…По междугородней трассе ехал автобус №273, маршрутом «Кигопоис, Верхние Штаты — Кинлопоис, Средние Штаты».
В нём, почти в самом конце салона, сидели юный лев и юная королевская гепардиха.
Последняя сидела, чуть наклонив голову вниз. Её щёки и глаза были мокрыми от слёз.
Из того, что ему рассказала Фули, Кион узнал следующее: во-первых, его одноклассница почти 18 лет прожила в Кигопоисе – в стенах женского интерната «Золотые Ворота»… и была сиротой (но об этом потом.😉); во-вторых, свою Родину Фули посещала не просто так: она хотела забрать под свою опеку из детского дома, что был позади её интерната, своего единственного кровного родственника – младшего двоюродного братика Аздада, но того двумя месяцами ранее уже усыновили. Фули, вне всякого сомнения, не собиралась оставлять это дело без своего участия: а вдруг её любимый братик попал в плохую семью?! А потому королевская гепардиха добилась того, чтобы ей сообщили контакты тех, кто теперь является приёмными родителями Аздада – те были только рады познакомиться со старшей двоюродной сестрой своего приёмного сына, о которой Аздад так много им рассказывал→Фули, побыв немного у новых «родственников», пришла к выводу, что Аздад попал в хорошую и надёжную семью; в-третьих, Фули также зашла и в «Золотые Ворота»: навестить свою интернатскую семью; там её были очень рады видеть – те, кто ещё не покинул его стен и знал Фули. Конечно же, младшего двоюродного брата и свою интернатских родственников она навещала не с пустыми руками.) К тому же, в интернате её тоже ждал приятный сюрприз: как оказалось, на почётной стене лучших выпускниц «Золотых Ворот» висела Фулина фотография – хоть Фули и не была прям звездой закрытого образовательного учреждения, но и плохой ученицей тоже не была – где-то посерединке (однако директор распорядился, чтобы фотография королевской гепардихи висела на почётной доске); в-четвёртых, Фули искала Киона, чтобы тот смог если что прикрыть её перед школой, если его одноклассница не успеет со всеми своими делами вернуться к понедельнику в Кинлопоис. Но пятнистая красавица везде успела.
Кион не знал,
что сказать ей. Всё это время он молча слушал её, боясь, что сможет спугнуть открывающуюся одноклассницу.
— Я… — Кион замялся. Проглотил непонятный комок в горле: — Я не знаю нужных слов, Фули… Прости.
Фули ответила ему тихим голосом:
— Они и не нужны: спасибо, что выслушал. И…
— Я никому не расскажу об этом, честно. — Сразу же понял её намёк Кион.
— Спасибо…
Фули закрыла глаза, уткнулась в правое плечо Киона – по рукаву куртки юного льва потекли слёзы. Кионгози мягко и осторожно обнял одноклассницу: неизвестно, как Фули отреагирует на такой жест с его стороны. Гепардиха, спустя несколько минут тихого плача, благодарно посмотрела ему в глаза:
— Спасибо тебе.
— Пожалуйста. — Кивнул Кион, выпустил её из своих объятий. Он взял из её ладони носовой платок, вытер слёзы одноклассницы, прислонил материю к её носу – королевская гепардиха высморкалась.
Вымотанная физически и эмоционально, Фули хотела лишь одного – сна. Она прислонилась головой к окну, закрыла глаза, готовясь уснуть… Как автобус подскочил на яме.
— Ай! — издала Фули, ударившись об прозрачный материал. Девушка еле сдержала брань.
— Сильно ударилась? — заботливо спросил Вердедигер.
— Аж материться хочется! — с досадой сказала королевская гепардиха, потирая ушибленное место.
— Если хочешь, то можешь прилечь на моё плечо. — Любезно предложил Кионгози. — Я не против. — Добавил он дружескую улыбку.
Фули, усердно потирая проступившую маленькую шишку, переводила взгляд своих зелёных глаз с одноклассника на его плечо.
— Кион, я… — Фули немного растерялась.
— Если не хочешь, то я не заставляю.
Фули, ещё немного потерев шишку, потянулась к шнуркам на кедах, развязала их и вытащила свои стройные и спортивные ножки из обуви, чтобы те отдохнули и подышали. Она откинулась на кресло.
