Love and difficulties /// Любовь и трудности

      Заправив чёрную прядь волос за ухо, девушка продолжила чертить аккуратные линии на шероховатой поверхности бумаги, что она положила поверх твердой поверхности предложенного ей меню.       Девушка вздохнула, наблюдая за тем, как ровные линии на бумаге превращаются в изогнутые, вырисовывая линию подбородка, а затем скул. Девушка поспешила поднять темно карие глаза на парня, что стоял в нескольких метрах от неё — именно он и являлся тем, что она так безошибочно пыталась изложить на бумаге, старательно рисуя каждую линию и изгиб идеально очерченного лица юноши.       Она так хотела, чтобы портрет получился идеальным, но не для того, чтобы оставить его себе, а для того, чтобы в очередной раз оставить его на твердой поверхности стола из старого дуба, что уже успел потрескаться за десятилетия, положить рисунок и просто уйти, как она делала и прежде.       Девушка прикусила губу, сузив глаза, когда уже доходила до того, что считала самой прекрасной вещью в своем рисунке — до глаз юноши.       Медленным и неторопливым движением брюнетка обрисовала первые штрихи, волнуясь, что единственный мелкий изъян может испортить всю красоту и уникальность его внешности. Взяв светло зелёный карандаш, девушка аккуратными движениями разрисовала пустое белое место на бумаге, заполняя его зелёным. Она всегда предпочитала дорисовывать его глаза в последнюю очередь, сама не зная почему, наверное, лишь для того, чтобы всматриваться в них подольше, прорисовывая каждый угол с такой осторожностью и терпением, что ее трудолюбию могли бы позавидовать настоящие художники. Микаса не считалась со временем, когда дело доходило до его глаз, ведь они были основной и самой значимой деталью, что сразу цепляли взгляд в её работе. Девушка вздохнула с облегчением, понимая, что, наконец-то, закончила работу. На рисунке был изображен лишь он: незнакомый парень, который подносил еду в этом кафе (хотя, правильнее сказать, Микаса сама выбирала именно этот столик, зная, что он находится ближе с кассой, и только он обслуживает его) мягкий свет, который лился с окна, что закрывала светло зелёная занавеска, временами колыхающаяся от ветра, отбрасывала цветной оттенок на помещение. Темно — каштановые волосы молодого человека были собраны в небрежный пучок, а из-за шелковистости его шевелюры половина его прядей падала на шею. Микаса прикусила карандаш, внимательно смотря на руки, что держали поднос, что были изображены на рисунке. Белый фартук официанта из-под которой виднелась черная рубашка, и такого же цвета черные джинсы, с которых свисала массивная цепь, наталкивало девушку на мысль, что парень в основном предпочитает готический стиль в одежде.       Микаса, несколько раз поморгав, тонкими пальцами подняла со стола наполовину наполненную чашку кофе, что та поспешила допить, краем глаза наблюдая за тем, как шатен обслуживает новых клиентов за их столиками.       Темные волосы девушки падали на ее лицо, как она в последний раз разглядывала рисунок перед тем, как отложить его на край стола, а сверху положить счёт, и покинуть кафе. Едва ли видимая улыбка проскользнула по лицу девушки, а в её глазах заблистали огоньки. «Готово» — произнесла едва ли звучно Микаса, пальцами другой руки поправив упавший с плеч край красного шарфа, что укутывал её даже в такую солнечную погоду… — Эрен, — позвал светловолосый, смотря за плечо своего друга. Шатен перевел усталый взгляд с экрана телефона на Армина. — Что? — спросил зеленоглазый, наблюдая за тем, как Армин быстрым движением открывает духовку, вытаскивая перчатками уже готовую пиццу для пожилой леди за третьим столиком. — Убери с шестого столика, пожалуйста, — произносит голубоглазый, внимательным взглядом смотря на пиццу, что, как ему показалась, выглядела достойной целого отдела в его кулинарном блоге. — Ага, — устало произнес Эрен, возвращаясь к пролистыванию страниц своей онлайн манги, желание читать которую превысило желание убрать столик. — Оторвись от своего чёртового телефона, Эрен, — произносит слегка нервным голосом блондин, кивком указав на столик, за которым только что сидела девушка. — Ладно, только не ной, — произносит парень с желанием закатить глаза, небрежно бросив телефон на кухонный стол.       Он шел не спеша, слегка вальяжно, устало двигая ногами, на которых были надеты грубые армейские берцы. Усталость отражалась в его глазах, что были слегка красными из-за недосыпания, хотя он из-за всех сил старался быть вежливым со всеми клиентами, что заходили в кафе его друга.       «Это ещё что?» — мысленно произнес Эрен, усталыми глазами пройдясь по столу, где лежала свёрнутая бумажка, сверху которого был счёт с оплатой. Развернув лист, глаза парня увеличились от удивления, несколько раз пробежавшись по поверхности. Он со странным ощущением понимал, что держит в руках собственный портрет. Те же самые большие зелёные глаза, темные густые брови и небрежная прическа каштановых волосы. Это бы он. Эрен сглатывает, осмотревшись, понимая, что человек нарисовавший его, наверняка, уже ушел. — Надо же, — улыбается Эрен, наверное, впервые за весь изматывающий день и тяжёлую ночь. Странное чувство теплоты охватило его сердце в тот момент, когда он наблюдал за ровными изгибами и линиями, что были на рисунке. У него сложилось впечатление, что работа выполнена профессионалом, хотя прекрасно знал, что та молодая девушка оставила этот рисунок. — Она снова меня нарисовала, — произнес Эрен с улыбкой, которая, он надеялся, осталась незамеченной для Армина, сложив бумажку напополам и засунув ее в карман фартука. — Это студентка с художественного? — спрашивает Армин, взяв нож и аккуратно нарезая круглую пиццу, сосредоточив внимание на том, чтобы она была нарезана идеально.       «Не нужно гордиться собой, даже когда тебе кажется, что ты наполовину выполнил работу. Сначала закончи её, лишь потом ты можешь судить о том, получилась она или нет.» — постоянно говорил его дедушка, что навсегда засело в голове Армина, что он сам повторял как мантру. В его работе была важна точность, и он прекрасно это понимал. Будучи единственным внуком повара, чье ремесло передавалось из поколение в поколение, Армин прекрасно понимал, какая важная у него значимость в продолжении дедушкиного дела. — Она учится в нашем университете? — оборачивается Эрен, услышав слова Армина. — Ага, — отвечает быстро Армин, прикусив губу, нарезая последний кусок. Быстрыми пальцами взяв кусочек базилика, он положил его на готовое тесто. — На первом курсе художественного, у нас с ней общая лекция по черчению, — произнес блондин не поднимая взгляда и быстрым движением взяв телефон, намереваясь подобрать идеальный фон для съёмки своего блюда. — Странно, я не знал, что она учится с нами, — говорит Эрен, смотря вперёд себя, на несколько секунд задумавшись. Эрен видел сидящую именно за этим столиком девушку многократно; она всегда ходила с блокнотом для рисунков и этим красным шарфом, что удивляло Эрена, ибо по погоде эта деталь никак не подходила.       Она рисует его уже третий раз, и Эрен каждый раз находит аккуратно сложенный рисунок на краю стола. Армин как-то пошутил, что ему пора насторожиться, а Эрен лишь отмахнулся, про себя подмечая, что такая незначительная мелочь поднимает его настроение. Не сказать, что Эрену не хватало внимания, ведь будучи одним из самых завидных парней в университете, ни одна девушка не оставалась равнодушной к нему. Однако, он оставался равнодушным к ним. Наверное, дело было во внимании, которое уделяла ему эта незнакомка, с большой аккуратностью и терпением тщательно прорисовывая каждую черту его лица. Ведь именно внимание и забота были тем, чем был лишён парень, у которого было всё. — Ну и что это? — слышит он голос друга за спиной, как он начинает собирать со стола оставленную девушкой посуду. Эрен не успевает среагировать, как Жан быстрым движением выхватывает рисунок из кармана его белого фартука. — Оо, любовные записки, — усмехается светловолосый, обнажая крупные зубы в улыбке. Корни его волос заметно отросли, да и сам Жан не предавал этому внимания, ибо беспрерывные вечеринки и веселая студенческая жизнь занимала почти всё его свободное время. — Не твоё дело, — хмурится Эрен, понимая, что с руками, держащими поднос, он не сможет обратить у друга листок. Эрен не хотел, чтобы Жан видел его, не хотел, чтобы это стало поводом его шуток и сарказма, ведь эти рисунки были чем-то личным между ним самим и той незнакомкой, как бы парадоксально это не звучало. Эрену, как бы он не пытался отрицать, нравилась та молчаливая обстановка между темноволосой девушкой и им самым, то, как она кидает в него долгие взгляды, берёт именно тот столик, что он обслуживает, и то, что они даже не знакомы, но каким-то образом, посредством её рисунков они взаимодействуют определенно нравилось Эрену. — Ого, похоже в тебя полюбился сам Пика́ссо, — произносит Жан, с улыбкой приподнимая брови, шаркающей походкой направляясь в след за Эреном, что пытался аккуратно донести поднос, хотя регулярно сталкивался с тем, что он ронял его и всё содержимое. Благо, Армин и его дедушка были терпеливы, а Эрен был совестным молодым человеком и возмещал все ущербы, однако уроков со своих ошибок он брать не спешил. Да и откуда у него аккуратность Сыну владельца строительной компании никогда не приходилось сталкиваться с тем, что ему нужно было кого-то обслуживать или же получать за это зарплату. Эрен с самого рождения имел привилегию никогда не работать и ни в чём не нуждаться. Но вещи обернулись так, что он сам был вынужден себя обеспечивать; найти работу, поселиться в доме дедушки Армина, однако, поступить на специальность на которую он хотел, ему не позволила не удача, а его собственный отец. — Пикассо́, а не Пика́ссо, — произнес раздражённо Армин, желая закатить глаза. — Да какая разница, — отмахивается Жан, наблюдая за тем, как Армин аккуратно берет поднос и уходит в направлении клиентов. — У тебя появилась фанатка? — усмехается Жан, помахав рисунком перед лицом друга. Эрен чувствует раздражение, из-за чего громко ставит поднос на стол, заставляя Армина обернуться. — Сказал же, не твое дело, — хмуро отвечает Эрен, быстрым движением руки выхватив рисунок у друга, поспешив положить его в карман джинсов. — Воу, воу, не заводись, — подняв руки в смиренном жесте, говорит Жан, как усмешка снова озарила его лицо. — Как насчёт сегодняшней вечеринки? — спрашивает он, опустившись на стул перед стойкой, за которой Эрен разгружал тарелки, кладя их в воду. — Я не пойду, — отвечает тот уже со спокойным выражением лица, понимая, что как бы ему не хотелось, пойти на вечеринку их общего друга у него не получится. На этот раз его отец не простит его, если тот не появится. Эрен не хотел разрушать и без того шаткие отношения с Гришей, от которого ему пришлось отдалиться из-за весьма веских причин. — Когда это ты у нас пропускал вечеринки? — хмурится Жан, сдвинув брови на переносице. Эрен вздыхает, опустив взгляд вниз, не желая отвечать на заданный другом вопрос. Лицо Эрена напряглось, как он вспомнил о первопричине, о том, почему съехал от своего отца почти полгода назад, почему решил не идти по его стопам и почему оборвал с ним почти все связи, надеясь, что он не будет вмешиваться в жизнь сына, который не хочет его знать. Но Гриша был не тем человеком, который бы так сразу сдавался. Он пытался влиять на жизнь сына разными способами, желая, чтобы тот, хочет он этого или нет, пошел по стопам отца и поступил на юриста, а позже и работал в его компании. «Ты мне не сын, если откажешься» — произнес в офисе отец, строго смотря на Эрена. Это было единственным что, заставило его поступить на юридический, страх того, что он потеряет теперь и отца... — Эрен — король вечеринок. Брось, мы же со средней школы...— начинает Жан, смотря на друга с заскучавшим видом, пытаясь всеми силами уговорить его. — Мой отец женится, — произносит Эрен, перебивая Жана, заставляя тишину пройтись по помещению, видя краем глаза, что Армин подошёл к ним, положив поднос на стол. — И я должен пойти на свадьбу, — продолжает Эрен, чувствуя, как от злости его жевалки сжимаются и разжимаются.       «Ты приедешь на мою свадьбу Эрен, иначе…» — начал Гриша, смотря на Эрена из-под квадратных очков. «Иначе?» — спросил парень, поднимая на отца большие зелёные глаза, что достались ему от матери. «Иначе ты мне не сын.» — произнес строго Гриша то, чем влиял на сына без сомнений. — Ты не говорил, что он женится, — произносит Армин, возвращая Эрена из его мыслей. Парень сжимает руки в кулак, чувствую, что с каждой секундой за разговором об этом он начинает выходить из себя, не представляя то, какая злость нахлынет на него на торжестве. — Потому, что для меня это не имеет никакого значения, — говорит Эрен, выключая воду и отбросив в сторону тряпку. Армин несколько секунд смотрит на друга с ошарашенным видом, не понимая, что могло взбесить его настолько сильно. Беря кожаную куртку, Эрен быстро накидывает ее на свои плечи, быстрыми шагами покидая заведение кафе, где он подрабатывал, слыша, как вслед за ним идёт Жан, в чём Эрен и не сомневался. *** — Саша, ты не присмотришь за ним пока я буду на работе? — спрашивает Микаса, разбирая в шкафу одежду, и обернувшись в сторону своей соседки по комнате, что сейчас уплетала пиццу за просмотром сериала. — За кем? — переспрашивает шатенка с набитым ртом, поднимая непонимающий взгляд с экрана на Микасу. — За Неко, — говорит Микаса, указав рукой в сторону подоконника, где сейчас сидел пушистый белый кот. — А, хорошо, — тут же отвечает девушка, снова принявшись за еду. — Черт, мне же нужно на вечеринку через час, — резко вспоминает Саша, посмотрев на часы, что висели над их общим светло бежевым комодом. — На кого я оставлю Неко? — спрашивает саму себя Микаса, смотря на своё отражение в зеркале. — Я вернусь после двенадцати, ничего с твоим любимым котом не случится, — говорит Саша, спрыгивая с кровати и параллельно поедая кусочек пиццы, направляясь в сторону ванной. — А ты чего не идёшь? Там будет столько еды, это же вечеринка в честь поступления, в честь нас, — торопливо произносит Саша, останавливаясь у двери, обернувшись на соседку по комнате. — Мне нужно работать, Саша, — отвечает спокойно Микаса, закрывая дверцу шкафа. — Дедушке на операцию нужна большая сумма… больше той, что была изначально, — признается Микаса, чувствуя, как слезы безысходности снова прорываются наружу. С тех пор, как год назад у ее дедушки обнаружили онкологию, Микасе пришлось работать по ночам в свободное от учебы время, ведь дедушка строго настрого запретил ей бросать учебу, твердя, что именно образование поможет ей стать тем, кем ее родители мечтали, чтобы она стала. Ведь Микаса с самого детства мечтала стать художником, и ее родители яро поддерживали увлечение маленькой девочки. — Мне жаль, Микаса, — решает сказать Саша, расширенными от удивления глазами смотря на подругу. Микаса всегда была скрытной, многое умалчивала, но Саша по глазам девушки могла определить то, что с каждым днём она всё больше увядает. — Мне тоже, — отвечает Микаса, сглотнув ком в горле, причиной чему стали слезы, которые она так упорно пыталась сдерживать. Микаса не хотела, чтобы люди видели её слабости, не хотела, чтобы дедушка видел её такой. Потому, что если он увидит то, что она сдалась, он тоже решит сдаться. Микаса не могла этого допустить, она не могла потерять самого близкого человека, что у неё остался. Микаса не может сдаться, даже если вся её сущность кричит о том, что она устала. Устала от потерь, от одиночества, от этой жизни. Микаса устала притворяться сильной, но только этот образ сильной девушки не даёт ей сдаться, даже если за этим образом ничего нет, там только пустота и маленькая одинокая девочка, запуганная внезапной смертью своих родителей.       Девушка сглатывает, утирая слёзы с лица, понимая, что права проявлять слабость у неё нет. Смотря на свое отражение, девушка выпрямляется, пытаясь придать своему выражению более бодрый вид. Девушка поправляет шарф на шее, а затем, чуть улыбнувшись, спешит выйти за дверь. *** — Лучше бы я пошел на вечеринку, — жалобно озвучивает Жан, быстро схватив один из бокалов с шампанским, который проносил мимо проходящий официант. — Никто не заставлял тебя приходить, — недовольно отвечает рядом стоящий Эрен, скучающим взглядом смотря на всё великолепие в своем собственном доме, где он не был уже несколько месяцев, с тех пор, как съехал к Армину и нашел работу.       Эрен чувствовал, что всё здесь его душит; эта атмосфера, эти лицемерные люди, всё это великолепие, даже его собственной смокинг, носить который он ненавидел больше всего, ведь это напоминает ему о том дне, когда он хоронил свою мать. — Ты обещал, что тут будет веселье и отменная выпивка, — отпив от бокала произносит Жан, поставив его на блестящую поверхность стойки. — Выпивка тут действительно отменная, — говорит тот, высоко приподняв брови, из-за чего Эрен лишь пускает усмешку. — Но я что-то не вижу веселья, — более громко произносит Жан, закатывая глаза. Эрен лишь вздыхает, понимая, что на друга снова нашло то настроение, когда он хочет искать приключений на свою задницу. — Если удасться, и я смогу склеить какую-то симпатичную официантку, то ущерб будет возмещен, — усмехается парень, обернувшись на мимо проходящую девушку, из-за чего Эрен лишь раздраженно закатывает глаза, понимая, что время идёт, а Жан не меняется. — Я пришел сюда, чтобы поздравить отца и его новую шлюху, а не для того, чтобы веселиться, — произносит грубо Эрен, пытаясь вложить в свои слова все раздражение по поводу этой ситуации. Эрен крепко сжал челюсть от мысли, что перед ней ему придется притворяться порядочным сыном, ибо Гриша поклялся отречься от него, а терять ещё одного родителя, даже такого как Гриша, Эрену не хотелось. Эрен почувствовал, что начал злиться из-за упоминая о свадьбе отца. Он ещё не до конца верил, что через семь лет после смерти матери, отец решил жениться на другой. Эрен почувствовал, что такое предательство, осознавая, что этим своим решением отец перечеркнул всё хрупкое, что было между ними. Эрен не хотел теперь и смотреть в глаза отца, понимая, что образ хорошего отца был стёрт очередным его ужасным решением. Это не было единственным проступком Гриши, но Эрен, почему-то, прощал ему всё, что он творил, кроме, разумеется, свадьбы на другой женщине. — Бога ради, Эрен, успокойся, а то ещё и назовешь свою мачеху шлюхой при отце, проблем не оберешься, — говорит торопливо Жан, прекрасно понимая, что нрав Эрена имеет корни, ведь Гриша точно такой же. Эрен всегда был