Одна тень на троих

      Побережье было насквозь пронизано терпким запахом сырости. Снег, море, льды: земли Данстара никогда не были приветливы.Дышать в городке тяжело от постоянных метелей, виды моря однообразны, а люди печальны.       Лэра тихо напевала себе под нос, одиноко сидя на причале и плавно покачиваясь в такт прибою. Она ждала. Ждала, когда монотонный шум сменится стуком копыт за спиной.       Свет в домах давно погас, только стража стоит на своем посту и старается не заснуть. Около причала в воде рыбки плавно кочуют стайками с одного места на другое, то и дело привлекая внимание хищной рыбины, которая караулила поодаль, но боялась подплывать после того, как в нее прилетел небольшой камешек от девушки.       - Как бестактно, - прошептала она, закатив глаза.       Девушка обернулась и направила свой взгляд на источник нарастающего шума. Среди редких многолетних елей и гигантских сосен замелькали два силуэта. Уже через минуту на главной дороге затормозили два всадника. Несколько чаек, проснувшись, с недовольными криками взметнулись в ночное небо. Стража, освещая себе дорогу факелами, старалась не замечать приезжих.       - Я скучала, милый мой, - протяжно произнесла Лэра, протягивая руки к шее коня и стряхивая иней с гривы. – Вам тоже не хворать, - бросила девушка, улыбнувшись.       - Даже так… я-то думал, ты нас неделю не видела, соскучилась поди, ан нет - к Тенегриву кинулась, - Эв спешился и вручил девушке поводья. – Пошли, там Цицероном чуть подзакусили, обработать надо.       - Чуть-чуть?! – Парень залился истеричным смехом, но тут же скорчился от боли. – О-очень смешно.       Лэра, не став слушать их словесную перепалку, вздохнула и повела их по берегу вдоль домов, которые довольно быстро сменились скалистым берегом и крутыми склонами гор, среди которых, в углублении, красовалась черная дверь с изображением черепа.       Цицерон наконец-то спешился, позволяя Эву привязать коней к импровизированному стойлу, состоящему из пары палок, забитых в землю с надеждой, что они простоят хотя бы неделю. Парень, немного прихрамывая, потянул дверь на себя, и та с небольшим скрипом открылась. Лэра тут же скрылась,плавно спускаясь по лестнице. Цицерон замешкался, аккуратно ставя целую ногу на ступеньку и шипя от любого движения.       Эв понаблюдал за этим и, вздохнув, подхватил Цицерона на руки, за что был награжден бурной и громкой руганью. Парень лишь широко улыбнулся.       Центральное помещение, как всегда, было заполнено запахом трав из небольшого садика слева от входа, горьким духом масел, исходящим от гроба Матери ночи напротив, и, конечно, еды, столь манящей за собой в центр.       В столовой, служащей гостиной, иногда операционной, чаще – местом для бурных дискуссий, у очага уже стояла Лэра, а за ее спиной блестело большое витражное изображение черепа, окруженное со всех сторон гобеленами с черной ладонью, символом их братства. Дубовый стол, где осталась стоять чья-то кружка и валялись перчатки, занимал приличную часть пространства.       Эв пнул ногой стул и на него же скинул Цицерона.       - Ублюдок! - Рыжий лишь похлопал товарища по плечу и скрылся в одном из коридоров.       Лэра поставила миску с похлебкой перед Цицероном и аккуратно провела рукой по его бедру, осматривая содранный участок. Она села рядом, недовольно покачивая ногой.       - Кто тебя так? – Девушка продолжала сверлить взглядом рану.       - Ну, ты не видела, что было до того, как он немного исцелил ее…       - Тс-с-с, - Эв перебил, появившись из-за его спины с парой бутыльков и бинтами в руках. –Рана была не такая уж и ужасная, если он, как видишь, живой, - рыжий искренне улыбнулся.       Девушка внезапно молча выхватила кинжал из ножен.       - Как ни приду, вы всегда выясняете отношения. С вами не соскучишься, - на лестнице появился силуэт в красном, - каждый раз что-то новое.       Назир прислонился к стене у входа, ожидая, когда снег на его смуглой коже окончательно растает, и провел рукой по собранной в хвостик небольшой бороде. Красный тагельмуст, повидавший многое, немного сполз, обнажая темные, кое-где седые волосы. Во взгляде редгарда чувствовалась некая отцовская гордость: он уже давно знает этих людей, он помогал им встать на путь убийц, а теперь они возглавляют это братство.       - Слышали об убийстве к югу отсюда? Очень изощрённое и… дорогое, пожалуй. – Назир окончательно стряхнул с себя остатки снега и сел за стол. – В двух словах: какого-то юнца подвесили на дереве и сняли кожу от горла до пупка. Прямо до костей сняли! Старательно так, чистенько, красота, в общем. – Он замолчал на мгновенье. - А знаете, почему дорогое? – Мужчина обвел взглядом присутствующих. – Ему в глотку золото влили. И висит теперь, краса-авец, всю глотку, трахею видно, такие твёрдые, блестят. А еще, - он откинулся на спинку стула, - ни капельки крови.       - Принесли и повесили? – Цицерон поднял бровь. - Забавно. Вот кому-то было не лень тащить тело и вешать под покровом ночи.       - Тяжелое тело, прошу заметить, - добавил Эв. - Вообще, почему золото? Железо куда проще достать, и дешевое, и не редкое.       - А кто его знает. Зато какой шум поднялся. Юноша совсем еще ребенком был, теперь в каждом городе, если не деревне, солдат больше станет. Не лезьте на рожон, выпейте, отдохните пару дней, а лучше недельку. Не хватало, чтоб вы еще либо на дереве висели, либо страже попались во время контракта. - На смуглом лице появилась улыбка.       - Цицерон точно никуда ближайшие дни не выйдет, а вот я бы съездила, посмотрела на то место.       - Только со мной, - подмигнул Эв.       - Ты наш вестник неудач, дорогой мой.       Цицерон хмыкнул, но быстро посерьезнел от одного только взгляда Эва.       Оставшуюся ночь они провели в уютной и домашней, даже семейной обстановке. Лэра аккуратно обработала и забинтовала рану, пока Цицерон разглядывал ее волосы. Эв и Назир, взяв по тарелке ещё отдающей жаром похлебки, принялись обсуждать сегодняшний день.       Спустя пару часов было решено разойтись по кроватям.       Тихонько приоткрыв дверь, Лэра вошла свою комнату. Там, на кровати, уже сидел Эв. Словно не замечая его, девушка стала стягивать с себя одежду и, оставшись в рубахе, забралась под одеяло.       - Ты планируешь всю ночь так просидеть? - зевнула она. - Если да, разбуди после рассвета.       