Кионгози снял куртку, заботливо накрыл ею одноклассницу: на обоих школьников, из оконной щели между посадочными местами, дуло холодным ветром.
— Спасибо! — благодарно мурлыкнула Фули, устроилась поудобнее. —А ты? — обеспокоенно посмотрела она на галантного одноклассника.
— Ну, значит, посижу несколько дней дома с соплями и температурой! — отшутился сын Симбы.
— Дурак!.. Но хороший… — Сонно проговорила королевская гепардиха, положив свою голову на плечо одноклассника, – со счастливой улыбкой и нежным мурлыканьем забылась крепким сном.
Сам Кион не спал – сторожил Фулин сон. Одновременно с этим, юный лев переваривал всю полученную ранее информацию об однокласснице. "Почему они так с ней поступили – оставили свою дочь у, возможно, совершенно незнакомого им сообщества? А если бы с Фули там обращались плохо?" — размышлял Кион, вспоминая художественные (вымышленные.) истории о детских домах и подобных местах. Впрочем, и сама королевская гепардиха не знала ответ на этот вопрос (но очень хочет.).
Вердедигер посмотрел на спящую одноклассницу. Та улыбалась и мурлыкала во сне. Кион вспомнил, что на уроках углублённой биологии во время летней школы – это было в 8-ом классе – рассказывали о том, что каждый проявляет эмоции на разный лад; в том числе, и довольно
дикими способами: от движениями хвоста и других частей тела – до мурлыканья, как это у Фули, и подобными действиями – в общем, способов было разнообразное и великое множество. А мурлыканье, исходившее от неё, явно говорило о том, что Фули в данный момент испытывает комфорт и уют, находясь рядом с Кионом.
Это был хороший знак.
Снаружи автобуса Солнце уже вовсю вставало и будило своими лучами каждого, до кого только могло дотянуться. Кион поспешил закрыть шторку, чтобы тихо мурлыкающая во сне Фули могла поспать вдоволь после насыщенного дня.
Но вот некоторые пассажиры начали суетиться.
— Где документы?
— В сумке, дорогая.
— Мам, а можно я останусь в автобусе?
— Вот ещё!
— Пап, я писать хочу. — В ответ на это раздался тяжёлый мужской вздох и ворчание: "Несколько раз говорил, чтобы ты сходила в туалет перед поездкой, но ты…".
И подобные разговоры звучали в салоне. Всё это движение началось неспроста: автобус подъезжал к пограничному пункту досмотра гражданских лиц на предмет въезда-выезда.
Кион крайне нехотя стал будить одноклассницу:
— Фули, Фули! Просыпайся, пожалуйста!
— Мам, сегодня выходной – можно же поспать подольше! — недовольно проговорила во сне девушка.
Кион подавил смешок.
— Фули, мы подъезжаем к пограничному пункту досмотра.
Гепардиха мгновенно раскрыла веки.
— Чёрт! Я совершенно забыла об этом! — раздражённо сказала она, передала Киону его куртку. Далее Фули быстренько всунула стопы своих ног в обувку, зашнуровала их.
— Подожди ты! — Кион своей рукой настойчиво перекрыл ей путь. — Сейчас толчея на выход начнётся – давай подождём. — Принял попытку вразумить её юный лев.
— Хорошо. Если хочешь, чтобы нас проверили самыми последними, то пожалуйста. — Чеканя каждое слово и очень ядовито сказала королевская гепардиха.
Кион невольно почувствовал укол в груди: "И надо было тебе это делать? Вы же только начали наводить мосты!" — сказала ему совесть.
— Да, ты права. Пошли. — Кион взял куртку.
Юный лев помог Фули достать её чемодан с верхней полки.
Выйдя из автобуса первым, сын Симбы подал спускающейся Фули ладонь, на которую его одноклассница смогла опереться при выходе.
— Благодарим! — уже теплее сказала девушка.
Соответственно, в очередь на проверку Фули встала вперёд Кионгози – тот ничего не имел против.
Подул прохладный ветерок. Кион накрыл стоящую впереди одноклассницу своей курткой – документы и смартфон были в карманах джинсов. Фули оценила этот знак внимания с его стороны:
— Спасибо. — Повернув голову, благодарно сказала она.