агрессивным, вспыльчивым и доминирующим над людьми, ведь именно такими растут дети, которые с самого рождения имеют все привилегии. Но таким озлобленным на мир он стал только после смерти матери, вероятно, не найдя утешения ни в чем; ни в друзьях, ни в выпивке, ни в девушках, ни в поддержке отца. — А это не так? — усмехается Эрен, даже не оборачиваясь, ведь ему глубоко плевать на мнение окружающих, и то, что они услышат то, как он отзывается о своей мачехе. — Со дня смерти матери в нашем доме его шлюхи менялись со скоростью света, — продолжает Эрен, со звуком поставив бокал на блестящую поверхность. Злость кипела в нем, даже несмотря на то, что выпил парень всего навсего несколько глотков шампанского. — А Алисия всего лишь очередная шлюха отца, — говорит парень, даже не замечая, что глаза Жана округлились, и смотрел он за спину Эрена с каменным выражением лица. — Интересно, на сколько она тут задержится? Наверное, до тех пор, пока не надоест отцу, — проговаривает Эрен, чувствуя, как его нервный смех имеет возможность перерасти в истерику. — Хотя, должен сказать, она приложила больше усилий, чем остальные до неё. Затащить самого Гришу Егера под венец стоит много, — широко усмехается Эрен, затем замечает странное выражение Жана и то, что человек, который обычно смеялся над шутками Эрена теперь стоит с выражением лица, словно перед ним погиб школьный автобус набитый детишками. Обернувшись, Эрен замечает, что отец стоит позади него, смотря на него с ледяным выражением на каменном лице. Эрен не среагировал потому что, вероятно, это было тем, чего он хотел. Темноволосая молодая девушка стояла с ним рядом, держа его за руку. Эрен усмехнулся, понимая, что девушка ни на много его старше, надеясь, что и она всё прекрасно расслышала. — О, привет отец, — как ни в чем не бывало здоровается Эрен, приподнимая брови, не торопясь убрать с лица весёлое выражение. — И ты…как там тебя? До тебя их было так много, что я уже не прилагаю усилий запоминать имена, — запнувшись от смеха, спрашивает Эрен, обращаясь к девушке в свадебном платье. — Приятно познакомиться, кстати, — говорит зеленоглазый, смотря на девушку, что стала пунцовой. — Хотя, не уверен, что это взаимно, ведь я столько всего о тебе наговорил. Хотя, судя по всему, ты и сама все прекрасно слышала, — подмечает весело Эрен, смотря девушке прямо в лицо, наблюдая за тем, как её глаза медленно становятся полными от слёз. — Но ты не обижайся, ведь всё, что я говорил, наверняка, правда, — Эрен победно усмехается, осознавая, что то, зачем он пришел на свадьбу — он получил. Эрен продолжает ухмыляться, смотря в лицо своей мачехи, даже не замечая того, что Гриша стал почти что красным от ярости, не заметив к своему сожалению и того, как Гриша быстрым движением руки замахнулся на него. Почувствовав удар в скулу, Эрен пошатнулся, ожидая этого меньше всего. Эрен дотронулся до скулы, что теперь уже зудела от боли от столкновения с кулаком Гриши, что не пощадил сына. Эрен сглотнул, осознавая, что отец поднял на него руку в первый раз за всю жизнь. — Ты…ты ударил меня, — будучи не в состоянии до конца поверить в произошедшее, произносит Эрен, грустно усмехнувшись от обиды. — В первый раз за всю жизнь ты поднял на меня руку, — подмечает с грустью Эрен, чувствуя, как всё больше и больше ему становится обиднее. Вся злость, казалось бы, ушла, сменилась на горькую обиду, что окрасила всё его сердце. — Тебе нужно было держать свой язык за зубами, — произносит строго Гриша, из-за чего Эрен осознает, что сочувствия или сожаления о сделанном от отца ожидать не приходится. — А тебе не заходить так далеко, чтобы жениться на своей… — отвечает грубо Эрен, как тут же останавливается, чувствуя то, как от обиды его голос дрогнул. — Алисия ждёт ребенка, — произносит Гриша, смотря на то, как взгляд Эрена медленно мутнеет. — И ты уверен, что он от тебя? — спрашивает Эрен, быстро придя в себя от шока и нацепив усмешку, понимая, что времени для слёз или проявления слабости у него нет. Ведь сейчас нужно быть жестоким, жёстче, чем прежде, чтобы сломать сегодняшний вечер для отца и его новой жены. Эрен едва ли сдерживал нервный смех и горькую обиду внутри себя, что вместе создавали слишком сильные эмоции, что Эрен, так или иначе, должен был выместить на ком-то. — Эрен, — стиснув зубы произносит отец, как парень замечает, что он сжимает кулаки. — В любом случае, я больше не необходим, отец. И ты можешь спокойно воспитать своего нового ребенка таким же социопатом, как и ты сам, — с усмешкой проговаривает парень, смотря прямо в глаза отца, чувствуя, что с каждой секундой его желание высказать что-то теперь и в лицо мачехи растет с непреодолимой скоростью. — Только не забудь сперва сделать ДНК, не говори, что я не предупреждал, — в очередной раз усмехается Эрен, сдерживая свой гнев под маской усмешки, желая сейчас пойти и ударить кулаком об первую попавшуюся стену. — А я ухожу, — добавляет тот устало, обходя отца, но тот тут же ловит его за руку, сжимая его локоть. — Останься, — произносит Гриша, из-за чего Эрен удивлённо округляет глаза, смотря куда-то вниз. «Неужели… неужели он понял свою ошибку? Неужели он понял, что я ему дорог?» — спрашивает сам себя Эрен, желая вновь почувствовать, что значит иметь отца. — Мои партнёры не поймут, если не увидят тебя на моей свадьбе, — добавляет Гриша, в ту же секунду разрушив то, что мысленно успел построить Эрен. Нет, он ошибся. Это уже не его отец, это расчётливый и хладнокровный человек-карьерист, который наряду с фирмой утопает в грязных делах мафии. Эрен закрывал глаза на его финансовые махинации, на связь с мафией и нелегальный бизнес, но на то, что он решил променять память о матери на молодую девицу, Эрен простить не мог. — Я останусь до торта, — соглашается тот, смотря отцу в глаза, чувствуя острую необходимость в том, чтобы высказать им в лица что-то ядовитое. — Но лишь для того, чтобы посмотреть подавится она им или нет, — произносит грубо Эрен, смотря на мачеху, затем резко высвободив локоть из руки отца. — Я не уверен, что Гриша вырастит своего ребенка большим социопатом, чем являешься ты, — проговаривает Жан, идя рядом с Эреном, поспешив убраться от гневного взгляда его отца. — Рад