Глава 15. Битва при руинах
6 июня 2021 г. в 20:19
— Ну, почему я?! — Фуруичи ныл всю дорогу, пока седлали бородача, экипировались и снова пересказывали друг другу план.
— Олень, тебе надо будет только за скотиной присмотреть, чтоб не убегла. Чего разнылся? — Ога закатывал глаза, слушая жалобы друга.
Под прикрытием какой-то демонической попоны-невидимки Фуруичи и бородач должны были ждать Тоджо, отправившегося спасать Хильду, у выхода из темницы.
— У тебя ж лучше всего получается прятаться и отсиживаться, пока другие машутся. Это же твой конек! — Ога так и эдак пытался вдохновить Фуруичи, но махнул рукой.
— Только таким красавчикам, как ты, парень, спасать сисястых бабенок, — Саотоме со смехом похлопал Фуруичи по плечу; от его похлопываний у бедняги подкосились колени.
Но, вообразив себя спасителем прекрасной дамы, Фуруичи, кажись, воодушевился. Пришлось Тоджо торопиться, чтобы поспеть за ним.
Доктор Форкас нарисовал подробный план подземелий и битый час объяснял Тоджо, где надо входить, где стоит охрана, как и куда идти. Тоджо с умным видом кивал, но не мог ответить на простейшие вопросы, тупил, путал на карте верх и низ, и вызвал у доктора Форкаса нервный тик.
— Слышь, Зен, а пронесет ли? Он же настолько тупее меня… — Ога почти с жалостью смотрел на товарища, ломающего голову над картой.
— Не волнуйся, Тацуми, если Тора на месте запутается в карте, он просто башкой прошибет себе новый проход, но задание выполнит. Знаю я его.
— Да! Вот именно! — вдохновленный словами учителя, Тоджо едва не выбросил скомканную карту на хрен, но его удалось вразумить: лучше передвигаться тихо и не привлекать к себе лишнее внимание. Проломить стену всегда успеется.
А те, кто будут шуметь, пойдут в замок с другой стороны.
Куниеда и Очкарик были серьезны, проверяя свое оружие, демоническое средства связи и принимая из рук Гилфаласа магические вещички, которые могли бы им помочь в бою.
— Это может служить щитом, это возвращает атаку противника помноженной на два, здесь противоядие — некоторые из армии столпов могут быть ядовиты. Не снимайте отражающие амулеты — они помогут вам защитить глаза от заклятий подчинения или чего-то подобного. И держитесь недалеко от меня. Помните, что наше дело: устроить кипишь и отвлечь на себя внимание, а не победить всю стражу замка. Как только Тоджо и Фуруичи дадут добро, мы должны без разговоров и раздумий отступить по первой команде.
— Есть, — Куниеда кивнула, прекрасно понимая, что она на вражеской территории, и их противника не стоит недооценивать.
— Да, — Очкарик вызвался помочь миссии в замке, поскольку рук не хватало. Он казался серьезным и собранным, едва ли Гилфалас мог желать себе лучшего помощника-бойца.
Чокнутый и Рыжий синигами были отправлены на острова, где сгинули в портале Владыка Тьмы и его приспешники. Они собирались построить искаженную зеркальную ловушку, которая обратит заклятье Двойника Оги вспять и отправит через портал назад всю черно-белую братию. Ога был не согласен с тем, что его злобную копию можно отпускать обратно, и нашел всеобщую поддержку.
— Да, тебя лучше замочить, — Фуруичи яростно поддержал друга.
— И то верно, от тебя одни проблемы, Тацуми, — Рыжий однозначно кивал.
— Грохнуть на хер твой говна кусок, парень, — Саотоме и Гилфалас строго переглянулись, серьезней некуда.
— А-дя! — Бесопуз пригрозил невидимому врагу кулаком.
— Приятно знать, что хотя бы против моего убийства вы не имеете аргументов. Вротмненоги, кошмар-то какой…
— Я имею против… — Чокнутый Урахара поднял руку, как будто они были на уроке. — Уничтожать отражение элемента — это нарушение баланса. Последствия могут быть непредсказуемы.
Саотоме и Ога переглянулись. Отражение Саотоме погибло, не значит ли это, что у них уже были большие неприятности? Зен передернул плечами.
— О последствиях потом подумаем. Надо говнюка убрать, пока он еще каких дел не натворил.
На том и порешили.
И когда все отправились в сторону королевства Владыки, Саотоме оседлал здоровенную полулошадь-полудракона и поманил Огу с радостно пищащим Бесопузом к себе.
— Залазь быстрей, эта тварь долго топтаться на одном месте не любит.
Забираясь на чешуйчатую спину дракошади, Ога едва успел вцепиться в Саотоме, натянувшего поводья.
— Ты че, уже ездил на такой? — на спине скотины трясло и болтало похлеще, чем на адских аттракционах, и Ога решил больше ничего не спрашивать, опасаясь прикусить язык или свалиться.
Бесопуз болтался на его спине, крепко вцепившись пальцами в Огину рубашку, и был абсолютно счастлив.
— Было дело, — Саотоме крепко держал тварь за бока, наклоняясь вперед и дергая за поводья, направляя дракошадь по тропе в сторону чащи.
В отличие от Тоджо ему в карту заглядывать по пути было нереально, так что оставалось надеяться, что Саотоме запомнил дорогу лучше, чем Ога, и знал, куда рулить демонической тварью, которая то и дело пыталась отвлечься на пожирание цветов или закусь местной живностью, выпрыгивающей под ноги.
Кровавое солнце уже спускалось к горизонту, удлиняя тени и делая все еще более жутким на вид. В прошлое путешествие в Демонию Ога достаточно тут нагулялся и насмотрелся на всякую демоническую дрянь. Так-то особенно они не пострадали, но кто знает, на что еще можно напороться в местных лесах, тем более ночью.
— Почему не полетим на бородаче? — Ога задал вопрос Гилфаласу.
— Бородача легче заметить и подбить, на дракошади проще скрыться в лесу. Она довольно быстрая, и у нее отличный камуфляж для вечерней чащи, — демон улыбнулся, поглаживая по боку свою прирученную домашнюю зверушку.
Она повадилась жрать в его саду всякую растительность. Со слов Гилфаласа, Лулу хотел ее пристрелить и зажарить, но Гилфалас настоял на том, что прирученная дракошадь будет полезней зажаренной. И теперь у него был верный конь на самовыпасе.
— Смотри, не улети, Бесопуз, — Ога завел руку за спину, прижимая плотнее визжавшего от радости мальца.
Если бы не вся говенность ситуации, может, и Огу бы развлекла поездка по Демонии, но сейчас он напрягал все свои демонические радары, пытаясь уловить невидимых в сумрачной чаще врагов. Радары буквально били тревогу, говоря, что враги в общем-то повсюду. Леса Демонии кишели всякой нечистью, что было неудивительно. Но Ога не так давно начал вообще различать чужую энергетику, так что не слишком хорошо владел этим умением. И потому разобраться в хитросплетении чужих сил был не в состоянии. Вся безликая масса тварей казалась ему черным клубком змей.
— Не напрягайся, Тацуми. Мы не интересны большинству обитателей этого леса. Они жрут тут друг друга.
— С чего взял, что я напрягся, дедан?! Я вообще расслаблен!
«Как только догадался, етить?»
— Че тогда распустил на милю вокруг свои щупальца? Думаешь, это так незаметно?
По молчанию Оги, который вовсе не предполагал, что кто-то замечает его усилия по вычислению врагов в радиусе мили, Саотоме догадался, что сделал для него буквально открытие.
— Запомни, если ты чувствуешь других демонов, то и они тебя чувствуют. Амулеты нас скрывают, но ты бы особо не распалялся.
— Я понятия не имею, как это контролировать, — Ога прижался плотнее к спине Саотоме, едва не слетев со спины дракошади на особенно крутом повороте.
— Тогда думай о том, что хочешь быть незаметным.
Они забрались в такие дебри, что, наверное, даже при свете дня это место выглядело жутковато. Дракошадь перешла с бега на шаг, фыркая и дергаясь от каждого резкого звука, раздающегося из леса, и Саотоме приходилось пинать ее в бока ногами и даже уговаривать идти вперед.
— Хуя укрытие, а! Получше места не было? Нас тут не сожрут черти местные?!
Даже Бесопуз перестал веселиться и притих, плотно прижимаясь к спине Оге и стараясь выглядеть неприметным. Он не был особенно напуган, но, очевидно, инстинкты велели и ему быть настороже. Развалины медленно выплыли из чащи, напоминая Оге фильмы ужасов про вампиров. Довольно сильно разрушенный древний замок был оплетен ползучими растениями, и входы внутрь заросли кустарником и молодыми деревцами. Лесная тропа, по которой они ехали, проходила мимо. Возможно, местные путники останавливались в замке на ночлег или перекур, или прятались от непогоды, но Ога бы и на милю к этому зданию не подошел, будь его воля.
