-------------------------------
Я встал с кровати и пошел искать мужа. Мне все еще было странно называть его так. Муж… Не ожидал, что так быстро выйду замуж. И уж точно не за египетского фараона. Но если честно, то я уже не возражаю. В конце концов, Билл изменился. Или я просто наконец-то узнал его? Вот в чем вопрос…-------------------------------
Я так погрузился в размышления, что почти не услышал знакомый голос, доносившийся со стороны дворца. Это был Билл. Он стоял в реке голый по пояс и пел. Видимо, он тоже был погружен в свои мысли, так как не заметил меня. Я простоял какое-то время, не говоря ни слова, у ступенек к реке, глядя на него. Смотрел, как капли воды стекают по его мускулистому телу, когда он напевает незнакомую мелодию. Как он касался бедер и плеч. Как медленно он дышал и наслаждался приятной прохладой воды на своих круглых и мягких… — Ты ведь знаешь, что невежливо пялиться на людей, когда они купаются? Маленький подглядыватель! — Внезапно фараон повернулся и с ухмылкой посмотрел на меня. Что? Он сразу меня заметил? Мое лицо тут же покраснело. — П-прости! Я не хотел пялится! Просто искал тебя, ведь ты исчез, и я… — заикаясь в панике и размахивая руками выдавил из себя. Это рассмешило Билла. — Я просто шучу, Сосенка! Ты можешь смотреть на мою задницу, сколько хочешь. Более того, ты можешь не стесняться и присоединиться ко мне. — Его насмешка плавно перешла во флирт. Предложение прозвучало так заманчиво, но в то же время оно заставляло занервничать. В конце концов, это река, а не бассейн. Река, полная крокодилов… — Билл, я не думаю, что это безопасно. Что если на нас нападет крокодил и… БИЛЛ! ТАМ, ЗА ТОБОЙ! — Я вдруг ужаснулся, когда посмотрел за спину Билла. Пара крокодильих глаз выглядывала из воды. — Что?! — Билл удивленно оглянулся, но было уже поздно. Крокодил прыгнул на него и утянул под воду. — БИЛЛ! — кричал я, сбегая по лестнице. О боже, он убьет его! Он действительно убьет его! В панике я сиганул в воду, пытаясь найти тело мужа. Но там никого уже не было. Он исчез, как утренний туман. Выплыв из воды я рухнул на твердую землю, чувствуя, что в любой момент могу расплакаться. Нет, нет, нет! Я не мог потерять его так скоро! — БИЛЛЛЛЛЛЛ! — Зачем так горланить? Ты ведь знаешь, что я не глухой? — Вдруг, тяжело дыша, он вынырнул из воды. Весь мокрый, но целый. Он выплыл и присел на теплый песок на берегу реки. Сердце прямо выпрыгивало из груди от радости, что с ним все в порядке, а мозг не понимал, как он выжил после нападения. Но сразу после этого крокодил тоже выплыл и стал… прижиматься к нему? А Билл, как ни в чем не бывало, гладил его по голове. — Что ты делаешь?! Это же крокодил! Он может укусить! — я растерянно пялился на всю эту картину, а он лишь улыбнулся и взглянул на своего спутника. — Ты имеешь в виду Меси? Она же и мухи не обидит. — А, так это самка? — Но… но… она напала на тебя только что! Ты чуть не утонул! — говорил я, приближаясь к молодому фараону. Но все же держался на достаточном расстоянии от большой рептилии. — А, ты об этом? Она всегда так делает. Это такая игра, в которую мы играем с самого детства. Эти слова привлекли мое внимание. — Подожди, ты хочешь сказать, что был тут в детстве? — удивленно спросил я. — Не просто был тут, Сосенка. Я здесь вырос. — поправил меня Билл, и до меня наконец дошло. Значит, рисунки на стенах нарисованы самим Биллом! Но что-то не складывалось. Почему он вырос именно здесь? Разве он не прожил всю жизнь в роскоши в царском дворце? Правда, по обычаю мать и дети до определенного возраста должны были жить отдельно от фараона. Однако это было не то место, где должен расти сын монарха! — Что? Тебя и Уилла мать воспитывала здесь? Не во дворце? — удивился я, и Билл нервно рассмеялся. — Ох, нет. Моя кровная мать жила с моим отцом в королевском городе. — О чем ты? Разве твоя мать не заботилась о тебе? Если нет, то кто? Билл не знал, как мне ответить. Он как будто жалел, что вообще начал этот разговор. — Все очень сложно, — сказал он наконец и вздохнул. Я подсел ближе к нему и Меси показывая, что мне очень интересно. Я все еще боялся ее, но верил, что если она не обидела Билла, то и мне не стоит волноваться. В молчаливых раздумьях мы провели некоторое время, смотря как солнце отражается в реке и маленькие волны обволакивают наши лодыжки. Слышно было лишь пение птиц, которые прилетали сюда, к Нилу, дабы напиться свежей воды. И все же вся красота данного места разрушалась об печаль Билла. Как будто он боялся говорить. Я уже собирался встать и покинуть его, как он медленно открыл рот. Он был готов рассказать мне свою историю…-------------------------------