К сожалению, простоять пришлось довольно долго. Солнце успело подняться на 1,5 часа, когда наступила очередь Фули. Однако спустя несколько минут дверь пункта досмотра резко распахнулась – из неё выглянула довольно сердитая на вид немецкая овчарка:
— Кионгози Вердедигер?! — спросила она у стоящего перед ней молодого льва. Кион кивнул. — Быстро зашёл! — рявкнула на него работница междугороднего КПП.
Остолбеневший юноша так и сделал.
— Всё, довольны? — обратилась немецкая овчарка к королевской гепардихе.
— Да, спасибо. — Грубо ответила Фули.
На это работница лишь раздражённо вздохнула.
— Что ты устроила? — шёпотом спросил Кион.
— Чуть ли не истерику: "Вы не имеете право осматривать меня и мой багаж без наличия свидетелей!", "По закону Средних Штатов я считаюсь несовершеннолетней!", "Да вы все педофилы и пидоры в погонах!" – тоже мне, нашлась тут!.. — возмущённо ответила вместо гепардихи немчарка. (Должен отметить, что цитата про педофилов и пидоров – личная придумка самой служащей.).
— Миссис Лоес, успокойтесь, пожалуйста. — Сказал непосредственный начальник немецкой овчарки.
Коритина мама глубоко вдохнула и длинно выдохнула.
— Теперь, мисс Гра́тис
¹, Вы позволите нам сделать свою работу? — более сдержанно прошипела немчарка.
— Да, позволю. — Желчно ответила Фули.
— Будьте так добры подождать своей очереди. — Немчарка указала Киону на средних размеров оргстеклянный куб с одной единой скамейкой.
— Да, хорошо.
Юный лев послушно пошёл обустраиваться в указанном месте.
Когда Фулин одноклассник сел на лавочку, миссис Лоес закрыла стальную дверь в куб на ключ – тоже самое она проделала и с дверью в пункт досмотра:
— Сохраняем спокойствие: это для всеобщей безопасности! — довольно буднично сказала она, повернулась к пассажирке: — Пройдите за ширму, пожалуйста.
Фули, не желая подставлять жизнь своего одноклассника угрозе, паинькой выполнила это повеление. За ширмой гепардиху ждали ещё две сотрудницы междугороднего КПП. Стоящая по правую Фулину руку была очковой змеёй средних лет и изумрудного окраса, а стоящая по левую руку одноклассницы Киона стражница порядка представляла из себя молодую голубоглазую гиеновидную собаку.
— Здрасьте! Будьте добры Ваши пожитки на проверку. — Не по уставу сказала змея.
— Рядовая Хэйлрук имеет в виду, чтобы Вы предоставили мне свой багаж для досмотра на предмет запрещённых веществ, холодного и огнестрельного оружия, санкционных вещей и подобного. — Поправила свою колежанку
² гиеновидная собачка.
Фули молча положила на стол перед кэпэпшницей свой чемодан.
— Благодарю. — Вполне дружелюбно улыбнулась стажёрка, открыла чемодан – начала тщательный досмотр. — Рядовая Хэйлрук, записывайте содержимое ручной клади гражданки Гратис: 2 комплекта сменной одежды – нижнего и верхнего, зарядное устройство… — Мисс Ларга́н ещё покопалась в ручной клади королевской гепардихи. — …и на этом всё. — Заключила она, аккуратно уложила пожитки, как они были до её вторжения, закрыла крышку чемодана. — Теперь будьте добры позволить мне осмотреть Вас, пожалуйста. — Встала перед Фули офицерша.
В ответ девушка достала из кармана своих джинс: смартфон в чехле, паспорт с билетом и проводные наушники.
— Да пожалуйста! — задрав руки, разрешила Фули.
— Благодарю.
Сначала мисс Ларган прощупала и прохлопала Фули, потом провела по ней ручным металлодетектором, после чего работница КПП осмотрела гепардихин хвост.
— Прошу Вас раздеться до нижнего белья, пожалуйста.
Фули немного помедлила с выполнением этой просьбы. Когда гиеновидная собачка хотела было повторить свою просьбу, королевская гепардиха начала снимать с себя свои салатовую футболку, бирюзовые джинсы, серые носки, чёрно-белую обувь.