— Проклятые Руины, — сказал доктор Форкас, тыча своим синим желеобразным пальцем в место на карте. — Нечисть и демоны сторонятся его, боясь попасть под действие древнего проклятья, но это всего лишь глупые россказни и легенды. Никакого проклятья там нет, да и демонам проклятья не страшны. В этих местах редко кто бывает, замок почти век назад был разграблен, так что мародерам поживиться нечем. Никто не застанет там вас случайно и навряд ли отправится искать нарочно.
Ога был иного мнения об этих развалинах.
— Кирпич на голову упадет — и никакого проклятья не нужно.
— Харэ ныть, а то подумаю, что ты зассал, говнюк, — Саотоме спрыгнул со спины дракошади, и Ога последовал за ним.
— Тц, не дождешься, — он вздернул нос и подскочил на месте, когда из леса раздался жуткий визг и рев.
Какие-то твари подрались друг с другом, визжащей не повезло. Даже отсюда слышно было громкое, влажное чавканье, с которым одна тварь сожрала другую. Бесопуз на спине Оги испуганно пискнул, дракошадь фыркнула и стукнула когтистым копытом по земле.
— Ну, чего дергаетесь? — Саотоме положил тяжелую руку Оге на плечи, без толики страха всматриваясь в темную чащу, полную голодных и агрессивных тварей. — Самые опасные хищники в этом лесу — это мы, сопляк. Пошли.
Они зажгли по факелу и забрались сквозь проломленную стену внутрь. Дракошадь предпочла взлететь на вершину башни и притаиться в тени плюща.
Замок был небольшой, скорее какая-то пограничная крепость. Большая часть зданий была разрушена, но они добрались до одной из башен и спрятались внутри. Саотоме заколдовал факел и прикрепил его к стене, скинул сумку с их провизией в другой угол и бросил Оге спальник.
— Как тебе местечко, Бесопуз? — Ога помог бесенку переползти через его плечо и устроиться на коленях.
Земляной пол был покрыт плешивой травой и поросшими мхом обломками, какие-то насекомые расползлись прочь, попав в круг света от факела, и Ога не дал Бесопузу слезть с его колен. Если наткнется на паука или голову расшибет… Уж грозовые молнии из замка точно привлекут чье-нибудь внимание.
Они уселись в разные углы, Саотоме у оконного проема поглядывал за разрушенным двором, Ога пристроился у прохода, ведущего в темноту. Он прошел туда немного осмотреться, но тоннель спускался и уходил прямо под скалу. Решено было не соваться, куда не просят, чтобы не свернуть себе шею. К тому же он пустил вперед свои щупальца-радары, за что получил «цык» от Саотоме, возящегося позади с сумкой. Тоннель был пуст. По крайней мере, та часть, которую Ога обшарил.
Бесопуз с любопытством пытался протянуть руки ко всему, что видел, так что Оге пришлось смотреть в оба. Еще схватит какую-нибудь ядовитую хрень или влезет в паутину. Он достал из сумки бутылочку с молоком.
— Лучше поешь, авось задрыхнешь, — бесенок с удовольствием устроился у него на локте, позволяя отвлечь себя на безопасные и обыденные вещи, вроде хавки, а не обшаривания проклятых руин.
В лесу снова кто-то завопил, над зданием замка замахали чьи-то большие крылья. Ога сначала дергался от каждого звука, потом успокоился. До него только через некоторое время дошел смысл слов, сказанных Саотоме. Они, блин, контрактники могущественных дьяволов, чего им бояться? Демонических кроликов и волков? Если что, и Бесопуз подсобит, как в тот раз.
— Дошло, наконец? — Саотоме усмехнулся, затачивая острым карманным ножом какой-то колышек.
— Че дошло? — Ога наклонил бутылочку сильнее, чтобы Бесопуз мог допить остатки.
— Кто хозяин в лесу, — Саотоме ухмыльнулся, поднимая взгляд на Огу, и тот почувствовал, как по спине бежит холодок. Глаза Саотоме на секунду сверкнули красным. — Уж не тебе всяких сопляков бояться.
Ога ничего не ответил. Он не очень-то хотел разговаривать, особенно учитывая, что после вскрытой правды это был их первый разговор наедине.
«Как бы щас не стало до хера неловко…»
— Агась.
Саотоме хмыкнул и вернулся к колупанию палки, Бесопуз сыто запищал, готовый к новым приключениям и не понимающий, почему взрослые расселись по углам и молчат, не спеша обследовать замок или заняться чем-то еще интересным.
— Тебе не пора ли спать, а?
Солнце только-только село, и было еще рано вообще-то, но Ога не был настроен на детскую возню сегодня.
— Не. Ба-ба. Дя-бу Бе, — Бесопуз задергал его за футболку.
— Сейчас не до игр, Бесопуз.
— Дя-бу! Дя-бу! — он заскакал на Огиных коленях, прося не понятно чего.
Уж о чем Ога не думал, уходя в Демонию, так это об игрушках.
— Не шуми, иначе тебя сожрет какая-нибудь кракозябра.
— Ба, дя-бу!
— Да че те надо, а?
— Сказку ему расскажи перед сном, вот бестолочь, — подал голос Саотоме.
— Кто бестолочь, а?! Сам-то ты мне много сказок перед сном рассказал, шоб советовать?
«Блядь, все-таки вырвалось…» — Ога тут же пожалел о сказанном, но то, что крутилось в башке, уже не мог удержать дерзкий язык. Хотелось много чего сказать и спросить, но он только притиснул к себе Бесопуза плотнее, замершего от его крика.
— Могу щас рассказать, будешь слушать? — казалось, Саотоме ничуть не смутился, не отвлекаясь от своего занятия, вычерчивая на колышке какие-то символы.
— Поздновато ты спохватился, — Ога не собирался звучать обиженно, но вышло как-то само собой.
Он всю жизнь прожил в отличной семье с отличным батей, и его ничуть не огорчало то, что настоящий отец ни разу не вспомнил о нем все это время. Собственная ненужность обижала, хотя Ога считал это чувство глупым. Даже Бесопузом чудила Темный Владыка хоть иногда, да интересовался.
Саотоме нахмурился, в свете факелов его лицо было изрезано мрачными тенями.
— Хочешь поговорить о нашем внезапном родстве? Я не против. Спрашивай, че хочешь узнать, я отвечу на все твои вопросы.
Ога приоткрыл рот, не думая, что ему дадут такой карт-бланш, но тут же закрыл его и отвернулся.
— Неа. С чего ты взял, что я хочу что-то знать о тебе. У меня уже есть отец, и это не ты.
— Справедливо, говнюк, возразить нечего, — он сплюнул на землю, с еще большим старанием корябая свою палку. — Отец тот, кто вырастил, а не тот, кто родил. Запомни это, — он кивнул в сторону Бесопуза, наконец, усевшегося поудобней на коленях Оги так, чтобы было видно и родителя и сидящего в отдалении Саотоме.
— Дя, — детская макушка кивнула куда-то Огиному животу.
— Я знал, что ты существуешь, остолоп. Даже книжку ж тебе подарил, поди, мать твоя тебе ее читала в детстве, — Саотоме по-доброму усмехнулся, а Ога отвернул лицо еще дальше, разглядывая через трещину в стене бок красной луны. — Но я не мог остаться с твоей матерью и не мог заниматься воспитанием своих детей. Жизнь заклинателя не годится для этого.
— Оправдывайся, баран. Пятнадцатилетний уголовник тоже не годится в отцы темному владыке.
Бесопуз удивленно уставился на него сверху вниз, но Ога погляди его по макушке, успокаивая: «Не слушай, что говорю, мы о своем».
— А это и не оправдания, говна кусок. Просто жизнь. Я занимался истреблением всякой нечисти да дьяволов, таскаясь по миру, мне не досуг было воспитывать ребенка. Нельзя в жизни все иметь: и рыбку съесть, и в воду не влезть.
— На кой ляд вообще меня заводил, раз я был не нужен? — Ога вдруг вспомнил слова двойника и встрепенулся. — Не для того ли, чтобы избавиться от собственного проклятья?
— Проклятья? — Саотоме удивленно уставился на него, забыв о палке. — Это то, что случилось с моим двойником из зазеркалья?
Ога пожал в ответ плечами, Саотоме снова цыкнул, но на этот раз к палке не вернулся. Он выглядел хмурым и задумчивым.
— Я не был проклят. А с мамкой твоей мы были знакомы еще до рождения твоей сестры. Но тут Гилфалас на меня в саду свалился, и все пошло по пизде, понимаешь ли. Сам знаешь, говнюк, когда речь идет о дьяволах, уже не до сраной романтики. Мы разбежались, как в море корабли, и встретились только через несколько лет. У твоей матери с мужем терки были, все не складывалось что-то, и у меня тоже была жопа. И я решил, чего бы и нет, а она вроде и не против была. И вот мы как-то эт самое, и вот че вышло, — под конец он неловко махнул куда-то в сторону охеревающего Оги.
