Вафли или тосты?

Лучи солнца отражались на его лице. Помятые простыни и одеяла пытались заменить собой войну и смерть. Сейчас выражение лица Джеймса было спокойным, хотя он, как и раньше спал очень чутко. События наложили непоправимые отпечатки на поведения сержанта, но сейчас Барнс был скорее пушистым зверьком (вечно голодным котом со скверным характером) и пусть кошмары по-прежнему иногда давали о себе знать, он старался жить дальше, все мы старались. Когда я, пытаясь не потревожить, покинула кровать, его грудь мирно поднималась, а ресницы подрагивали при выдохе. Он не мог не услышать меня, но делал вид что моя маленькая операция удалась. Такие мелочи я навсегда отмечала в памяти, стараясь не упустить ни одного момента. Я все еще слишком боялась потерять Баки, чтобы не радоваться мелочам. Утро только начиналось, а я сонно добиралась до дверей ванной. Опираясь на раковину руками, я лениво зевала, пытаясь почистить зубы и переодеться. Я не успела даже шорты сложить, когда послышался вой серены и звук битого стекла. Мне хватило пары секунд, чтобы снова оказаться в спальне. Кровать пустовала. Барнс застыл возле окна с оружием в руках. Его широкая спина была напряжена, челюсть сжата, каждое движение отдавало опасностью. Казалось, не только рука была из вибраниума, но и все его тело. Я медленно появлялась в поле зрения Джеймса, стараясь не напугать еще больше. Он успел натянуть спортивки и майку, которая сейчас с трудом доходила до середины торса. Одна моя рука опустила край ткани, закрывая спину, а другая остановилась на теплой груди под одеждой. Баки спокойно наблюдал за моими манипуляциями, пытаясь обнаружить угрозу. Его взгляд исследовал мое лицо. Маленькие зеленые щелочки, густо обрамленные ресницами, прямой, немного вздёрнутый нос, пухлые губы, россыпь веснушек и густые светловатые брови. Спустя мгновения глаза Джеймса расширились и потемнели. Ледяные глыбы уступили место бушующему океану. Могло показаться, что Зимний солдат вернулся, но это не так. Больше он не появлялся, и я знала, что все эти действия всего лишь защита. Оружие в его руках никогда не будет направленно на меня. Он шумно выдохнул, притягивая к себе здоровой рукой. Баки уткнулся лицом в мои рыжие кудрявые волосы, вдыхая их аромат. Аромат кофе и сливы. Запах, которым мы наполнили наш маленький оазис. Мои пальцы водили круги возле его сердца. Хотя снаружи он пришел в себя, сердцебиение еще выдавало ярость, кипящую внутри. Барнс неохотно отстранился, садясь на край кровати. Его взгляд оценивал и анализировал обстановку, пытаясь не особо это показывать. Запустив пятерню в немного отросшие волосы Джеймс нахмурился. —Я напугал тебя, —не поднимая головы прохрипел он. В голосе слышалась тоска и гнев. Гнев на собственное поведение. —Все в порядке, кто-то просто разбил лобовое в машине напротив нашего дома, —я остановилась, смотря на его реакцию, — они не заберут меня. —Никто не будет прикасаться к тебе без твоего согласия, —добавил Бак, проводя рукой по маленькой щетине —Знаю —я нагнулась, чтобы поцеловать своего парня в щеку и поспешно удалилась на кухню, слыша рычание за спиной. Мои губы сами сложились в ухмылку, и я нарочно долго шла по коридорчику, виляя пятой точкой. Поставив чайник на плиту, я слушала урчания своего живота. Нужно закидывать в себя не только жидкость. Но разве я могу себя винить, если все запасы всегда отправляются в другой рот. Ускоренный метаболизм доставляет больше хлопот скорее мне, чем суперсолдату. Когда я наполняла чашки ароматным кофе, Барнс уже просил налить в его чашку больше молока, подпирая косяк двери. Уютная кухонька была моей любимой комнатой в доме. Ее созданием полностью занималась я, так что, когда Джеймс увидел