слышать, — усмехается Эрен, чувствуя какую-то неподдельную радость от того, что смог испортить молодожёнам день. Вечер близился к завершению, а Эрен только и делал, что нервным взглядом смотрел на стрелки своих часов. Время тянулось неумолимо долго, а единственное, что держало его - это обещание отцу остаться. Эрен метнул нервный взгляд в сторону невесты, что с радостью, перекосившей ее лицо, принимала поздравления. Эрен сглотнул ком в горле, понимая, что Карла, вероятно, перевернулась в гробу. — Кажется, я нашел себе цель, — враждебный взгляд Эрена от невесты отвлекает Жан, который задумчиво смотрит куда-то вперёд со странной улыбкой. — Что ещё за цель? — равнодушно спрашивает Эрен, понимая, что никакого интереса к увлечениям друга он сейчас проявить не может. Жан усмехнулся, из-за чего выражения Эрен все понял. — Ага, понял, наверное какая-то грудастая блондинка, и желательно без серого вещества в черепной коробке, — произносит Эрен усмехнувшись, переведя взгляд на друга, что мечтательно смотрел вперёд. — Не-а, всё совсем не так, — возражает Жан, закрыв глаза. Эрен понял, что Жан, вероятно, снова начнет драматизировать, из-за чего уже мечтал ментально абстрагироваться. — На этот раз я влюбился в недотрогу, — подмечает серьезно Жан, из-за чего Эрен чуть ли не давится воздухом, ибо такого поворота даже от Жана не ожидал. — Влюбился? — искренне удивляется Эрен, смотря куда-то на праздничный стол, на еду, которая не лезла в горло. Желание встать и уйти усиливалось с каждой секундой. — Это ещё что значит? — спрашивает тот, переведя взгляд на друга. — Значит то, что с первого взгляда она меня зацепила и не отпускает, — признается Жан, чья внезапная инфантильность и драматичность уже начинает выводить Эрена из себя. — И я не посмотрю ни на кого другого, пока не заполучу её, — многообещающим тоном произносит Жан, что заставляет Эрена фыркнуть. — Туше, Ромео, — устало кидает Эрен, не переставая удивляться странному поведению друга. — А вдруг у неё есть парень? — интересуется он, без интереса крутя в пальцах столовое серебро. — Кто устоит передо мной? У меня есть внешность, деньги, популярность, такие девчонки ведутся на такое, — слышит Эрен, из-за чего лишь шумно вздыхает, не желая слушать то, как Жан хвастается своим социальным положением и деньгами. Эрен знал его с десяти лет, так как их отцы были тесно связаны по бизнесу, но не всегда стремился стать его другом. Только после смерти матери он нашел утешение в нескончаемых вечеринках Жана и тому, как легко он может сменить обстановку и настроение Эрена. С Армином Эрен знаком с самого раннего детства благодаря Карле, что до замужества работала у дедушки Армина. Эрен видел четкую разницу между своим отношением к Армину и к Жану. Армин был его самым близким другом, человеком, которому можно поплакать в жилетку, не беспокоясь о том, что он сочтет тебя слабым. А Жан для Эрена был как человек-энергетик, который помогал ему забыть о проблемах с помощью вечеринок, алкоголя, девушек и травы. — Если собираешь трофеи из девушек, хотя бы знай, что если она нормальная, то не свяжется с тобой, — решает честно высказать свое мнение Эрен, ибо самодовольство Жана уже превышает все лимиты дозволенного. — Заткнись, Эрен, она идёт, — быстро проговаривает Жан, смотря куда-то вперёд внимательным взглядом. Эрен закатывает глаза, даже не желая смотреть на ту, что выбрал Жан в качестве цели. — Вам поменять тарелки? — спрашивает мягкий женский голос, обращаясь к Эрену, из-за чего тот вынужденно поднимает голову. — Нет, я… — начинает Эрен, затем остановился на полуслове, запнувшись. Перед ним стояла та незнакомка из кафе. Эрен, который не верил в судьбу или совпадения, уже не был ни в чем уверен. Темные глаза с удивлением заглядывали в его светло зелёные. Казалось, девушка тоже ошарашена таким поворотом. — Я ещё не доел, — заканчивает фразу Эрен, несколько раз моргая, все ещё не в силах отвести взгляд от девушки. Микаса сглатывает, почувствовав, как щеки, почему-то, раскраснелись. Увидеть его тут она ожидала меньше всего. — А у меня проснулся аппетит, принеси мне ещё тарелку этого, без понятие, что это, — торопливо говорит Жан, своей манерой речи пытаясь привлечь внимание темноволосой. — А вам? — интересуется Микаса, быстро переведя взгляд в сторону Эрена. Ее сердце по какой-то причине начало биться намного быстрее, когда их взгляды с зеленоглазым пересекались. — Мне…мне воды, пожалуйста, — запнувшись, говорит Эрен, смотря на девушку. Почему-то ему стало неуютно, неудобно, когда он понял, что девушкой, завоевать и использовать которую хотел Жан, являлась та незнакомка в кафе. Эрен сглатывает, наблюдая за тем, как девушка удаляется из поля зрения. Неприятный осадок заставляет зеленоглазого чувствовать себя не в своей тарелке. От мысли, что похотливые намерения Жана были направлены на эту девушку, Эрена тошнило. — Ну, что скажешь? — метнул глазами Жан, смотря на удаляющуюся стройную фигуру Микасы. — Нет, — твердо произносит Эрен, смотря перед собой, не понимая, как отговорить Жана от этой идеи, ведь если он узнает причину почему Эрен против их союза, Жан станет ещё более стремительным в своих действиях. — Что «нет»? — спрашивает Жан, непонимающе глядя на шатена. — У тебя с ней ничего не получится, и тебе лучше оставить эту затею, — серьезным тоном проговаривает Эрен, все ещё глядя перед собой, не понимая, почему столько совпадений сошлись между этой девушкой и им самим. — Знаю, она выглядит как ханжа, но это что-то новенькое, — произносит Жан, махнув рукой, чьё поведение уже начало выводить Эрена из себя. — Ну, придется повозиться дольше, но думаю, это того стоит, — усмехается Жан, из-за чего Эрен лишь сжимает челюсть. Он прекрасно знал, что бывает с бывшими Жана; он их бросает после того, как получает то, что так жаждет, и бедные девушки остаются с разбитым сердцем. Конечно, Эрен тоже не святой, но по крайне мере, он никогда не пользовался девушками обманным путем, как его друг, они сами были готовы к тому, что отношения с Эреном заканчиваются несколькими встречами. — Ты не понял, — останавливает его Эрен, посмотрев в сторону, не зная как сказать то, что Эрену не хотелось бы, чтобы она стала одним из «трофеев» Жана. — Я