Я хочу съесть твою поджелудочную!

24 июля, суббота Я шёл в больницу очень быстрым шагом. На улице было довольно жарко, поэтому я вспотел. Телефон едва не выскользнул их мокрых ладоней, когда я в очередной раз достал его, чтобы перечитать сообщение Вэй Ина и убедиться, что он лежит в палате № А 803. Приятная прохлада обдала лицо, когда я наконец зашёл в здание больницы. Довольно быстро я нашёл нужную палату, но пришлось немного постоять у двери, чтобы привести себя в надлежащий вид. Только тогда я постучал и открыл дверь. Вэй Ин стоял у больничной койки лицом к окну в клетчатой пижаме, состоящей из рубашки и штанов; он задрал одну ногу в позу цапли, при этом активно размахивая руками так, что рубашка сильно задралась, и пел какую-то весёлую песню. Стоило мне зайти, как "больной" застыл в этой нелепой позе. Он медленно повернул голову и увидел меня. Его лицо покраснело, а выражение на нём можно было описать одним словом – стыд. В следующее же мгновение он нырнул под одеяло с громкой тирадой неприличных ругательств. Я не знал, что делать. Но и ничего не успел предпринять: через несколько секунд Вэй Ин, не высовывая из-под одеяла и глаз, немного срывающимся голосом объяснился: – Не вламывайся так. Я скорее от стыда помру. Если ты умрёшь из-за подобного, то это я буду считать лучшей шуткой в своей жизни, – подумал я, садясь на стул рядом с его кроватью. Я открыл сумку, достал оттуда большие красные ягоды клубники и выложил их на стоящие рядом с кроватью на тумбочке тарелки. Из-за долгой переноски в сумке они немного помялись, но это не делало их хуже. Тут же на звук тарелок из своего импровизированного кокона вылез Вэй Ин. – Клубничка! Спасибо! – и он тут же схватил тарелки, поставил их на свой столик у кровати, пододвинул одну ко мне, другую к себе, и только после этого набросился на ягоды. – Мои показатели слегка изменились, и из-за беспокойства семьи меня положили в больницу. Но на самом деле я в порядке. Две недели полежу в больнице и назад в школу. Ммм, как вкусно! – Занятия к тому времени уже закончатся. Что насчёт остальных? Что известно твоему брату? – Я сказал ему, что мне вырезали аппендикс. Больница, если что, подтвердит. – Думаю, ты должен рассказать Цзян Ваньиню о том, что происходит на самом деле. – Быть откровенным трудно, хе-хе, – он почесал затылок и неловко улыбнулся. Старый добрый Вэй Ин. Я рад, – я улыбнулся краешком губ. – Перекус закончен, пора учиться, – я достал из сумки учебник по литературе. – Что?.. Давай ещё немного... – он вмиг приуныл. – Я пришёл, потому что кое-кто меня об этом попросил. Ты уже многое упустил. Вэй Ин лишь покорно вздохнул. Я же принялся объяснять смысл одного очень красивого стихотворения, раскрывая значения тропов и конструкций предложений. Он слушал, не перебивая, и выглядел довольно заинтересованным. Рассказывал я довольно долго, нагоняя все упущенные темы. Около половины двенадцатого я закончил. – Скоро я пойду. Твой брат придёт примерно в полдень, так? – спросил я, убирая книги обратно в сумку. – Присоединяйся к семейным разговорам, – он насмешливо улыбнулся. Мне стоит уточнить, что значит "семейные"? Заметив мой скептический взгляд, Вэй Ин затараторил: –Тогда прежде, чём ты уйдёшь, позволь мне продемонстрировать тебе карточный фокус! – он потянулся к тумбочке и выудил оттуда колоду карт. – Ты уже чему-то научился? – Лишь самым простым, – он подмигнул мне, – хотя и сложным учусь тоже. Выбери любую карту из колоды, но мне не показывай. Я выбрал бубновую семёрку. – Отлично! Теперь я кладу твою карту в колоду и тасую. И твоя карта... Эта! – с горящим взглядом он достал откуда-то из середины колоды