— Офигеть объяснил! Про презервативы дети в шестом классе знают, а ты че, особенный какой?
— Я хотел, чтобы ты родился. А потом мне пришлось уйти, вот и все.
— Тс, — Ога опустил взгляд на колени, заскучавший Бесопуз успел уснуть. — Че ж потом не пришел?
— Я приходил. Ты просто не помнишь, — он усмехнулся, и Ога почувствовал, как по коже бегут мурашки.
Почему-то сразу стало ясно: Зен не врал. Ога в самом деле видел его раньше, задолго до того, как препод пришел в их школу. Много-много лет назад, когда сам Ога был слишком мал, чтобы понимать или запоминать эти вещи. Он видел Саотоме на детской площадке, и в парке, и однажды незнакомый мужик помог им с Фуруичи высушить одежду, когда они свалились в реку. Оге было лет пять-шесть, не больше. Воспоминания едва-едва теплились в памяти.
— Это было так давно, что ты, поди, и забыл. А я тогда и встретил-то вас с матерью случайно — не знал, где она живет, не знал, как тебя зовут. Хотел узнать твое имя, но ты сказал, что не представляешься незнакомым. А потом случилась одна херня, и я решил, что лучше будет держаться от тебя подальше.
— Одна херня?
— Ты вроде как чуть не помер из-за меня и одного демона. И я понял, что такой беспредел привносить в твою жизнь нельзя.
— Как видишь, это ни хера не помогло. Беспредел сам меня нашел. И все, наверняка, из-за твоих генов! — Ога укутал Бесопуза получше в край куртки, тот довольно засопел ему в живот, стискивая кулаками ткань футболки.
— Ну, звини, сопляк. Я тебя не заставлял черного властелина подбирать и тетенькаться с ним. Эт уж ты сам. А коли уж назвался груздем, так неча теперь на старика своего валить, — Саотоме со смехом пожал плечами и вернулся к ковырянию своей палки.
— А ты как связался с этим Гилфаласом?
— Я был на исправительных работах в центральном парке Ишиямы за драку: не свезло, так сказать, но решил, как приличный гражданин отработать свое. И пары дней не прошло, как эта феечка полевая вывалилась на меня из свежеподстриженных розовых кустов. Весь в крови, глаза с блюдца, сам бледно-зеленый — это потому что он под растительность мимикрировать пытался. А за ним несутся двое здоровяков из бегемотовских. Все кусты мне переломали, твари паскудные. Ну, я и уделал их в хлам. Точнее попытался. А один крылатый был, сука, поднял меня в воздух и швырнул на землю. Я думал, все кости переломаю, но Гилфалас кусты нарастил, и я гребнулся в эти сраные розы. Не сдох, но ободрался как ты сегодня, только круче. В общем, он умолял помочь, а я не хотел, чтобы меня какие-то черти в саду замочили. Так мы и заключили с ним сделку.
— Зачем они преследовали Гилфаласа? Кстати, не пойму, он же родственник Бесопуза получается?
— А-то ж, — Саотоме усмехнулся. — Дядя его сводный. Гилфалас — бастард, незаконнорожденный брательник нынешнего Темного Владыки. Их трое было: старшой, младшой и левый — Гилфалас. Старшой решил уработать лишний рот, чтобы не повадно было всяким бастардам пытаться занять трон. Думал, прихлопнуть Гилла втихую, а он живучий как таракан. Хотя и загоняли его, как собаку паршивую. Это уже потом мы Бегемота и его Старшого землю жрать заставили.
— Старшой — это Темный Владыка?
— Нет, Старшой эту войну не пережил.
— Вы его грохнули?
— Не мы, но так уж вышло. Вельзевул третий взошел на престол, но мы с Гиллом попали под суд. Нас едва не казнили за поднятый против бывшего владыки мятеж. Но Бегемот выступил против нашей казни, — Саотоме скрипнул зубами, и нож прошелся по дереву чересчур резко.
— Разве он не должен был желать вашей смерти больше, чем все остальные? Вы ж его владыку грохнули…
— Ага. Он придумал для Гилфаласа наказание получше. Ему было позволено вернуться в Демонию. Ну, как позволено. Вообще-то, эта сука и выбора никакого нам не оставил.
— То есть? — так-то Оге было по фигу, но раз уж делать все равно нечего, кроме болтовни, то че бы и не узнать побольше о семье Бесопуза.
— Наш обоюдный контракт был насильно расторгнут. Мне было запрещено проходить в Демонию, Гилфаласу — на Землю. Ему нельзя было пересекать границы королевство Зевула и иметь наследников. Под угрозой смертной казни.
— И че ж вас не устроило? Пришел вашему обоюдному гемору конец, разве нет?
Саотоме усмехнулся.
— Метка Зевула это тебе не аппендицит: отрезал и выбросил. У тебя был шанс избавиться от маленького владыки, но ты почему-то им не воспользовался, Тацуми. Ты думаешь, что можешь просто перешагнуть через это и пойти дальше, но все уже никогда не будет как прежде, говна кусок. Гилфалас лишился в Демонии всего благодаря своему братцу. Он хотел остаться на Земле, но был вынужден вернуться. А я остался Заклинателем — не человек и не контрактор. Я несколько лет искал лазейку, чтобы обойти условия приговора.
— Видать, не нашел, раз вы…
— Отчего ж? — Саотоме резко оборвал его, хмурясь. — Нашел, шкет. Но я им не воспользовался.
— Почему?
— Потому что не всякое средство можно оправдать своей целью.
— …а вот помню однажды…
У Оги уже начал дергаться глаз, он трижды пожалел, что открыл проклятый ящик Пандоры. На вид суровый и немногословный препод оказался тем еще трепачом и любил повспоминать молодость к месту и не к месту. Ога, конечно, сам напросился своими вопросами, но…
«Вроде ж не такой еще старый, а хуже деда Куниеды!»
Выходило, что в свое время Саотоме и Гилфалас наворотили немало дел и не только на Земле, но еще и в Демонии. Знал бы Ога раньше, что Саотоме его отец, вот ни фига б не удивился тому, что с ним случилась та же херня. Ведь яблоко от яблоньки, как говорится.
Он подпер подбородок рукой, глядя на спящего на коленях Бесопуза: вот кому хорошо, а Оге не уснуть все равно. Он изо всех сил старался не думать о том, что они отсиживаются тут, как позорные крысы, иначе не выдержит и сорвется на дракошади прямо в замок. Время в ожидании тянулось как резиновое. Спасенную Хильду должны были доставить доктору Форкасу, а Гилфалас собирался прибыть к руинам, чтобы сообщить последние новости. Им еще предстояло решить, как продержаться оставшиеся дни до схождения красных лун, не быть пойманными злобным двойником и в то же время ослабить силы противника, но так, чтобы те не заподозрили раньше времени о существовании обратной зеркальной ловушки и не разрушили ее.
Саотоме вдруг оборвал себя на полуслове, и Ога вынырнул из мрачных раздумий о собственной никчемности в этой миссии.
— Ты че, Зен?
Брови Саотоме нахмурились еще больше, пальцы сильнее сжались на рукояти заточенной палки.
— Буди малого, — он резко поднялся на ноги, туша небольшой костер, который успел развести, чтобы поджарить хлебцы. — Они здесь.
Надежда была слабой, но Ога все-таки спросил, тряся спящего Бесопуза за плечо.
— Гилфалас и наши?
— Нет, конечно. Демоны из зеркальной дивизии тридцати четырех столпов. Не знаю, как они нас нашли, но они приближаются и очень быстро. Так что поднимай свой зад скорее.
— Бесопуз!
Ога вскочил на ноги следом за преподом. Разбуженный Бесопуз спросонья чуть не разревелся, но быстро сообразил, что атмосфера в руинах слишком напряженная, чтобы добавлять к ней несколько сотен вольт. Теперь и Ога ощущал, что к ним приближается с десяток темных демонических энергий, и одна из них была не просто дьявольски сильна — она фонила такой огромной и мрачной энергией, что через секунду Оге уже не понадобилось выпускать щупальцf силы, чтобы прочувствовать ее. Все зверье в лесу, наверняка, попряталось по щелям, накрытое облаком чужого гнева.
Он бросил напряженный взгляд на Саотоме.
— Тоже его чуешь? Похоже, заявился кто-то из могущественных сторонников твоего зазеркального говнюка.
— Разве эти галимые амулеты не должны были нас защитить? — Ога потряс стекляшкой, болтающейся на шее.
