Меня устраивает твой

POV Йо Перрон, на который я прибежал, боясь опоздать на волшебный поезд, что увезет меня далеко-далеко отсюда, напоминал мне клумбу. Огромную, мать ее, цветущую клумбу. Цветы были везде – на фонарях в горшочках, вдоль лестниц в вазах, в ларьке у касс, даже в фонтане плавали! Я люблю цветы, мама всегда покупает свежий букет и ставит его в гостиной, но сейчас такое разнообразие и обилие растений меня дико смутило. А кто за ними смотрит? А кто меняет? Ухаживает? А? Не понятно. Почему-то их красота не вдохновила меня, а напугала, словно я не на вокзал пришел, а в какую-нибудь оранжерею. А мне ведь надо именно на вокзал, у меня же билет в один конец, последний урвал, между прочим. Кстати, тут же играла классическая музыка из огромных динамиков, по которым, обычно, сообщают о прибытии поезда. «Вальс цветов» Чайковского, если не ошибаюсь. Однако народ с чемоданчиками сновал туда-сюда, а к платформе уже подъезжал огромный пассажирский состав, тоже, кстати, весь в цветочек. Я подошел к линии ограничения и удивленно застыл, обнаружив вместо обычной белой полоски ровный ряд ромашек. А почему, собственно, и нет? Состав еще идет, словно никуда не торопится. Сорвав ромашку, я закрыл глаза и методично начал обрывать белые лепестки, повторяя вслух «Любит-не любит». От этого занятия меня отвлекла какая-то противная трель. Я открыл глаза и осмотрелся, не понимая, откуда раздается этот омерзительный дребезжащий звук. Мне же осталось всего пять лепесточков оборвать, и тогда ответ на мой очень важный вопрос был бы получен! Однако странным звуком не обошлось, и скоро из динамиков раздались тяжелые рифы, а я быстро узнал в этом творении Голливудских Мертвецов. Я даже начал получать удовольствие от этой композиции и покачивать головой в такт, пытаясь вспомнить, на чем я остановился - на «Любит» или «Не любит», но музыку разбавил не менее омерзительный, чем первый, пиликающий звук. Да что ж такое?! Неужели тут все хотят свести меня с ума? Погодите-ка, я же где-то это все уже слышал… Перрон пропал быстрее, чем ромашка из моих рук. Я вслушивался в слова песни, стараясь отделить их от рева будильника и звона мобильного телефона, и почти плача осознал, что это всего лишь очередное утро, а поезд, что увезет меня от этого дурдома далеко-далеко, тоже мираж. Ух, как же там холодно! Скорее убираю ноги под одеяло, укрываюсь им с головой и молюсь, чтобы музыкальный центр, сотовый, и эти глупые часы побыстрее заткнулись, но знаю, что это невозможно. Ух-х, ну они вынудили меня! Подбрасываю вверх одеяло, вскакиваю с кровати, последовательно выключаю проигрыватель, телефон и будильник, и успеваю вернуться в теплую постель еще до того, как на нее опустился тонкий флисовый плед. О да, вот так хорошо… Кутаюсь в одеяло как в кокон, прижимаюсь щекой к мягкой подушке и глубоко вдыхаю запах чистого постельного белья. Кажется, с первого этажа доносятся запахи свежей яичницы и бекона. Вставать так не хочется, но в животе урчит. Пока во мне боролись сон и голод, а я решал, на чью сторону встать, судьба моя нелегкая решила все за меня и принесла ко мне в комнату маму. - Йо, вставай, в колледж опоздаешь, - говорит она, заглядывая в комнату. - И слава богу, - бормочу я, вжимаясь лицом в подушку. - Гора к Магомеду не ходит, - заявляет мама, имея в виду, что знания в мою голову тоже сами собой не придут. – Придется Магомеду вызывать такси и ехать к горе. Завтрак на столе. Она нарочно не закрывает дверь в комнату, и теперь запахи еды ярче. Ладно, поспать успею на парах, все равно