Самая большая комната кое-как прогревалась свечами. Паутина в некоторых уголках делала помещение чуть более жилым на фоне серого камня и почти пустых стен.       - Отец рассказывал, как однажды в молодости пролил раскалённое железо на себя, говорил, что чуть не сварился, только фартук да ботинки спасли. – Девушка еле заметно посапывала. – Когда я ребенком был, страшно было приближаться к кузне, ведь у меня-то нет фартука, - он усмехнулся. – Забавно осознавать это в тот момент, когда я без защиты что-то плавлю.       Парень лег рядом и уставился на потолок. Из-за догоравших свечей наверху мелькали отблески, хаотично подрагивающие, наползающие друг на друга. Еще немного, и комната полностью погрузится во мрак.       - Я боюсь исчезнуть. Проснуться и понять, что я исчез. И никто не знает меня, никто не помнит. – Эв ненадолго замолчал. – Я лишь недавно это осознал.       - Даже если постараться тебя забыть, всё равно не выйдет, – едва разборчиво произнесла Лэра. – Я-то тебя подавно не забуду. Обнимать не буду – ты холодный.       С этими словами девушка окончательно провалилась в сон, а Эв продолжил лежать, изучая темноту вокруг себя.              Лошади недовольно зафырчали, когда их сон был прерван появлением пары. Солнце недавно взошло, чайки уже вылетели на охоту, постоянно пикируя к глади воды.       - Об этом и говорил Назир, - Лэра указала рукой в сторону города, - слышишь, гул стоит.       - Видать, новая стража приехала. Давай тогда поедем не через город, а по побережью пройдемся, авось, не привлечем внимание.       Девушка кивнула и запрыгнула на вороного коня. Довольно резво развернувшись, она поскакала вдоль воды.       - Моргнуть не успел, а она уже Тенегрива украла, - вздохнул парень, - ну как же так?       В ответ второй конь понимающе что-то фыркнул. По крайней мере, так подумал Эв и, оседлав коня, направился за девушкой.              - А что, даже и не скажешь, что тут было тело, - удивилась Лэра, - ни капли крови под деревом или на дороге.       Единственное, что было не так, как обычно – стража на дороге. Некогда пустующая развилка ожила, заполнившись людьми с приметным белым очертанием медведя на синих плащах. Они бесцельно ходили по округе, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, но в итоге просто бродили кругами.       Старое высокое дерево годами служило путникам ориентиром. Его широкие ветви раскинулись во все стороны, и некоторые из них скрипели на ветру, шурша листвой. Одна ветка непроизвольно моталась, надломанная то ли под тяжестью тела, то ли в момент его снятия.       Эв с Лэрой стояли под ней и молча изучали место преступления, когда к ним подошел стражник:       - Что ищете?       - Белку, - очень задумчиво произнес парень, - определенно, белку. Тело где?       - В Вайтран увезли еще вчера. А вам-то что тут надо?       - Да так, уж больно кровожадно-зверское убийство, не находите? – Девушка окинула взглядом стражника. – Вы что-то нашли?       Стражник лишь пожал плечами и поспешил удалиться.       Пара переглянулась. Лэра присела и начала рассматривать траву. По ней уже не скажешь, кто и когда прошел, всё давно затоптано стражниками, снимавшими тело и блуждавшими в округе. Вдруг она заметила серый клочок ниток, видневшийся среди корней.       - Хм, золой пахнет. - Девушка подняла кусок веревки висельника. - Есть мысли?       - Предположу, что она с пепелища, очевидно. Есть ли тут сгоревшие дома поблизости?       - Не думаю. – Лэра аккуратно поправила прядь и задумалась. - Только если на юг идти, там точно что-то было.       - Ну-ну. Мы в Вайтран или разделимся? - Боковым зрением он заметил блеск между деревьями. – Эй, ты видела?       Эв резко указал в сторону леса, и через пару мгновений оттуда вышел очередной стражник.       - Стражник? Ого. – В голосе Лэры чувствовалось ироничное восхищение. – Будет проще, если я пойду и взгляну на нашего золотого мальчика, а ты отправишься на поиски сгоревших домов в округе.       - Как ты просто всё за всех решила, - Эв скрестил руки на груди, - я рад. Не продай его случайно.       Девушка пихнула Эва в бок и улыбнулась.       Перекинувшись еще парой фраз, они разошлись.              Эв любил блуждать по лесу, как можно сильнее оттягивая момент, когда он придет куда-нибудь и «начнется». Белочки, зайчики, листики, трели соловья, никаких напоминаний о работе, убийствах, никакого нытья, да и людей в целом. Лучики солнышка приятно грели бледную кожу лица, а теплый ветерок сдувал пряди.       Лязг. Почти не изменившись в лице, Эв молниеносно выхватил из ножен меч и с резкого разворота заблокировал удар. Брызнувшие во все стороны искры быстро исчезли.       Вот что Эв не любил в своих прогулках по лесу, так это бандитские лагеря.       Бандита, от которого несло крепким спиртным за километр, удивило, что его эффект неожиданности неожиданным не оказался. Это промедление позволило рыжему продавить удар и оттолкнуть его.       Из-за кустов послышались еще несколько голосов, привлеченных шумом.       - Черт, - Эв, словно лисица, взмахнув мантией в одну сторону, кинулся вниз по склону.       У подножия ухабистого высокого холма виднелись крыши домов.       Гарь, не выветриваемая месяцами и годами, обугленные дома, потрескавшиеся каменные стены, черные пятна на земле, оставшиеся от людей - всё это Хелген, город, который все обходили стороной, даже мародеры. Протиснувшись через небольшую дыру в стене, парень оценил вид, такой же унылый и мертвый, как в первый раз. Годы назад дракон прервал казнь, спалив город дотла. Лишь единицы смогли спастись из этой адской печи.       Сюда за ним точно никто не сунется.       Бурно всплывающие эпизоды прошлого оживали тенями перед глазами. Крики, треск огня.       Тишина. Здесь даже птицы не поют, настолько здесь всё мертво. Парень перевел дыхание от такой неожиданной пробежки. Кажется, он нашел, что искал.       Далековато от того дерева, но этот запах... Клочок верёвки точно был отсюда.       Эв решил осмотреться и направился к центральной площади, точнее, к тому, что от нее осталось. Везде валялись брошенные хозяевами мечи, щиты. От телеги, на которой его сюда когда-то привезли, остались лишь колеса. Всё осталось на своих местах с того момента, только Эвалиана не покидало чувство, что что-то все же изменилось.       - Так быстро? Удивительно, - раздалось в голове, - я уж думал, не дождусь этой встречи.       Резко обернувшись, Эв огляделся. На пепелище было всё также пусто.       - Веритес, будем знакомы. - Ощущение, что собственное подсознание его предает, отозвалось холодом в груди.       Тишина.       Звенящая тишина.       Никто не проронил ни слова, оно в голове. Леденящее, страшное.       - Видел мой подарок? Нет? Жаль. Им должен быть ты, - Эв схватился за голову и закрыл глаза. Это отличалось от телепатической магии, которую он встречал, но вот чем, парень не мог понять. - Я бы с радостью влил и в тебя раскалённое золото, но… смотреть, как ты страдаешь, даже лучше.       Тишина содрогнулась.       Он появился. Золотые, даже рыжие волосы сверкали под лучами солнца. Ехидный, довольный блеск карих глаз – единственное, что отличало двоих посреди площади. Те же черты лица, те же волосы, та же поза, только глаза карие. Перед Эвалианом стоял он же.       От такой неожиданности Эв пошатнулся.       - Что же, не узнаешь того, чью жизнь ты украл? – Веритес раскинул руки в стороны. – Вот он, я, к твоему несчастью, живой.       - Ч-что ты?       - Кто я? Тебя надо спросить. Вполне очевидно, что мы – одно и то же, - оно раскинуло руки, - только вот ты неудачная копия. Знаешь, - Веритес подался вперед, - я бы мучал тебя, истерзал тебя, чтоб ты прочувствовал, каково это - быть мертвым с бьющимся в груди сердцем, но ты сам с этим справишься.       Впервые за многие годы парень ощутил еле уловимую дрожь в руках. Его тело не слушалось. Где привычное безразличие и уверенность в каждом последующем шаге? Он застыл, такой открытый для удара. Страх, родившийся в сердце, растекался по всему телу. У Эва не было сил выдавить из себя даже звук.       Ядовитая улыбка превосходства и полный пылающего удовольствия взгляд -Он наслаждался, видя, как некогда уверенный противник медленно сползает вниз. В Его руках справедливость, в Его руках жизнь и смерть.       - Я тоже рад нашей короткой встрече. К сожалению, я вынужден тебя оставить - самое время наверстать упущенное. – Веритес в последний раз окинул взглядом Эва. – Жаль, что мы провели так мало времени вместе. Не сойди с ума.       Парень из последних сил наблюдал за тем, как существо терялось среди развалин. Прошло несколько минут,когда парализующий страх отступил, и Эв смог вдохнуть полной грудью. Он рухнул на землю.       - Что за?..– прошептал Эвалиан. Ему казалось, что те от силы пять минут длились вечность.       Вдруг парень резко, но неуклюже вскочил: тело всё также с трудом слушалось, но, движимый сильной тревогой, парень побежал в сторону Вайтрана. На своем пути он постоянно оглядывался в поисках «себя», но везде было пусто. «Что бы Это ни имело в виду, я должен добраться до Лэры раньше».              Город, в котором Эвалиан родился и вырос, оказался неприветлив. Стражники с подозрением косились на парня в темных доспехах. Буквально каждый взгляд, который он ощущал, был пропитан недоверием. Эв все списал на недавнее убийство и старался об этом не думать.       Оказавшись на родной улице, рыжий немного успокоился. Возможно, в Хелгенеон просто надышался чем-нибудь. Он сел на крыльцо своего дома и достал фляжку с водой – нельзя расхаживать по городу и оглядываться на каждое подозрительное шевеление вокруг. Все произошло так быстро, что у него просто не было времени подумать логически над случившимся. Уйдя в мысли, Эв прикидывал, могли ли это быть проделки Даэдра, но, так и не придя к ответу, он отвлекся на детский голосок.       - А вы, дяденька, чего тут сидите? – Люсия, сирота, которую Эв с Лэрой подкармливали, смотрела на него с удивлением.       Только Эв собрался что-то ответить, девочку одернул за плечо местный кузнец, проходящий мимо, и сказал:       - Отстань от незнакомца.       - Незнакомец? - Эв поднял бровь.       Парень, посидев на крыльце и отбросив мысли, все же направился к казармам,куда могли отнести тело для вскрытия. Мало того, что его не пустили внутрь, так еще и послали куда подальше. Эву казалось нелепым стечением обстоятельств, что новые стражники, которые взялись из ниоткуда, не знают его в лицо, а его имя, статус довакина и прочее просто заставляет стражников переглянуться.       Он узнал лишь одно - Лэра уже покинула Вайтран.       Новый приступ тревоги сжал его сердце.       - Если она не здесь, значит, она вернулась в убежище. Отлично, там хотя бы безопасно, – успокаивал себя Эвалиан. – Я хочу верить, что там безопасно.              Через пару часов он уже был на месте. Эв напрягся, когда не увидел коня у входа. Это могло значить одно – ее тут нет.       Открыв заметенную снегом дверь, Эв столкнулся с Цицероном. Их взгляды пересеклись.       - О, - едва увернувшись от кинжала, Эвалиан отшатнулся от друга.       Буквально вытеснив Эва из дверей, парень быстро, но четко начал махать изогнутым кинжалом, несмотря на тугой бинт на ноге.       - Цицерон, какого?! - Тот на мгновение замедлился, не скрывая удивления, но затем с новой силой продолжил наступать.       Не выдержав такой наглости, Эв перехватил друга за руку и повалил его на снег, придавив корпусом. Выхватив кинжал, он приставил его к бледной худой шее.       - Ти-ихо, - Эв едва придавил лезвием кожу, однако из-за неаккуратного движения на ней уже проступила тоненькая алая полоска. - Какого хрена ты творишь?! Где Лэра?       - Умри.       - Хватит! - Не сдержавшись, Эв перешел на крик.       - Кто бы ты ни был, я не скажу, - прошипел в ответ Цицерон.       - Что с тобой? Ты не узнаешь меня? - Парень скинул капюшон с головы. - Неужели?..       - Брось оружие, именем закона!       Из-за холма появился патруль, заметивший драку близ города.       Эв моментально вскочил и протянул руку лежащему, но Цицерон злобно отшвырнул ее, не отводя взгляда от стражников. Переглянувшись, парни бросились врассыпную, уводя патруль подальше от убежища.       Растолкав стражу, Эвалиан устремился в город. Он надеялся, что большая часть побежала за ним. Снег, деревянные мосты, камень - все это предательски скользило под сапогами, то и дело мешая войти в поворот. Городская стража, увидев погоню, оперативно начала перекрывать улочки. Эв от безысходности метнулся через узкий уставленный бочками проход между домами, сокращая дорогу до спасительных конюшен.Запрыгнув на бочки, он уверенно продолжал свой путь, пока одна из них не треснула под ним и кусок деревяшки неглубоко, но всё же вошел в ногу. Шипя от боли, парень старался не сбавлять скорости.       