действительно мою карту. По правде говоря, я не ожидал, что у него получится, а потому был крайне удивлён. – Впечатляет, – честно ответил я. – В следующий раз я сделаю кое-что посложнее, так что жди, – он упёр руки в бока и гордо задрал нос. – Буду. Надеюсь, в следующий раз ты сбежишь из горящего ящика... Конец мысли заглушил грохот открывающейся двери и чей-то радостный возглас, который явно должен был звучать более пафосно, но эмоции явно переполняли говорящего. – Вэй Ин, как... Я обернулся. Конечно же, это был Цзян Ваньинь. Мы встретились взглядами, и он тут же замолк. Выражение его лица стремительно сменилось со тщательно скрываемой радости до желания если не убивать, то поотрывать руки-ноги точно. – Что это такое? Снова? – процедил он, едва не скрипя зубами. Я схватил свою сумку и с негромким "Пока!" быстрым шагом попытался покинуть палату, но Вэй Ин меня окликнул: – "Друг"-гэ~, – протянул он, – где мои свитер и трусишки, которые я тебе одолжил? На секунду замерев от до жути неправильно звучащего вопроса, тем более при свидетелях, я в панике начал рыться в сумке. Как на зло вещи Вэй Ина лежали на самом дне, я пытался их достать долгие секунды. Всё это время на меня шокированно пялился Цзян Ваньинь. В то же мгновение, как я достал вещи, я всучил их ухмыляющемуся виновнику всего неловкого в моей жизни за последний год. Видимо, ему было очень весело. По затылку побежали мурашки, и я невольно покосился на стоящего за спиной Цзян Ваньиня. Вот теперь его выражение лица точно было "Ты труп!" Бросив на прощание "Увидимся!", я пулей вылетел из палаты. – Какие ещё трусишки? – тихонько сказал я сам себе и почувствовал, как уши предательски покраснели. В любом случае, я был рад увидеть обычного Вэй Ина. 26 июля, понедельник В школе от "одноклассника с веером" я узнал, что ходят слухи, будто я преследую Вэй Ина. Люди стараются держаться от меня подальше. 27 июля, вторник – Уверен, все эти слухи – порождения очевидцев и злопыхателей, – вынес вердикт Вэй Ин, когда я зашёл навестить его на следующий день после того, как узнал о слухах. – Им интересен ты, не я. Меня это особо не касается, но твой брат зыркает на меня каждое утро, – как я ни старался, меня всё же передёрнуло. Всё-таки жутковато. Вэй Ин разразился громким смехом: – Ха-ха-ха, Цзян Чэн, Не Хуайсан и остальные такие смешные! А ещё так интересно наблюдать за тем, как одиночка, вроде тебя, вовлечён в странные отношения с другими, – он вытер выступившие от долгого смеха слёзы. – Знаешь, почему ты оказался в подобной ситуации? – Потому что я всегда с тобой. – Нет. Потому что ты не общаешься с ними. Они не знают тебя как человека, поэтому строят предположения. Ты должен поладить с ними хотя бы для того, чтобы устранить недопонимания. Если они узнают о тебе больше, уверен, они узнают, какой ты весёлый. – Смысла в этом ни для кого нет, поэтому и делать я ничего не буду. Если ты умрёшь, всё равно всё вернётся на круги своя. – Я уверен, даже сейчас они на самом деле не думают о тебе худо, "друг"-гэ. Что за чушь. – Кроме тебя и Цзян Ваньиня все относятся ко мне как к "неприветливому однокласснику". Или даже хуже. – Ты это у них узнал? – Нет. Но я уверен насчёт этого. – Тогда это всё твоё воображение, "друг"-гэ? Нет никаких гарантий, что это так. Кроме того, как можно плохо относиться к такому красавчику? – он подмигнул. – Прав я или нет, неважно. Я не буду сходиться людьми. Мне нравится представлять, что обо мне думают другие, когда обращаются ко мне. – Что за умозаключение? – Тебе это трудно представить, потому что ты всю жизнь с кем-то дружишь. – Кстати, – Вэй Ин вмиг оживился, – как думаешь, что думаю о тебе