— Благодарю. — Сказала мисс Ларган, проделала те-же действия, что и ранее, но более тщательнее. После она осмотрела снятую одёжку. — И ещё смею Вас просить… — Но Фули сразу смекнула, что от неё требуют – она предстала пред ними абсолютно нагой. — Благодарим за содействие. — Сказала стажёрка, в третий раз осмотрела Фули и во второй раз – её одежду, и ещё тщательнее, чем до этого (даже все интимные места были проверены – пятнистая как-то и не возразила против этого.). — Офицер Хэйлрук, запишете о том, что также гражданка Гратис имела при себе умный телефон в защитном чехле, удостоверение личности – в скобках «паспорт», и проездной документ – в скобках «билет на междугородний автобус»; из одежды…
— Можно, пожалуйста,
это не записывать? — встряла Фули. Гепардиха понадеялась на их женскую солидарность.
Стажёрка посмотрела на свою напарницу – очковая змея лишь пожала плечами:
— Лучше уточнить у миссис Лоес.
Стажёрка выглянула из-за ширмы:
— Ло́мбда! Миссис Лоес! Тут возник нюанс!
Немчарка тяжело вздохнула, подошла к своей подчинённой:
— Что такое? — недовольно спросила Коритина мама.
— Я не даю своего согласия на описание моей одежды. — Фули указала на офицершу-змею, что держала в руках планшет с внесённой в файл информацией о королевской гепардихе.
Немчарка пристально посмотрела в зелёные глаза школьницы:
— Уж не знаю, на что ты надеялась, но тут все работают строго по протоколу. — Тихо, но грозно сказала ей миссис Лоес. — Молчать! — резко рявкнула она, когда Фули открыла рот. — Это для всеобщей безопасности… — Добавила она, ушла на свой пост.
Фули проводила её крайне злобным взглядом.
— Итак, продолжим? — с примирительной улыбкой спросила гиеновидная собачка.
— Да… — Глухо отозвалась Фули.
— Итак, офицер Хэйлрук, запишите, что из одежды на гражданке Гратис были…
"Идиотизм полный!" — думала Фули, наблюдая за их работой. — "Интересно: Киона тоже
так будут досматривать? Что-то других мужчин, кроме того варана, я здесь не увидела.". — Мысленно ехидничала королевская гепардиха, не скрывая улыбку.
— Что-то не так? — подозревающе-серьёзно спросила гиеновидная собачка.
— Всё так – просто я представила, как вы будете досматривать следующего пассажира. — Честно ответила девушка, принялась одеваться.
— Мы досматриваем только женщин – мужчин досматривают другие сотрудники. — Пояснила змея.
— Спасибо за информацию. — По-настоящему любезно сказала уже одетая Фули.
— Возьмите, пожалуйста, свои вещи и подойдите к лейтенанту Лоес – будьте так добры. — Вежливо и с дружелюбной улыбкой сказала стажёрка.
— Хорошо.
Гепардиха прошла к помощнице варана.
— Ваши удостоверение личности и проездной документ. — Сказала Коритина мама.
—
Прошу. — С капелькой яда в голосе сказала Фули, протягивая ей всё вышеназванное.
Немчарка тщательно проверила документы на подлинность, сверила их с базой данных на компьютере.
— Всё в порядке, можете возвращаться обратно на своё посадочное место. Приятной дороги. — Желчно сказала миссис Лоес, отдавая Фули её документы.
—
Большое спасибо! — язвительно поблагодарила девушка стражницу порядка, принимая документы из рук служивой, ушла в салон автобуса.
Ломбда Лоес подошла к кубу, выпустила одноклассника своей дочери:
— Теперь Ваша очередь, юноша. — Холодно сказала она.
Кион прошёл те-же процедуры, что и Фули – за исключением того, что его досматривали сотрудники, а не сотрудницы КПП.
Юный лев уже было собрался идти в автобус, как немчарка остановила его:
— Кион, подожди, пожалуйста! — миссис Лоес подошла к нему, спросила чуть тише: — Как там Корити? Мне ж ещё этот и следующий месяц на вахте быть – потом домой на 6 месяцев, затем обратно на 6 месяцев сюда, а нам не особо-то и разрешают звонить домой и/или родным во время службы.
