Пламенный венец

«Милая жена, Как ты уже знаешь, самые страшные наши опасения подтвердились, и нам ничего больше не остается, как дать нашим врагам честный бой. Если бы ты знала, как тяжко мне называть Роберта своим врагом. Пусть нашей с ним дружбе и была нанесена смертельная рана, когда я согласился отдать Лианну за короля, и с тех пор она истекала кровью и медленно умирала, но все же он когда-то был мне другом. Впрочем, глядя на него теперь, я больше ни о чем не жалею. Я сделал свой выбор, теперь он сделал свой. Сегодня я покидаю Красный Замок и столицу и по приказу Его Величества отплываю на Север, в Белую Гавань, так что нам с тобой предстоит скоро свидеться. Вчера я отправил всем своим знаменосцам призывы немедленно явиться в Винтерфелл, но я прошу и тебя повторить эту мою просьбу, ибо, как ты сама хорошо знаешь, по пути из Королевской Гавани вороны могут затеряться. Кроме того, тебе надлежит отправить весть лордам Западного Побережья, ибо мы не знаем, насколько коварными могут оказаться Грейджои и где они решат ударить первыми. Долгое и славное правление лорда Квеллона расхолодило и расслабило нас, и мы, позабыв о собственной своей истории, не учли возможной опасности. Наши рубежи слабо укреплены и уязвимы перед озверелыми пиратами — назвать их иначе никак невозможно. Честь для них лишь пустой звук, а справедливость им незнакома. Я очень скучаю по тебе, мой свет, и по детям. Расскажи им, что, дадут боги, мы скоро увидимся, и я наконец-то смогу всех вас обнять и расцеловать, пусть наше воссоединение и будет недолгим. Да хранят нас всех старые и новые боги. Любящий тебя муж, Эддард Старк». Послание, написанное на толстом, желтоватом листе пергамента, было тщательно запечатано и скреплено печатью Хранителя Севера: четкие линии, продавленные металлическими краями, начертили на сером податливом воске лютоволка. Черный ворон, нахохлившийся от попадающего в птичник ветра, и явно недовольный тем, что его отправляют куда-то в такую погоду, понес это письмо в Винтерфелл, а Эддард со своим небольшим отрядом погрузился на торговый корабль, идущий в Белую Гавань. Боги оказались милостивы к ним и послали попутный ветер, ладно наполнявший крепкие паруса, с одними веслами их скорость оказалась бы раза в два меньше, да и гребцы бы быстрее утомлялись, двигая вперед громоздкую корабельную тушу. Море шумело, а ветер гонял по небу рваные облака, похожие на свалянные комья гусиного пуха. Брызги от бьющихся о борт галеи волн летели Неду в лицо. Облизав губы, он почувствовал на них соль. Море не было стихией Старков. Лютоволк, угодивший в воду, фыркал и отплевывался, а выбравшись на землю спешил скорее отряхнуться. Может, и не зря Брандон Факельщик поджег весь принадлежавший тогдашним Королям Севера флот много тысячелетий назад, после того как отец его не вернулся из плаванья в Закатное Море. Не стоило Старкам отрываться от родной земли, покидать Север, где они издревле были признанными королями. Никогда это ничем хорошим не заканчивалось. Пусть другие путешествуют, ищут сокровища, открывают новые земли, играют в престолы — северяне же будут честно возделывать свой хлеб, валить лес, добывать шкуры и меха, помогать Ночному Дозору. Впрочем, сейчас у Неда не было выбора и уклониться от грядущей битвы он не мог: его сестра была женой короля, и ее жизнь, и жизнь его племянников зависела от исхода этой войны. Нед обернулся и встретился с суровым взглядом Мартина Касселя. В его подернутой сединой бороде поблескивали брызги. Над кораблем кружили чайки, они, как и было принято у этих птиц, громко кричали, словно о чем-то спорили. За противоположным бортом, вдалеке, едва различимый на горизонте и больше похожий на мираж, маячил Острый Мыс, значит где-то напротив него располагался Драконий Камень, где оставалась его сестра. Эддард вздохнул и подумал о том, как бы ему хотелось, чтобы они снова собрались в Великом Чертоге Винтерфелла, чтобы играла музыка, а все кругом веселились и танцевали, и над ними не висел бы меч войны, готовый поразить их в любое мгновение. Через неделю пути корабль пришвартовался в Чаячьем Городе. Еще до отплытия из Королевской Гавани Эддард послал весть Элберту Аррену, и тот уже поджидал старого приятеля на пристани, сопровождаемый лишь небольшим отрядом домашних гвардейцев в небесно-голубых плащах. Они коротко обнялись, и Элберт пригласил Неда в богатую таверну, где хозяин, раскланиваясь, выделил им отдельный кабинет, у дверей которого