я? Я на секунду задумался. – Что-то вроде "близкий друг". – Эээмм... Нет. Хотя раньше я тоже так думал. – Тогда что думаешь ты обо мне? – Наши отношения были бы скучны, говори я обо всём. Как я и думал. – А? Я уже говорил такое? – он понял меня без слов. – Говорил, – ответил я, усмехнувшись, и улыбнулся. Я удивился сам себе, улыбнувшись так беззаботно. Когда он меня так сильно изменил? А я этого даже не заметил. Вэй Ин сначала удивился, очень скоро он нежно улыбнулся в ответ. Он положил голову на колени и чуть тише сказал: – Я хочу всем рассказать, насколько Лань Чжань хороший. Но Вэй Ин не был бы Вэй Ином, если бы этот момент длился дольше. Он выудил откуда-то монету и продекламировал: – Сегодняшний трюк – монета! – он продемонстрировал лежащую на ладони монетку. – Опа! – он хлопнул в ладоши и развёл ладони, но монетки уже нигде не было. – Исчезла! Опа! – он слова хлопнул в ладоши и вновь развёл их – монетка преспокойно лежала на правой ладони. Проделав это ещё пару раз, он наконец успокоился. – Я думаю, у меня талант. Кроме того, я много практикуюсь! По меньшей мере по часу в день. – Через год ты сможешь творить чудеса. – Ага. Да, конечно! – это не было сарказмом. Он широко улыбнулся. – Я пойду домой. – Спасибо, что навестил меня! 28 июля, среда Я получил сообщение от Вэй Ина: "Приходи быстрее!" Он никогда меня не вызывал ни с того, ни с сего, поэтому я забеспокоился, не случилось ли чего. Быстро собравшись, я поспешил в больницу. – Давай убежим из больницы? – встретил меня вопросом парень, стоило мне переступить порог палаты. – Нет. Не хочу становиться убийцей. – Что? – он наигранно насупился. Это лишь ещё одна его шутка. – Ммм... Тогда давай сбежим хотя бы из этой палаты, – он заговорщически улыбнулся. Я не смог ему противостоять, и мы всё-таки вышли из палаты. Идя по коридору вместе с катящим за собой капельницу Вэй Ином, меня мучил вопрос: И всё-таки почему он так неожиданно сказал это? В больничном буфете мы купили каждому по мороженому: я взял обычное эскимо, а Вэй Ину приглянулся фруктовый лёд в виде кусочка арбуза. В остеклённой галерее мы выбрали одну из мягких скамеек, с которой открывался самый лучший вид на больничный сад. – Эй, – нарушил затянувшееся молчание Вэй Ин, открывая лакомство, – знаешь, почему сакура цветёт весной? – Потому что все деревья цветут весной. В ответ Вэй Ин вздохнул с таким выражением, как будто я говорю глупости и не знаю таких простых вещей, и что ему, так уж и быть, придётся меня просветить. Меня это слегка раздражило. – На самом деле, когда цветки сакуры опадают, приходится ждать три месяца, пока почки появятся вновь. Но они не раскрываются, а ждут оттепели, чтобы зацвести снова. Сакура ждёт поры, чтобы расцвести, – он закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. – Кстати, – он встрепенулся, – мне родители говорили, что когда они узнали, что у них будет маленький, – на этом слове он расплылся в широкой улыбке, подразумевая, что речь о нём, – то как раз цвела сакура. Именно тогда они решили, что если родится мальчик, то его назовут Ин, как младенец, а если девочка, то Ин, как вишня. Здорово, правда? – Мгм. Даже если бы ты был девочкой, то тебе всё равно очень подходило бы твоё имя. – Потому что оно красивое? – он сделал такое лицо, словно ему только что сделали комплимент, который делают все и постоянно. – Нет. Это отличное имя для того, кто считает, что встречи или события – это выбор, а не судьба. Вэй Ин на мгновение поражённо замер, а потом всё его естество наполнилось нежностью и теплом, он мягко улыбнулся и поблагодарил меня: – Спасибо! Твоё имя тоже тебе подходит, Лань Чжань. Я вопросительно взглянул на него, ожидая продолжения фразы. – Ты постоянно носишь в школу рубашки в бело-голубых тонах. – ... Взглянув на меня, парень расхохотался. Я подумал: "Он выглядел слегка не в своей тарелке сегодня". Однако его обычное поведение будто сулило, что он будет жить вечно. Поэтому я решил, что мои переживания были лишь плодом моего воображения. 