Эвалиан слишком долго втирался в доверие страже города, чтоб за один неудачный визит перерезать их всех. Всячески отбрасывая мысли о том, чтобы воспользоваться мечом, расчищая путь к перекрытому стражей выходу, Эв глубоко вдохнул и крикнул. Мощная волна ту-ума снесла людей с ног, а те, кто бежал за ним, испуганно остановились.       До конюшни оставалось немного, когда из-за спины полетели стрелы. Если Эв не хотел проливать чужой крови, то солдаты были настроены иначе. Судя по звуку, стрел становилось все больше, и, не жалея уже подранного криком горла, рыжий решился крикнуть еще раз.        - Тид!       Сил прокричать все не осталось, но и этого хватило, чтоб пространство вокруг смазалось, а звуки стали протяжнее. У него всего восемь секунд.       Парень резко развернулся, в его руках уже захрустел лед. Стена изо льда в мгновение отделила его от стрел. Не желая тратить драгоценное выигранное время, он схватил ближайшую лошадь за поводья и перерезал их.       Звуки снова стали привычными, а пространство перестало искажаться.       Растерянная стража сначала уставилась на стену льда и только потом догадалась оббежать ее.       Они снова подняли луки, однако Эвалиан уже покидал город через главные ворота, буквально лежа на лошади и уклоняясь от стрел.       Весь город стоял на ушах.       Конь бешено мчал по заснеженной дороге, а за спиной продолжали свистеть стрелы.       «Только не ты». Эта фраза навязчиво крутилась в голове у Эва. Он мчался к Лэре.              Въехав в лес, Эв спешился. Тревога перестала пожирать его изнутри. Он смиренно брел меж деревьев в сторону ее дома, и вот уже послышался запах камина и детский смех где-то впереди... Все мысли смешались в кучу - незнакомец в Хелгене, стража, Цицерон. Всё это не могло предвещать ничего хорошего.       - Я слышу тетиву. Пожалуйста. Опусти лук. - Эв повернул голову к источнику звука. - Кто я?       Он жаждал услышать одно слово – свое имя.       Парень ощутил, как стрела стремительно рассекла воздух перед его ухом.       Вслед за криком «Убирайся» снова послышался треск тетивы. В этот раз стрела не пролетит мимо.       - Эх, даже ты... – Отчаяние сдавило горло.       Рыжий покорно повернулся и побрел в глубь леса, чувствуя, как наконечник стрелы смотрит ему в затылок. Когда парень окончательно скрылся среди деревьев, это чувство пропало.       Неужели он забыт? Одна радость – Лэра жива. Перечить, игнорировать опасность -не выход. Если она действительно не помнит, кто он, то она жизнь отдаст, но не позволит ему подойти ближе к дому.       Слова Веритеса стали обретать хоть какой-то смысл. «Не сойди с ума». Эв не чувствовал, как дрожит от холода, не чувствовал, как щиплет рана на ноге, оставшаяся от побега из Данстара. Бессилие овладело им. Как бороться с тем, что даже близкие люди забыли тебя?              Дурманный запах трав, дубленой кожи и сырости отозвался толпой мурашек по коже. Идущий следом дух крови и сожжённого мяса заставил Эва тряхнуть головой, отбрасывая всплывающие воспоминания.       Покрытая мхом лестница уходила вглубь некогда родного заброшенного убежища.       Он аккуратно спускался, ведя рукой по шероховатой стене и оставляя на ней длинный след.       Пыль, копоть - всё витало в воздухе мелкими частичками, сверкающими в свете пары одиноких факелов.       Некогда это место хоть и не кипело жизнью, но всё равно отдавало особым уютом. Стены помнят лязг стали о точильный камень, смех Бабетты, постоянный кашель Фестуса, разговоры о контрактах, смертях и убийствах. Обгоревшие шкафы стоят на своих привычных местах, покосившись и кое-где треснув. От ковров ничего не осталось, пол украшали только мох да грибок, а небольшой водоем в центральной части убежища и вовсе зарос тонкой, сухой осокой.       Эв устало стянул накидку и кинул в сторону. Легкий сквозняк заставлял его снова и снова передергиваться.       Завывание ветра снаружи казалось тихим гулом, а в пруд то и дело падали капли растаявшего снега. Парень окинул взглядом родное убежище, ставшее руинами за один вечер.       Он сидел на полу в тишине. Мысли, словно яд, заполонили его разум, каждая отдавалась моральной болью.       Краткое движение руки, золотая вспышка, свет.       Руины сменились на привычный облик пристанища наемников, снова послышался лязг, кашель, смех… Замелькали тени. Арнбьорн, Визара, Габриэлла, всё так реально, живо, будто некогда их тела не объял огонь. Каждый занят своим делом, седой волк нервно водит мечом по станку, бормоча что-то свое, а Габ нежно бинтует плечо ящеру. Эв вздрогнул. Из-за его спины вышел рыжий в шутовской одежде и, брезгливо оглядев комнату, ушел вглубь коридора.       Эвалиан долго смотрел в ожившее прошлое, пока горечь не стала снова обжигать легкие. Жизнь покинула это место, оставив за собой только серость. Остались здесь и воспоминания.       Это место умерло несколько лет назад, став надгробным камнем для многих его друзей. Он всегда винил себя в том, что не смог помочь им. И теперь он сам, словно призрак, сидит здесь. Теперь он тоже мертв. Погружаясь в воспоминания, он на мгновение ощущал себя живым, он мысленно бродил по коридорам и искал ответа на вопрос, что ему делать дальше.       Эв лег на холодный, пыльный пол. Он был не готов к тому, что всё в его жизни обернется против него. Его потаённый страх стал реальностью. Парень был настолько вымотан, что даже прекратил дрожать. «Я хочу оказаться дома. Просто дома». Свернувшись, он уснул.              Эв брел в гордом одиночестве. День сменялся ночью, и тогда рыжий покидал свое очередное пристанище. Только при лунном свете он мог ощущать хоть что-то: прогретая за день трава, роса, кажущаяся горячей после недели обитания в безжизненном подземелье, ветер. Его путь всегда вел в одно и то же место, где открывался дивный вид на звездное небо. Раньше Эв не придавал ему особого значения. Звезды и звезды. Сейчас же в каждом гаснущем огоньке он видел себя.       Вот он я, и вот меня нет.       Мысли о том, что он так быстро сдался, иногда нападали на него, но в ответ вспоминался крик Лэры. А вдруг Веритес уже был у нее, и она приняла Эва за злого двойника? Или же просто забыла, как Цицерон. Он старался не думать об этом. Если бы именно его искали, то нашли бы. Лэра знает, что Эв приходит в старое убежище братства. Раз ее здесь нет, значит, не ищет.       Парень сидел на поваленном дереве и жевал ягоды, собранные по дороге.       