Aperture S. - Воспоминания Рэттманна

      27 октября 1995 года. 8:27 PM. Главный офис сектора TF-24.       Рэттманн сидел за своим столом и щёлкал выключателем, наблюдая за тем, как свет от его настольной лампы то загорается, то снова гаснет. Вот он видит каждую линию на лежащим перед ним чертеже, а вот они все слились в одно сплошное тёмно-синее пятно. Что тут ещё есть? Компьютер, стопки бумаг, ручки, раскиданные по разным краям стола, кубик Рубика, набор стикеров, другие немногочисленные канцелярские принадлежности, кружка с чёрным логотипом компании и даже форсунка разбрызгивателя пожарной сигнализации, сорванная Синтией полгода назад (должно быть Майкл оставил). Вот собственно и всё. Дуглас вздохнул, взял синюю ручку и стал крутить её пальцами, озираясь по сторонам. Никого. Вокруг не было ни единой души. Кто-то из учёных пошёл послушать, как тренировались играть на гитаре Роджер с Лайрой, кто-то курировал очередное испытание Портального Устройства, но большинство наверняка бесцельно бродили по многочисленным техническим переходам научно-исследовательского института или же ещё не вернулись из кафетерия. А может быть учёные все уже разбрелись по спальным отсекам. Всё равно, делать им больше нечего, рабочий день официально кончился полтора часа назад. Боже, неужели прошло уже полтора часа? Рэттманн не мог в это поверить. Как он мог просидеть здесь так долго и даже не заметить этого? Правду говорят: время бежит быстро… Даг выглянул в окно. Испытательные камеры, тускло освещённые голубыми огоньками разумных панелей, медленно перемещались с места на место. Ничего нового. За два года работы на предприятии этот вид уже успел порядком поднадоесть. Дуглас оглядел обезлюдивший офис. В комнате царил полумрак. Лишь один ряд люминесцентных ламп под потолком (ближайший к двери, ведущий к конвейеру бракованных турелей и кабинету Генри) разбавлял темноту холодным белым светом. Рэттманн вздохнул ещё раз. Скучно. Делать совершенно нечего. И что он собственно здесь сидит? Может, пойти в спальный отсек и лечь спать? Или же вновь упасть на кровать, включить телевизор и посмотреть по кабельному какой-нибудь фильм на ночь? Или он может просто остаться здесь, устремив пустой взгляд на потёртую дверь, продолжить вертеть пальцами ручку и погрузиться в собственные философские размышления. Пока Даг думал, что ему следует сделать дальше, ручка выскочила из его рук и упала на пол.       — Проклятье! — Рэттманн полез за ней под стол. В полумраке разглядеть что-либо было довольно трудно. — Чёрт, да где же она?       Внезапно сдвоенные двери распахнулись, и лаборант услышал две пары шагов. Одни были грузные – явно мужские, а вторые цокающие – принадлежавшие женщине на невысоких каблуках.       — Теперь я понимаю, что Вы подразумевали, когда говорили “глубоко под землёй”, — услышал Даг приятный женский голос. Голос был ему явно не знаком.       — Надеюсь, Вы не страдаете клаустрофобией, — ответил Генри.       — Нет. Конечно, нет!       Генри с незнакомкой прошли мимо стола Рэттманна и остановились у соседнего. Дуглас сгорал от любопытства, кого же нашёл Генри в качестве замены Сони. Он прислушивался, о чём говорили эти двое, и упустил драгоценные секунды, когда выползти из-под стола было бы ещё не поздно. Учёный уже слишком долго просидел на четвереньках. Выползи он сейчас, незнакомка подумала бы, что он за ними шпионил. Не самый удачный способ заводить новых знакомых, к тому же, он понятия не имел, как объяснит всё это Генри… Нет уж, пусть эти двое уйдут куда-нибудь, а пока он посидит здесь под столом, где его не увидят. Одна беда – щёлка между вертикальной стенкой и горизонтальной частью стола не позволяла разглядеть практически ничего кроме ног Генри и новой учёной.       — Вот здесь Вы и будете работать, — Генри, очевидно, указал на какой-то стол, находившийся поблизости. — Располагайтесь как Вам угодно, мисс. Если хотите, Вы можете здесь всё переставить, как Вам в голову взбредёт. Компьютер, чертёжные инструменты, книги… Только скажите, я позову Роджера и Майкла. Они помогут Вам обустроить рабочее место.       Даг услышал лёгкий смешок.       — Если Вы так говорите…       — Вас что-то смущает? — спросил Генри.       — Да нет. Просто не все работодатели дают такую вольность своим подчинённым. Некоторые требуют железной дисциплины и полного подчинения даже в таких, казалось бы, незначительных мелочах, как обустройство рабочего места.       — Ну, Aperture это Вам не Метро Голдин Майерс. Руководство тут хоть и строгое, но управляет по принципу сделай-что-то-в-кратчайший-срок-но-нам-совершенно-не-важно-каким-образом.       Рэттманн протёр уши. Ему показалось, или Генри только что произнёс “Метро Голдин Майрс”? Название одной из самых известных кинокомпаний Голливуда не только Америки, но и всего мира?       — Поэтому, собственно, меня и выгнали. Видите ли, мой творческий беспорядок пришёлся им не по душе.       Дуглас приложил ухо к перегородке и стал ждать, какие ещё интересные подробности жизни незнакомки всплывут дальше.       — А согласно твоему досье, ты до сих пор ещё числишься у них аниматором… э-э-э…”Небесных псов”, я не ошибся?       — Только мультфильм называется “Все псы попадают в рай”, — поправила Генри девушка. — Да, но это правда лишь от части, мистер Розенберг.       — В каком смысле? Что-то я не совсем понимаю, Лоурен.       Лоурен? Так, ну хотя бы имя незнакомки Дуглас теперь знает. И ещё она аниматор. Это уже кое-что. И “кое-что” действительно интересное… А что было ещё интереснее для Рэттманна, так это то, зачем Генри нанимает на работу видимо уже бывшую аниматоршу.       — Ну, знаете, мне недвусмысленно намекнули, что я им больше не нужна. Я свою работу уже сделала и до начала проката, то есть… ещё три-четыре месяца буду получать зарплату за проделанный труд. А потом всё. Иди куда хочешь, делай что хочешь.       — Я-то думал у них там есть хоть какая-то профессиональная солидарность…       — Вы это серьёзно? Нет, конечно, солидарность есть, но… скажем так, у меня там был небольшой скандал с руководителем проекта, и… В общем, новых предложений мне не поступало и в ближайшее время, видимо, уже не поступит.       — То есть, хочешь сказать, тебя выгнали?       — Да, можно сказать и так. Правда, я и работала-то на них не совсем официально…       — В смысле?       — Меня попросили озвучить пару реплик ирландского сеттера Саши Ля Флёр за Шину Истон, когда та отъезжала. Неофициально. Сказали, что у нас с ней голоса похожи, а потом мне предложили присоединиться к их аниматорам ну а там - пошло-поехало.       — Ах, вот так.       — Мистер Розенберг, но ведь мы, кажется, договаривались по поводу рабочего места, что оно…       — Я всё помню Лоурен, — перебил Генри. — Но… давай для твоих целей я лучше выделю тебе отдельную комнатку наверху, у моего кабинета. Она просторная, большая. Там большой стол имеется и несколько мольбертов.       — Но и здесь ведь достаточно места для…       — Конечно, конечно, но давай пока ты не будешь рассказывать другим о том, что ты аниматор, окей?       — Я и не собиралась. На самом деле я бы не отказалась от уединённого уголка. Знаете, я раньше достаточно быстро приспосабливалась, но последнее время мне стало сложно найти язык с людьми, которых я встречаю впервые в жизни.       Генри рассмеялся.       — Не волнуйся ты так, Лоурен. Я уверен, ты подружишься со многими учёными из моего сектора в первый же день знакомства с ними.       Наступила короткая пауза. Лоурен еле заметно улыбнулась.       — Не уверена. Но, если Вы так говорите, мистер Розенберг…       — Не переживай, Лоурен. Уверен, ты найдёшь с ними общий язык. Вот увидишь! Просто… У Aperture сейчас нелёгкие дни. Вот Кэролайн и попросила меня не говорить своим парням, что к нам присоединилась знаменитость.       Дуглас мог поклясться, что после таких слов щёки у Лоурен покраснели.       — Да я не какая и не знаменитость-то…       — Ладно тебе. Ты только представь, какой поднимется ажиотаж вокруг твоей персоны! Все будут говорить только о том, что среди них появилась звезда Голливуда, и продуктивность производства тут же снизиться в разы. Мы половину проектов не сдадим вовремя, а это очень плохо отразится на будущем компании. Просто сделай одолжение, не говори пока, чем ты занималась последние полтора года, хорошо?       — Я поняла Вас, мистер Розенберг. А что насчёт эскизов?       — Эскизов? Каких эскизов?       — Ну помните, вы что-то говорили про то, что в семидесятых годах Ваш друг Джеймс увлекался рисованием животных и пейзажей.       — Ах да, как я мог забыть?! М-м-м… Понимаешь в чём дело… На руках их у меня нет. Я не помню, куда их положил, но я точно помню, что несколько его папок с ранними прототипами осталось в асбестовых сферах, а спускаться туда в одиночку опасно, да и у меня нет полномочий отправляться туда по собственной инициативе… Давай, я переговорю на этот счёт с Кэролайн Джонсон. Ты пока займись другими проектами, а я попытаюсь выбить у неё разрешение. Но, сразу скажу, это будет непросто. Сильно сомневаюсь, что у меня что-то получится, но я даю тебе слово, Лоурен, я сделаю что смогу. Но тебе придётся набраться терпения. Возможно, придётся ждать месяц, или год, или два… А пока займись-ка ты лучше оформлением тестовых камер и служебных переходов. Aperture планирует успеть закончить модернизацию верхних секторов до наступления нового миллениума. За пять лет это будет успеть сложно, но с твоей помощью, я думаю, мы управимся.       — Спасибо большое, мистер Розенберг.       — Не за что, Лоурен. И да, можешь звать меня просто Генри, — усмехнулся Розенберг.       26 октября 1995 года. Кафетерий секторов TF. 8:42 AM.       Пока Рэттманн стоял в очереди за завтраком (а очередь двигалась медленней черепахи), он заметил, что все его приятели собрались за одним столом и что-то оживлённо обсуждали. Что именно было не разобрать из-за царившего в столовой шума, но судя по тому, что даже Майкл с Робертом и Мэттом перегнулись через полстола и активно жестикулировали, проблема касалась всего сектора TF, а значит, наверняка и Дугласа. Даг расплатился с кассиром за взятые вне талона блюда и пошёл узнавать, что же могло так сильно взбудоражить его лучших друзей.       — Да я Вам говорю! Она от нас точно что-то скрывает! Лоурен наверняка засланная шпионка с Чёрной Мезы! — чуть ли не кричала Джесс.       — Да с чего ты взяла?! — не верила Лайра ни единому слову подруги.       — Ну как же? Я наткнулась на неё сегодня утром, начинаю, значит, расспрашивать, откуда она к нам приехала, слышала ли что-нибудь про Портальную Пушку, какой у неё любимый торт: бисквитный, кофейный, слоёный, с кремом или со взбитыми сливками, клубничный, лимонный, со вкусом манго, кокосовый, с глазурью или без, носила ли она когда-то контактные линзы, нравятся ли ей вечеринки (сама не знаю, зачем спросила. вечеринки ведь нравятся всем, верно? я, например, не знаю никого, кому бы ни нравились), прыгала ли она когда-либо с парашютом, умеет ли играть в кёрлинг, забиралась ли хоть раз в корону Статую Свободы, была ли в Перу, знакома ли с гитаристом рок-группой Offspring и чего-то там ещё, всё и не припомню, она вдруг растерялась и говорит, типа: “Что-то я не врубилась. Давай позже обсудим всё, оки-доки-локи?”, и быстрым-быстрым шагом смоталась прочь. Тут-то я и поняла, что она что-то скрывает. Она вела себя подозрительно! Не ответила ни на один заданный мной вопрос! — протараторила Джесс и вдохнула побольше воздуха в лёгкие.       — О, да. Почему же она не ответила не на один её вопрос? Прям тайна какая-то! — Майкл легонько подтолкнул локтём Дугласа, и оба учёных обменялись ухмылками.       — Но самое главное доказательство того, что она шпионка… — Джесс огляделась по сторонам и, удостоверившись, что Лоурен рядом нет, перешла на шёпот. — У неё тёмно-вишнёвые волосы!       Повисло неловкое молчание. Девушка, очевидно, ожидала, что услышав такое заявление, её друзья спрячутся под стол или как минимум затрясутся от волнения или страха. Но ничего подобного не произошло, а на Джесс уставились с десяток пар недоумённых глаз.       — Что? По-моему, это крайне подозрительно!       — Кхм, Джесс, а тебя не смущает тот факт, что твои собственные кудри выкрашены в ярко-розовый цвет? — спросил Мэтт.       — И что такого? Тёмно-вишнёвый цвет намного более подозрительный нежели розовый. Что, вы со мной не согласны?       — Какие будут ещё доказательства того, что она “шпионка”? — поинтересовался Роджер.       — Ну… я ещё не придумала, — замялась Джесс. — А что, этих доводов недостаточно?       — Ты так можешь любого обвинить в чём угодно, Джесс, — сказал Дуглас.       — Постойте! А что, если… — Джесс опять перешла на шёпот и перегнулась через полстола, испачкав футболку в кетчупе. — Она злая сестра двойник Сьюзан! Сьюзан Тайнманн тут же поперхнулась лечо от такого заявления.       — Да нет у меня никакой злой сестры близнеца! — возмутилась учёная. — У меня есть брат Лени, увлекается комиксами, работает здесь в Aperture, и сестра Кейт. Она блондинка. Кейт года два тому назад работала на ресепшене, а теперь она занимается разработкой ГЛэДОС. Но она мне не близнец!       Джесс недоверчиво посмотрела на Сьюзан.       — А если ты нас всех сейчас обманываешь?       — Чего? — не поняла Сьюзан.       — Что если ты с ней за одно!       — Так, Джесс, прекращай, — еле сдерживая хохот от глупых домыслов девушки произнёс Майкл. — Не то меня сейчас инфаркт хватит от смеха!       — Да я вам точно говорю!       — Джесс, у Сьюзан нет никакой сестры близнеца. Это понятно? — укоризненно сказала Лайра.       — Ладно, ладно… Но согласитесь, мысль была не плохой.       — А мне вот стало сейчас интересно, кто-нибудь уже встречался с этой нашей таинственной новой сотрудницей, кроме Джесс? — спросил Роджер.       — Вообще-то я, — произнёс Дуглас.       — Так чего же ты молчишь! — вскрикнул Майкл. — Давай, рассказывай. Кто она такая? Как выглядит?       Рэттманн немного замялся.       — Понимаешь, Майкл… Я был под столом, когда Генри показывал Лоурен наш сектор.       — Под столом? — переспросил учёный, подняв бровь.       — Да… В смысле, я ручку обронил. Полез за ней под стол, а тут как раз они с Генри заходят в офис. Я всё слушал их разговор с минуту или две, а потом вроде как и вылезти уже стало не удобно.       — Понятно. То есть ты её не видел, — разочарованно произнёс Майкл. — А может, слышал про неё что-то? Ну там, где училась, откуда к нам пришла. Даг немного растерялся. Сказать им, что Лоурен на самом деле экс-аниматор, пришедшая к ним с кинокомпании Метро Голдин Майрс? Вообще-то Генри Розенберг не хотел бы, чтобы его подчинённые узнали (по крайней мере, сейчас) о прошлой профессии Лоурен, но он и не просил держать рот на замке Рэттманна. А как бы он его попросил? Генри ведь не знал, что тот прятался под столом и всё слышал. Дуглас всё же решил не подставлять своего надзирателя.       — Да нет. Ничего интересного, — как ни в чём не бывало, ответил Рэттманн. Даг невольно сделал небольшую паузу в полсекунды между вопросом и ответом. Не будь рядом Джесс, никто бы ничего и не заметил. Но розововолосая девушка нутром чуяла обман и недоговорки.       — Ду-угла-а-с-с, — протянула Джесс и прошлась взглядом сверху вниз по лаборанту. — Мне кажется, или ты от нас что-то скрываешь?       — С чего ты решила? — Даг нервно усмехнулся.       — Ты сделал паузу длиной аж четыре десятых секунды. Это подозрительно… — Джесс опять взглянула на лаборанта взглядом, заподозрившим что-то неладное.       — Нет, Джесс, честно, Генри показал ей её рабочий стол, сказал, что Майкл с Роджером в случае чего помогут ей переставить предметы, стоящие на нём, по собственному желанию, Лоурен заговорила что-то про спальный отсек, и они ушли. Больше я ничего не слышал.       