31 июля, суббота Но через три дня мои переживания обрели форму. – Эй, Лань Чжань. Спасибо, что пришёл снова, – улыбнулся сидящий в постели Вэй Ин. У него немного странная улыбка. – Эй, Лань Чжань. – В чём дело? У меня было плохое предчувствие на этот счёт. – Сыграем в "Правду или действие" хотя бы раз? Хоть парень и спросил, дав мне выбор, но он уже сжимал в руках карточную колоду. – Хочешь, чтобы я сделал или рассказал что-то, от чего при обычных условиях отказался бы? – Не в этом дело, – начал он, глядя на руки, в которых он теребил карты, – ты бы мне и так ответил, спроси я. Просто не могу решить, хочу ли я в самом деле спрашивать. Поэтому я подумал, что пусть удача решит это за меня, – он посмотрел прямо мне в глаза без своей извечной улыбки. – Ты одолжил мне свою книгу, так что один раз не навредит. – Спасибо. Он и сейчас не улыбался, лишь сосредоточенно тасовал карты. Он протянул мне колоду, и я вытянул шестёрку пик. Вэй Ин же вытащил туза червей. Как слон боится мыши, так и шестёрка бьёт туза – проще говоря, мы играли всегда по правилам "Пьяницы". Вэй Ин проиграл. – Уааа... Быть не может, – разочарованно протянул он. – Ну, как уж есть, – его тон тут же резко стал весёлым, а лицо расплылось в улыбке. Рывком он перевернул карту рубашкой вверх и отложил подальше. – Посему это и весело! – Я должен что-то у тебя спросить. – Хочешь услышать про мой первый поцелуй? Это так смущает~, –он прижал ладони к щекам, словно они действительно вспыхнули румянцем, и сделал вид, что ему неловко. – Я не буду распыляться на подобные глупости, – я вздохнул и внимательно взглянул на переставшего кривляться парня. Я спросил о том, как он рос, что ему нравится... Осталось лишь... – Что... Мне ты кажешься ближе, чем раньше... К смерти. – Что для тебя значит "жить"? Я нерешительно задал вопрос. Всё тело напряглось и продалось чуть вперёд, ладони непроизвольно сжались в кулаки. – Ого! Серьёзный вопрос, – Вэй Ин удивился, но никак не прокомментировал, с чего вдруг я у него такое спросил. – Хм... Жить, да? – он задумчиво взглянул вверх. Немного подумав, он поднял указательный палец и с видом человека, сделавшем наконец удивительное открытие, неспеша начал, приложив руку к сердцу и глядя куда-то в себя: – Жить – это, вероятно, сопереживать людям. Признать кого-то, любить кого-то, ненавидеть кого-то, быть счастливым с кем-то, выводить кого-то из себя. Держаться за руки, обниматься, гулять... Вот что значит "жить". Сам ты этого не познаешь. Любим ли я или ненавидим. Рад ли я или ненавижу быть с кем-то. Мои взаимоотношения с другими людьми, а не сами люди, позволяют меня чувствовать себя живым. Благодаря им у меня есть сердце. У меня есть тело, потому что кто-то меня трогает. Другие люди формируют меня, и поэтому я жив. Я живу здесь и сейчас. Поэтому-то и людям так важно жить. Как и мы с тобой живы здесь и сейчас вследствие выборов, которые совершили. В начале его ответа я крайне удивлённо на него смотрел, но чем больше он говорил, тем ниже я опускал голову. Под конец его речи я совсем согнулся. – Упс, – он хлопнул себя рукой по голове и неловко улыбнулся, – подростки ведут такие серьёзные разговоры. – Ничего. Теперь я понимаю... Ответ, который я пытался найти... Чего не понимал раньше. – Я вправду многому у тебя научился, – я