— Мы с Уиллом родились в Фивах, бывшей столице. Мать была крайне удивлена нашей внешностью. Какой у нас был необычный цвет волос, да еще и глаза… В общем, люди сразу стали звать нас «детьми богов». Или демонов, смотря с какой точки зрения посмотреть. Конечно, она любила нас, но ей не нравилось, что мы сильно отличаемся от других. Она боялась, что боги обрушат на нее свой гнев, если она будет плохо нас воспитывать. Поэтому она отказалась от нас через 6 месяцев и вернулась к полноценной жизни в качестве царицы, а не матери. Поэтому Нефери, вторая жена отца, взяла на себя заботу о нашем воспитании. У этого старика было шесть жен, если я правильно помню, но это неважно. Важно то, что Нефери была бесплодна, поэтому с радостью взяла на себя заботу о нас. — Сама Нефери была странной женщиной. Когда-то она была простой служанкой, но каким-то неведомым образом смогла очаровать отца своей красотой, и вскоре он женился на ней. У нее были длинные черные волнистые волосы, которые всегда были тщательно убраны. Она любила носить разные длинные белые платья и темно-синие тени для век. Но она была не только невероятно красива. — Она была еще и самой доброй женщиной во всем Египте. Она была невероятно веселой, талантливой, обворожительной и без ума обожала детей. Ее никогда не интересовала дворцовая жизнь. Она предпочитала спокойную жизнь в деревне, где и родилась. — Что-то я уже свернул не туда… — Она вырастила нас здесь, на Элефантине, острове, который подарил ей мой отец. И мы оба любили ее больше всех на свете. Да, конечно, каждые полгода она должна была показывать нас родителям в новом дворце в Аль-Синхаре, но все остальное время мы проводили здесь, на этом острове. И нам здесь невероятно сильно нравилось жить! Здесь никто не обращал внимания на нашу внешность. Нефери любила нас такими, какими мы были. И это отражалось в том, как она нас воспитывала. Она позволяла нам то, чего мы никогда не могли бы делать, будучи детьми в королевском дворце. Мы могли играть с другими детьми, свободно перемещаться по острову… Она даже не заставляла нас носить традиционные стрижки. Если бы ты только видел, какие у меня были длинные волосы! Почти до половины спины! — Она тебя очень баловала, да? — перебил я и улыбнулся ему. Образ маленького Билла с длинными волосами согрел мое сердце. Билл улыбнулся в ответ. — Вовсе нет! Она знала, где провести грань между вседозволенностью и строгостью. — Она также знала, как наказывать нас, когда мы делали что-то плохое. Не то чтобы она делала что-то жестокого. Нет, она никогда бы нас не обидела. Скорее, она строго объясняла нам, почему мы не должны впредь так поступать, и в редких случаях могла временно лишить нас некоторых развлечений. — С семи лет она начала сама нас обучать. Несмотря на то, что была женщиной, она была прекрасным учителем. Учила нас читать, писать и считать, пока… пока… Билл оборвался. Его руки дрожали, словно он чего-то боялся. Что-то было не так. — Билл, ты в порядке? — Я осторожно положил руку ему на колени. Его трясло, и казалось, что вот-вот заплачет. — Все в порядке. Старайся дышать глубже. — Я пытался помочь ему, и Билл делал все, как я ему говорил. После нескольких глубоких вдохов он наконец успокоился. Взглянул на меня и на гране слышимости прошептал: — Когда мне исполнилось восемь лет, Нефери отвезла нас с братом к родителям во дворец. Как мы и делали каждый год. Но когда пришло время возвращаться с ней в Элефантину, отец остановил меня. Сказал, что я больше никогда не вернусь туда. Как его первенец, я должен был остаться во дворце и готовиться к роли будущего фараона. — Я… я сопротивлялся. Плакал, дрался, умолял их позволить мне вернуться к брату, но они не слушали. Мне пришлось со слезами на глазах смотреть, как Нефери выводит Уилла из дворца, даже не оглядываясь на меня. — С того самого момента жизнь превратилась в ад. Меня заставляли подчиняться правилам дворца и стараться вести себя как будущий фараон. Мою простую одежду заменили на дорогую, украсили драгоценностями и золотом. Обрезали волосы, и я был вынужден носить повязку на глазах. И это еще не все. Весь день был распланирован заранее. От многочасовых занятий по этикету, письму, риторике, дипломатии до уроков верховой езды. Не было времени ни на малейший перерыв. И мне не дозволялась ни единая ошибка. Потому что если я ошибусь… — Нет… Он… он же не мог так поступать с собственным сыном! — Я задыхался от возмущения, понимая, что он хочет сказать. Билл кивнул и неловко рассмеялся. — Ага. Мой отец бил меня как дворовую собаку! «Фараон не должен допускать ошибок!» всегда говорил мне. Ух, как я его ненавидел! Особенно когда он привел меня в тронный зал и… и… — Билл начал заикаться, его губы дрожали. Было больно видеть, как ему больно. — Тс-с-с, ты не должен говорить об этом, если не хочешь. — Я обнял его, и это явно помогло. Как будто часть его боли постепенно исчезала под моими ладонями. Меси положила голову ему на колени, пока я гладил его волосы.