— Должны, и они нас скорее всего пока не чуют. Но они не просто рыщут по округе, они летят прямо сюда, а это значит…
Ога сжал пальцы в кулаки, нервно сглатывая. Это может значить только одно: кто-то из своих попался или погиб, или попались все, и враг выяснил, где прячут Бесопуза. Ведь они не скрывали от остальных, куда поедут. Глупо было… Никто из них не рассчитывал на проигрыш, Ога не представлял варианта событий, в котором Куниеду убивают, или Тоджо попадает в плен и сдает своих товарищей с потрохами, или происходит еще что-то столь же ужасное, что случилось с Хильдой. Страшные раны, пытки, порабощение сознания… Это все казалось столь далеким, сметенное гневом Оги и желанием отомстить, что он в принципе не думал толком о другом: сегодня все его друзья и знакомые рискнули своими жизнями ради демонической служанки. И возможно, кто-то или все они — проиграли.
— Остынь, Тацуми.
Ога не успел осознать, когда Саотоме оказался рядом, встряхивая его за плечо. Метка Зевула уже начала расползаться по его телу, шее, скользнула на лицо. Бесопуз, прижавшийся к плечу за спиной, тихо рычал, чувствуя его страх и возрастающий гнев.
— Если кто-то из наших оказался в руках моего двойника…
— То мы их обязательно спасем. А если будешь фонить на всю округу силой Бесопуза почем зря, по нам вдарят с воздуха и прибьют, даже не дойдя до рукопашной!
— Да вы ж орете на весь лес, вас и глухонемой услышал бы за милю!
Ога и Саотоме резко обернулись к обладателю противного голоса, стоящего у дыры в стене, через которую они вошли в руины.
«Как смог подобраться таким незаметным?!»
— Не только вы умеете пользоваться скрывателями сил, — высокий и плечистый демон с короткими белыми волосами и татуировкой на лице вытащил из-за ворота плаща цепочку с отражателем, похожим на тот, что был у Оги. — Я сразу догадался, где вас искать, да вы и не прятались особо, как погляжу.
Раз их все равно нашли, то значит, можно было больше не сдерживаться. Ога сжал пальцы сильнее, позволяя силе Бесопуза вплестись в его тело. Губы сами расползались в улыбке. Ога очень хотел защитить маленького владыку от лап своего двойника, но делать это, сидя крысой в подвале, было настолько постыдно, что появление врага в зоне поражения его кулаков привело Огу чуть ли не в восторг. Он жаждал драки. Хорошего махача, в котором он сможет выплеснуть всю свою боль за Бесопуза и весь свой гнев на врагов. С тех пор, как их связь была восстановлена, у них еще не было хорошего повода для отличной драки.
Саотоме шагнул вперед, закрывая Огу собой, держа в руке свою дурацкую, покрытую выцарапанными символами палку.
— Тебя стучаться не учили, чертяка поганый?
— Слышь, — пришел черед Оги класть руку на чужое плечо. — Этот говна кусок мой, Саотоме, а вмешаешься — я и тебе врежу.
Щелбан от препода всегда был штукой болезненной, но на этот раз Зен сверкнул красными демоническими глазами, и Огу отшвырнуло в другой конец зала. Он и пискнуть не успел.
— Сиди там тихо, сынулька. Дай своему старику вспомнить молодость, — Саотоме размял шею и передернул плечами, растягивая губы в дьявольски мерзкой улыбке.
Демон ухмыльнулся.
— Нападайте всем семейством, паскудные контракторы. Приказ был не убивать только малого, — он ткнул пальцем в Бесопуза, сидящего на плече поднимающегося с пола Оги. — Из вас разрешили сделать фарш.
Ога едва успел сообразить, что случилось, прикрываясь щитом Зевула от полетевших в их сторону обломков. Саотоме и демон ударили разом. Силой взрыва разнесло половину стены башни, сверху посыпались камни, полетела пожухлая листва и ветки. Птицы и дракошадь, спящие на вершине, испуганно рванулись прочь, поднимая галдеж.
— Зен! — Ога окрикнул Саотоме, пытаясь понять, не нужна ли помощь, но все, что он мог на самом деле: прикрывать мишенью их с Бесопузом, чтобы их не задело взрывом или летящим в разные стороны мусором.
Заклинатель и демон сцепились друг с другом, перемещаясь так быстро, что Ога едва улавливал их движения. Быстрые, мощные удары сыпались один за другим: мелькали красные всполохи силы Зевула, сверкали черным серебром удары демона.
— Поспешим на огонек, — к тому времени, когда от одной из стен остались только руины, на груде камней возникли еще два демона.
Женщина в белых одеяниях и худощавый мелкий парнишка. Женщина подняла руку, скапливая в ладонях взрывную силу, чтобы ударить Саотоме в спину, и Ога понял, что отсиживаться больше нельзя.
— Эй, ты. Получи-ка!
Взрыв от мишени разметал во все стороны обломки замка, разрушил стену, сломал несколько деревьев за ней. Ога ударил со всей силы, не сдерживаясь, впервые за долгое время выпуская заряд на полную мощность, и практически гордился собой — он нанес разрушений даже больше, чем Зен своим ударом, пытаясь вынести Гекадоса, Графеля и Нагу.
Жаль только, что он ни хера не попал.
Дьяволица и парень отскочили, и теперь пришел через Оги уворачиваться и ставить блок.
— Не трепи его сильно, наш господин хотел самолично с ним расквитаться, — парень крикнул смеющейся женщине, которая готовила новый удар по Оге.
— Ничего. Он крепкий парень, на всех развлечений хватит.
— То есть, ваш господин дерется только с тем противником, которого уже хорошенько отделали до него его верные псы? — Ога зло усмехнулся, сжимая кулак, концентрируя силу метки в руке для удара. — Похоже, он просто подлое ссыкло! Супервольтовый разносящий все в хлам кулак Оги!
На этот раз так быстро удрать от его удара им не удалось. Женщину отшвырнуло силой взрыва, парнишка выставил щит, но тот разбился, и демон пропахал землю спиной.
— Отличный выпад. Когда это ты успел прокачаться до молний? — Саотоме, вдруг оказавшийся спиной к спине с Огой, бросил ему похвалу через плечо, и Ога ощутил, что против воли самодовольно улыбается.
— Это Бесопуз прокачался, не я.
Они оба посмотрели на мальца, и тот слегка покраснел, довольный вниманием двух взрослых.
— Дя-бу!
— Закончили трепаться? Хотелось бы разделаться с вами, пока остальные не прибыли!
Драка снова стала жаркой. От ударов Оги и Саотоме загорелся местный лес, освещая мрачные руины заревом пожара. Их разрушенное укрытие окружала стена огня, не говоря о том, что всплески силы во время драки, выдали их местоположение с головой всем, кому можно и нельзя.
На помощь троице пришли еще трое, и теперь на одного контрактора приходилось три демона.
— Давайте, нападайте, бараны! Угощения всем хватит! — Ога заржал, выплескивая с десятком мишеней достаточное количество силы Зевула, чтобы прикончить демона-другого, если бы они не сопротивлялись.
Он чувствовал себя буквально опьяненным собственным могуществом. Сила Бесопуза в Демонии ощущалась куда более огромной, здесь высвобождать ее было легче, чем на Земле, словно сам воздух мира способствовал этому. Ога был пропитан силой, она пульсировала внутри огромным водоворотом, из которого можно было черпать и черпать мощь для новых ударов. Болезненный тычок в спину обычным кулаком, прервал его злодейский смех.
— Слышь, сопляк, — для верности Саотоме отвесил ему еще и подзатыльник. — Ты че раздухарился? Совсем забыл, чему я тебя учил? — Саотоме дернул его за руку и показал собственный кулак.
Метка Зевула покрывала лишь его предплечье, не расползаясь дальше.
— Отвали, говнюк! Я убью их, а потом разберусь с теми, что остались в замке.
Ога попытался вырвать свою руку из захвата, пока его соперники поднимались с земли. Демоны Зена тоже стояли поодаль, переводя дыхание. Препод держал крепко, на его лице на этот раз не осталось и намека на улыбку, горящие красным глаза обещали суровую расправу за непослушание.
— Учись концентрировать силу в руке, дерьма кусок, пока мощь владыки не начала рвать тебя на части. Если ты сейчас же не начнешь думать башкой, а не жопой, я вырублю тебя и закончу со всем сам. И так позволил тебе заиграться в терминатора.
— Да в чем проблема? — он все-таки вырвался из захвата, недовольно утирая вспотевшее лицо. — Я даже не полностью вкладываюсь в удары.
— Вот именно, — Саотоме ткнул пальцем ему в лоб. — Сила выходит из тебя вокруг вхолостую, весь лес задушил своей темной энергией! Бери столько, сколько нужно для удара, а не все сразу и без толку! Болван! — от еще одного подзатыльника Ога увернулся.
Они снова оказались спиной к спине, демоны готовили атаку.
— Семейный совет окончен? Можно уже нападать? — кто-то из демонов издевательски сплюнул под ноги.