— С ней всё хорошо, миссис Лоес, не волнуйтесь. Практически никаких нареканий по учёбе нет – тут можете быть уверены. — Честно заверил ей Кион с доброй улыбкой.
— Очень радостная весть!.. — с облегчением сказала немчарка. — И передай ей, что я люблю её.
— Обязательно, миссис Лоес! — дал правдивое и надёжное обещание сын Симбы.
Кион хотел уже выйти из КПП, однако немчарка успела схватить его запястье быстрее, чем Кион сделал шаг к выходу:
— И следи за своей
подружкой! — прошипела сквозь зубы миссис Лоес.
— Она мне и Вашей дочери одноклассница. — Только и сказал юный лев, вышел.
— Как думаешь: долго нам ещё?
— Не очень… полагаю. Фули, позволишь спросить?
— Ты
уже спросил.
Кион пропустил мимо ушей это замечание.
— В общем, почему ты просто не сказала мне об своей задумке заранее – ещё в школе?
— Не знаю. — Сухо пожала плечами королевская гепардиха. — Наверное, не хотела, чтобы посторонние слышали наш разговор.
— Ну да, а если бы отошли поговорить куда-нибудь от посторонних глаз и ушей, то могли бы поползти ненужные нам обоим слухи про нас.
— Вот и-мен-но! — проговорила Фули по слогам. — Тем более, твоего номера телефона у меня было и в интернете меня нет – потому я и хотела поймать тебя перед рисованием твоего портрета, чтобы без проблем сообщить тебе об этом… Но, как видишь, всё получилось иначе. — С тяжёлым вздохом сказала королевская гепардиха.
Спустя несколько минут, автобус поехал – все пассажиры и водитель прошли проверку.
Пускай и немножко, но поспавшая Фули прекрасно держалась… успешно подавляя зевки.
— Если хочешь ещё поспать, то…
— Спасибо, Кион, но до дома продержусь. — Вежливо отказалась Фули.
— Если хочешь, то могу тебя проводить. Я ни в коем случае не навязываюсь, просто… элементарная вежливость или что-то в этом роде. — С извинительной улыбкой сказал сын Симбы.
— Знаешь, а ведь из-за таких вот фразочек и поступков и растёт сексуальная преступность! — несколько осудительно сказала Фули.
— Я… Я не в этом плане, Фули! У меня ничего такого и в мыслях не было, честно! — занервничал Кион: ведь он и взаправду не желал зла ей.
— Да успокойся ты! Никто меня не насиловал! — весёленько фыркнула на него королевская гепардиха. Спустя несколько минут раздумий, она сказала: — Мне будет приятно, если ты проводишь меня. — С доброй улыбкой сказала она, положила свою голову на его плечо, уснула с тихим мурлыканьем.
Фули решила ещё чуть больше довериться ему.
***
На автобусном вокзале, в месте ожидания, сидели двое подростков. Ну, как сидели? Скорее, 1 сидел, а
второй вторая лежала у него головой на коленях, мирно посапывая.
"Как же ты сильно устала!" — тепло подумал Кион, смотря на спящую одноклассницу. Вот система уведомлений на его смартфоне издала звук – такси ожидает их.
— Фули, Фули! — Кион мягко потряс плечо спящей гепардихи.
— Мммм! Что такое? — с лёгким возмущением спросила во сне она.
— Такси приехало.
Юный лев убрал чемодан одноклассницы в багажник таксомото́ра, сел рядом с ней. Фули, по обыкновению, сидела у окна – правого. Таксист вёл автотранспорт настолько быстро, насколько это позволяли правила дорожного движения Средних Штатов для утренних часов. Все в машине молчали и думали о своём.
Фули предложила Киону послушать 1 трек – тот ничего не имел против. Королевская гепардиха достала свои смартфон и наушники, подключила их друг к другу.
— Ты громко любишь слушать? — учтиво спросила она, протягивая ему левый наушник.
— Сегодня твой день. — Спокойно сказала Кион.
— Благодарю. — Чуть смущённо сказала Фули, включила трек.
Начало:
Мы искрим, как провода, нас не достать (не достать!),
Одиночки в городах – вместе лет до ста (лет до ста!),
Гордость выключай, я-и-яй, я-и-яй!
Оставляю солнечный блеск,
Свой солнечный блеск!