Сегодняшняя ночь была не такой морозной. Облака довольно быстро рассеялись, пропуская алые лучи к земле. Среди холодных огоньков свое место заняла Кровавая Луна.       Редкое явление вселяло ужас в души горожан: каждый знал, что под её лучами на охоту выходили волки. И не только они.       Лес будто затаился. Все живое было в напряжении, в ожидании удара.       Эв окинул взглядом лес в округ себя - он искрился также, как звезды на небе. Десятки, если не сотни голодных глаз отражали лунный свет в темноте. Они чуют его, но боятся.       Охота еще не началась.       - Повеселюсь, что ли.       Парень потянулся, настраивая непослушное тело на предстоящее «развлечение».       Босым, без накидки и оружия, он направился в сторону луны, и лес нехотя расступался перед ним. Он ощущал голод, но вот чей -свой собственный или исходящий от хищников - он так для себя и не решил.       Чуть поодаль от большой дороги маленькая тропинка уводила вверх, скрываясь меж чужих скал, пряталась в ущелье, а потом окончательно скрывалась в тесной пещере. Узкий туннель петлял, но быстро вывел его в обширную долину, укрытую от глаз высокими горами.       Здесь в удалении,за высокими елями,шумел небольшой водопад. Звук бьющейся о скалы воды и пещерного сквозняка смешивался с далеким волчьим рычанием. Ароматы множества горных растений смешивались друг с другом, будто у алхимика в кабинете. Множество мотыльков, светлячков хаотично мельтешили в воздухе.       Парня снова начало трясти, пальцы стали удлиняться, плечи с диким, нечеловеческим хрустом уходили назад, сближаясь, пята удлинялась, а кожу стали прорывать толстые, острые рыжие волосы. Он не кричал от боли, несмотря на то, что весь процесс метаморфоз буквально раздирал тело, растягивал, словно раскалённое железо.       Под звук ломающихся костей на месте худощавого парня оказался массивный рыжий оборотень.       За несколько больших прыжков он взобрался на самый верх скалы, откуда было видно охотничьи угодья. За его спиной находилось небольшое святилище, куда сбредались остальные приспешники Хирсина.       Только здесь можно было во всей красе рассмотреть огромный алый диск, нависающий над горными пиками и острыми елями. Голубое сияние, растекающееся по небу, позволило лучше рассмотреть долину под ногами. Тропинки, поросшие горноцветами, и широкие стволы деревьев повидали не одну охоту, кое-где в густой траве, прижавши уши, затаились зайцы.       До начала охоты осталось немного. Когда небо полностью окрасится в багровый цвет, каждый из находящихся здесь узнает, кто окажется жертвой, «зайцем».       Судя по голосам,приспешников пришло человек десять. Характерный хруст преображений заставил Эва повернуть уши в их сторону. Волки стали разбредаться по всей площади долины, не сводя глаз с намеченной предполагаемой жертвы.       Только Эв сидел на месте. Его шкура выглядела иначе, чем у остальных: Кровавая Луна будто подсвечивала его, переливаясь с рыжим оттенком, потому среди десятков бурых шкур его была особенной. Острые когти могли бы потягаться с медвежьими, а от таких клыков не отказался бы любой уважающий себя вампир. На вытянутой морде почти ничего не осталось от человеческого лица: нос то и дело дергался, чуя остальных хищников среди дурманных трав, и зубов стало порядком больше. Лишь глаза остались все также отрешенными от мира, печальными, лиловыми. Парень всматривался в толщу леса в надежде увидеть оленя, и тот не заставил себя долго ждать.       Белоснежный могучий зверь мелькнул среди стволов. Блестящая шкура делала его крайне легкой и приметной добычей под алыми лучами, хотя его острым рогам позавидовало бы даже самое ветвистое дерево. Этот олень есть никто иной, как сам Хирсин, покровитель волков и охотников. Сам Принц охоты решил выйти к ним, понаблюдать, скрываясь и убегая от хищников. Как и любой бог, Хирсин любил измываться над своими приспешниками, то сбивал с пути, выставляя рога, то указывал рёвом, где «заяц».       Эву необходимо было выловить именно его, оленя.       Раздался протяжный вой. Кровавая Луна взошла.       «Зайцем» оказался совсем юный оборотень, настолько юный, что он еще никогда не рвал клыками мясо, ощущая свежий привкус горькой крови. Видно, его недавно обратили, раз он панически кидался из стороны в сторону и не знал, куда ему деться, пока другие оборотни растворились в гуще леса, смыкая кольцо.       Из раза в раз тактика матерых оборотней оставалась той же. Они окружали бедолагу, постепенно приближаясь. Как только жертва решала бежать, кто-то напрыгивал, отрывая куски плоти. В итоге, когда с голой костью вместо задней лапы, когда с дырой в боку, «заяц» пытался уползти, но умирал через несколько метров. После этого охота становилась интереснее: Хирсин выпускал своих лучших гончих, а иногда и просто отпускал на волю, в человечьи земли, натравливая на людей.       «Заяц» пытался по широкой тропе выбраться из ловушки, забегая все выше, но стоило ему решить перепрыгнуть с тропы на горный уступ, как его утянула вниз когтистая лапа. Рыжая шерсть встала дыбом, дрожа в такт рычанию. В лиловых глазах не было желания крови.       - Сидеть, - прорычал Эв.       Он прекрасно слышал едва уловимый топот лап за спиной. На том месте, куда приземлился бы новичок, сверкнули хищные глаза.       Рыжий волк бросился навстречу бегущим, преграждая собой дорогу к «добыче».       - Захотел геройств, Эвалиан? – Прекрасный олень уже стоял на возвышенности и смотрел на парня. – Будь по-твоему.       Резко остановившись на месте, Эв полностью развернулся в сторону оленя. В лиловых глазах мелькнула надежда. Хирсин никого и никогда не называл по имени. Как и не любил, когда кто-то вмешивался в ход его игры.       Рыжему оставалось буквально пару крупных прыжков до Принца, но боль прожгла спину. Еще совсем юный оборотень вцепился в загривок, заставляя Эва повалиться на землю. С глубоким рыком тот отскочил, скаля клыки. В одно движение он преодолел расстояние между ними, сбив противника и рассекая когтями брюхо. Замахиваться лапой было больно, рана на спине заставляла скрипеть клыками. Ответ не заставил себя ждать: задние лапы добычи пришлись прямо в центр грудной клетки, вышибая воздух из легких. Эв дал себе пару секунд, отойдя назад. Собрав силы, он напрыгнул и вцепился клыками в глотку врага, не сдавливая ее до конца. Этого было достаточно, чтоб обездвижить противника. Острые клыки вошли в плоть, горячая кровь стекала по бурой шее. Еще одно усилие - и ее фонтан брызнет, покидая тело.       