были поставлены два гвардейца, дабы никто не вознамерился подслушивать. — Жизнь научила меня тому, что уши есть даже у стен, — вздохнул Нед, усаживаясь на поскрипывающую деревянную скамью. — Не слишком ли много шума мы подняли? — Меня тут и так знает в лицо едва ли не каждый тавернщик, — пожал плечами Элберт, устроившийся напротив Неда. — Если бы мы попытались встретиться тайно, все равно поползли бы слухи, и это вызвало бы подозрения у ненужных людей, а так мы делаем это открыто, ведь скрывать нам нечего. — Он улыбнулся и разлил вино из стоящего на столе графина. — Но о делах потом, сначала поедим. Обслуживал знатных гостей сам хозяин таверны, предлагая им испробовать самые лучшие свои блюда: нежная сливочная уха с большими кусками форели, которую готовили только здесь, в Чаячьем Городе, жаренная треска, копченная треска, засоленная в бочках речная форель, сельдь в масле, овощное рагу, пироги только что из печи. Одна сплошная рыба, впрочем, как и во многих тавернах, располагавшихся прямо у пристани. Элберт уминал угощение за обе щеки, у Неда же давно не было аппетита. Впрочем, рагу из овощей оказалось вкусным, а местный хлеб — мягким и душистым. Здешние повара воистину заслуживали похвал. — Что слышно? — не выдержав, спросил Нед. Он не отобедать сюда приехал в конце концов. — Ничего существенного, — Элберт понизил голос и, отломив кусочек хлеба и отправив его в рот, наклонился к собеседнику. — Неделю назад дядя велел созывать знамена, но это ты, верно, и без меня знаешь. Впрочем, он еще надеется утихомирить Роберта. Нед отложил вилку и уставился на Элберта. — Лорд Джон полагает, что сможет его уговорить? — Эддард был удивлен. — Всем известно, что Роберт считает его предателем. — Видимо, дядя, хочет вызвать в нашем общем друге лучшие чувства, напомнить о том, кто воспитал его и заменил ему отца, — пожал плечами Элберт. — Хотел бы я, чтобы у него что-нибудь вышло, — вздохнул Нед, — но мы все хорошо знаем, что Роберт уже давно затаил обиду и жаждет отомстить королю. Элберт задумался, да так, что даже перестал жевать. — Не думал я, что именно Роб будет столько лет убиваться из-за женщины, — сказал он все еще с набитым ртом. — Казалось, они никогда не имели для него значения, ведь вокруг него всегда кружился целый рой девиц. — Элберт промокнул усы белой хлопковой салфеткой. — Лианне он никогда не нравился, — проговорил Нед. Кажется, впервые за столько лет он произнес вслух эту простую истину, которая была ему известна уже давно. — Он бы ни за что не получил ее, я всячески старался отрицать это, отказывался признать… Она скорее бы сбежала или покончила с собой, чем осталась бы с ним. — Смелая девушка, — заметил Элберт. — Я давно это понял. Впрочем, ей очень повезло, что обстоятельства сложились именно так. Нед кивнул, где-то в глубине души понимая, что, если бы не Рейегар Таргариен, отец, да и они с Брандоном отдали бы Лианну за Роберта, надеясь, что она смирится и успокоится, как всякая молодая девица, что противится браку. Как же они ошибались, как жестоко ошибался он сам. Роберт бы не изменился, а Лианна бы никогда не приняла его. — Моя сестра — единственная девушка, которую Роберт желал, но так и не получил, — проговорил Нед. Элберт кивнул и поерзал на стуле. — Может, ты и прав, — согласился он, — только вряд ли он сам понимает это. Эддард вынужден был признать правоту своего друга. Он сам видел Роберта совсем недавно: ему бесполезно было что-то втолковывать. Он уже вбил себе в голову одну идею, и вытравить ее оттуда не сумеет даже Джон Аррен. — Не понимает, — Нед постучал пальцами по деревянной столешнице. В тарелке остывала наполовину съеденная уха. — И нам от этого совсем не легче. Они пробыли в таверне еще с час, после чего распрощались: Эддард отправился обратно на корабль, а Элберт вернулся в город, пообещав отправить ворона, если у него появятся какие-то известия. Нед в ответ сухо кивнул. Хороших новостей он почему-то больше не ждал, и веры в то, что все завершится миром, у него уже не осталось. Остаток плаванья до Белой Гавани прошел без происшествий. Ветер сопутствовал им, и Нед благодарил за это старых богов, стоявших на страже Севера и его народа. Эддарда трудно было назвать верующим, но сейчас ждать помощи, казалось, было больше неоткуда, и только богам под силу было уберечь и спасти их. Корабль лорда Старка встал на якорь в так называемой внутренней гавани, скрытой от посторонних глаз городской стеной и стенами