дома меня не оставят, как бы сильно я не давил на свое состояние. Сползаю с кровати, кутаясь в плед, плетусь в соседнюю комнату и сажусь на борт ванны, пытаясь окончательно проснуться. Это место прямо создано для того, чтобы доспать, но есть риск свалиться в ванну и разбить себе голову, чего я точно не хочу, даже не смотря на отвратительное настроение. Еле открываю один глаз, затем второй, беру тюбик с пастой и выдавливаю ее прямо в рот, пока свободной рукой ищу зубную щетку. На глаза попадается резиновая желтая уточка, больше похожая на недозрелого гуся. Не смотря на то, что вещь глупая и детская, я хранил ее бережно и любил аккомпанировать ею себе в душе, голося песни на весь дом. Сейчас же эта резиновая птица никак не заставила улыбнуться, а напротив, захотелось забиться в корзину для белья у стиральной машинки и плакать. Схватив утку, я бросил ее в стену и удовлетворенно продолжил водить щеткой по зубам, когда она, пискнув, завалилась за стиралку. Так ей и надо, нечего мне напоминать об Анне. Теперь ее подарок покоится в пыли и шлангах, да там и останется, пока в душе мне не станет скучно. Холодная вода помогает немного взбодриться и даже приподнимает настроение. У меня есть всего двадцать минут, чтобы одеться и позавтракать, и не опоздать к первой паре. Надеюсь, папа еще не уехал на работу, а значит, сможет довезти меня до колледжа и не придется идти пешком. К сожалению, на кухне оказалась только мама, говорящая с кем-то по телефону и крутящаяся у плиты. Ну с кем можно общаться в такую рань? Неужели в этом мире существуют такие же отчаянные и деятельные домохозяйки? Моя мама не работает, но зато с удовольствием и рвением, которому позавидует каждый целеустремленный человек, участвует во всех митингах, акциях, собраниях и деятельностях нашего города. Вот и сейчас, не обратив на меня никакого внимания, она продолжила что-то щебетать о том, что лавочки в парке надо давно покрасить, а управление даже не чешется по этому поводу. Скукота. А с сыном пообщаться? А материнский совет дать? А цианид калия в кашу положить? - Йо, все в порядке? Надо же, заметила. - Нет, мам, - честно говорю я, ковыряясь ложкой в овсянке. – Все очень не в порядке. Можно я никуда не пойду? - Почему? – она садится напротив, мнет полотенце в пальцах. – Что случилось? - Меня Анна бросила, - хмуро отвечаю я, исподлобья глядя на нее. Мама растерялась от такого ответа. Еще бы, я вчера тоже растерялся. Я влюблен в эту девчонку с начальной школы, встречался с ней почти четыре года, а тут на тебе. Я даже хотел в будущем, после учебы, предложение ей сделать. Не понимаю, что произошло, все же прекрасно было. - Почему? – спрашивает мама, сочувственно глядя на меня. - Сказала, что влюбилась в другого. - Ох, сыночек… Отправляю кашу в рот и отвожу взгляд. Вообще-то мне хочется, чтобы меня пожалели. По голове погладили. Платочки протянули. Дома оставили. - Но сердцу не прикажешь, - не очень воодушевленно произносит мама. – А может, ей просто захотелось погулять… Я ответил ей саркастичным взглядом и отодвинул от себя тарелку, решительно придвигая к себе стакан сока и блюдо со сладкими пирожными. - Не расстраивайся, - заключает мама. – Какие твои годы? Еще влюбишься так, как не влюблялся до этого! Сколько вокруг девушек прекрасных! Ты Тамао очень нравишься, а она хорошая девушка. - Я ей «Привет» говорю, а она в обморок падает, - слабо улыбаюсь я. - Это от избытка чувств, - уверенно произносит она. - Но я Анну люблю. Мама хотела что-то сказать, но ее отвлек новый телефонный звонок. Виновато