Остальные волки снова окружали их.       - Добей его, Рыжий Волк, и, так и быть, я возьму тебя в свои ряды.       Эв снова оглянулся на оленя, ослабив хватку. Он пытался прочитать в его глазах, издевка ли это, или Хирсин разделил забвение со всеми. Хоть что-то, что-то родное. Эв не первый год оказывается в этой долине, не в первый раз разговаривает с богом.       Хирсин знает его. Он должен.       Боковым зрением Эв увидел блеск карих глаз, и вспышка ярости выжгла всё внутри, забирая с собой последние силы.       Он здесь.       Прозвучавшее имя - ложная надежда. Обман, издевка, продолжение пытки. Эв чувствовал, как на него смотрят кровожадные довольные глаза. Карие глаза. Не волки, желающие порвать его на куски. Карие глаза, торжествующие, ехидные, ядовитые.       Мир окончательно рухнул. Скинутый очереднойатакойЭв едва встал, некогда боровшийсяза жизнь рыжий волк спокойно открывался для продолжавших сыпаться на него ударов. Рыжая шерсть темнела пятнами, становясь липкой от крови.       Эв рухнул на землю. Оборотень,пошатываясь и держась за горло, отступил. Тело парня снова начало ломаться, открывая по всему телу рваные раны, до этого скрытые шерстью. Он чувствовал, как тепло уходит из него, растекаясь вокруг алым пятном. Вдыхать было все тяжелее. Боли не существовало, ее просто уже невозможно было воспринимать как боль. Вся ее острота плавно перетекла в жжение и вовсе растворилась.       Зверски изодранное тело абсолютно не ощущалось Эвом. Он лежал и смотрел вверх:в глазах отражалась кровавая луна, а по щеке текла одинокая, как он сам, слеза. Последний раз он бросил взгляд в сторону Веритеса, и лиловые глаза померкли.       Это было шоком для всех. Сам Хирсин с неподдельным интересом наблюдал за происходящим.       Лес замер: каждый дикий зверь и волк ощутил, как мощный поток энергии, словно яд, стекал со скалы вместе со струйками крови, черной в лунном свете.       Возникшую тишину прервал скорбный вой.              Она сидела на берегу около своего поместья. Громадный двухэтажный дом был удачно окружён с одной стороны густым лесом, а с другой морем. Внутри шумели дети, носясь где-то наверху.Судя по свету из окон, хускарл и муж Лэры сидели в столовой и обсуждали что-то, пока бард тихо наигрывала мелодию.       Небольшая стайка светлячков маячила где-то с краю, назойливо отвлекая девушку от раздумий.       Осмотрев тело, она не нашла каких-либо зацепок и ждала, когда приедет Эв и расскажет о своих успехах. Пока же она пыталась вспомнить все, что знала о культистах, о некромантах и прочих, кто мог совершить подобное.       Она знала одно - мальчишка был выбран не случайно. Слишком много бродяг и одиноких торговцев слоняются близ городов и деревень, так что найти иную жертву было бы гораздо легче, чем выкрадывать юношу лет четырнадцати.       Лэра неожиданно вскрикнула: острая боль на мгновение, словно молния, пронзила живот. Резко согнувшись, она чуть не потеряла сознание. Кое-как встав, она поползла домой почти наощупь, то темнело в глазах, то отпускало. Ее начало знобить, но, стоило коснуться двери, все прошло.       Девушка ввалилась в дом. Постояв немного в дверях, она крикнула хускарлу, чтоб бдительнее охранял дом ночью и направилась в спальню с мыслями, что утром расскажет об этом Эву.       На утро хускарл рассказал, что, когда он делал обход, заметил на берегу кучку мертвых светлячков.       Почуяв неладное, Лэра сразу схватила походную сумку и накинула мантию. Она представляла, где искать Эва, но задавалась вопросом, почему он так и не пришел сам. Эвалиан был не из тех, кто просто исчезнет на более чем три дня. Бывало, что он влипал в передряги, проваливался в туннель в пещерах, стратегически оказывался в плену, или просто скрывался ото всех у себя дома. Но сейчас все было не так. Пока Лэра бегала по округе, выискивая семью паренька, пока улаживала дела дома, время словно летело. Еще и полупризрачный силуэт в лесу. Что-то явно пошло не так, как должно.       Девушка стремительно направилась к Тенегриву, когда перед ней из ниоткуда выпрыгнул оленьс чистой, сверкающей шерстью. Явно больше своих сородичей, он преградил ей дорогу. Плавно приближаясь к ней, олень начал говорить.       - Он?.. – Ее голос дрогнул.       Ноги не выдержали, и Лэра осела на землю. Горячие слезы стекали по застывшему лицу.       Всю жизнь, бок о бок, вместе.       Белый олень пристально смотрел на девушку. Никто другой не мог взять на себя ношу сообщить сестре о произошедшем. Хирсин давно их знал, и несмотря на свою божественную сущность, уважал. Он не проронит слез, не коснется девушки, ему не хватит человечности, ее у него нет.       Хирсин молча следил за ее реакцией, после чего удалился, оставив Лэру в одиночестве.              Небольшое поле пшеницы. Стражники перекрыли дорогу, не давая никому подойти к телу. Обнажённое женское тело лежало в центре поля. Бледная кожа чуть блестела, переливаясь. Чистая, холодная, аккуратная, она лежала с дырой на месте сердца, откуда торчал фиолетовый камень душ.       Стая голодных птиц уже приметила ее и кружила в небе.       Никто так и не мог сказать, откуда она, но второе странное убийство за последнее время заставило стражу переживать за собственную безопасность и безопасность своих семей. Им казалось, что чем больше они занимаются этим делом, тем больше людей умирает.       Лэра, не замечая вокруг себя никого, рассматривала тело. Камень, что был аккуратно вложен на место сердца, едва светился, и это говорило об одном – в нем душа. Простая человеческая душа.              Дома Лэра рассматривала карту. Ей не давало покоя недавние убийства девушки и паренька. Она чувствовала, что они связаны, где-то есть общая деталь, помимо нечеловеческой жестокости.       За окном уже давно стемнело. Она сбилась со счета, для нее время перестало существовать. Молча она ходила из одного угла дома в другой, иногда швыряя от бессилия первое, что попадется под руку. Аргис, муж Лэры, решил забрать детей и прислугу, временно переехав в другой дом в Солитьюд. Лэра лишь походя кивнула, когда он оповестил ее об этом.       Ранее уютный и чистый дом остыл. Всюду были раскиданы вещи, кое-где на полу валялись осколки посуды и бутылок из-под вина. Запах домашней еды выветрился, оставив только запах горящих деревяшек в камине.       