древнего Волчьего Логова. От сырости серые камни покрылись зеленым мхом, и сама вода, бившаяся о них, казалась серо-зеленой им под стать. От внешней гавани, предназначенной для торговых судов, ее отделяла лишь пристань, но Эддард не очень-то опасался быть узнанным. Корабль находился во владении дома Мандерли, и на его мачте красовался флаг с водяным, а на одежде Эддарда и его людей не было никаких опознавательных знаков. Город лорда Мандерли привычно бурлил, кораблей из самых разных краев Вестероса и Эссоса было предостаточно, по причалу внешней гавани сновали таможенники в сопровождении солдат, а матросы соревновались в своей громогласности с чайками, до того обнаглевшими и разленившимися, что они таскали рыбу прямиком из лодок к вящему неудовольствию рыбаков. Когда он сбежал наконец со сходней и ступил на твердую землю, Неду показалось, что его все еще качает. Он попробовал закрыть глаза, но от этого качка в его голове сделалась лишь еще сильнее, и Нед вновь принялся разглядывать суетящихся кругом людей, ожидая, когда неприятное ощущение оставит его. — Море не для волков, — фыркнул подошедший к нему Кассель. Нед хмыкнул. — Может быть. Оно не для нас с тобой, это уж точно. На пристани их уже встречали люди лорда Мандерли, которые кинулись к ним, едва увидев, как Нед вместе со своим отрядом спустился с корабля. Видно, судно заприметили со стен еще при входе в гавань. В сопровождении немногочисленной стражи в бело-зеленых цветах, лорда Старка и его людей немедленно препроводили к лорду Виману в Новый Замок. Солнце светило ярко, но его тепло уносил дувший с моря холодный ветер, зато за городскими воротами, подальше от берега, стало уже по-настоящему жарко. Стены городских домов сверкали в солнечных лучах своей белизной, а улицы казались неприлично широкими, от оставшегося позади рынка шел запах рыбы, который, впрочем, казался Эддарду едва ли не приятным. Следуя за гвардейцами Мандерли, Нед крутил головой по сторонам, отмечая про себя, что город полон не только торговцами и моряками, как это обычно бывало, но и рыцарями и солдатами. Их можно было заметить у конюшен и постоялых дворов и, конечно же, у трактиров. В некоторых из них столы были выставлены на улицу, и можно было спокойно наблюдать за посетителями. Видать, его письмо уже добралось до лорда Вимана, и тот с присущей ему расторопностью принялся исполнять приказ. В замке для спутников Неда на кухне уже был накрыт стол, а его самого в своей горнице ожидал лорд Виман. Все это было весьма в манере лорда Мандерли, но то, что никому из них не дали немного отдохнуть, говорило о крайней безотлагательности дела. На сердце у Эддарда вновь заскребли кошки: такая срочность, тем более от лорда Вимана, не предвещала ничего хорошего. — Добро пожаловать, лорд Старк! — пробасил Мандерли, едва тяжелая дверь из железнодрева распахнулась перед Недом. — Благодарю за гостеприимство, лорд Виман, — Эддард коротко поклонился, усаживаясь в богатое резное кресло, обитое серебристым бархатом. Кресло напротив едва вмещало главу дома Мандерли, который, казалось, за те несколько месяцев, что Нед не видел его, еще сильнее увеличился в размерах. Впрочем, богатый, расшитый золотой нитью, бархатный сине-зеленый дублет, сидел на этой туше вполне сносно. Стол перед ним ломился от еды: были тут и известные Неду с детства блюда северной кухни, навроде густого супа из баранины, который наливали обычно в выскобленный от мякоти хлеб, и блюда, привезенные с юга, такие как, отбивные с соусом из ягод — их особливо любил сам Мандерли, Неду же такое сочетание вкусов казалось непривычным. Посреди же всего этого изобилия были расставлены вазы с разными фруктами, привезенными из-за моря, тарелки с вареными яйцами, пирогами с ягодами и со свининой, жаренные каплуны и характерные для портового города миноги и угри. Названия фруктов Нед знал лишь потому, что кое-какие из них пыталась выращивать в Винтерфелльских теплицах его жена. Война войной, а от вкусного и сытного обеда лорд Виман никогда не откажется, пронеслось в голове у Неда, и он позволил вышколенному на многочисленных пирах слуге положить себе в тарелку достаточно еды. Пока Эддард затыкал себе за воротник белоснежную салфетку с вышитым на ней водяным Мандерли, лорд Виман уже уплетал отбивные за обе щеки. — У каждого из нас есть свои слабости, — хмыкнул он, сглотнув и облизав губы. — Верно, лорд Эддард? — Безусловно, —согласился Нед. — Не могу отказаться от хорошей