Куплет 1:
Падаем на дно, обнажая свой страх (свой страх),
В поездах метро, как на президентских местах (ай-яй!).
Тает новый день, как прошлогодний снег:
Под тяжестью век – в самом ярком сне.
Выбери, выбери меня, стоя у двери,
Выбери, выбери, пока светят фонари.
Кто сказал, так не бывает? (Не бывает!),
Если внутри умирает (умирает!),
Ты заряжаешь меня, как ток.
Припев:
Мы искрим, как провода, нас не достать (не достать!),
Одиночки в городах – вместе лет до ста (лет до ста!),
Гордость выключай, я-и-яй (ай-ай-ай), я-и-яй (ай-ай-ай)!
Оставляю солнечный блеск,
Свой солнечный блеск!
Куплет 2:
Таю, а ты меня листаешь,
Будто бы книга я со стихами.
Эй, хоть я совсем не де́нди,
Но полетели, будто Питер Пэн и Венди.
У любви такие странные методы:
Мы попали в сеть, мы стали мемами –
Говорим на своём и молчим о своём,
Не жалея ни о чём.
Таем от центра до окраин,
Копотью дышим – воздух выдыхаем,
Выдыхаем, выдыхаем –
Тихо по переходам ветерком летаем.
Прыгнем с разбега в холодный рассвет
Или скользим тенью по простыне –
Прижмись ко мне!
Окончание:
Мы искрим, как провода, нас не достать,
Одиночки в городах – вместе лет до ста,
Гордость выключай, я-и-яй, я-и-яй!
Оставляю солнечный блеск!..
Мы искрим, как провода, нас не достать (не достать!),
Одиночки в городах – вместе лет до ста (лет до ста!),
Гордость выключай, я-и-яй (ай-ай-ай), я-и-яй (ай-ай-ай)!
Оставляю солнечный блеск,
Свой солнечный блеск!³(*)
На немой вопрос гепардихи, Кион ответил, что песня ему понравилась – Фули ответила тёплой улыбкой. Весь оставшийся путь был в молчании.
"Вот я и дома!" — радостно подумала Фули, увидев двухэтажный дом, целиком и полностью принадлежавший ей.
— Приехали! — известил своих пассажиров чуть упитанный таксист-горностай. — 250 гульйе́н.
Кион уплатил названную сумму наличкой – и на чай сверху.
Подростки вышли из такси – благовоспитанный Кион помог Фули выйти из транспорта, достал из багажника её пожитки. Такси, тихо бибикнув, уехало.
Подростки стояли перед каменной лестницей, ведущей ко входной двери.
— Кион… Спасибо тебе. — Робко и с тёплой улыбкой сказала Фули, беря из его рук свой чемодан.
— Пожалуйста! Всегда рад! — по-дружески улыбнулся юный лев.
— Кион… Скажи: мы можем быть друзьями после того,
как я обращалась с тобой? — голосок Фули сквозил надеждой. — Но если ты не простил мне те выходки, и не захочешь дружить с такой, как я, то я пойму. — Стыдливо опустив уши, сказала королевская гепардиха.
— Всё хорошо, Фули. — С дружелюбным смешком улыбнулся юный лев. — Конечно, я простил тебя и те твои выходки! И я не не хочу дружить с тобой. — Кион протянул ей свою ладонь.
Фули пожала её.
— Будем друзьями! — хором сказали они.
Затем Фули резко обняла тощую шею своего нового друга:
— Ты такой хороший, Кион! Жаль, что я такая дура, и раньше не стала дружить с тобой!.. — с теплом в голосе сказала королевская гепардиха. В порыве эмоций, она мягко поцеловала его левую скулу – щёки юноши покраснели.
Кион, немного ошарашенный и смущённый этими поступками со стороны Фули, ответил ей неловким, но тёплым объятием, шепнул в её левое ухо:
— Если понадобится помощь, то зови! Помогу, чем смогу – обещаю, нет, клянусь тебе! — горячо заявил и заверил он.
— Хорошо, буду знать! — звонко ответила она, усмехнулась.
Пообнимавшись ещё пару минут, друзья расцепились.
Фули осмотрела своего нового друга с ног до головы:
— Пожалуй, займусь тобой. — С хитрой улыбкой сказала она.