Ога подманил его пальцами, улыбаясь, и медленно выдохнул. Что ж, он покажет этому куску дерьма, бате, что не хуже умеет силушку концентрировать, где нужно. Не зря же он учился этому у дедана Куниеды!
Метка начала сползать с лица и груди, но теперь Ога ощущал, как она все больше концентрируется вокруг плеча, предплечья, кулака. Его рука и метка больше не сверкали так сильно, показывая противнику насколько мощным ожидался предстоящий удар. Бесопуз рычал ему на ухо, подбадривая, тоже сосредоточенный на действиях врага.
— Это ваше последнее задание, зеркальные уроды. Мегавольтовый супермощный взрывзевул!
Жахнуло так, что вокруг стало светло на несколько мгновений будто днем. Оге даже показалось, что звук взрыва, как гром во время грозы, достиг его ушей с некоторой задержкой. Все, что возвышалось над землей в округе было сметено ударом. Скала, у которой притулился замок, пошла трещинами, роняя на землю огромные каменные глыбы.
Когда все немного утряслось, Ога выпрямился, промаргиваясь, чтобы увидеть трупы своих врагов, но почувствовал, что собственные ноги становятся ватными.
Тот, кто стоял перед ним, закрыв собой приспешников, не получил от удара Оги ни царапинки, ни ожога. Вокруг его вытянутой вперед ладони все еще сверкали остаточные молнии, и Ога не мог точно сказать: поглотил ли он удар или как-то рассеял его. Да и не все ли равно.
Зеленые глаза смотрели на него с горящей ненавистью человека, который пришел не просто выполнить чье-то поручение, а по куда более личным причинам.
— Бесо… пуз?.. — Ога сделал растерянный шаг назад, и Бесопуз опустил ладонь.
Не младенец. Взрослый, наверное, ровесник самого Оги, он был выше его на полголовы. Отрощенные зеленые волосы убраны в высокий хвост, губы зло сжаты, глаза сверкают гневом.
— Ну, здравствуй, папенька.
Бесопуз за спиной Оги сжался, вцепляясь плотнее в плечо родителя и едва слышно ворча:
— Ба. Дя-бу.
Такого поворота событий Ога, признаться, не ожидал, хотя, наверное, должен был предвидеть. Раз здесь был двойник его самого, то и Бесопуз второй имелся: тоже взрослее. Это его энергию Ога учуял издали — мощную, темную, наполненную чистым, искрящимся гневом.
— Ты… это…
«Че сказать-то? Че теперь делать?..»
Мог ли он тягаться силами с самим взрослым Бесопузом, выросшим под руководством чокнутого Оги-садиста? Наверняка, тот с детства прокачивал его, собственно, как и сам Ога. Только в отличие от Оги его двойник едва ли был против уничтожения человечества, выращивая из Бесопуза убийцу вселенского масштаба.
Позади все еще дрался со своими противниками Саотоме. Оге казалось, что Зен тоже бил вполсилы, а может, из-за восстановления метки и разделения со своим демоном-контрактником, он был лишен возможности высвобождать силы полностью. Как бы там ни было, у Оги проблемы посерьезней.
— Что, язык проглотил? — по волосам и кистям Бесопуза заскользили угрожающие молнии. — Ты, наверное, можешь драться только с теми, кто тебе неровня по силе, на достойного противника запала не хватит.
— Че?..
«Да что несет этот сопляк?»
Ога проверил почву на устойчивость, сжимая кулаки и снова концентрируя силы. Подумал о занпакто, но отмел эту идею, как бесполезную. Когда была метка, на кой ляд ему духовный меч? Хотя, если что, можно использовать его как дополнительный щит.
— Отец разрешил мне лично разделаться с тобой за то, что ты натворил.
— Какой великодушный твой сука-батя, — Ога дернул уголком рта, пытаясь вызывающе улыбнуться, но ничего не вышло.
По-хорошему нужно было жахнуть еще одним миллионвольтовым, пока противник болтал, но… Нет, так сразу и не получится же! Надо бы силушки поднакопить, а потом жахать.
— Надеюсь, ты понимаешь, что использовать мою силу против моих же ударов будет бесполезно? Я так, на всякий случай спросил, потому что убить тебя с одного взрыва будет очень обидно.
«Етить, а ведь он мой удар отразил, даже не вспотев… Что, если его собственная сила обратит мою мишень против меня?»
Слишком много думать о таких вещах Ога был просто не в состоянии, ощущая, как по позвоночнику бежит капля пота. Драться против других демонов было куда проще. Могли ли их с зазеркальным Бесопузом силы войти в нечто вроде резонанса?
Он не усел принять никакого решения.
Бесопуз отвел руку назад, особенно сильно не замахиваясь, и с рычанием нанес Оге в грудь сокрушительный удар. В отличие от родителя ему не нужно было создавать мишень и концентрировать силы в метке. Он мог просто ударить.
Ога едва успел поставить блок в последний момент, принимая удар на скрещенные предплечья, а не в грудину. Его отшвырнуло назад и впечатало плечом в стену — еще чуть-чуть и мелкого владыку тьмы на его другом плече расплющило бы о камни, но Ога успел развернуться. Правое плечо взорвалось адской болью, прижатую к телу руку оказалось больше не поднять. Весь удар пришелся на лопатку, и, видимо, кости треснули.
— Ба, ка-бу, — Бесопуз запищал в ухо, испуганно трясясь.
Он тоже растерял свой воинственный настрой при виде противника.
— Все нормально, не парься, — Ога поспешил его успокоить, с трудом поднимаясь на ноги.
«Силен… Силен, зараза…»
Ему не нужно две руки, чтобы наносить удар, и левой вполне достаточно. Он мог концентрировать силу и в ней, хотя обидно было потерять ведущую руку в начале боя.
— Опачки, кто пожаловал! — Саотоме, отправивший в дальний полет одного из своих противников, встал между Огой и взрослым Бесопузом. — Внучок, ты что-то разбушевался, погляжу.
— Сгинь с дороги, грязь, — Бесопуз практически отмахнулся от заклинателя, бросая ему неряшливый по технике, но такой же сильный взрывной удар.
Ога дернулся было в сторону препода, но тот выставил печать защиты. Ее красный горящий символ сменил цвет на ярко-зеленый, когда удар Бесопуза коснулся чужой магии. Взрыв оказался поглощен, и печать растаяла в воздухе.
— Что за печать такая? — Бесопуз казался удивленным, но все таким же хмурым.
— Не дорос ты еще до такой, говна кусок.
— Позвольте взять его на себя, господин, — один из демонов подал голос, и Бесопуз махнул ему рукой, показывая, что больше не собирается тратить время на чужого контрактора.
Саотоме швырнул в него взрывзевулом, но его атака была отбита приспешниками Бесопуза. Ога успел подняться на ноги и отступить в сторону, спотыкаясь о корни лиан и оскальзываясь на камнях.
«Зен, говнюк, не мог меня такой же печати научить, чтоб я не позорился перед зазеркальным Бесопузом!»
— Ну, давай, нападай. Я дам тебе возможность ударить первым, не хочу выйти из драки без единой царапины, — Бесопуз стиснул кулак, охваченный молниями.
Он смотрел на Огу с такой горячей ненавистью, что Ога ненароком вспомнил то, что было на острове Обезглавливания. Его двойник безжалостно убил своего отца, который, судя по всему, своей безалаберностью нехило поднасрал в жизни сына. Что ж сделал двойник Оги со своим приемным маленьким владыкой, что тот готов размазать по камнями пусть и зазеркального, но все-таки человека с лицом своего отца?
А главное, что теперь делать Оге? Не вести же душещипательных бесед, да и не умел он такое. Бесопуз собирался убить его: однозначно и без всяких сомнений он пришел сюда, чтобы уничтожить Огу, отомстить за все, о чем Ога и понятия не имел.
Ога выпрямился, снова занимая боевую стойку, выставляя вперед левую ногу и руку. Правая кисть осталась неловко прижатой к боку, за плечом пищал и тыкался лбом ему за ухо маленький Бесопуз. Ога не мог просто сдаться и оставить его на произвол судьбы. Двойник не пощадит мелкого. Нужно было вынести взрослого Вельзи с одного удара.
Он вложил в свой удар всю силу, что смог собрать, ощущая, что этого отчаянно недостаточно. В левую руку сила ползла как кисель, застревала по пути от метки в мышцах и суставах, с трудом собиралась у пальцев. Да, все из-за того, что Ога бил левой рукой. Он ощущал себя странно, будто его рука была отсечена от источника силы, будто кран, который до этого был раскручен на полную мощность, враз заржавел и с трудом пропускал силу по капле.
Ога замахнулся и ударил молча, без вспышек молний и красного света. Его удар разрушил защитную печать взрослого Бесопуза, но не нанес подросшему владыке тьмы никаких повреждений. Он выглядел практически разочарованным, с презрением глядя на тяжело дышащего Огу сверху вниз.