посмотрев на меня, она встала и подняла трубку, а я, взглянув на часы, набил рот пирожными и жареным беконом и побежал в коридор, по пути запивая все ледяным соком. Судя по всему, мама не сильно прониклась моим горем, и вряд ли его поймет преподаватель, поэтому мало того, что придется идти на учебу, так еще и опаздывать нельзя. Я надвинул на уши наушники, которые почти никогда не снимаю с головы, и свернул от дома, щурясь от яркого летнего солнца. Погода стояла просто замечательная, и я бы ей радовался, если бы не обстоятельства моей жизни, которые сейчас как бы намекали, что все вокруг надо мной просто издевается. Даже мир меня не поддерживает! Нет бы ливень шел, тучи по небу ползли, ветер завывал – хоть немного было бы похоже на мое состояние. Я собирался перейти дорогу, чтобы оказаться на теневой стороне, но на светофоре к переходу подъехала машина, и я узнал в водителе своего друга – Рена Тао. Он китаец, и обладает той кукольной внешностью, что свойственна только этой нации. От него-то все девчонки без ума, а вот мне повезло куда меньше. По крайней мере, взглядов, полных страсти и мимимилашества, я в свою сторону еще не замечал. - Залезай, - скомандовал он, когда я стянул наушники на плечи. Дважды меня просить не надо. Пристегнувшись, я откинулся на спинку и немного улыбнулся, чувствуя, как меня обдувают холодные потоки воздуха из кондиционера. - Чего такой хмурый? – поинтересовался Рен, выкручивая руль, чтобы свернуть. - Догадайся, - ровно проговорил я. - Ты все еще из-за Анны переживаешь? – хмыкнул он. Я удивленно уставился на него, повернув голову. Вопрос прозвучал так, словно с тех пор не меньше года прошло. - Нет, просто думаю, что дети в Африке, наверное, счастливее меня! - Это вряд ли, - серьезно ответил Ренни. – Голод, жара, болезни, смерти, жажда – все это ты переживал, встречаясь с Киоямой. А сейчас должен вкусить свободу и радоваться! - Рен! – недовольно одернул я друга. - Что? – не понял Тао. – Ну, ушла она к другому, пусть катится, как будто жизнь на этом закончилась. - Тебе вообще известны слова «любовь» и «моральная поддержка»? - О любви читал, говорят, хреновый такой химический процесс, который не длится больше двух лет. А про мораль ты там, прости, что спросил? - Ясно, - коротко выдал я, отворачиваясь. Видимо, у него взыграла совесть. Хотя, это вряд ли. - Ведешь себя как девица, - сказал он, оборачиваясь, чтобы припарковаться и не въехать при этом в пожарный столб. – Если она тебе так нравится, верни ее. Завоюй снова. Но знай, что когда на алтаре у гостей спросят, кто против вашего брака, я встану и подниму обе руки и ногу. - И как ты предлагаешь ее вернуть? – поинтересовался я, выходя из машины. Ренни вышел следом, захлопнул дверь и, включив сигнализацию, сунул брелок в сумку. Мне бы его непоколебимость и уверенность в себе. И от машины его я бы тоже не отказался, к слову. По крайней мере, я сейчас смог бы скрыться на заднем сиденье и проспать все уроки незамеченным. - Откуда я знаю? – пожал Рен плечами, направляясь ко входу в колледж. – Сходи к гадалке. Купи книжку «Тысяча приворотов от древних гуру», найди какой-нибудь рецепт, где мертвую мышку, обмотанную волосами Анны, надо закопать в полночь под дубом, сплясать макарену и ждать результатов. Так и быть, помогу тебе поймать мышь или вырвать у Киоямы волосы. Не надо смотреть на меня глазами лемура! Если серьезно, то включи мозги. Узнай, что это за парень. Выследи его. Пригласи в кино на какой-нибудь боевик или ужастик, где у президента Америки украли любимого пекинеса и