-------------------------------
— В тот день отец хотел показать мне, как нужно править. Мне было всего десять лет. Я сидел рядом с ним, когда в тронный зал привели нескольких рабов. Двое мужчин и женщина с ребенком того же возраста, что и я. Стражники сказали, что они устроили большой бунт в городе, потому что фараон не хотел платить им за работу. И мой отец… приказал их всех казнить. Прямо там, где они стояли. В то время как мой брат жил спокойной жизнью на другом конце Египта, я должен был наблюдать, как на моих глазах отрубают голову ребенку! Слезы бежали по его щекам, а я в недоумении смотрел на него. Это был первый раз, когда я видел его слезы. И я его полностью понимал. В конце концов, он был еще ребенком. Как можно было так поступить с маленьким ребенком? — И ты ничего не мог сделать? Например, передать наследование трона брату? — спросил я, все еще поглаживая его по голове. Но Билл посмотрел на меня, как на сумасшедшего. — Конечно, нет! Он был фараоном, богом и главой всего Египта. Его слово было законом. А Уилл — фараон? Ни в коем случае. Он всегда был слишком добрый. Не думаю, что он смог бы выдержать то давление, которое оказывалось на меня.-------------------------------
Некоторое время мы продолжали наблюдать за Нилом. Билл, который вскоре прекратил лить слезы, стал рассказывать много интересных историй из своего детства. О всех проблемах, которые он создавал, о спорах с отцом по поводу его ориентации… С каждым словом с него словно спадал тот груз, что он нес на себе столько лет. И когда я услышал, что он пережил, я не мог поверить своим ушам. Мне казалось, что с самого рождения он жил в роскоши и вседозволенности. А когда услышал, как он страдал… Мне так сильно захотелось крепко стиснуть его в своих объятиях и никогда больше не отпускать. — Знаешь, когда старик умер, я испытал и такое облегчение, и при этом был ужасно несчастен. С одной стороны, меня избавили от его тирании, но, с другой, я был связан по рукам и ногам, так как стал правителем Египта. Не говоря уже о том, каково было вновь встретиться с братом во время коронации. Мы тогда выглядели так по-разному. Я отрастил волосы до той длины, которая у меня сейчас. А вот у Уилла волосы были немного длиннее. Меня провозгласили фараоном, а его принцем Египта. Мы не виделись более десяти лет, и вдруг снова пришлось видеться каждый день! Уверен, что он до сих пор меня ненавидит. — сказал Билл, играя с моими волосами. Наконец-то он смог расслабится. — Что? Почему ты думаешь, что он тебя ненавидит? — Я не понимал. — Почему? Потому что я был наследником престола! Я его бросил. Даже сейчас, посмотри на него! Он почти не разговаривает со мной. Наверное, думает, что я вселенское зло и как бы меня поскорее прикончить. — Билл махнул рукой, и мне пришлось хихикнуть. Если бы он только знал… Билл заметил улыбку на моем лице. Но прежде чем он успел спросить, я повернулся к нему. — Ты ошибаешься, Билл! Уилл думает, что ТЫ его ненавидишь и избегаешь. Я несколько раз говорил с ним об этом во время наших походов в библиотеку. Он очень скучает по тебе, и точно не ненавидит тебя. Может быть, если бы вы попытались поговорить, он бы все объяснил. В конце концов, он твой брат. Это его удивило, но он лишь кивнул. Мужчина притянул меня рукой к своей груди и легонько поцеловал в лоб. — Ты даже не представляешь, как много ты для меня значишь, Сосенка. Что бы я без тебя делал? — Он улыбнулся, когда я потянулся за новым поцелуем. — Я задаюсь тем же вопрос, Билл. Или лучше сказать, муженек? — Я ухмыльнулся, и блондин больше не мог этого выносить. Он приблизился и затянул меня в глубокий поцелуй. — Может вернемся в постель? Все еще так рано, а я уже порядком устал от всех этих разговоров о детстве. — предложил блондин, на мгновение отстраняясь, но это показалось вечностью. Конечно же я согласился.