Вьюжный ветер завывал за окном, раздражая девушку. Она внимательно вглядывалась в карту, будто от этого та ответит на все ее вопросы.       Лэра выругалась в очередной раз и заметила, как проявился пар от ее слов.       - Я же только что закинула еще дров! – Лэра схватила дубовый стул и кинула его в сторону камина, от чего тот раскололся на пару частей.       Тяжко вздохнув, она наклонилась и начала доламывать стул, закидывая детали поменьше в огонь.       Когда стул полностью был объят огнем, в комнате еще сильнее похолодало. Дом, стоящий на севере, на самом берегу у ледяной воды, готовый к любым буранам, промерз настолько, будто все окна и двери были раскрыты настежь, а не плотно закрыты.       Пол скрипнул.       На пороге стоял он.       Живой и здоровый. Казалось бы, должен последовать радостный вскрик, объятия, но ощущалось, как воздух медленно опускается под собственной тяжестью. Парень в упор пронизывал взглядом девушку, заставив её невольно вздрогнуть. Глубокое безразличие во взгляде будто просачивалось сквозь голубой отблеск глаз.       - Не бойся. По крайней мере, меня. – Он, не моргая, смотрел на нее. – За стенами этого дома блуждает нечто хуже. Необузданнее. - Лэра завела дрожащую руку за спину. - Сталь? Не смеши. Только не против нас.       - Нас? - Наконец смогла выдавить из себя девушка. Она явно хотел сказать что-то еще, но не успела.       - Всё, что тебе стоит знать сейчас, это то, что тебе вмешиваться в это не стоит. Пусть одно зло уничтожит другое. Они несут гораздо большее зло, нежели я. - Парень постепенно начал распадаться на голубые искры, покрывая инеем вещи вокруг.       - Эй, кто ты,и почему, во имя Ситиса, ты выглядишь как он?!- крикнула девушка. В дверях было пусто, последняя искорка долетела до шкафа и разбежалась по нему паутинкой изо льда. В комнате постепенно теплело.       На следующее утро гонец принёс письмо, в котором говорилось, что появились новые жертвы. В метре друг от друга лежали бездомный со «стальными» внутренностями и странствующая девушка-купец неописуемой красоты. Вместо сердца все также лежал небольшой камень душ.              «Грот утопленника», тот самый уголок природы, где свое пристанище нашел Хирсин, обычно пустует в светлое время суток. По тропинкам скачут олени, в полных стволах деревьев, поросших мхом, прячутся зайцы, убегая от обычных волков.       Под лучами солнца скала превратилась в кровавый пик. Никто не посмел передвинуть тело, а Принцу охоты было не до этого. Тело почти не изменилось за то время, пока оно тут лежало. Пальцы стали понемногу чернеть, а сама кожа потеряла какой-либо цвет.       - Жалкое зрелище.       Веритес смотрел на тело, сидя рядом. Его успокаивала та обстановка, что была вокруг него. Он вернул жизнь на круги своя. Некогда выкинутый в грязь и слякоть, он воскрес. Брошенный, он осознал себя на улице в глубоком детстве и прятался в конюшне за городом. У него не было имени, не было родителей, не было и прошлого. Неведомая сила не давала ему покончить с собой, когда желудок крутило от многодневного голода. Он рос один. По началу Веритес думал, что взрослые слишком злые, поэтому специально не видят его, игнорируют, а когда он подрос, стал специально кидаться под колёса телег. Никто не останавливался. Ему было лет одиннадцать, когда он понял, что его не существует.       Он рос там же, где и Эв. Это был очень жаркий летний день, когда они встретились на площади Вайтрана. Мальчишка, полная его копия, схватил с прилавка несколько яблок и дал деру за дома. Спрятавшись где-то под стенами города, мальчик протянул яблоко девочке с русыми волосами.       Веритес уже тогда почувствовал вкус обиды. Горький, тягучий. Он знал, что это он должен был быть на месте этого оборванца.       Годы шли, а люди вокруг все также не замечали парня. Иногда ему казалось, что он сам не видит себя в отражении в реке.       Его первое убийство было не таким жестоким, как последующее. Он всего лишь вскрыл горло старушке, которая несла домой еду. Веритес стал извлекать пользу из своего проклятья.       К своему совершеннолетию он увлекся магией. Прочитывая одну книгу за другой, он искал способ вернуть все на свои места. И нашел. Потрепанная книга, написанная много веков назад каким-то некромантом, подсказала, что тело лишь сосуд, а душа есть то, что отделимо. Если вышло так, что тело и душа разделены, то лишь зрительный контакт вернет все на места.       На практике слова древнего некроманта оказались правдивы частично: менялись не тела, менялись роли.       Когда Веритес оставил Эва одного в Хелгене, он отправился в ближайшую деревеньку, где взял с прилавка яблоко. Он испытал неописуемую гамму эмоций, когда бабушка буркнула ему что-то про цену.       Все в жизни Веритеса стало налаживаться, он наконец-то ощутил людское тепло, когда его благодарили какие-то люди за Эвины заслуги.       А потом явился он. Не Эв, нет, хуже. Сама тьма в его облике. По всему Скайриму стали пропадать девушки. Находили их на следующий день без сердца.       Словно принимая правила игры, Веритес стал вылавливать мужчин и вливать в них раскалённый металл. Их «переписка» продлилась недолго.       - Жалкое зрелище, это когда ты не можешь соблюдать свой же почерк. – У подножья скалы стояло нечто черное.       - Кто ты? – Веритес ждал его.       - Тот, кто посчитал смешным оторвать душонку от тела. – Веритес вздохнул. – За что ж ты так, тело-то тебе что сделало?       - Так это твоих рук дело?       - А кого ж еще? Ты прожил столько жалких лет, что даже четверть века не прошел, а я столетиями гнил внутри. Ты так, случайно под руку попался. – Он улыбнулся. – Будем знакомы, я Даркнес.       - Если убить тебя, что случится? – Веритес подошел к краю скалы.       В ответ нечто засмеялось. В мгновение он оказался рядом, сжимая сердце Веритеса. Ни доспех, ни плоть не остановили его призрачную руку.       - Это ты мне скажи, если убить тебя, то что случится? – В ответ прозвучал только клекот ворон, поднявшихся в небо.              Резкое потемнение в глазах у Лэры заставило ее отвлечься от карт. Она уже почти неделю не выходит из дома с момента, когда нечто явилось к ней. Лэра не испугалась его слов, у нее просто не было сил выслеживать то самое «зло». Каждый раз, когда она пыталась покинуть дом, ее тело будто переставало ее слушаться.       