теперь присылают ему в конвертах отрубленные ногти, требуя выкуп. - И что дальше? – с надеждой спросил я, ожидая дельного совета. - И в конце фильма склонись к его уху и жарко прошепчи «То же самое я сделаю с тобой». - Ты невыносим! – воскликнул я, жалея себя теперь еще больше. Рен хмыкнул и пожал руку какому-то знакомому, а затем снова обернулся ко мне. - Лучший способ избавиться от старого – приобрести новое. Но так как ты у нас любитель секонд-хенда, наберись терпения и грандиозных планов. Сперва надо выяснить, кто он вообще такой. - Рен, а чем ты занят сегодня? - Да ничем, - пожал он плечами, заходя в класс. На его лице почти сразу проступило озарение, смешанное с удивлением. – Точнее, у меня очень много дел! - Нет, ты уже спалился, - довольно протянул я, хлопая его по плечу. – Ты же мой лучший друг, поможешь мне. - Я сделаю это, только потому, что в твоем предложении прозвучало слово «лучший», - буркнул он и проследовал к своей парте. Я улыбнулся, зная, что друг меня в беде не бросит. Просто у него чувство юмора сильнее чувства жалости. Впрочем, улыбка сползла с моих губ, как только в кабинет вошла любовь всей моей осознанной жизни. Еще неприятней стало от того, что она сделала вид, будто не заметила меня. Расстались, значит, все? Даже о дружбе забыть нужно? От подобных рассуждений и сверления взглядом меня отвлек звонок и голос учителя. Я украдкой слушал музыку и пытался записывать отдельные слова из лекции, кидая косые взгляды на Анну. Вроде, все как обычно – сдержанная, холодная, полностью равнодушная к окружающим. Так было и на первой паре, и на второй, а во время перемен она даже не смотрела в мою сторону. Я начал лелеять себя мыслью, что ей, быть может, стыдно, и надо подойти к ней и поговорить, но на третьем уроке я услышал вибрацию телефона и быстро посмотрел в ее сторону, проверяя догадку. Так и есть, посмотрела на экран, опустила голову, скрывая улыбку, и убрала руку с сотовым под парту, чтобы ответить незаметно. Вот это да! Так они, получается, встречались тогда, когда еще я был? Или с вчерашнего вечера? И что он ей там пишет, что она так губы растянула? - Асакура! – я вздрогнул и посмотрел на преподавателя красными глазами, переставая следить за бегающими по клавиатуре пальцами Анны. – Скажете что-то по теме, или сразу двойку ставим? Я обреченно вздохнул и подпер щеку рукой. Отлично, еще и двойку получил. - Тише. Еще тише. Еще тише… - Асакура, хватит! Машина не может ехать тише! – взвыл Рен. Йо быстро снял темные очки с глаз и недовольно посмотрел на друга. - Ты вообще знаешь, что такое конспирация?! - Если жаждешь конспирации, выметайся из салона и бегай от столба к столбу, - пробурчал Тао, медленно сворачивая в ту сторону, в которую несколько секунд назад повернула Анна, бодро топающая по улице после уроков явно не в сторону дома. - В тебе нет сочувствия! - Во мне оно, как раз, есть, именно поэтому все это мне не нравится, - решительно заявил китаец. - Ты можешь хоть на один день войти в мое положение? – поинтересовался Йо. - Могу. Но в таком случае, мы сейчас сворачиваем в другую сторону, и едем отжигать в какой-нибудь клуб. По крайней мере, я бы сделал это, если бы был в твоем положении. Приготовленную несчастным парнем речь сорвало то, что Тао выкрутил руль и пристроился к обочине, прямо к кассе ресторанчика быстрого питания. Опустив стекло, он состроил задумчивое лицо и, барабаня пальцем по подбородку, быстро произнес: - Два гамбургера, картошку фри, соус «Карри», мороженое с персиком и три пакета молока. - Ты с ума сошел?! – пискнул