не хочу, чтобы ты за ней бегал, — произнёс твёрдо Эрен, не зная, как друг примет его слова. — Это ещё почему? — Жан лишь раздражённо поднимает брови в своей манере, ожидающе смотря на Эрена. — Она не из нашего круга, — произносит самое первое, что пришло в голову Эрен, пытаясь при этом выглядеть как Жан; испорченным, заскучавшим и избалованным парнем. — Думаю, тебе стоит приударить за кем-то из высших слоев, — приподняв брови, Эрен понимает, что именно так ему удастся отговорить друга от его плана по завоеванию девушки. — Она всего на всего официантка, хоть, тебе она и приглянулась, она не достойна нашего внимания, — произносит Эрен, затем с усмешкой смотрит в сторону, замечая на себе слегка задумчивый взгляд Жана, надеясь, что он смог заставить его передумать. — Ты прав… но я все равно рискну, — помедлив, произносит Жан, из-за чего Эрен раздраженно сжал руку в кулак. Он и понять не мог, почему его настолько волнует? Столько девушек крутились вокруг Жана, почему он не пытался защитить их от попадания в его сети? Почему Эрен так сильно пытается уберечь эту девушку? Что за наваждение? — Из-за нашего разного социального сословия мне даже интересней, — продолжает Жан, с каждым словом капая на нервы Эрену. — Может, не стоит? — спрашивает Эрен, нервно облизнув сухие губы. — Умоляю тебя, перестань, — как-то капризно говорит Жан, усмехаясь. — Спасибо, — произнес он, как только заметил темноволосую, что начала менять ему тарелку. — А вы свободны сегодня вечером? — спрашивает Жан, смотря девушке прямо в лицо. Эрен сглотнул, чувствую, как из-за поведения Жана его эмоциональное состояние становится ещё более раздражительным. — Нет, — сухо и кратко отвечает Микаса, пытаясь не показать своё удивление от столь резкого вопроса. Эрен вздыхает с облегчением, хотя и сам не понимает этому причину. — Игра началась, — усмехается Жан, наблюдая за уходящей Микасой, а Эрен лишь вдыхает побольше воздуха, пытаясь быть терпеливым с Жаном.       Весь оставшийся вечер Эрен чувствует лютое раздражение, находиться рядом с людьми, благословляющими его отца и желающими ему счастливого брака. Эрен резко отодвигает стул, оставляя удивлённых гостей за столом с вопросами, чувствуя, что если сейчас не уйдет высока вероятность того, что все обернётся скандалом. Почти достигнув выхода, Эрен останавливается, услышав громкий голос в пустой кухне. Нахмурившись, Эрен толкает дверь, заходя внутрь. — Что тут происходит? — с этими словами в помещение заходит Эрен, узнав крикливый голос Эмерланд, с которой он когда-то встречался, но жалел об этих отношениях гораздо чаще. — Эрен? — удивлённо произносит блондинка, округлив глаза. Лёгкая улыбка проскользнула по лицу девушки. — Я хочу, чтобы ты уволил эту безрукую, — требует капризно та, высоко подняв подбородок. — Она мне весь соус на платье пролила, а оно стоит ее жизненной зарплаты и всех кредитов, что она только способна взять, — говорит та в истеричной манере, как только Эрен пересёк порог и подошёл к ней, замечая, что девушка, которую она ругает и есть… — Ты… — выдыхая, начинает Эрен, даже не пытаясь скрыть своего удивления, понимая, что столько совпадений в один день это немыслимо. Микаса с удивлением поднимает заплаканные глаза на Эрена, чей голос и присутствие, почему-то, подействовали на нее как успокоительное. Её сущность говорила ей, что с ним она в безопасности, хотя сама девушка не понимала причину этой иррациональной мысли. — Простите, я случайно пролила на неё соус, — произносит Микаса, опустив голову, как Эрен переводит глаза с нее на красно оранжевый куриный соус, чем было испорчено декольте девушки и платье частично. — Я…я обещаю, я все возмещу, — запнувшись, проговаривает Микаса, пытаясь не дать волю слезам, но понимая, что возмещение ущерба этой даме может стоить жизни ее родному дедушке. Сердце Микасы болезненно сжимается, понимая, что люди, которыми она окружена никогда не поймут таких, как сама Микаса. — Не нужно… — начал Эрен, дотрагиваясь до плеча Микаса, пытаясь заверить ее в том, что не нужно из-за этой мелочи плакать, как крикливый голос Эмерланд заставляет Эрена отдернуть руку, так и не прикоснувшись к плечу девушки. — Да что ты можешь мне возместить? — кричит та, как Эрен раздраженно смотрит на нее, даже не понимая, что на свете ещё может успокоить эту крикливую даму, чем деньги… — Лучше проваливай обратно в свою страну, откуда ты там, беспородистая… — начинает девушка, но тут же останавливается, как в её лицо падают купюры, рассыпаясь вокруг нее словно перья. — Достаточно? — спрашивает Эрен, наблюдая за тем, как лицо девушки медленно становится красным. Микаса сглатывает, переводя взгляд с Эрена, что только что кинул пачку купюр в лицо своей гостьи, что была готова пустить Микасу в огонь. — Эрен, что ты… — округлив глаза, девушка в удивлении, граничащим с шоком, смотрит на своего бывшего, который, почему-то, заступался за прислугу. — Что это? — по слогам спрашивает девушка, двумя пальцами беря купюру. — Деньги? — усмешкой произнес Эрен, наблюдая за тем, как девушка корчит лицо, понимая, что с каждым разом ему всё противнее находится в этом «высшем обществе» в котором он вырос. — Или ты не знала то, как они выглядят, — усмехается парень, чувствуя лишь раздражение из-за истерики, которую устроила блондинка почти на пустом месте. — Не знал, что ты настолько глупая, Эмерланд, — произносит безразлично Эрен, даже не считаясь с жестокостью фраз, которую он бросает в лицо своей бывшей. — Как ты смеешь? — почти кричит девушка, смотря на Эрена, чьё безразличное выражение лица выводит ее из себя ещё больше. Микаса всё это время лишь стоит рядом с ним, молча смотря вниз, осознавая то, что весь этот разговор ее вина. — Возмещаю ущерб, — просто выдает Эрен, спокойно смотря на девушку, как та срывается и идёт в сторону коридора, оставляя все деньги разбросанными по полу. — Ты… — начинает Эрен, переводя взгляд на Микасу, что всё это время смотрела вниз, опустив голову. — Ты в порядке? — спрашивает Эрен, непонимающе смотря на неё, затем смотрит вниз, на ее руки, замечая, как красные капли падают на ковер. Глаза Эрена от удивления расширяются, как он несмело дотрагивается до рук девушки. — У тебя кровь, — говорит