После она взяла чемодан, прошла на крыльцо, достала из небольшого, но надёжного и запароленного хранилища в стене возле входной двери ключи от дома.
— Пока, Кион! Спасибо тебе ещё раз. — С доброй и тёплой улыбкой поблагодарила она друга, обернувшись к нему в полтела.
— Пожалуйста, Фули! Если что, зови! — ответил взаимной улыбкой юный лев.
Когда королевская гепардиха скрылась за дверью, сын Симбы направился домой пёхом: от Фули было не так уж и далеко.
Оказавшись в прихожей, Фули сняла уличную обувь, поставила её на полку, вдела стопы в домашнюю обувку, прошла в свою комнату, где разобрала чемодан. После она прошла в ванную, где приняла душ и поставила на таймер стираться сменную и уличную одежды.
Далее гепардиха вернулась в свою комнату, поставила смартфон на зарядку. Начала видеозвонок.
— Здравствуй, солнышко! Как ты? Уже дома? — на королевскую гепардиху смотрела взрослая пума. Звали её Даке́та Та́стоф. Ей было почти 40 лет.
— Да, мам. Я только из душа. — С тёплой улыбкой сказала королевская гепардиха.
Дакета и Фули приходились друг дружке названными матерью и дочерью – к тому же, если бы пума однажды дождливым вечером – почти ночью – не вышла подышать свежим воздухом, то тогда бы 4-месячная Фули замёрзла до смерёточки. В тот-же день Дакета Тастоф привязалась к Фули – у пумы родились родительские чувства к маленькой королевской гепардихе; и с того дня Фули находилась под её чутким надзором и заботой. К большому счастью интернатская медстера оформила бы опеку над Фули или даже удочерила её… Но к большому сожалению для обеих, по правилам «Золотых Ворот» сотрудники интерната не имели права оформлять опекунство или удочерять воспитанниц-сирот. Однако это правило не стало преградой для чувств пумы и гепардихи – и поверьте мне: Фули выиграла самый большой куш у Жизни, когда покорила сердце этой женщины.
— Мам… — Мяукнула Фули.
— Да, родная? — заботливо мурлыкнула Дакета.
— …Я до сих пор благодарна тому дню, когда ты нашла меня. Мне надо *Фули шмыгает, вытирает слёзы* чаще это делать: ведь если бы не ты, то я… я…
— Всё хорошо, милая. Не плачь, любимая. — Тепло, успокаивающе говорила мама-пума.
— Мам, я так люблю тебя! Я так благодарна тебе за всё, что ты для меня делала! — сквозь плачь говорила Фули.
— Я знаю, доченька, я знаю. Я тоже тебя люблю – и тоже благодарна тебе, что ты появилась в моей жизни. — Пума вытерла парочку слезинок.
На протяжении нескольких минут Фули позволяла себе пускать слёзы, а мама её успокаивала.
— Мам, у меня есть новость – хорошая. — Фули вытерла одеялом лицо, сморкнулась в носовой платок, который забыла отдать Киону. Посмотрела на этот кусок ткани: на нём был вышит красной шёлковой нитью ве́нзель на косой манер: ”
КВ” – сия деталь указывала на то, что эта вещь принадлежит Кионгози (Киону.) Вердедигеру. Фули с большой теплотой прижала этот носовой платок к груди: — Мам, я сегодня встретила друга. Он очень хороший, честно.
Королевская гепардиха поведала маме о недавнем происшествии и своём новоприобретённом друге.
— Всё равно будь аккуратна и осторожна: кто знает, что у него на уме на самом деле. — Наставительно сказала Дакета своей дочке.
— Да, мам, я поняла. — Сказала Фули, зевнула, закрыв рот ладонью: уроки манер, что гепардиха получила в своё время в интернате, изредка, но проявлялись сквозь её подростковый и юношеский бунт.
— Ладно, тебе пора спать. Добрых снов, доченька. Люблю тебя.
— Спасибо, мам. Тебе тоже добрых снов. Люблю тебя.
Первой звонок завершила пума. Фули заблокировала гаджет, переоделась в одежду для сна. Однако перед сном гепардиха бережно и руками постирала носовой платок, повесила его сушит. Лишь только после этого она смогла заснуть добрым и уже полноценным сном.