Асакура, подпрыгивая на месте. – У нас нет на это времени! - Разуй глаза и посмотри вперед. Она остановилась перед входом в парк. А во всех фильмах про суперагентов двое сидят в машине, жуя при этом пончики, чтобы не соображать на голодный желудок, - отрезал Рен. – Ты что будешь? Йо убедился в том, что китаец не соврал, а Анна действительно остановилась у кованых ворот, осматриваясь и крутя в пальцах мобильный телефон, и с обреченным стоном выдохнул. - То же самое, и еще один гамбургер и колу вместо молока. - Ваш заказ номер пятьдесят два, - улыбнулась девушка в зеленой кепочке за кассой. Получив заказ, ребята припарковались так, чтобы машину не было видно с дороги, но была видна площадка входа в развлекательный центр города, и вскрыли упаковки с едой. Рен все время смотрел куда-то в сторону, явно жалея, что не придумал себе на сегодня планов, а Йо не сводил взгляда со стройной фигурки любимой девушки, набивая рот фастфудом. Ждать пришлось достаточно долго, но Анну это словно и не напрягало, хотя если бы на встречу опаздывал Йо хотя бы на пять минут, тут развернулась бы целая кровопролитная война, а улицу переименовали бы в честь героев выживших. От понимания этого Асакура бесился еще больше, пока случайно не укусил себя за палец, думая, что до сих пор поедает картошку фри. - Вот видишь, - произнес Рен, как будто всегда это знал. – Она с подругой просто встречается! Йо перевел взгляд и посмотрел в сторону парка. - Погодите-ка… - опешил Ренни, приглядываясь. Асакура тоже раскрыл рот от удивления, потому что человек, которого они приняли за девушку, перекинул на одно плечо длинные волосы, и оказался очень даже парнем. Причем жилистым, подтянутым, и очень симпатичным. - Я все понял! – Рен ударил по рулю руками и случайно нажал на гудок. Парни быстро пригнулись, боясь, что резкий звук привлек внимание этой парочки к машине, и стукнулись лбами. - Чего ты понял? – прошипел Йо, потирая шишку на лбу. Ренни осторожно выглянул и убедился, что интерес к его машине у окружающих потерян. - У него волосы длиннее твоих, - ответил он, выпрямившись. Асакура на автомате провел рукой по собственным шоколадным волосам, которые опускались ему до плеч, и непонимающе уставился на друга. - И какую это играет роль? - Длина, друг мой, в отношениях вообще очень важную роль играет, - авторитетно поведал Тао. Йо вспыхнул, но пацифистские наклонности, привитые ему с самого детства, не позволили заехать другу кулаком в табло. - Она не такая, - буркнул парень, снова выглядывая в окно. Анна улыбнулась и кивнула на какую-то фразу, сказанную этим парнем, и подставила гладкую щеку для поцелуя. Рен заметил, что незнакомец замялся, прежде чем склонился и послушно коснулся кожи губами, а вот Йо, издавая какие-то невнятные, но очень возмущенные звуки, замахал руками. - Он… Она… Они… Вот блин! – выдал он в итоге. - О, уходят, - заметил китаец. Асакура решительно открыл дверь машины и вышел, чуть не сбив с ног бабушку с карманной собачкой, которая сразу залилась диким писклявым лаем. - Ты куда? – крикнул Рен, высовываясь из машины. - За ними, - ответил Асакура. – Как мне еще его разглядеть и узнать, кто он такой? - Я не пойду, - отрезал Тао, для вида даже отворачиваясь. Йо махнул рукой и с решительностью ледокола стал пересекать дорогу. Рен скосил взгляд, обреченно закатил глаза и, бормоча что-то о том, что в няньки он не нанимался, но без него тут просто не может обойтись, захлопнул дверь машины и поспешил за другом. Наломает еще дров, болван, а потом его вытаскивай из депрессии.