он, обнаруживая, что руки девушки в крови. Микаса лишь больно сглатывает, пытаясь сдерживать слезы, не раскрывая ладони, из-за чего те зудят ещё сильнее. — Идём в ванную, — произносит тот, смотря на незнакомку, а та лишь кивает. Зайдя в ванную, Эрен включает воду, поднеся руки Микаса к раковине. Разглядывая ладони, Эрен замечает, что мелкие осколки падают на кафель. Микаса лишь прикусывает губы, пытаясь не вскрикнуть из-за боли, что причиняет ей стекло в порезах. — Я порезалась, когда собирала осколки, — признается честно Микаса, когда Эрен подносит её руку к раковине, давая теплой воде смыть кровь. Эрен сглатывает, чувствуя, как от вида крови ему становится не по себе, боясь, что события той роковой ночи могут всплыть в его памяти, но и оставить девушку без помощи Эрен не мог. — Зачем ты руками собирала? — спрашивает Эрен, сглотнув тошноту, что поступала к горлу, пытаясь не придавать значение учащенному сердцебиению. «В такие моменты, когда тебе плохо, смотри на что-то красивое» — вспомнил вдруг слова своего психиатра Эрен, внезапно подняв голову, встретившись с глазами девушки, сам того не понимая, начиная разглядывать лицо брюнетки. — Она сказала собрать мне руками, — честно признается девушка, смотря на парня, чувствую, как холодная вода из крана промывает её кровь с рук, хотя немного щиплет. — Нужно было этот соус ей на голову пролить, — произносит Эрен, чувствуя, как тошнота от вида крови медленно проходит, затем отводит взгляд от девушки. — Идиотка, — говорит Эрен, открывая тумбочку, вытаскивая оттуда аптечку. — Простите, — извиняется Микаса, опустив голову, всё ещё чувствуя свою вину в произошедшем скандале. — Я не про тебя, ты ни в чем не виновата, — поспешил произнести Эрен, подняв мягкий взгляд на девушку. Конечно, он не злится на неё, почему-то, с самого первого взгляда на девушку поняв, что она никому целенаправленно причинить вред не в силах. Почему-то, её лицо казалось ему слишком невинным, каждое её движение, каждое её слово…он, почему-то, чувствовал странное желание защитить её. — Болит? — спрашивает Эрен, достав перекись и проливая на рану девушки. Микаса прикусила губу, пытаясь не смотреть на собственную рану. — Терпимо, — говорит девушка, сглотнув горечь в горле. — Боишься вида крови? — спрашивает Микаса, заметив бледность на лице парня. — Единственное, чего я боюсь, — произносит парень, сглотнув, понимая, что хоть этот страх и нерационален, но всё же присутствует в его жизни. Высушив ладонь девушки, Эрен аккуратно наложил пластыри, закрыв раненные участки кожи ладоней. — Спасибо, — благодарит тихо Микаса, чувствуя, как бешено колотится её сердце сейчас. Это чувство, которое она испытывала лишь один раз в своей жизни до этого момента… Необычное и прекрасное одновременно, когда о тебе кто-то заботится, волнуется за тебя, пытается помочь, пытается облегчить твою боль. Микаса вздыхает, пытаясь унять бешеное сердцебиение, которые наряду с новыми чувствами заставляет ее забыть о физической боли. Опустив глаза, Микаса обходит Эрена, двигаясь в сторону двери. — Постой, — говорит Эрен ей вслед, тем самым останавливая её. Микаса убирает пальцы от дверной ручки, оборачиваясь. Эрен несколько секунд стоит молча, даже не понимая, зачем остановил её, ведь в голове нет ни единой мысли. — Я…я видел тебя сегодня в кафе, — произносит первое попавшееся шатен, положив руки в карманы брюк. Микаса удивлённо приподнимает брови, понимая, что не только она его узнала. — Мы словно ролями поменялись, — подмечает с улыбкой Эрен, кивнув в сторону фартука Микасы. — Ага, — слегка улыбается девушка, опустив взгляд вниз по привычке. — Мне понравился твой рисунок, — произносит парень, смотря куда-то вниз, где в виде золотой розы изображена на черной блестящей плитке, чем покрыты стены и пол ванной комнаты первого этажа. — Правда? — спрашивает Микаса, удивлённо поднимая тёмные глаза на парня. Микаса чувствует, что заливается краской, такое чувство, будто бы она стоит перед ним голой. Микаса никогда не попыталась бы заговорить о своих рисунках с ним, подумав, что Эрен, вероятно, посчитает странным то, что она рисует незнакомца уже несколько раз подряд. — Ага, ты прекрасно рисуешь, — признается честно Эрен, с первого оставленного ей рисунка желая сказать ей правду о её прекрасном таланте. — Спасибо, — смущённо опускает глаза Микаса, чувствую, что вот вот станет пунцовой. Эрен сразу же подмечает эту странную деталь, а именно то, что она постоянно опускает глаза в пол, словно провинившись в чём-то. — А ты…ты тут ведь не работаешь, — не вопрос, а именно утверждение решает огласить Микаса, поднимая взгляд на Эрена, понимая, что он, вероятно, один из гостей особняка. Эрен теряется, не понимая, что и сказать. Конечно, Эрен не хотел признаваться в том, что он сын владельца дома, где поместится население маленького городка. Он понимал и то, что сегодня, вероятно, ей по горло надоело возиться с богатыми отпрысками богатых родителей. — Неа, я просто пришел за хорошей выпивкой. Не каждый ведь день на такие мероприятия приглашают, — решает быстро соврать Эрен, слегка поджимая губы, не имея представления о том, как он выглядит со стороны, когда так нагло врёт. — А ты? — решает спросить он. — Я официантка, хожу по домам в свободное от время от учебы, иногда прибираюсь и по выходным, — слышит Эрен, из-за чего чувствует какую-то порцию стыда, но не за себя, а за Жана, который, очевидно, принял ее за глупую девчонку, готовую прыгнуть к нему в кровать при первом же зове. Она создаёт совсем другое впечатление, из-за чего Эрену и неудобно вспоминать, как друг обсуждал её словно трофей. — Звучит неплохо, — кивнув, произносит Эрен, понимая, что социальное сословие между ними не просто велико, но имеет ещё и огромную пропасть. Если Жан и ощущает из-за этого ещё больший интерес, Эрен чувствует, что должен приложить больше усилий, чтобы друг не осуществил задуманное. — Прости, мне нужно ответить, — говорит девушка, как телефонный звонок нарушает тишину в огромной ванной комнате, что по размерам вмещает в себя съёмную квартиру Микасы и Саши. — Алло, — Микаса подносит телефон к уху, внимательно вслушиваясь разговор, как Эрен заметил, что её брови сошлись на