Asorazey. Part 1. В тени Асоры

В Зее лезть в чужие дела считалось надежным способом покончить с жизнью. Чонхо сидел на металлической крыше одного из многочисленных узких домов и наблюдал за присходящим на главной улице. Этот шум привлёк внимание многих. Чонхо встретился взглядом с одним из парней, которых он знал по своим поручениям. Они сидели на крыше напротив Чонхо. В переулке, у которого было звание самого популярного шоссе из-за его чуть более гладкой булыжной мостовой, разгорелась жаркая дискуссия. Судя по тому, что Чонхо узнал по дороге сюда, один из торговцев, населявших улицы, был пойман на месте преступления. Пожилой мужчина с ухоженной седой бородой громко и неубедительно, разглагольствовал об автомате, который должен был патрулировать улицы. У невысокого человечка не было твердой решимости, свойственной большинству жителей Зея. Чонхо подозревал, что у него либо слабоумие, либо положение человека, у которого есть немого денег, сделало его дерзким. Короче говоря, он нарушил самый главный негласный закон. Высокий автомат казалось не был доволен шквалом непристойностей, которые встретили его. На его конической голове были едва прикрытые щели, заменяющие глаза. Автомат молчал, но со своего места Чонхо знал, как в голове робота стучат бесчисленные шестеренки. Белый пар безостановочно поднимался от монитора в его груди. Металлическое тело сидело на большом медном шаре, который позволял ему выслеживать любого, кто осмеливался шнырять по улицам после комендантского часа. Чонхо знал, как ускользнуть от них ночью, но средь бела дня увернуться от них было невыполнимой задачей. Автоматы принесли в Зей то, что можно назвать законами и справедливостью, и играли особую роль в жизни каждого. — Говорю же вам! Я не вор! Там был ребенок, лет пяти и он не выглядел так как я! Разве ты не должен был охотиться за ним, а не за мной?! — торговец выпятил свой пухлый живот, чтобы казаться более устрашащим в глазах безразличого автомата. Чонхо настороженно наблюдал за тем, как робот снова поманил торговца за собой. Автоматы не были теми, кто выносит окончательный приговор. Они запрограмированы на определенные задачи, которые этот человек в данный момент пытался отложить. Чонхо поправил маску на лице, чтобы защитить легкие от ядовитых выбросов, забивавших воздух. Редеющие волосы торговца блестели от пота. Как голодные стервятники, любопытная публика наблюдала за ним и его дальнейшей судьбой. Плотное напряжение наполнило воздух. Робот в последний раз попытался убедить мужчину потропиться. Когда он снова отказался и только крепко сжал ремни рюкзака, поведение автомата изменилось. Когда он поднял руку, которая быстро превратилась в оружие, народ начал расходиться, чтобы не попасть под горячую руку. Чонхо поднялся и отступил назад, когда прозвучал единственный выстел. Автоматы никогда не промахиваются.