За время, проведенное в одиночестве, она успела опустошить винный погреб и полностью прибраться в доме. Каждое ее движение было машинальным, бездумным, но аккуратным. Девушку будто вывело из транса, когда она проморгалась и увидела, что случайно смахнула стакан с водой на карту. Жидкость плавно растеклась, охватывая все большее пространство. Секундой позже весь центр Скайрима был влажным, а четко очерченный участок к северо-западу от Фолкрита остался нетронутым. Лэра тут же достала из походной сумки свою карту, где она помечала мелкие и скрытые места, которые обычно не наносились на большую карту.       - Я могла догадаться.       Лэра быстро накинула плащ и закинула на плечо секиру, висевшую у входа в дом. Каждый ее последующий шаг был словно с опаской. На удивление, она смогла не только выйти из дома, но и без болей, головокружений и потемнений добраться до стойла.       - Тенегрив, - обратилась она к коню, - только не подведи меня.              - Я так давно искал великую душу, и вот она у меня в руках, дажесмешно. – Даркнес всё еще сжимал сердце и словно наполнялся силой от этого.       Темноволосый парень очень походил на коршуна или змею, выставляя грудную клетку вперед и заводя плечи назад. Теперь в его руках власть над чужой жизнью, и делает это он уже далеко не в первый раз.       - Всё же, что вы?       Немного на удалении от них из воздуха появился высокий мужчина с оленьей головой. Хирсин пристально изучал картину, образовавшуюся в его пристанище. Иссохшееся тело все также лежало на скале, а буквально в метре от него стояло два существа, похожих внешне на тело, одно было темным, словно призрак, сгусток тьмы, и держало такого же Эва, уйдя рукой под кожу на груди.       - Я ничто, а он - душа, Великий Принц Олень.        - «Ничто», которое вытекло из него вместе с кровью в ту ночь? – Бог качнул головой в сторону тела, оставив без внимания колкость.       - Именно так.       Оленье ухо дёрнулось, и тут же в горном проеме появилась Лэра. От увиденного она застыла на месте.       - Как много случайных встреч, я не могу. – Даркнес легким движением руки кинул девушке Веритеса. – Развлекайся.       - Ты сильно изменилась с того момента, когда я тебя видел в последний раз, - едва прокашлявшись от удара о землю, сказал Веритес. – Я бы не хотел тебя убивать, но, видимо, придется. Я не убивал его.       Проведя рукой по воздуху, парень наколдовал себе меч. Он непрочно стоял на ногах, но к бою явно был готов.       Даркнес с улыбкой смотрел на предстоящее шоу, скрестив руки на груди.       Руки девушки сами по себе достали секиру из-за спины. Лэра ощущала тело, но оно решило действовать отдельно. Отточенный взмах секиры был остановлен блокирующим мечом. Мгновение, и Лэра прокручивает секиру, ударяя рукоятью в грудь. Противник теряет равновесие. Подтягивая оружие к себе, девушка делает замах и отпускает секиру из рук. Острие вонзается меж ребер, окончательно сбивая Веритеса с ног.       - Скукотища. – Дарк пожал плечами. – Ты вечно все портишь.       Лэра бросила взгляд на парня сверху и усмехнулась. В ее руках мелькнул кинжал.       - Тебе нужнее, - крикнул Даркнес, скидывая вниз большой, блестящий белый камень душ.       Веритес ошалело смотрел на девушку снизу вверх. Секира в ребрах не позволяла ему встать или хотя бы отползти, поэтому он решил сжечь ее магией. Бурная струя пламени окутала Лэру. От того жара листья на деревьях кое-где пожелтели.       Когда пламя окончательно рассеялось, Лэра упала на землю, хотя совершенно не пострадала от встречи с огнем. На месте Веритеса трещал камень душ, искря и переливаясь, и никакого тела.       - Сколько же вас? – Хирсин обратился к Даркнесу.       - Двое. Или трое. Мы еще не решили. – Парень взглянул на лежавшего на скале уже неделю. –Думаю тебе стоит взглянуть, Лэра или кто ты там.       На трясущихся непослушных ногах девушка стала подниматься наверх. Сбоку от нее появился крупный бурый волк, который позволил ей опереться на него. Вместе они дошли до верха.       Дарк учтиво протянул руку, подводя девушку к бездыханному телу.       - Хорошо сохранился, не так ли? – Он улыбнулся. – Хочешь спасти? Отдай свое сердце.       Лэра понимающе вздохнула. Она села рядом, шаря руками в поисках кинжала. Молча она протянула руку Даркнесу, на что тот аккуратно вложил ей в ладонь свой.       Лэра бережно прошлась пальцами по ледяной щеке.       - Слишком романтично, что за скука. Ты правда вот так вот без раздумий отдашь жизнь за него?! Где ваши манеры? Где ваш эгоизм?       Раздосадованный Дарк выхватил у нее кинжал и, схватив руку девушки, прижал ее своей собственной к груди лежащего, одним движением пронзив обе кисти и сердце трупа. Девушка попыталась отодвинуться, но Даркнес слишком крепко держал ее.       Кровь дольно быстро закапала в рану в сердце.       Голубое свечение плавно потянулось к телу от Лэры, а Даркнес, излучая темно-бордовое, рассыпался на алые искры.       Тонкие вены под иссохшей кожей начали пульсировать. Рваные раны, покрытые грубой коркой, стали стягиваться голубоватыми призрачными нитями, как паутиной, выталкивая отмершие частицы на поверхность. Темные участки стали понемногу приобретать нормальный оттенок. Как только последняя капля кровавого свечения вошла в Эва, он вдохнул.       Лэра сгребла в объятья своего брата. Они снова вместе.       Через пару минут Эвалианзашипел от боли и прижал руку к груди, где осталась свежая царапина.       - Лэра?.. – Парень прищурился.       - Эв.       Хирсин наблюдал за воссоединением и ощущал, как что-то нечеловеческое, инородное,окутывало их. «Всё-таки трое», подумал он и растворился.              Буквально за несколько дней Эв полностью восстановился. Он абсолютно не хотел обсуждать произошедшее, несмотря на то, что Цицерон всячески пытался извиниться за нападение и поблагодарить за то, что увел стражу за собой.       Их жизнь понемногу начала приходить в норму.              Эв оглянулся. В пустом сером пространстве их стояло трое.       Худощавый парень с взъерошенными черными волосами искривился, словно знак вопроса, он улыбался, обнажая клыки.       Справа от него гордо стоял высокий парень со светлой косой до пояса. Его лицо было лишено эмоций, лишь в глазах сверкало что-то холодное.       - Кто вы? – Эвин голос звучал отовсюду, заполоняя пространство.       - Мы – это ты, – ответил черноволосый.