— Отвратительно, — на его глаза навернулись злые слезы, заставляя Огу хмуриться еще сильнее, делая маленький шаг назад. — Она погибла от руки такого жалкого слабака как ты. Ты опозорил ее своей никчемностью.
— Че? О ком ты вообще говоришь? — кажись, случилось какое-то адски неприятное недопонимание, или только один Ога чего-то недопонимал.
— Не прикидывайся, что ничего не знаешь, тварь! Ты убил мою мать, и за это… я убью тебя!
Бесопуз рванулся вперед, занося руку, и думать о его словах Оге стало некогда. Сверкающий щит занпакто отразил взрывной удар Вельзи. Волна разбилась о духовную энергию, снося все вокруг, сбивая с ног самого нападающего Бесопуза и тех демонов, что кружили вокруг Саотоме и не успели убраться с дороги.
— Тацуми! — Зен воспользовался мгновенной передышкой и обернулся.
Его руки были изодраны в кровь, на скуле красовалась глубокая кровоточащая царапина, на боку одежда была прожжена и кожу Саотоме покрывал грубый красный ожог.
— Я в порядке!
— Вали отсюда на хер, сопляк! — Зен махнул рукой в сторону наполовину заваленного входа, ведущего в подземелья.
Форкас рассказал, что от замка в лес вели тоннели, через которые можно было сбежать в случае чего. Но по мнению Оги это было крайне тупо. В случае чего — бежать уже будет поздно. Они просто рванутся за ним и все. Да и Ога не собирался оставлять Саотоме одного против всех!
Бесопуз вскочил на ноги, отряхиваясь от пыли. Кажется, он оцарапал руки, что ж, теперь он должен быть доволен, что не выйдет из боя без травм. Ога все еще был спрятан за щитом, когда Вельзи поднялся.
— Я пробью твой щит.
— Я не знаю, о чем ты говоришь, понял? Я не убивал твою мать, даже не в курсах, кто она такая! — Ога думал, что Бесопуз пустится в объяснения, но тот создал двумя руками вольтовой заряд.
— Твоя ложь просто отвратительна! Ты умрешь как подлая тварь.
Щит выдержал.
— Да послушай меня, баран! — Ога сжал пальцы в кулаки, отступая.
— И не подумаю! — Вельзи собрал еще один заряд, а потом еще, и еще.
Каждый мощнее предыдущего, он не выглядел и капельки уставшим, все такой же яростный и упертый. Сначала бить — потом думать.
И Ога улыбнулся: вылитый я.
Но Бесопуз, очевидно, счел его улыбку новым витком издевательств и ударил с такой яростью, что от взрыва заложило уши. А когда Ога снова открыл глаза, он с ужасом осознал, что его щит пошел трещинами. Еще один удар, и занпакто разбился на тысячи осколков, пропадая в воздухе. Ога остался без защиты.
— Это конец, скотина.
Вельзи отвел руку назад, собирая новые силы для удара. Маленький Бесопуз прижался плотнее к плечу Оги, испуганно стискивая пальцами его куртку.
Ога сжал зубы.
Он не мог проиграть. Если он погибнет сейчас, некому будет позаботиться о Бесопузе, которого через пару дней будет ждать мучительная смерть на алтаре от рук ублюдочного Огиного двойника.
На этот раз сила к руке поступала так же легко, как и обычно, концентрируясь в кулаке. Ему нужно было быть более сосредоточенным, вымерить такую мощность удара, чтобы вынести Вельзи к чертям, но не прикончить. От боли в плече и так было трудно сосредотачиваться, да и он не знал всей мощи зазеркального владыки. Тот готовился отражать нападение, когда через все поле боя Ога услышал крик Саотоме.
— Обернись, Тацуми!
Даже не зная, что находится за спиной, он развернулся и ударил прежде, чем успел увидеть подкравшегося противника. Демона снесло взрывом, а Огу что-то обожгло под ребрами. Позади раздался взрыв, и Вельзи вскрикнул от боли.
Показалось, что время замедлилось, и Ога даже подумал не проваливается ли он снова в мир своего занпакто, но, похоже, происходило что-то другое. Он обернулся, чтобы поглядеть, в чем дело. Вельзи лежал на земле, скованный меткой заклинателя, и, судя по тому, как она мерцала, ему понадобится не так уж много сил, чтобы освободиться. Саотоме, встрепанный, окровавленный, тяжело дышал. Пара демонов все еще оказывали ему сопротивление, в то время как остальные лежали в разной степени потрепанности.
— Пошел прочь, я кому приказал еще десять минут назад! — Саотоме указал в сторону подземелий.
Ога поднял руку, чтобы ощупать свой горящий огнем бок, и дернулся от боли. Глаза Зена расширились, Бесопуз захныкал.
«Стрела торчит, подумаешь. Не сдохну ж я… ЕТИТЬ, МЕНЯ Ж ПОДСТРЕЛИЛИ!»
Затормозившее от первого шока сознание вдруг включилось обратно, в кровь хлынул адреналин, не давая отрубиться и возвращая времени привычный ход. Один из демонов бросил в спину Саотоме огненный шар, но Саотоме отбил его, не оглядываясь, вынося своим ударом обоих нападающих сквозь остатки стены.
Он подскочил к Оге, не обращая внимания на яростные вопли прижатого к земле заклинанием Вельзи.
— Блядь, говнюк, я ж крикнул, что сзади! Чо ж ты тормозной такой, сопливыш!
— Я ж не знал, что у него лук! — Ога вдохнул поглубже, и ощутил, как стрела задевает ребра: она вошла глубоко в грудь, между костями.
Лучше было не представлять, что творилось у него внутри, да и с анатомией Ога дружил не больно-то хорошо, так что подобное ранение представлялось катастрофой.
— Не смей вытаскивать, понял? Сейчас же иди в подземелья, факел в сумке, сумка у самого входа.
— Ты не пойдешь со мной? — Оге не то чтобы был нужен папочка-сопровождающий, но не оставлять же все так!
Саотоме хотел что-то ответить, но уставился Оге за плечо. Оборачиваться было не нужно, чтобы ощутить, как там, над макушками пылающих деревьев, появляются на летающем драконе еще несколько демонов.
— Прочь пшл, сейчас же, — Саотоме грубо схватил его за здоровую руку, буквально волоча в сторону подземелий, не обращая внимания на то, что Ога охает и спотыкается.
Он пихнул ему в руку сумку и факел, поджигая его заклинанием, и толкнул в плечо.
— Дуй вниз и не останавливайся нигде. Подземелья выведут тебя к поселению. Призовешь вот этим дракошадь, — он сунул в карман Оги свисток, который дал ему Гилфалас, — и полетишь к дому Форкаса. Тварь сама разберется, куда тебя везти. Понял меня, говнюк? — он стиснул Огу за холку, заставляя посмотреть на себя.
— А как же ты? Решил тут геройски сдохнуть, чтобы алименты не платить мне, черт небритый! — он почти орал, не обращая внимания на то, что их могут слушать.
Саотоме усмехнулся и для верности хлопнул его по спине, его ладонь оставалась все такой же твердой и тяжелой.
— Да десять раз я тут сдохну, говна кусок. Я еще даже махаться в полную силу не начал. Все, пшл, пиздуй давай! Реще!
Он буквально втолкнул Огу в темноту прохода, а затем ударил взрывом по перекладине.
Ога едва успел отшатнуться. Проход завалило кусками скалы, сквозь оставшийся просвет он видел, как Саотоме оборачивается спиной, готовясь встретить остальных демонов.
— Ба-ба. А-дя, а-дя, — Бесопуз пищал над ухом, махая рукой в сторону Саотоме.
— Пойдем, надо быстрее выйти через эти гребаные лабиринты. Саотоме сам разберется. А если помрет, так я его воскрешу и грохну еще раз за то, что сдох, скотина!
Спуск оказался не таким уж бесконечным, как подумалось сначала. Хотя со стрелой в боку и сломанной лопаткой двигаться было тяжелее. Ога ощущал, как где-то глубоко в левом легком булькает не то воздух, не то кровь. Он старался идти аккуратно, чтобы не тревожить раны, но и не волочить ноги.
Однако внизу его ждал неприятный сюрприз.
— Етить, тут кругом вода!
Подземелья были частично затоплены. Он сделал несколько шагов на пробу. Воды было немного, по щиколотку, но она была мутной и под ней совсем не было видно, куда он шагает. Может впереди яма или вовсе небольшое озеро. Пришлось шагать вслепую и надеяться, что пол относительно ровный.
Коридор то сужался, то расширялся, воняло затхлой сыростью и немного серой. Бесопуз, фыркая, недовольно тер лицо о его куртку.