***

Стиснув зубы, Чонхо снова вскочил на крыши плотно выстроенных домов. Он начал перепрыгивать через препятствия на своем пути, чтобы поскорее вернуться домой. Не нужно зацикливаться на всем этом. Торговец был весьма глуп, раз предложил помощь в Зее. Ещё до того, как его заметили, Чонхо видел, как тот велел парнишке бежать, прикрыая его. — Это было его решением. — произнес голос за спиной Чонхо, словно завершая ход его мыслей. Чонхо не замедлил шага и не стал возражать, когда человек, которого он видел раньше, догнал его. Чонхо едва помнил его имя на редких встречах. — Не умничай. Человек умер. Чонхо перепрыгнул еще один проем между домами и плавно приземлился, когда устройство на его правой ноге забрало большую часть инерции прыжка. Не останавливаясь, он продолжил свой путь дальше на юг. Он видел достаточно, чтобы начать беспокоиться. — Держи свой разум под контролем, ты даже не знал его. — сапоги другого парня стучали по тусклому камню, из которого были сложены все дома и он легко поспевал за Чонхо. Раздражённый его присутствием, Чонхо пытался вспомнить его имя, чтобы отчитать. — Чего тебе, Юджин? Приглушенный смех Юджина едва вырвался из-под капюшона. Словно тень, он прошмыгнул перед Чонхо. — Босс просил меня найти тебя. Видимо, у него есть новая работенка. Чонхо кивнул, обрадованный хорошей новостью. Новая работа — деньги, а это еще несколько дней жизни. Это всё, что ему нужно. — Тогда я встречусь с ним завтра. Юджин лениво отсалютовал, прежде чем резко спрыгнул в один из переулков и исчез как призрак. Чонхо остался один на пустых крышах и продолжил путь в одиночестве. Постоянное шипение механизмов на его теле было единственным звуком, который сопровождал его путь домой. Он низко опустил голову и спрятал лицо под темным шарфом, хотя вокруг никого не было. К тому времени, когда он тоже спустился в переулок, который вел к его дому, солнце уже проползло достаточно далеко по небу, чтобы едва касаться этой стороны утеса. Оно полностью исчезло из виду, когда Чонхо благополучно приземлился на ноги. Темные и мокрые стены города окутали его, как защитный плащ, когда он подошел к двери своего дома. Как и везде, в Зее — его дом был тесно зажат между двумя другими. Чонхо жил на втором этаже из четырех, за что всегда был благодарен. Дождь не доставал их там, он только раздражал соседей. Чонхо вошел и первым делом снял маску, как только дверь закрылась. Он жадно вдыхал не свежий, но и не такой смертоносный воздух. Когда он сбросил ботинки в каком-то незнакомом углу, его глаза уже пытались разглядеть фигуру, свернувшуюся калачиком на односпальной кровати в комнате. Он едва мог видеть за занавеской, которая отделяла спальню от остальных, но ему показалось, что было какое-то движение. — Эй, пап! — крикнул Чонхо достаточно громко, чтобы быть услышанным сквозь гул машин, доносившийся снаружи в любое время дня и ночи. Ответа не последовало. Вздохнув, Чонхо поставил сумку рядом со своим рабочим столом и погладил по голове маленького заводного кролика, которого он там оставил. От его прикосновения шестеренки ожили, и кролик с любопытством повернул к нему голову. Заиграла тихая мелодия, исходившая из музыкальной шкатулки внутри, и Чонхо умиротворенно улыбнулся. Чонхо оставил свою куртку на ветхом стуле перед ним, прежде чем пойти согреть воду для чая. Он включил их маленький котел и прислонился к стене, наблюдая, как он упорно работает, чтобы вырабатывать тепло, подавая пар. В середине приготовления чая, отец Чонхо поднялся с постели. Он вывалился из-за занавески с растрепанными седеющими волосами и запавшими глазами. Пораженный пепельной бледностью его кожи, Чонхо быстро встал и мягко толкнул его обратно. Отец с запозданием поднял на него глаза, и на его морщинистом лице появилась радостная улыбка, в которой не хватало нескольких зубов. -А, вот и ты, мальчик! Я просто хотел узнать, когда ты вернешься домой. — Нежно похлопав Чонхо по бедру, он позволил парню положить его под одеяло. — Я только что пришел, извини, что напугал тебя, — Чонхо стянул с пальцев коричневые кожаные перчатки, прежде чем