Вот Кион уже стоял перед входной дверью. За его спиной величественное Солнце уже вовсю начинало будить каждого в городе. "Надо зайти тихо, никого не разбудив." — Подумал юноша. Он открыл дверь своим ключом, приоткрыл её настолько, чтобы смочь пролезть. Тихо закрыл её. Кионгози принялся бесшумно снимать с себя всю уличную одежду.
Раздевшись, юноша по-воровски двинулся вперёд.
Обычно в выходные дни родители Киона спали подольше – Киара так и вовсе спала до обеда. К тому же, старший брат Киона – Копа уже две недели как не появлялся дома…
— Вот и блудный сын вернулся!
…Сердце младшего сына Симбы упало в пятки и бешено застучало. Замерший подросток аккуратно повернул голову влево: за кухонным столом сидела…
— Это где мы были все прошедшие часы, Кионгози Вердедигер?! — прозвучал суровый вопрос из женских уст – и довольно громко.
…Сквозь нахлынувшую пелену из адреналина и страха, Кион увидел, что за столом сидит…
— Киара? — Кион нервно проглотил вставший в горле ком. — Фух! Напугала! — облегчённо выдохнул алогривый братик львички.
— Да, это я. И тем не менее, ты не ответил на мой вопрос! — Киара сложила руки на груди.
— Подруге оказывал помощь.
— Надеюсь, что вы предохранялись? — язвительно-сально улыбнулась львичка.
— Да не было у нас ничего такого! — огрызнулся уставший юноша.
— Хорошо. Допустим, что
я поверила, но вот поверят ли
мама с папой? — грозно сказала Киара, вставая в кухонном проходе, кивнула в сторону лестницы на второй этаж.
Глаза львички были опухшими и красными: верно, опять с Кову поссорились.
Кион тяжело вздохнул, почуяв шантаж со стороны старшей сестры:
— Чего ты хочешь? — спросил он, поднимая руки вверх.
Киара, еле сдерживая смех, сказала:
— Ничего я не хочу, дурачок! К тому же, если ты помнишь, за мной должок перед тобой за твою помощь с моей домашкой по истории. — Хитро подмигнула львичка. — Так что я никому не скажу о твоём долгом отсутствии. Тем более, что родители это особо не заметили – твоего долгого отсутствия.
— Хорошо, пусть так. — Согласился Кион.
— Чудесно! А теперь – спать! — командирским голосом сказала Киара, указала ему на лестницу.
В ответ Кион подошёл к сестре, обнял её:
— Люблю тебя! — тёплым шёпотом сказал он.
— Я тоже люблю тебя, братик! — ответила взаимностью львичка. — Иди уже спать!
Правда, перед сном Кион хотел принять душ, но решил не рисковать… да и сделать это можно и опосля сна.
"Надеюсь, что я и Фули действительно подружились!.." — подумал на сон грядущий Кион, провалился в Страну Грёз.
Куплет 1:
Пусть поёт нам ветер веселей,
Пусть нам солнце ласковое светит.
Кто имеет на земле друзей,
Тот не зря живет на белом свете!
Припев:
Раз, два, горе – не беда!
Унывать не надо никогдааааа!
Выше нос и хвост держи трубой,
Трубой!
Знай, что верный друг всегда с тобой!
Куплет 2:
Кто на ветер не бросает слов,
Кто в беде не дрогнет от испуга,
Кто отдать последнее готов, –
Только тот достоин званья друга!
Припев:
Раз, два, горе – не беда!
Унывать не надо никогдааааа!
Выше нос и хвост держи трубой,
Трубой!
Знай, что верный друг всегда с тобой!
Куплет 3:
Если надо, друг пройдет всегда
Через горы и лесные чащи.
Вместе радость, вместе и беда –
Вот закон у дружбы настоящей!
Припев:
Раз, два, горе – не беда!
Унывать не надо никогдааааа!
Выше нос и хвост держи трубой,
Трубой!
Знай, что верный друг всегда с тобой!
Завершение:
Раз, два, горе – не беда!
Унывать не надо никогдааааа!
Выше нос и хвост держи трубой,
Трубой!
Знай, что верный друг всегда с тобой,
Знай, что верный друг всегда с тобоооооооой!³(**)
