Хотя, может быть, у этого новенького были плохие отношения с родителями. Или же его просто перевели из какого-то другого детского дома. Но Разумовский больше надеялся, что мальчика настигла реакция легче, чем его. Сережа доходит до своей комнаты и закрывает дверь, ибо из соседней комнаты шум был невыносимый. Воспоминая быстро воспроизводятся в его голове. Когда не стало папы, Сереже было пять. Разумовский старший летел с командировки с подарками. Их семья действительно была дружна и Сережа воспитывался в любви и понимании. Поэтому когда отца не стало Сергей сильно замкнулся в себе от других детей и людей. Как и его мама. Мама у Сережи была замечательная! Самая лучшая женщина, которую он знал. Ну, конечно из женщин, которых он более хорошо знал — это его мама и всякие воспитатели. В детском доме была одна замечательная женщина — помощница воспитательницы — Лёля. Она молодая, да и пришла недавно, но уже успела почти всем понравится. Да и с Сережей Лёля обращалась лучше, чем с остальными. Но все равно она не заменит маму. И это понятно. Мама Сергея погибла в аварии. Попала под машину. Да и водитель вроде как был трезв. В полиции сказали, что это был умышленный суицид и водителю дали лет 5. Так что, он даже уже на свободе. Только вот Разумовскому легче было принять, что менты просто не захотели этим заниматься и замяли дело, дали водителю пять лет, дабы родственнички не мявкали и все. Как на самом деле было неизвестно.

***

До вечернего собрания Сергей ничего не делал. Хотя уроков на завтра было куча. Но, в общем-то, для Разумовского это особой задачи не составляло. -Ра-зу-мо-вский! — дверь в комнату открывается, а на пороге показывается Алиса Петровна.-Побитые тоже должны ходить на вечернее собрание. Как всегда все пропустишь, а потом будешь обижаться, что тебя лохом называют. Только вот Сергей на безобидного «лоха» не обижался. А вот на «безмозглого идиота, у которого ничего не получится и он, конечно же, сопьется» еще как. -Так, все расселись? — вертит головой директор детского дома, осматривая детей. Этот человек появляется здесь также редко, как нормальный чай. — Это Олег Волков, — кивает Георгий Михайлович на паренька рядом с собой. — Отныне он будет в нашей дружной семье! Добро пожаловать, Олег. Да, старик про тактичность вообще не слышал, — думается Сереже, критично смотря на директора. А затем он переводит взгляд на Олега. Волков старше его, это точно. Ему лет 14, может 15. Небесно-серые стеклянные глаза и тонкие черты лица. Черные волосы выглядят небрежно, но это придает антураж к его недо-накаченному телу. И этот серый цвет лица. Когда Сережа лишился мамы, его цвет лица был таким же. Только у Разумовского это выглядело пугающе из-за рыжих волос. А взгляд парня был пугающим. И Сережа с некой тоской понял, что у него вместо друга появятся еще больше синяков, или как там говорил Намков… -Олег, сядь рядом с Разумовским, -говорит Алиска и подходит к директору. Лёля, закатывая глаза, аккуратно дотрагивается до плеча Волкова и показывает на рыжего. Олег садиться рядом, кивая Сереже. Сережа чуть боязливо кивает в ответ. -Олег, — тихо говорит Волков. -Сережа, -также тихо произносит мальчик. И недолго думая, добавляет: -Ты не думай на счет слов этого маразматика. Он поехавший. Волков усмехается. -Ты про «мы рады тебя здесь видеть»? -Угу. -Спасибо, справлюсь, — выдыхает Олег. Директор ушел и говорить стала Алиса Петровна. -А сейчас я бы хотела напомнить, что нельзя делать, — женщина кинула презрительно-долгий взгляд на Сережу, дабы привлечь на него всеобщее внимание. Ну да, Разумовскому же так не хватает негативного внимания. -Здесь нельзя ходить по коридорам во время сон часа, который длится с 15 до 17 часов, и не дай Бог, Намков, ты скажешь про два часа, я рада, что ты умеешь считать, — Андрей, действительно хотевший сказать про два часа, выдохнул и закатил глаза. — Также запрещено хождение после отбоя, которое с 22 00 до 7 утра, исключая дежурных. Драки и тому подобное запрещено. Выходить за территорию нельзя. И приближаться к собакам, оставьте чертовых собак в покое! И Бога ради, не таскайте хлеб из столовки в комнаты. Тараканы заведутся, никто вытравливать их не будет. Будете с ними жить. Расходитесь. Воспитательница вышла из комнатки, где проводилось все собрание, а Лёля подошла к Волкову, рассказывая где он будет жить. Разумовский не торопясь идет к выходу, дабы ни с кем не столкнуться и не получить еще парочку синяков. -Хей, Сереж, -на плечо ложиться большая, по размышлениям мальчика, теплая рука, заставляющая рыжего вздрогнуть. –Не проводишь до 6 блока, пожалуйста? Если у тебя нет дел! я могу попросить кого угодно. -Все в порядке, я провожу, -заверяет Разумовский, поднимая взгляд на небесно-серые глаза. Уже не такие стеклянные, как были прежде. –Тем более, что это напротив блока, в котором я живу. Разумовский удивляется глазам Олега, на самом деле. Он определенно сравнивает их с небом. С чистым, скорее всего, июльским небом, на которое уже начинает выходить солнышко. Но это чистое июльское небо еще вмещает в себя первый майский дождь с громом, после которого очень вкусно пахнет трава на заброшенном стадионе за зданием корпуса. -Прости за вопрос и ты конечно не должен отвечать, но, -Волков смотрит на рыжую макушку Сережи, ибо мальчик слегка ускорил шаг, ловко обходя детей. –Ты тут давно? -Пять лет, — пожимает плечами Разумовский. — И еще столько же осталось, -грустно вздыхает он. -Ну ничего, -«бьет» Олег плечо мальчика своим плечом. –Мне осталось три года. Когда выйду отсюда и тебя заберу. Сергей улыбается, гляди, вот-вот разрыдается. -Получается, я сбегу? -Получается так, — кивает Олег улыбаясь.–Ты уж извини, папой в 18 быть рано. Да и чтобы усыновить ребенка нужен супруг или супруга. Женится ближайшие лет восемь я точно не собираюсь. Но ты не переживай! мы сбежим так, что нас никто не найдет и никто не догонит. Все будет просто! Разумовский смеется. Разумовский впервые смеется в пределах этого детского дома с таким же ребенком. Да, безусловно Разумовский смеялся с Лёлей, когда он проводил вместе с ней время. Сережа вообще-то очень любит смеяться, улыбаться и радоваться. Сережа очень любит смотреть на улыбки других людей. А тут он смеется… Осторожничает, но смеется! Немного неловко и скромно, видно, что хочет больше, но боится. Смеется с ребенком! Хотя, их всех было трудно назвать детьми. Разумовский отмахивается от шуток Волкова. Он ведь никому не нужный. Зачем же Олегу тратить свое драгоценное время на него. Шутки шутками, но Сережа бы сбежал с Олегом. Хоть и знакомы они полчаса. -Вот твой блок, — Разумовский указывает на двери. -О, спасибо большое! А какая комната с тремя мальчиками? -Правая. -Спасибо тебе большое, Сереж! И не думай, что все, что я сказал — ложь! Уедем-уедем. Вот увидишь. И Олег стучась, заходит в комнату, где живет теперь Волков, Намков, Ванька Пистрёв и Митька Кожков. -Да это тебе спасибо за общение, -устало вздыхает Разумовский, заходя в своей блок и комнату.