лавандовые стены, шкафчики, забитые разными декоративными мелочами, милые занавески с фруктами и довольно большой стол, начал заниматься критикой, но после сытного ужина в этой же кухне, охотно хвалил мои вкусы. —Что хочешь на завтрак? —спросила я, оставляя напитки возле плиты. Баки смотрел на свою объёмную синюю футболку на мне. Она едва закрывала нижнюю часть, но спать не в ней я просто не могла. Большинство вещей моего будущего мужа уже побывали на мне, и когда он жаловался на это Сэму, тот сказал, что мне они все равно идут больше. Не услышав ответа, я задала другой вопрос: —Будешь вафли или тосты? —Тебя —хриплым от возбуждения голосом сказал Бак. В его глазах плясал огонек, а он, преодолев разделяющее нас расстояния в 3 шага, накрыл мои губы своими. Теплая рука легла на талию, в то время как левая опустилась на ногу, создавая контраст. Метал приятно холодил кожу, от ощущений я ахнула. Пользуясь моментом, Барнс овладел моим языком, проникая внутрь и задавая темп. Мне не хватало дыхания, как и сил терпеть. Мои руки перебирали его волосы, выводили узоры возле уха. Он прервал поцелуй, чтобы подхватить меня и усадить на стол. Я забралась под майку, наслаждаясь жаром от его тела. Джеймс пожирал меня глазами, стаскивая футболку и открывая вид на плоский живот, черную ткань внизу и твердые соски. Его дыхание обожгло нежную кожу уха. Губы проделывали влажную дорожку от шеи и ключиц к груди. Сильные руки сжимали мои ягодицы, то приподнимая, то раздвигая их. Когда ласки добрались к двум бугоркам, из моих губ сорвался стон, я выгнулась и сильнее прижалась к вполне многозначной выпуклости между его ног. Пока одна грудь подвергалась пытке его ртом, другую сжимала массивная рука. Я сняла с Баки майку, он спустил свои спортивки, а когда моя рука потянулась к его боксерам, он оскалился и опустился на колени. Мне было тяжело держать глаза открытыми, тело отчаянно нуждалось в его близости. Я хотела пройтись по всем слабым местам, выдавливать с его уст самые грешные звуки, терзать так, как это делал он, но сегодня он вкушает меня (это не значит, что его не ждет реванш). Когда его ладонь потянулась к кружевам, меня снова окутало жаром. Последний элемент моей одежды оказался на полу. Он шире раздвинул мне ноги, устроившись между ними. Поцелуи начинались с колен и закончились на внутренней стороне бедра. Я прикусила губу. Барнс провел рукой по самому чувствительному месту. По коже прошелся разряд, я крепче сжала волосы. Его мозолистая ладонь теснее прижалась к промежности, дразня меня. Он облизывал и целовал клитор, язык вытворял сумасшедшие комбинации, от которых тугой узел внизу ныл. Все мое тело жаждало его, но Джеймс растягивал удовольствие, не спеша проникая одним пальцем, продолжая движение языком. Голова становилась тяжёлой. —Баки, прошу -прошептала я, содрогаясь. —Тише, принцесса —он нашел своими губами мои. Углубляя поцелуй, Барнс добавил еще один палец. С губ слетел гортанный всхлип, от которого темп ускорился. Убедившись, что я достаточно растянутая Бак спустил боксеры. Его член остановился возле моего лона, а я приподнялась на локтях. Оставляя засос на шее, он медленно ввел в меня только головку, давая свыкнутся с ощущениями. Я откинула голову назад и качнула бедрами на встречу, показывая свою готовность. Столь внушающие размеры приятно заполнили пространство. Джеймс вошел сначала на половину и начал двигаться внутри меня. Он упирался руками по бокам от моей головы, на его спине переливались мышцы. Толчки усилились, вдавливая мое тело в поверхность. Мои стоны наполняли кухню, а мужчина, нависающий надо мной, покусывал мочку уха, не забывая ускорять темп, доводя меня до предела. Волосы прилипли к его лбу, покрытому