грустно улыбнулся, не поднимая головы. Теперь я чувствую, что зрело внутри. Да, к тебе я... – Уааа, что?! Не говори такие вещи, это так смущает! – теперь он по-настоящему схватился на горящие щёки. – Так я себя чувствую. Спасибо. – Ты болен или что? – Вэй Ин с недоумением протянул руку и дотронулся до моего лба. – Нет, – ответил я и... Прыснул со смеху. Я сам себе несказанно удивился. И пусть мой смех не был таким заливистым и громким, даже наоборот, он был тихим, а улыбка едва трогала моё лицо, но он был искренним. Радость нежными объятиями окутывала всё тело, а на душе становилось очень спокойно и тепло. Странное и прекрасное чувство. Это так весело. Вэй Ин был в самом настоящем шоке. Он даже не убрал руку, когда я вдруг рассмеялся. Его глаза сделались размером с ту самую монетку, которая то появлялась, то исчезала в его ладонях, а на лице застыло выражение неверия, словно он только что увидел, что солнце встало на западе, а село на востоке. – Должно быть, ты болен, – пролепетал всё ещё не верящий в происходящее Вэй Ин. Я лишь убрал его всё ещё висящую в воздухе руку. Это потому, что ты здесь. В конце концов я успокоился, а Вэй Ин пришёл в себя. Я начал собираться. – Я пошёл, – я поднялся со стула и перевесил сумку через плечо. – Что?! Уже уходишь? – он сильно расстроился. – У тебя обед скоро. – Дай угадаю, не хочешь, чтобы Цзян Чэн съел тебя на обед вместе с твоей поджелудочной? – Возможно. – Подожди. У меня последняя просьба, – он поманил меня к себе жестом, а сам уселся на колени. – ? Я подошёл к нему. Он неожиданно приподнялся и обнял меня за шею. Я удивился уже в который раз за день. Я не знал, что делать. Может быть, он снова так шутит? – Это отличается от прошлого раза, – тихо сказал он мне на ухо, – это не шутка. Сегодня я наслаждаюсь человеческой теплотой. Жаль, что я не могу увидеть его лица сейчас. Меня кое-что беспокоит. – Что-то случилось? – Нет. Ничего. Я лишь хотел вкусить правду и нормальность, которыми ты меня обеспечиваешь, – он чуть спустил руки и положил голову мне на плечо. – Ясно. С громким хлопком распахнулась дверь. – Вэй Ин, доброе утр... Вошедший Цзян Ваньинь замолк на полуслове, а я испытал сильнейшее чувство дежавю. – О, он здесь, – ничуть не смутившись тихо сказал мне на ухо Вэй Ин. – СЕГОДНЯ ТОТ САМЫЙ ДЕНЬ! – с яростью проревел Цзян Ваньинь, как будто стремясь переполошить всю больницу, и рванул на меня. В ту же секунду Вэй Ин резко нырнул вниз, чуть оттолкнув меня в сторону, и кинулся навстречу брату, мгновенно заключив его в очень крепкие объятия. – Я держу А-Чэна! – победно выкрикнул Вэй Ин. – Подожди... Вэй... Усянь... – прохрипел оплетённый руками вокруг шеи Цзян Ваньинь. – Я пошёл. И я так же быстро, как и в нашу предыдущую с братом Вэй Ина встречу, вылетел вон из палаты. 1 августа, воскресенье Сегодня целый день с братом убирались в доме. Хоть на вид всё было как всегда аккуратным и чистым, но незаметная пыль всё же скапливалась в самых труднодоступных местах. Как только война с пылью была окончена, вода вылита, а тряпки прополосканы и вывешены на улицу сушиться, я наконец-то освободился. После душа всегда хорошо почитать книгу, удобно устроившись на кровати. Но сегодня я никак не мог на ней сосредоточится. Мысли постоянно сводились к неугомонному однокласснику с вечно торчащей на голове антенной, лежащему в таком не подходящем ему по характеру месте как больница. Я думал, сегодня был его последний день. Интересно, что он пытался спросить у меня посредством той игры? Мои мысли прервал звук нового сообщения. Оно было от Вэй Ина. "Я останусь в больнице ещё на две недели." Эта новость... Она как-то связано с этим?