— Ты там сопли мне по спине размазываешь, а, засранец? — чтобы хоть как-то разрядить удушливую тьму подземелья, Ога обратился к мальцу.
— Дя.
— Че?! А ну, прекрати! Я тебе что, платок носовой?! — он подергал здоровым плечом, чтобы встряхнуть бесенка, но тут же застонал.
Бок прострелило болью, он едва не уронил факел в воду. Остаться в полной темноте было совсем не то, что им нужно. Бесопуз, испуганный его стоном, затих.
— Все нормуль, Бесопуз. Главное выбраться из этой болотной жопы поскорее.
Коридор вдруг стал шире, превращаясь в небольшой зал и выплывая из болота. Возможно, здесь раньше хранились какие-то запасы продуктов или был оружейный склад. Часть помещения была под водой, но дорога, которой пришлепал Ога, сейчас была сухой. Под ногой скрипнула ржавая решетка. Вот оно что — под полом оказался не то водосток, не то еще более низкий уровень подземелья.
Ога миновал зал и пошел дальше. Проход, как на зло раздвоился, Ога зашипел и решил все время поворачивать направо, если что. Но уже через пять минут понял, что это не коридор, а, сука, гребаный лабиринт! Тот, кто копал ходы, то ли был пьян, то ли решил поглумиться над такими как Ога. Проход раздваивался или расстраивался, потом соединялся вместе, а пару раз Ога уткнулся в тупик, и ему пришлось возвращаться. Он снова попал в складской зал, когда услышал, как вдалеке под чьими-то ногами хлюпает вода.
Эхо разносило звук шагов по коридору, и было сложно понять, как далеко его преследователь и идет ли он сзади или пошел каким-то обходным путем. Возможно, что у демонов, живущих в Демонии, было больше знаний об этих подземельях, уж в любом случае больше, чем у Оги. А значит, его могли нагнать в любую минуту.
Етить! Неужели придется драться здесь?
Да парой взрывов они снесут стены и их завалит насмерть! Тогда отсюда не выберется уже никто. А вдруг это Саотоме?
Но Ога не мог просто ждать, пока враг покажется.
Издалека был слышен чей-то голос. Слов было не разобрать, но Ога сомневался, что это Саотоме. Какой-то шорох — не то шум ветра, не то еще что-то, — наполнял коридоры вдалеке. Творилась неведомая поебень.
— Ка-бу? — Бесопуз показал пальцем вперед.
Проход снова раздваивался, и, если Ога выберет не тот вариант, то его вовсе замочат в каком-нибудь тупике. А главное непонятно сколько топать до выхода!
— Погоди чуток, малой, дай подумать.
«Я же не горазд думать! У меня топографический кретинизм! Саотоме, говнюк, чтоб тебе пусто было! Загнал меня в какую-то жопу!»
Ога прижал руку к боку. Футболка вокруг раны пропиталась теплой кровью, вся ладонь Оги оказалась испачкана. Он поднял пальцы к свету, только сейчас замечая, как сильно дрожат руки. Во рту сушило, мышцы последние двадцать минут становились все более вялыми, и тяжесть скалы над головой, душный воздух и промокшие ноги никак не способствовали хорошему самочувствию. Ога не обращал на это внимания, сколько мог, но теперь было ясно, что и боец из него никакой.
Он кашлянул, шипя от боли в ребрах, глубоко в легком противно булькнуло. Во рту ощущался привкус крови.
«Мало того, что однорукий, еще и истекаю кровью… Мне писец, если меня тут догонят…»
Стоять по грудь в холодной затхлой воде во тьме было тем еще удовольствием. Его и так потряхивало от кровопотери, а вода старательно отбирала последние остатки тепла. Оказалось, что без факела в коридорах можно спокойно передвигаться. Его стены были покрыты светящимися не то водорослями, не то какими-то демоническими бактериями. Они создавали тусклый свет, которого было достаточно, чтобы шагать и видеть другого человека. Ога спрятал Бесопуза под темной курткой, чтобы он не был так заметен, стараясь держать его над водой. Отошел чуть дальше, прижимаясь плотно к стене — так сквозь напольную решетку их не будет видно. Амулет, скрывающий их силу, был все еще при нем. Демоны каким-то образом узнали про руины, но, выходит, не найдут Огу в лабиринте, если он сам себя не выдаст. Метка Зевула на руке уменьшилась и перестала сверкать. Ога не пытался ощупать пространство своими силами, и вообще постарался быть, как можно более незаметным прячась в водостоке под полом.
— Тсс, сиди тихо, Бесопуз, понял?
Бесенок только кивнул, и Ога опустил подбородок на его макушку, прикрывая, чувствуя, как левая рука от веса ребенка дрожит еще больше от слабости.
В коридорах подземелья слышался странный шорох. Вообще-то этот звук казался Оге знакомым, но он никак не мог понять, откуда знает его. Он без всякого толка напрягал память, пока не понял, что шаги по воде становятся все ближе и ближе. Теперь он мог различить слова того, кто шел по пятам и продолжал, очевидно, всю дорогу стращать его.
— …только такой трус, как ты, будет прятаться…
Бесопуз. Это был он.
Видимо, выбравшись из западни Саотоме, он бросился в подземелья следом за Огой. А может, сначала он убил старика Зена, а уж потом бросился в подземелья? О последнем думать не хотелось, Ога стиснул зубы, прижимая Бесопуза плотнее, тот уткнулся лицом ему в шею. Если наверху Саотоме потерпел поражение, то прятаться бесполезно. Рано или поздно его отыщут и прикончат. Но все-таки ради мальца стоило еще немного потерпеть. Сражаться он все равно не сможет, он с трудом сдерживал кровавый кашель, щекотавший горло. Пробитое легкое наполнялось кровью, затрудняя дыхание, и Ога старался дышать неглубоко и размеренно, чтобы случайно не выдать себя ни хрипом, ни кашлем, ни всплеском.
Шорох становился все громче. Он двигался вместе с неровными шагами взрослого Бесопуза. Тот явно сильно прихрамывал на одну ногу, да и шел не слишком-то шустро.
— Ты не мог уйти далеко. Я догоню тебя, поганая тварь…
Он был скорее всего в соседнем коридоре, в трехстах метрах, быть может, или ближе. Эхо искажало пространство и удаленность. А вот шорох приближался куда быстрее.
Ога поднял взгляд сквозь решетку и застыл, ощущая, как волосы встают дыбом. По противоположной стене подземелья ползла огромная насекомоподобная многоногая тварь. В тусклом свечении можно было увидеть, как шевелятся ее усики, которыми она обшаривала пространство вокруг.
Вся стена следом за ней, да и вокруг, шла словно рябью, и Ога подумал, было, что видит ее демоническую ауру, но вскоре понял, что все еще хуже. Следом за громадиной ползла целая стая насекомых поменьше. Они покрыли всю стену от пола до потолка, притупляя тусклый свет водорослей. Чьи-то ноги протопали прямо по воде — нечеловеческие ноги. Ога увидел огромные мохнатые коленки и крупное лоснящееся черным тело паука. По воде скользили как по льду здоровенные водомерки. На потолке ползали мокрицы, стрекотали крыльями какие-то летающие твари, наполнившие комнату: цикады? мухи? жуки? В тусклом свете было сложно рассмотреть всех внимательно, да Ога не очень-то и хотел.
Он опустил голову ниже, надавливая Бесопузу на затылок, заставляя прижаться к родительской шее лицом. Если он увидит огромных пауков и мокриц, прятаться будет бессмысленно. Он вольтанет так, что амулет на шее Оги сами расколется.
Зал наполнился шорохом и плеском воды. Стая насекомых ползла и летела вперед, прокладывая путь своему хозяину. Они либо не замечали Огу, либо у них была другая цель.
Рядом послышался тихий плеск. И еще. Еще.
Тупые насекомые падали сквозь прутья решетки в воду прямо туда, где стоял Ога.
«Мерзость!!! Фу!»
Бесопуз закопошился, ощущая, что происходит что-то не то, попытался выбраться из родительской хватки, чтобы посмотреть. Какая-то дрянь упала Оге на голову и закопошилась в волосах.
«Бля, пиздец!!! Я сам сейчас вольтану как Бесопуз! Мерзота-то какая!»
Только усилием воли Ога заставил себя стоять спокойно, не издавая ни звука, ни всплеска. В комнате медленно становилось все более светло. Взрослый Вельзи запустил в воздухе перед собой магические шары, освещавшие ему дорогу. Но он все еще был не в зале.
Что-то зашуршало за спиной у Оги, ползя по стене, голой шеи коснулась скользкая холодная кожа склизкого червя. Какие-то твари плавали в воде, одна из них скользнула по ноге Оги, едва не заставив его дернуться.
Бесопуз заерзал под рукой, умудрившись извернуться как раз в тот момент, когда на локоть Оги с решетки ляпнулся какой-то мерзкий огромный жук.