бусинками пота. Я снова застонала, а Бак придерживал меня за поясницу, доводя нас обоих до финала. Он кончил почти сразу после меня, прижимая к себе мое обмякшее тело. Барнс тяжело дышал, мы улыбались, смотря друг на друга. В его взгляде не было ничего, кроме удовольствия и счастья. Рука застыла в моих волосах, он наклонился чтобы поцеловать каждую веснушку на моем лице. Он засмеялся, когда мои ноги задели его ребра и принялся щекотать меня. Наш смех, наверное, был слышан даже соседям, как и стоны, но нас это не волновало. Баки обрел свой покой в моих объятиях, а я каждый день заполняла его пустоту собой. Одевшись, я принялась печь его любимый пирог, пока он убирался. Как только блюдо оказалось на столе, сержант появился на стуле, пододвигая ближе к себе тарелку с поздним завтраком. —Разве ты не наелся? —спросила я, вспоминая какое угощение пару часами ранее лежало на месте пирога. Сузив глаза, он с вызовом смотрел на меня, сложив руки за головой и отодвигаясь от стола. —Предлагаешь что-то лучше сливового чуда, что передо мной? —Не честно, что только я получила большинство привилегий. Я подошла к нему, сажая обратно, когда Барнс уже собрался подняться мне навстречу. Мой черед поиграть. Склонившись, мои губы принялись оставлять следы на его шее. Как бы я не протестовала, его ладони путешествовали по моему телу, сильнее сжимая ягодицы, когда мои холодные пальцы скользили по крепкому торсу. Убрав, мешающую мне ткань я ловила дорожки пота, ласкала каждый шрам, опускаясь ниже. Джеймс рычал и быстрее дышал в то время, как я добралась к коже на границе с боксерами. Я провела ногтем по твердеющему бугорку, а Баки вцепился в край стола, сдерживая звуки, которых мне хочется добиться. Спустив нижнее белье, моя рука начала медленные поглаживания, от которых Барнс перестал себя сдерживать, глухо постанывая. Когда мои губы оказались в сантиметре, казалось, он задержал дыхание. Мои ласки начались тем, что язык неспешно обводил круги вокруг головки, под движения руки. Услышав одобрительное мурлыкание, я взяла меньше половины в рот, поглаживая яички. С приличным количеством слюны, мои движения набирали темп. Я то доходила до середины, то возвращалась к головке, обильно уделяя внимание и ей. Бак положил руки на мою голову, направляя к нужному темпу. Если сначала это были нежные движения, то теперь я пыталась взять глубже, доставляя больше удовольствия, задействовав язык и руки. Он опрокинул голову назад, его стоны, грубые и тихие, подтвердили мои ожидания. Плотнее взявшись за волосы Джеймс ускорил меня, насаживая все глубже. Его член разбух у меня в горле, давая понять о скором финише. Я позволила кончить себе в рот, глотнула и с улыбкой облизала губы, наблюдая как Барнс пытается собраться в кучу. Почистив зубы, я вернулась под звон тарелки. От моего блюда остались пара кусков, которые он разместил на моей тарелке, за обе щеки уплетая остатки. Взъерошенные волосы, смешное выражения лица, которое будто говорило “ извини, я слишком голоден”. Я слизала джем с его щеки, пройдясь рукой по волосам и уселась на свое место, наконец, пробуя еду. —Если бы каждое утро у меня была гарантия, что оно будет таким, я бы даже спать не ложился. Разве что и ночью меня ждет тоже самое —бормотал он с набитым ртом. —Если выдержишь такой марафон, я не против —добавила я, вставая за кофе. Бак хохотнул, поднимаясь следом. Возле плиты он обнял меня сзади, руками обхватив в круг. Уткнувшись в изгиб шеи, Джеймс прошептал: —Я говорил, насколько сильно люблю тебя? —Самое лучшее то, что ты не просто говоришь, а показываешь и доказываешь мне это день за днем —я повернулась, и ответила, глядя в глаза: —Я тоже люблю тебя, даже не смотря на давно остывший кофе.