потрогать лоб отца. Напевая, он наклонился к отцу. Чонхо не удержался от смешка, убирая руку с обожженной кожи. Тревога поселилась в его сердце, но он изо всех сил старался не показывать этого. — Как ты себя чувствуешь сегодня? Безукоризненно прицелившись, Чонхо бросил перчатки на рабочий стол. Кролик с любопытством запрыгнул на них, его машины жужжали с мелодией, гораздо более приятной, чем рев снаружи. Котел зашипел и предупредил Чонхо о кипении. Когда он опустился на колени рядом с котлом, чтобы допить чай, его отец удобно откинулся на подушки. — Чудесно, я чувствую себя чудесно! Может быть, я снова буду в полном здравии, давай как-нибудь съездим в путешествие, сынок! Чонхо вздохнул, оставив чай там, где он был, и задернул занавеску, открытую его отцом. Пока он ждал, он принес отцовское лекарство и нахмурился, увидев, что его количество уменьшается. — Сегодня Юджин предложил мне другую работу. Как только ты поправишься, мы сможем уехать, — пообещал Чонхо. Он вымыл обе кружки, а кружку со сколами взял себе, чтобы отец не порезал о неё пересохшие губы. — Мне не нравится этот Юджин. Всякий раз, когда ты берешь у него работу, ты оказываешься рядом с пропастью. — сухой кашель сотряс тощее тело мужчины. Чонхо с беспокойством наблюдал за ним, пока он наливал им чай. Его отец тяжело дышал, и его глаза остекленели от лихорадки, когда он откинулся назад. Заметив настороженность Чонхо, он слабо хихикнул. — Видишь ли, это приносит несчастье. Держись подальше от этого места. Я не хочу, чтобы ты погиб. Чонхо принес ему чай и с улыбкой помог сесть. — Не волнуйся, никто не может смотреть на гигантскую пропасть в земле. — Чонхо развернул для него лекарство и смешал его с чаем, прежде чем передать ему. Дрожащими пальцами, с трудом удерживая предмет в руках, он выпил. Чонхо поддержал его одной рукой. — Если не пропасть, то автоматы. Им все равно, для чего вы там. Если они видят, что ты прячешься, они стреляют — Он изливал мудрость, как будто жил на улице каждый день, но это заставляло Чонхо слушать его с нежностью. По крайней мере, его воспоминания развлекали больного отца. — Мой прадед рассказывал мне о том, как мирно было до большого землетрясения. Тогда не было ни пропасти, ни роботов, которые мешали бы вам его пересечь. Чонхо посмотрел в мутную воду, которой был его чай, и повернул запястье, чтобы размешать его. — Ты говоришь так, будто хочешь отправиться в Асору. Отец ошеломленно уставился на него. Его водянистые глаза были широко раскрыты, а губы приоткрылись от негодования. — Ни за что! Меня не интересуют эти высокомерные нарциссы! В любом случае я бы не знал. Никто не пересекает пропасть, но в те дни, сынок, в те дни, когда пропасти не было, люди свободно путешествовали! — Его щеки покраснели от лихорадки, поэтому Чонхо тихонько уговаривал его выпить еще. Как только он закончил, он откинулся назад, и Чонхо убрал кружку. Он тоже доел свой и поднес кролика к отцу, чтобы тот мог насладиться его сладкими мелодиями, и снова закрыл глаза. Чонхо поправил одеяло как раз в тот момент, когда отец снова заговорил. Его голос был едва слышен, и Чонхо пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его. — О, Чонхо, ты вернулся домой? Дай мне немного поспать, а потом мы отправимся в путешествие. С этими словами он снова заснул. Чонхо с тревогой посмотрел на его расслабленное тело. Даже после восьми месяцев болезни отец не выказывал никаких признаков улучшения. Казалось, лихорадка упрямо липла к нему, как остатки липкого масла. Никакие лекарства, казалось, не могли смыть её. Чонхо любил винить в этом мать, полагая, что она слишком неудовлетворена своей ранней смертью и преследует отца с того света. Чонхо нужно, чтобы это всё поскорее закончилось. Чонхо хотел отправиться в путешествие с отцом. Желательно в Асору, красивую восточную часть города. Это было место, куда его отец всегда хотел попасть. Богатая и сияющая Асора, мечтательный город из белого мрамора и стекла, которое отражал солнце во всех цветах радуги. Место, где жила королевская семья и люди не голодали каждый день. Город, по ту сторону пропасти.