— ИИИ! — бесенок почти заверещал в голос, но Ога успел зажать ему рот.
— Тсс! Тише, это просто жуки, — он шептал едва слышно Бесопузу на ухо, натягивая ткань куртки выше и пряча его голову под свою, чтобы, не дай гребаный дьявол, какой-нибудь жук не шлепнулся на макушку Бесопузу.
Маленький кулак стиснул кожу на груди Оги в безжалостно болезненный щипок, но Бесопуз не заревел и не закричал, сопя родителю в шею. От страха его трясло похлеще теряющего кровь и мерзнущего Оги.
Какой-то червяк скатился с плеча Оги прямо по куртке, где прятался бесенок.
«Если так пойдет и дальше, нам крантец…»
В волосах у Оги по ощущениям был уже целый рой тварей, которые, запутавшись, не могли найти выход. Они продолжали сыпаться сквозь решетку в воду в огромных количествах. Неудачники плавали кверху брюхом, без толку молотя лапками, некоторые пытались забраться на Огу, другие вполне вольготно чувствовали себя и в воде.
Извернувшийся под его рукой Бесопуз, увидев ожившую от тварей воду, уткнулся лицом обратно Оге под куртку, едва не всхлипывая.
Если Оге было так противно и мерзко, то что говорить о мелком, который эту гадость боялся до слез. Ога так и не смог отучить его трястись от страха при виде цикад и жуков, а от прокачки он только начинал рыдать во сне и бить Огу током еще больше, чем прежде.
— Только не плачь, Бесопуз, — за плеском ног и шорохом лап едва ли взрослый Вельзи смог бы услышать его шепот. — Они не тронут тебя, обещаю.
— Па-па, — в шею Оги послышался сдавленный испуганный шепот, и Ога смахнул быстрым движением жука, шлепнувшегося прямо ему за шиворот перед лицом Бесопуза.
— Потерпи еще немного, мой мальчик.
В зале послышался плеск шагов, и Ога увидел, как взрослый Вельзи входит в зал. Брюки на его левом бедре были испачканы в крови, но в остальном он выглядел целым. По его рукам бегали молнии, волосы растрепались, на плече сидела огромная цикада. А то, что Ога принял за светящиеся шары, оказалось жуками-светлячками.
— Я из-под земли тебя достану, поганый смерд, — Вельзи сжал кулаки, шагая дальше.
Бесопуз под рукой Оги трясся, как цуцик, пуская молчаливые слезы на родительскую футболку.
Поток мелких насекомых, падающих сверху, иссяк. Все, кто мог, спешили за своим господином, уходящим из зала дальше по коридору вглубь подземелий.
— Молодец, Бесопуз. Можешь зваться мужиком после этого.
Ога задергал головой, сбрасывая с волос оставшихся насекомых и прислушиваясь к удаляющимся шагам. Вельзи прошел дальше, но что теперь делать Оге? Идти назад к Саотоме? Идти за Вельзи сзади и спрятаться снова, если что? Сидеть и ждать, пока Вельзи пройдет назад к руинам, поняв, что не смог догнать Огу? А если он догадается, что Ога где-то притаился и поищет получше?
— Проклятье…
Ога вдохнул и понял, что больше не может сдерживать рвущийся из груди кашель. Зажимая рот рукой, он старался не издавать слишком много шума. В рот хлынула горячая кровь, потекла по губам и подбородку. Он сплюнул ее в воду, с трудом откашливая и прочищая горло. Глубоко в груди противно булькало.
Чуть осмелев после побега насекомых, Бесопуз высунулся из-под крутки и испуганно запищал, глядя на истекающего кровью Огу. Тот смыл с губ и подбородка кровь грязной водой.
— Все нормально, Бесопуз. Нечего бояться, — он улыбнулся ему, перехватывая поудобнее.
— Дя-бу, — Бесопуз потянулся к его лицу, и Ога уткнулся лбом в его лоб, тяжело выдыхая и собираясь с силами.
Спуститься сюда было проще, чем подняться назад. Придется подтягиваться одной рукой, отталкиваясь ногами от скользкого дна.
Впервые он со страхом подумал, что может и вовсе не выбраться.
«Тьфу! От самого себя тошно! Слабак, развалина, дерьма кусок! Намотай сопли на кулак и просто выживи. Нельзя подыхать!»
Бесопуз поплотнее прижался к нему, хватаясь за куртку, и Ога потянулся рукой к решетке, когда понял, что снова слышит всплеск шагов. На этот раз это был не Вельзи. Идущий не волочил ноги и не хромал, он бежал вперед, расплескивая воду во все стороны, тяжело топая ногами. Может, демон? Может, Саотоме? Ога замер, не зная, что предпринять, снова затаиваясь.
Плеск воды приближался, по стене зала замелькали отблески факела и послышалось тяжелое пыхтение.
— Дерьма кусок, вас не догонишь.
Саотоме почти пронесся мимо, когда Ога его окликнул.
— Это тебя не дождешься, дерьма кусок!
От его реплики, Саотоме резко затормозил, расплескивая воду и оборачиваясь. Он не видел Огу со своего места.
— Ты где, говнюк?
— В канализации, где ж еще, — Ога вытянул руку, проскальзывая пальцами сквозь решетку, и Зен наконец-то его заметил, роняя факел на пол и падая на колени у решетки.
— Вот ты крысенок, все-таки спрятался!
Губы Саотоме растянулись в улыбке. Его руки выглядели еще более разбитыми и израненными, чем полчаса назад, но он одним лёгким движением поднял тяжелую железную решетку.
— Дя-бу! Арр! А-дя! Ба! Па, дя-бу! Дя-бу! Айю! — столько переживший Бесопуз активно делился с пришедшим на помощь преподом всем, что накопилось, яростно жестикулируя, пока Ога передавал его из рук в руки.
— Потом расскажешь, малой. Понял я, что вы тут дерьмеца хлебнули. Давай руку, — он попытался вытащить Огу, но особенно не преуспел. — Так, сопляк, кончай бултыхаться и подтягивайся, ну.
— Не могу, говнюк, — Ога закашлялся, давясь кровью и выскальзывая из чужого захвата.
В боку горело огнем, перед глазами заплясали разноцветные круги и черные точки. Тело, видимо, решило, что с него хватит издевательств.
— Блядь, гляжу тебе досталось серьёзней, чем я думал, — Саотоме спрыгнул в воду.
Бесопуз смотрел на обоих взрослых, сидя на полу у решетки.
Почему-то вот именно тогда, когда появился говнюк Зен, Ога решил, что можно трястись от слабости, пускать кровавый фонтан изо рта и вообще разваливаться на части. От самого себя было противно, утешало только, что это все-таки была его первая стрела в легком, можно было и простить ему некоторые грешки.
Почувствовать на спине тяжелую теплую ладонь Саотоме вот прямо сейчас почему-то было так кстати.
— Спокойно дыши, не психуй. Все уже позади, все наши здесь.
— Чт? — Ога встрепенулся, но снова согнулся от кашля.
— Все ждут нас наверху, мы сразу же отправимся к доктору Форкасу.
— Хильда?
— Жива. Че этой сисястой будет? Ее со свету не сживешь.
От облегчения закружилась голова и совсем потемнело в глазах.
— Э! Э! Чо удумал, говнюк?! — Саотоме схватил его одной рукой за загривок, второй отшлепал по щекам так, что темнота немного отступила. — А ну, не сметь у меня тут заваливаться. Я сейчас нырну, и ты сядешь мне на плечи. А потом подтянешься из этой фекальной ямы на свет божий, понял?
Ога только кивнул, Бесопуз поддержал его, подняв кулак и показывая, что верит в него.
Они оба оказались на каменном полу — мокрые и воняющие болотом. Под боком Оги растекалась теплая кровавая лужа: гребаная стрела все-таки сломалась о край ямы, когда он вылезал.
— Премия Дарвина плачет по тебе, сопляк, — Саотоме подхватил его одной рукой под плечи, другой под колени, Бесопуз быстро заполз по спине на плечо препода, прежде чем он поднялся.
— Пошел ты, я не собираюсь сдыхать!
Ога ударил его кулаком в грудь, но вышло не убедительно. Хотел сказать, чтобы его опустили на землю, но что-то подсказывало, что он далеко отсюда не уйдет. Его сразил кашель, дышать было так тяжело, будто Ога пытался вдохнуть сквозь воду.
— Ну-ну, держись давай! — Саотоме встряхнул его, заставляя застонать от боли. — Не отрубайся, дыши!
Сквозь шум в ушах Оге показалось, что он снова слышит плеск шагов, голоса, шорох. Кто-то кричал или, может, ему показалось. Саотоме тряс его как мешок с картошкой, где-то рядом пищал Бесопуз. А потом Зен испуганно и громко крикнул:
— Гилфалас!
И все совсем провалилось в оглушающую темноту.