Рэттманн ждал ответной реакции. Взгляды учёных перебегали от Дугласа к Джесс. Интересно, поверит, не поверит? Похоже, девушка ему не поверила…       — Ты определённо от нас что-то скрываешь. Что-то, возможно, очень важное.       — Да отстань ты от него! — не выдержал Мэтт. — Если Дуглас и скрывает что-то, то наверняка у него есть основания не говорить нам что-то про Лоурен, ведь так?       — Вообще-то, да. Генри не хотел, чтобы Вы узнали о её прошлом месте работы, а я не хочу его подставлять.       — Уж случайно не из Чёрной Мезы ли она? — ужаснулся Роберт.       — Нет. Разумеется, нет.       — Ну ладно, не надо – не говори, — махнул рукой Майкл, давая понять, что ему совершенно всё равно, кем некогда работала их новая коллега.       — Не. Так. Быстро, — по слогам произнесла Джесс. — Уж от кого от кого, а от меня ты правды не утаишь!       — Прости, Джесс, но я тебе ничего не скажу, — Рэттманн скрестил руки на груди.       — Ах, так! — возмутилась девушка. — Но я всё равно могу заставить тебя всё мне рассказать!       На мгновение Рэттманну почудилось, будто белые стены кафетерия позади Джесс окрасились в тёмно-багровый цвет, а её симпатичные кудрявые волосы сделались прямыми, жидкими и слегли на плечи. Из двух чёрных глаз со зловеще светящимися красными радужками на бледное лицо потекла тушь, придавая девушке зловещий облик. Белоснежный халат учёной превратился в поношенную робу из психушки. В правой руке Джесс держала раскалённое до бела клеймо, а в левой – огромный тесак. С лезвия ножа капала кровь, а за девушкой под стать стилю Зальго в кандалах, прибитых к стенам, висели его изувеченные друзья. Секундой позже Дуглас вновь вернулся в реальный мир. “Опять начинаю сходить с ума”, — подумал Рэттманн. — “Шизофрения… будь она не ладна! Надо будет рассказать об этом видении доктору”.       — Никто не выдерживал больше десяти секунд моей пытки! — продолжала Джесс. Даг приготовился к худшему. Девушка резко соскользнула со стула и исчезла под столом. Секунду или две Рэттманн находился в недоумении, но потом… началась реальная пытка, и Дуглас понял, что Джесс вовсе не шутила.       — Ахахаха! Всё! Всё, Джесс! Перестань! Ахах! Я больше этого не вынесу! Пожалуйста! Кто-нибудь! Ахаха! Ой, помогите! Помогите же мне! Я этого не вынесу! Ахахаха, щекотно же! — Под столом Джесс одним ловким движением схватила Дугласа за лодыжки, стащила с него ботинки вместе с носками и начала пером щекотать пятки. А хватка у девушки была хоть куда – так просто не вырваться.       — Спасите! Ахаха!       — Джесс, хватит ребячиться, прекращай, — полушёпотом пролепетала Лайра, наклонившись над краем стола. — Джесс, на нас же люди смотрят!       И действительно, на вопли Рэттманна обернулись учёные со всей столовой. Даг резко отпрянул от стола, качнулся и толкнул спинкой стула какого-то учёного, который шмякнулся животом прямо на своё второе блюдо, разбив тарелку.       — Ой, ахаха! Простите… меня! — Дуглас махнул рукой и случайно заехал тыльной частью ладони по лбу возмущённого учёного.       — Ахахахаха! Изви… хаха! Ни… те!       — Джесс, тайм-аут, — пробормотал Майкл, глядя под стол. — Остановись! Если ты не остановишься, мы все от стыда под Землю провалимся.       Майкл обвёл взглядом сердитых учёных, пялящихся на их стол.       — И не подумаю остановиться, пока этот вот не раскроет все свои карты! — выкрикнула из-под стола Джесс.       — Всё! Всё! Ахаха! Я сдаюсь! Я всё расскажу про Лоурен! Только остановись! Ахаха! Умоляю, прекрати! Я сейчас умру!       Джесс как ни в чём не бывало вылезла из-под стола.       — Семь секунд! — торжественно произнесла она, бросив взгляд на наручные часы. — Что я вам говорила?       Запыхавшийся от смеха Рэттманн постепенно начал успокаиваться.       — Эффективная пытка. Странно, почему военные ей не пользуются?       — Ох! Ты меня… просто…       — Я же говорила, что это действенный метод.       — Так… дайте мне… минуту отдышаться… — Дуглас глубоко вдохнул. — Вот так…       — А теперь пришёл твой черёд, Даги, говорить всё, что знаешь.       — Ладно. Хорошо. Только, умоляю, не делай так больше! Аниматор. Она пару месяцев назад работала аниматором на кинокомпании Метро Голдин Майерс. Довольна?       — Аниматором? — Глаза у Джесс округлились от удивления. — Настоящим?       — Серьёзно? Ты не шутишь? — спросила Лайра.       — Лоурен – аниматор? — не поверили его словам Майкл и Роберт.       — Ну да, аниматор, и что здесь такого? — спросил Рэттманн.       — Что здесь такого? Ты серьёзно? Звезда Голливуда будет работать в нашем НИИ, а ты говоришь, что здесь такого? — возмутилась Джесс.       — Она ни разу не знаменитость… — пробурчал Рэттманн. Видя, как на него уставились семь пар жаждущих подробностей глаз, учёный понял, чего так опасался Генри. — Просто работала аниматором одно мультфильма. Ничего больше.       — Мультфильма? Какого мультфильма? — спросила Сьюзан.       — Не знаю, кажется, что-то про собак… или про рай… или и про то, и про то…       — Не уж-то “Все псы попадают в рай”? — удивилась Лайра.       — Да, точно, так он назывался.       — Вторая часть! — заверещала девушка с каштановыми волосами. — Они правда снимут вторую часть!       — По сути дела уже сняли, — поправил Даг. — А что тебя так удивляет?       — Просто Лайра большая поклонница первого фильма, — пояснил Майкл. — Не знаю, лично мне как-то первая часть не понравилась, когда смотрел её, ещё в год выхода.       — Да ты что! Этот мульт уже стал классикой! — сказала Лайра.       — За семь лет? Не думаю…       — А почему бы и нет?       — А почему она теперь будет работать у нас? — спросил Роберт.       — Её вроде как уволили… ну не уволили, в общем… она там вроде бы неофициально работала.       — Вот как?       — Её вообще попросили всего лишь озвучить какого-то персонажа, а уж потом предложили занять место аниматора.       — Так она ещё и певица? — не поверила своим ушам Джесс.       — Хм... Насколько помню, только аниматор.       — Интересно, очень интересно… — сказала Лайра. — но всё-таки я не понимаю одного: как у неё вообще всё так получилось?       — Получилось что? О ком болтаете? — учёные подняли головы. Рядом с Рэттманном стояла девушка с волосами, выкрашенными в тёмно-вишнёвый цвет, с подносом в руках. — У вас тут не занято? Не будите против, если я к вам присоединюсь? Сидящие за столом пораскрывали рты от удивления. Лоурен опустилась на стул.       — Да так… ты ведь Лоурен, правильно? Я не ошибся? — спросил Майкл.       — Да.       — Майкл Уотт, — представился учёный.       — Приятно познакомится. Лоурен Фауст.       — А это – Джесс, Лайра, Мэтт, Дуглас, Сьюзан, Роджер и Роберт, — обвёл рукой присутствующих Майкл.       — А вы что, правда настоящий аниматор?! — от волнения Джесс аж вскочила из-за своего места. Дуглас ударил себя ладонью по лицу. Лоурен, явно не ожидавшая такой резкой смены темы разговора, чуть не поперхнулась макаронами.       — Да… А откуда вы узнали? Мы же с Генри были одни, когда…       Только Дуглас хотел извиниться перед новой сотрудницей за то, что вчера вечером он ненароком подслушал их с Генри разговор, как Джесс его опередила.       — Просто догадка, — девушка с розовыми волосами махнула рукой. — У тебя тёмно-вишнёвые волосы, вот я и подумала, а что может делать девушка с вишнёвыми волосами, и тут меня осенило: аниматор! Она определённо должна работать аниматором и никак иначе! Вы согласны? — Джесс обернулась к остальным учёным. Те ответили молчанием.       — То есть и ты, Джесс, когда-то работала аниматором? — улыбнулась Лоурен сомнительной логике девушки.       — Нет. С чего ты взяла? — протараторила Джесс и выпила полстакана апельсинового сока, совершив оба действия ровно за одну секунду.       — Ну у меня вишнёвые, у тебя розовые…       — И что? Нет, мои-то волосы розовые и вьющиеся, а твои прямые и вишнёвые. Это не одно и то же! Вот скажем, когда мы первый раз встретились с Генри…       — Генри Розенберг. Начальник сектора TF-24. Ты наверняка с ним вчера разговаривала о трудоустройстве, — пояснил Майкл.       — …он сразу сказал: “Вау! Никогда не видел такую экстравагантную натуру! Ты, должно быть, работала стилистом или парикмахером?”. Странно, скажи? Почему именно парикмахером или стилистом? У меня и тогда была точно такая же пышная причёска как сейчас! Но вот почему именно парикмахером? Хм… Если б я работала парикмахером, как бы я сама себе выкрасила волосы? А вот продавщицей мороженного… Точно! В каком-то фильме, по-моему, видела… Продавщица мороженного с розовыми волосами. Похоже на правду. Или администратор фабрики шампуня, или продавщица фенов, или… или…       — Не обращай на неё внимания, Лоурен. Она всегда такая… — учёный повёл пальцем у виска. — Немножко чокнутая.       — То есть, это её обычное состояние? — усмехнулась Лоурен.       — Да… но через пару недель привыкаешь, и её выкрутасы уже не кажутся чем-то ненормальным.       — Лоурен, — обратилась к девушке Джесс и на полном серьёзе продолжила. — Можно задать тебе один вопрос? У тебя есть сестра по имени Неру Ол?       — Неру… кто? — переспросила сбитая с толку Лоурен.       — Кхм, Дже-е-есс… — многозначительно прокашлялась Лайра.       — Молчу, молчу, — и Джесс сделала жест, означающий “мой рот на замке”.       — Так ты, правда, работала аниматором на Голдин Майрс? — спросила Лайра.       — Ну, я так понимаю, что уже нет никакого смысла держать это в секрете, так что… да.       — Ух ты! — оживилась Лайра. — Ну и как? Давай рассказывай. У тебя был отдельный кабинет или же вы работали все вместе? Ты рисовала пейзажей или задний план? А буфет там имелся? А жильё предоставляли? Я тут слышала, что ты ещё и озвучивала одного персонажа из “Все псы попадают в рай 2”, это правда? Кого именно? А платили как, много? Тебя пускали в другие павильоны во время съёмок? С кем ты там познакомилась? Ой, я просто не могу поверить, что среди нас теперь знаменитость! И тут Рэттманн понял, что Генри определённо боялся именно такой реакции…       — Не хочу тебя разочаровывать, Лайра, но моего имени и в титрах-то не будет, так что я не такая уж и знаменитость, по крайней мере, пока что. Платили… в принципе нормально, я бы даже сказала много для меня, аниматора-новичка. Жила я на съёмной квартире, потому что на студию*, а уж тем более дом денег особенно-то у меня и не было. Да, работали мы все в одном кабинете. Были некоторые, кто работал в отдельных комнатах, но мне отнюдь не светило к ним присоединиться. Хотя в принципе люди нормальные. Мы с ними контактировали часто (они же выходили к нам время от времени), так что… Ну не знаю. Везде есть свои плюсы и минусы, знаете.       — Понятно. А ты правда кого-то озвучивала? За Шину Истон?       — Сашу Ля Флёр. Не буду говорить кто это, сами попробуйте отгадать на премьере, — Лоурен еле заметно улыбнулась и подмигнула учёным.       — А буфет? Как там буфет? — впервые влез в разговор Майкл Уотт.       — Нормальный. Внешне ничего особенного, но кормят там прилично. Не хуже ресторана. Можно запросто объесться до отвала.       — Не боялась поправиться? — поинтересовалась Сьюзан.       — Поправиться? — Лоурен усмехнулась. — Нет. Давно замечаю, что, сколько бы я не съела, я не набираю и одного лишнего килограмма.       — Да, мне это очень знакомо, — добавила Лайра.       — Правда, Лайра? — видимо Лоурен считала, что она одна обладала таким особым “талантом”.       — Да честное слово.       — Лоурен, а что там будет? — спросила Лайра.       — Где?       — Ну, я про “Все псы попадают в рай-2”. Там ведь будет Чарли Баркин? А Итчи? Энн-Мари? Я слышала, что их хотели из 1939 года переместить в современный Сан-Франциско, это правда?       — Кхм, без обид, Лайра, но мне запрещено распространяться о сюжете второй части. Вот дождётесь марта, сходите с кинотеатр и тогда всё узнаете.       — Ах, ну да, кхм, конечно, конечно, — Лайра изящно повернулась в полупрофиль и стильно провела рукой по своим великолепным каштановым волосам в форме каре. — Прекрасно тебя понимаю. В модельном бизнесе всё точно так же. До показа мод ни одни чужие глаза не должны увидеть будущий шедевр.       — Модельном… бизнесе? — переспросила Лоурен. — Так ты была кутюрье раньше?       — Ну я скорее фэшиониста**. — смутилась девушка. — Да так, знаешь, была и кутюрье, и моделью, и дизайнером пару лет назад. Шью иногда платья и костюмы на заказ. В основном для Космополитена. Только когда вдохновение приходит. Ну там, раз, два, может, три костюма в месяц… редко больше.       — Космополитена? — удивилась Лоурен. — О-го-го! Да я смотрю у тебя, Лайра, имеются связи в Высшем Свете.       — Да по сравнению с тобой я никто! Ты же настоящий голливудский аниматор! Знаменитость планетарного масштаба!       Лоурен сильно смутилась и потупила взгляд. Её щёки заметно покраснели.       — Всего-то простой аниматор… — произнесла в полуголос девушка. Но Лайра, похоже, этого не услышала.       — Куда уж мне до тебя. Вообще-то нет у меня связей. Вернее, их и не было. Так забавно получилось, сейчас я тебе всё расскажу…       И Лайра, время от времени перебиваемая Джесс на самых “душераздирающих” моментах, рассказала ей всё про Энди Фотофлэша, Викторию Дебуа и конкурс красоты “Мисс Aperture Science-1994”. Аниматорша не сводила заинтересованных глаз с Лайры. Лоурен понятия не имела, насколько грандиозным был научно-исследовательский комплекс, в который она попала по воле случая, и, узнав о том, что в Aperture помимо боулинга, ежегодных гала-концертов и конкурсов изобретений проводится ещё и конкурс красоты, спонсируемый самим Космополитеном, девушка с вишнёвыми волосами поняла, что Aperture является чем-то намного большим нежели обычным НИИ. Это был собственный город, своя страна со своими порядками, своими моральными принципами, своими торжествами и укладом жизни.       — …Так собственно меня заметил сам Энди Фотофлэш, — закончила свой рассказ Лайра.       — Невероятно, — только и могла ответить на это Лоурен.       — Да и не говори…       — Дже-е-ес-с… — загадочно протянул Дуглас. — Лоурен у нас вроде как новенькая, а это значит…       — Ну конечно же… ВЕЧЕРИНКА!!! — Джесс вскочила из-за стола и взорвала непонятно откуда в её руках взявшуюся хлопушку.       — Вечеринка? — переспросила Лоурен.       — Видишь ли… — начал Дуглас, но Джесс его перебила.       — Ты вроде как новенькая. А если ты новенькая, то у тебя должно остаться самое что ни на есть восхитительное, сногсшибательное, умопомрачительное впечатление от своей первой рабочей недели на новом рабочем месте! — протараторила девушка с кудрявыми волосами. — Плюс вечеринка – это замечательная возможность узнать много нового о человеке, а я люблю узнать новое о новых учёных, это ведь так интересно! Интересно, не так ли?       — Ну я думаю, что… да? — неуверенно сказала Лоурен.       — Вот и отлично! Значит, у нас будет вечеринка! В эту пятницу. Я договорюсь с Ди-джеем Вайпер Стретч. Она должна быть свободна. Организуем праздник прямо в этом кафетерии, чего далеко ходить, правда? Роджер, ты ведь поможешь с установкой аппаратуры?       — Никаких проблем.       Лоурен неуверенно обвела взглядом остальных учёных, сидевших за столом.       — Джесс всегда отмечает подобные события, — заговорил Дуглас. — Для неё это что-то вроде…       — Праздника.       — Точно, Майкл. Для неё приход нового сотрудника в наш коллектив – настоящий праздник. Она, пожалуй, самая энергичная из нас всех, в секторе TF-24, вот ей и надо куда-то свою энергию девать. Поэтому она и отмечает чуть ли не всё подряд.       — А эта вечеринка, она…       — Что-то вроде коллежских тусовок, — пояснил Рэттманн. — Не переживай, я сам не знал, что здесь и такое имеется. — “А ещё здесь имеются смертоносные тесты с настоящей кислотой и стреляющими турелями,” – промелькнула мысль в голове учёного. Лучше сейчас, наверное, об этом не упоминать, — Тебе, Лоурен, там понравится. Главное – расслабься и получай удовольствие, остальное за тебя сделает музыка…       — Начинаешь потихоньку улавливать логику этого места, — усмехнулся Майкл. — Кстати про музыку. Ты слышала что-нибудь про нашего “величайшего ди-джея всех времён и народов” Вайпер Стретч?       Лоурен нахмурилась.       — Да не, не припомню, чтобы что-то слышала про такую…       — Только не говори этого при ней! — рассмеялся Майкл. — Она считает себя величайшей музыкантшей в Огайо, если не во всех пятидесяти штатах. Тщеславная малость, что греха таить, но в этом и есть вся Вайпер.       — Поняла, постараюсь несильно критиковать её музыку, — улыбнулась Лоурен.       — Вряд ли придётся. Она своё дело знает. Как начнёт вертеть свои пластинки, так и закачаешься! Ух!       — Она очень хороший ди-джей, — согласился Дуглас. — Я-то и сам небольшой любитель электронной музыки наподобие дабстепа, но её ремиксы – настоящая бомба! Тебе они понравятся, вот увидишь! Даже Николь Октавия, местная виолончелистка, была без ума от её музыки.       — Что ж. Мне определённо стоит сходить на эту “вечеринку”, раз вы все её так расхваливаете…       — Поверь, ты не потратишь времени зря, — сказал Майкл, усмехнувшись.       И действительно, вечеринка пришлась Лоурен по душе. Несмотря на всю кажущуюся странность проведения данного мероприятия в стенах научно-исследовательского института, девушка отжигала круче всех. Даг не мог поверить, что рядовой аниматор, сидящая сутками за столом, придумывающая и рисующая собственных выдуманных персонажей, (хотя судить людей по их профессии дело крайне не благородное) могла быть душой компании, а уж тем более найти общий язык со всеми присутствующими здесь людьми, даже с Ником, которого каким-то чудом Джесс уговорила пойти на праздник, посвящённый приходу новой сотрудницы в их дружный коллектив. По правде сказать, Лоурен сама не ожидала, что заведёт три десятка новых друзей за полтора часа. Аниматоры, с которыми девушка работала последние несколько месяцев, были неплохими людьми. Их можно было назвать коллегами, компаньонами… но назвать их друзьями у Лоурен язык бы в жизнь не повернулся. А здесь… девушка могла поклясться, что нашла для себя второй дом. Все учёные были разномастными: дружелюбными, весёлыми, общительными, некоторые наивными, как Джесс, другие – изобретательными, как Майкл, третьи – трудоголиками, как Роберт, Ник и Мэтт, но все они были объединены в единое целое. Они были одной семьёй. Не было ни одного учёного, пришедшегося “не к месту”. Даже Дуглас Рэттманн смог найти свою нишу в коллективе, несмотря на некоторые проблемы со своей психикой. Лоурен сдружилась со всеми. Даже с Генри Розенбергом, который редко посещал подобные мероприятия, но на этот раз решил сделать исключение.       — У тебя определённо имеется чувство ритма, — улыбнулся своей компаньонке Генри, когда они танцевали танго.       — Спасибо. Вы первый, кто мне это говорит.       — Неужели?       — Да, это так.       — Хм, странно. У тебя определённо врождённый талант к танцам. Так уж и никто?       — Это потому, что я редко была когда-либо в центре всеобщего внимания.       Дуглас, сидящий вместе с Майклом, Мэттом и Роджером за барной стойкой, потешались над этой парочкой: уж очень несолидно выглядели танцующие вместе Лоурен – молодая стройная девушка с вишнёвыми волосами и Генри – пятидесятишестилетний слегка полноватый мужчина с большой пролысиной на голове, большим носом и довольно узкими глазами. Когда танец закончился, Лоурен подошла к барной стойке и заказала себе коктейль “Ядерный взрыв”. Только аниматорша захотела поделиться с сидящими рядом с ней учёными своими первыми впечатлениями о сегодняшнем вечере, как возникшая из ниоткуда Джесс схватила девушку за руку и поволокла напрямик к пульту ди-джея, не дав той даже допить коктейль.       — Вайпер! Вайпер! ВАЙПЕР СТРЕТЧ! — Крикнула Джесс. Ди-джей сдвинула массивные наушники на шею и наклонилась через пультовую.       — Привет, Джесс! Не забыла? Через четыре композиции – твой выход с драм-мотивов. Не хочешь присоединиться ко мне прямо сейчас? Не забыла ещё, как с пультом обращаться?       — Спасибо, я помню. Нет, я через десять минут сама к тебе подойду.       — Как знаешь…       — Вайпер! — крикнула Джесс, не дав ди-джею надеть обратно свои наушники. — Знакомься, это Лоурен Фауст, виновница сегодняшнего торжества!       — Приятно познакомиться, я – величайший ди-джей всех времён и народов Вайпер Стретч! — музыкантша протянула руку Лоурен. — Ты наверняка обо мне слышала, ведь так?       — Да, мне о тебе Майкл Уотт рассказывал.       — Вайпер, а ты знаешь, что она раньше работала аниматором?!       — М-м-м? Правда? — Ди-джей сдвинула фиолетовые очки на нос. “Ну вот опять начинается…” — подумала про себя Лоурен.       — Да.       — А где, если не секрет?       — Метро Голдвин Майрс. Должно быть слышала.       — Эм Гэ Эм? — не поверила своим ушам Вайпер. Её глаза заблестели. — Это ведь просто потрясающе! Тогда ты просто обязана знать о “Ванильных струнах”!       — Ванильные… струны? — переспросила Лоурен.       — ЧТО?! — не поверила собственным ушам Вайпер. — Ты же не хочешь сказать, что проработала не один месяц в Лос-Анджелесе и ничего не слышала о “Ванильных струнах”?!       — Это, должно быть, какое-то известное кафе, как “Планета Голливуд”? — предположила Лоурен.       — Кафе? Ну ты даёшь! Это – самая известная звукозаписывающая студия в Калифорнии! И ты, работая в стенах Метро Голдин Майрс, ни разу не была у них? Ты шутишь, Лоурен! Или хочешь меня разыграть. Одно из двух. Нет, я просто не могу в это поверить!       — Ну, вообще-то МГМ – большая киностудия.       — Да, но “Виниловые струны” находятся всего в двух кварталах к северу от главного входа! Ты просто не могла не увидеть их вывеску!       — Я даже в других павильонах-то практически не была. Всё как-то времени не было, да и вообще…       — Ну вот тебе на! — расстроенная Вайпер откинулась на спинку стула. — А я только хотела спросить, не могла ли ты передать им пару моих ремиксов. Они бы наверняка оценили по достоинству моё творение. Может даже распространили записи по радиостанциям. Были бы у меня все шансы заполучить свой первый платиновый альбом*** … Эх… да ладно, расслабься. Всё равно мои мелодии крутят по радио во всём Огайо! Куда же мне больше славы, скажи? — ди-джей рассмеялась. — Да и диски с моим автографом фанаты с руками отрывают, так что… кстати, вот, — Вайпер достала из-под стола CD диск, расписалась на его обложке чёрным маркером и отдала аниматорше. — Держи, в знак нашей будущей дружбы… или что-то типа того.       Ди-джей задорно подмигнула Лоурен. Та ответила искренней улыбкой.       — Спасибо, Вайпер!       — Не за что. Мне для друзей ничего не жалко! Внимание, парни! — Вайпер постучала по микрофону. — Следующая композиция адресована виновнице сегодняшней тусовки, новому члену сектора TF-24, Лоурен Фауст. Прошу любить и жаловать, песня “Smile, Everyone!” — Зал откликнулся восторженными аплодисментами. — Зажигаем на счёт три… два… один… И-и-иха! Погнали!       Бледные белые люминесцентные лампы вмиг погасли, а вместо них загорелись с два десятка разноцветных прожекторов под потолком. Майкл и Роджер пустились в пляс. Их примеру последовал и Рэттманн, забыв про заказанный десерт. Пульсирующий музыкальный экстаз, наполнивший кафетерий и захвативший в плен две трети присутствующих учёных, напоvнил Дугласу о его первой вечеринке, устроенной Джесс немногим более двух лет назад. Вот оно, то чувство эйфории, которого Дагу не доставало последние несколько недель. Вот оно – чувство свободы и удовлетворения. И снова Рэттманну было ничего другого не нужно. Музыка Вайпер Стретч действовала на молодого учёного как лёгкий наркотик, да и не только на него одного. Дуглас не замечал, что его голова стала дёргаться из стороны в сторону, будто бы у него был сильнейший припадок, и что его руки и ноги вертелись так быстро, слово через них пустили ток в десять тысяч вольт… Ему было совершенно не важно, как на его эксцентричные движения отреагируют другие, потому что тела и разум других учёных уже давно перестали слушаться их обладателей и были подчинены магнетической музыке Вайпер. Из головы в одночасье улетучились все мысли. Сейчас они б ему только мешали наслаждаться этим неповторимым мгновением, которое он будет прокручивать в голове спустя пять, десять лет... Танцующие слились в одно тёмно-фиолетовое пятно рук и голов, над которым словно на троне восседала Вайпер, бешено раскручивающая беззащитные виниловые пластинки. Её красная фосфорицирующая кофта, светившаяся в темноте, придавала девушке необычный облик, наравне с неоновыми браслетами и горящей фиолетовым цветом оправы треугольных солнцезащитных очков. Ди-джейский пульт так же переливался всеми цветами радуги, имитируя скачущие то вверх, то вниз полоски музыкального звука. Это было восхитительно. Полная релаксация тела. Непередаваемое ощущение… Перебарывая всё нарастающее желание закрыть глаза и продолжать танцевать, Дуглас отошёл к стене и отыскал среди толпы Лоурен. Девушка с вишнёвыми волосами двигалась всё же скромнее лаборанта (неужели его рамки приличия стали настолько размытыми за эти два года?), но и она давала фору многим танцующим около неё учёным. Пару раз Рэттманну показалось, что Лоурен выполнила движения из брейк-данса. Хотя ему наверняка это просто почудилось. Под звуки электронной музыки может померещиться и не такое. Но у Лоурен и правда, как сказал Генри, было врождённое чувство ритма. Девушка двигалась не лихорадочно, размахивая руками из стороны и сторону, как многие другие, а достаточно резко, энергично, при этом ни на секунду не теряя грации. Ей действительно это нравилось. Лоурен отрывалась по полной программе. Её жидкие волосы двигались подобно океану в сильнейший шторм, её глаза были преисполнены скрытых стремлений, настойчивости и мощнейшей энергии, которой дай только повод, и она выплеснется на тебя и в мгновение ока отправит в нокаут. Лоурен ловила истинный кайф от происходящего вокруг него электронного хаоса.       И тут Рэттманн подумал: “Может быть, несмотря на все свои смертоносные тесты, в Aperture Science не так уж и плохо?”