переносице. Микаса вздрогнула, услышав страшные слова сиделки. — Что с дедушкой? — спрашивает она судорожным голосом, чувствуя, как её глаза наполняются слезами, а подбородок начинает дрожать. — Хорошо, я…я приеду, — говорит она быстро, поднимая на Эрена опустевший от всех эмоций взгляд. — Что случилось? — спрашивает Эрен, несмело шагнув в сторону девушки, что, казалось бы, выглядела совсем потеряно. — Я…я должна ехать, у моего дедушки приступ, — утерев слезы рукавом, сообщает судорожно девушка, пытаясь прийти в себя и действовать быстро. — Не знаешь, где тут ближайшая станция? — спрашивает она, смотря на Эрена. — Станция? — хмурится Эрен. Он бы удивился такому вопросу если бы не такая трагичная ситуации, ведь в таком богатом поместье нет ни станций, ни автобусной остановки. — Я сам довезу тебя, — произнес твердо парень, сглотнув ком в горле. Микаса несколько секунд смотрела на него, не зная, что и сказать. — Идем, — быстро говорит парень, схватив девушку за руку, а Микаса, казалось бы, в такой серьезной ситуации потеряла всю способность твердо мыслить. Ведь дедушка был её единственным родным человеком, который у неё остался, и потерять его было бы для неё самым сильным и сокрушительным ударом. Всю дорогу Микаса только и делала, что звонила обратно на номер дедушкиной сиделки, спрашивая, нет ли изменений. — С ним всё будет хорошо, я уверен, — произносит Эрен, замечая то, как сильно была встревожена такая серьезная девушка, как Микаса.       Забежав в открытые двери палаты дома престарелых, Микаса скрылась из виду Эрена, который остался за порогом. Эрен лишь вздыхает, облокотившись об стену спиной, через стеклянные двери смотря на то, как Микаса сидит у кровати старика, всё время что-то говоря ему, а тот лишь слабой рукой пожимает её ладонь. Эрен вдруг вздрагивает, почувствовав, как сильная боль уколола ему в сердце. Воспоминания мигом обрушились на парня, лишая его возможности ясно мыслить. Перед глазами Эрена стояла уже не Микаса и её дедушка, ему представилось, что на кушетке лежит его больная мать, а перед ней сидит он двенадцатилетнего возраста. Эрен как сегодня помнил тот ужасный роковой день, отобравший у него самого дорогого человека. Парень начинает тяжело дышать, чувствуя, как что-то давит на грудную клетку. Казалось бы, даже стены начали давить на него, делая его пребывание в этом помещении невозможным. Развязав галстук, Эрен стремительными шагами спешит выйти наружу, распахнув дверь и быстро спускаясь по ступенькам. Воспоминания семилетней давности всплывают в его воспоминаниях настолько ярко, что, казалось бы, перекрывают действительную реальность. Эрен сглатывает ком в горле, чувствуя, как слезы покатились по щекам, понимая, что ни рано и ни поздно эти воспоминания никогда его не покинут. Он знал, что не сможет оправиться после смерти матери, а прошлое, как известно, никогда тебя не отпускает. Парень вздыхает, пытаясь набрать в лёгкие больше свежего воздуха, что заметно похолодел с наступлением темноты. Ему нужно прийти в себя, ведь больничная атмосфера заставила его вспомнить о том, о чем он так яро пытался забыть все эти годы, лишь закрывая глаза по ночам он видел наполненные слезами глаза Карлы, что смотрела на него в последний раз прежде, чем закрыть их навсегда.       Неожиданно, услышав звук двери, Эрен поднимает голову, замечая на пороге здания темноволосую. Микаса уже про себя решила, что Эрен давно ушел, вернувшись на торжество, но увидев, что он все ещё здесь, по лицу девушки пробежала теплая улыбка. Что-то подсказало ей, что зеленоглазый точно не из тех людей, что уйдут по своим делам, зная, что человеку, даже и незнакомому, возможно, потребуется помощь. Микаса почувствовала теплоту, чем заполнилось её сердце, затем быстрым шагом начала спускаться по ступенькам. — Как он? — тут же спрашивает Эрен, начиная подходить к девушке, как та осталась на трёх ступеньках выше земли, что делало их рост равным. — Лучше, — отвечает с облегчением Микаса, понимая, что на этот раз приступ обошел его. — Это был очередной приступ, у него проблемы с сердцем, — сообщает девушка, устремив грустные, и как казалось Эрену, вечно задумчивые глаза вниз. — Мне очень жаль, — говорит тихо Эрен, чувствуя непреодолимую грусть. Эрен, хоть и был тем, кем он являлся; агрессивным, доминирующим, испорченным, но в такие моменты, что напрямую касались жизни и смерти другого человека, даже чужого, Эрен проявлял такие черты характера, которые были им давно забыты. Он вновь становился сочувствующим, понимающим и мягкосердечным. Микаса несколько секунд смотрела ему в глаза, которые, как ей показалось, выражали неподдельное сожаление. Микаса кивнула, опуская взгляд вниз — Я останусь ночевать здесь, — произносит Микаса. Она не могла вернуться назад в общежитие, не сейчас, когда дедушка был в таком состоянии, ни тогда, когда ему все ещё требовалось наблюдение врачей и присутствие близкого человека. — Спасибо, что довёз меня, — говорит Микаса, мягко улыбнувшись. Эрен улыбается в ответ, почему-то будучи удовлетворенным тем, что мог снова увидеть улыбку на её некогда заплаканном и расстроенным лице. — Без проблем, — просто отвечает Эрен, слегка поджимая губы. Микаса лишь продолжает на него смотреть, из-за чего Эрен понимает, что они даже не знают то, как обращаться друг к другу. — Я так и не спросил твоё имя, — начинает неуверенно парень, отчасти понимая, что спрашивать такое сейчас, когда у девушки чуть ли не умер дедушка, было не совсем правильным, хотя, всё ведь обошлось. — Микаса, — представляется девушка. Эрен удивляется, впервые слыша такое имя, хотя и пытался не подавать виду. «Mi casa…» — думает Эрен, точно зная перевод этих слов. «Мой дом» — Эрен почему-то захотел улыбнуться от этой мысли. «Она и была как дом; отдающая уютом, теплом и добротой…» — почему-то подумал Эрен, затем быстро пришел в себя, понимая, что раздумывает слишком долго. — Я Эрен, — произносит тот, посмотрев девушке в глаза. Микаса лишь мягко улыбается, чувствуя, как какой-то странное тепло разливается у неё по телу, странное ощущение, будто бы она его знала до этого, хотя, оно было необоснованно. Эрен и сам это почувствовал, понимая, что никакого объяснения этому ощущению нет.