еды, что уж поделаешь, — хозяин покачал головой и отправил в рот очередную порцию. Эддарду нечего было на это сказать, его занимали совсем другие вопросы, но он не начинал говорить о том, что его волновало на самом деле, ожидая, пока это сделает лорд Виман. — Вашему повару можно воздать самые высокие похвалы, — проговорил наконец Нед. — Благодарю, — Мандерли довольно улыбнулся. Дожевав все, что оставалось у него на тарелке, он продолжил: — Не люблю разговоры на голодный желудок, лорд Эддард. У теперешних новостей и без того горький привкус. — Нед напрягся и стиснул в ладони вилку с такой силой, что узоры на ручке вонзились ему в кожу. — Полагаю, последнюю остановку вы делали в Чаячьем городе где-то с неделю назад, — предположил лорд Виман. — Это так, — подтвердил Нед. — Что ж, тогда вы еще не знаете, что Бейлон Грейджой ударил по Ланниспорту. Львы отбились, но с большими потерями. — Ланниспорт почти невозможно взять, — заметил Нед, — разве что хитростью, но Бейлон не похож на хитреца. А молодой лорд Ланнистер показался мне достаточно умным. — Трудности молодого лорда Ланнистера исчисляются не одними набегами лорда Бейлона. Часть его знаменосцев, воспользовавшись случаем, подняла восстание против него. Я слышал, они давно таили злобу. Не считая того, что он самолично слышал разговоры о готовящемся взорваться котле недовольства в Западных Землях еще при королевском дворе, Эддард знал, что сведениям Мандерли можно доверять: мейстер Нового Замка был урожденным Ланнистером из Ланниспорта и поддерживал связь со своими многочисленными родичами, которые с радостью снабжали его новостями. — Я слышал то же, — закивал Нед. По словам сестры, разговоры о недовольстве западных лордов шли уже давно. И вот теперь кипящая в котле каша убежала и залила огонь, на котором варилась. — Теперь лорд Тирион оказался меж двух огней. Кроме того, часть из тех воинов, которых он рассчитывал использовать для защиты от железнорожденных, предали его и теперь с боями продвигаются к Ланниспорту. Ходят слухи, они хотят видеть в Утесе Кастерли то ли Кивана, то ли Гериона, то ли сами не знают кого, лишь бы не ущербного, по их мнению, карлика. — Признаться, я думал, что история Рейнов и Тарбеков остудит их пыл, — задумчиво произнес Нед. — «Рейнов из Кастамере» до сих пор распевают по тавернам. — У них есть все основания полагать, что Тирион не похож на своего отца, — возразил Мандерли, причмокнув перемазанными жиром губами. — К тому же, лорда Тайвина не беспокоили набеги островитян, и он мог обрушить на восставших всю свою мощь. — А что дядья юноши? — спросил Эддард. — Про них ничего не слышно? — Лорд Герион объявил, что признает Тириона своим сюзереном и отрубит голову любому, кто посягнет на его права, — лорд Виман хмыкнул и покачал головой: они оба видели Гериона Ланнистера на турнирах и хорошо знали его натуру. — Этого я и ожидал, — выдохнул Нед. — А Киван? — Киван молчит, — угрюмо отозвался Мандерли и отправил в рот сочную виноградину, словно этот разговор и правда оставлял у него во рту горечь. — Его жена и сын в столице, — отметил Эддард. — Вряд ли он выступит против короля. — Верно, — лорд Виман кивнул. — Но кого поддержит король? — Лорда Тириона, — твердо заявил Нед. — В этом не может быть сомнений. — Вам лучше знать, — Мандерли снова хмыкнул. — Но обстоятельства переменились, и так же легко может перемениться и мнение его величества. Ему сейчас больше всего нужен единый запад, для того чтобы успешно противостоять восставшим. Не согласиться с этим было трудно. Вздохнув и позволив себе откинуться на мягкую спинку кресла, Эддард поднял взгляд за окно, где уже занимался алый закат, напоминавший залитое кровью поле, или же так просто казалось Неду. В последние дни он только об этом и думал, и сейчас ему везде мерещились предвестники грядущего кровопролития. Война распространялась по Семи Королевствам словно опухоль, и теперь никто не в силах был ее остановить. — Что ж, — проговорил Нед, отпив сладкого, слишком приторного вина, — вероятно, его величеству теперь изрядно прибавится забот. — Как и нам с вами, лорд Эддард, — Виман Мандерли грузно закивал. Сомнений в этом не было: теперь их ждет трудный путь, и не все доберутся до конца. Лорд Виман продолжал поглощать виноград, Неду же казалось, что его желудок вот-вот избавится от съеденного обеда. — Когда ваши люди смогут выступить? — спросил Эддард, переходя к делам более насущным, чем попытки предсказать, как оно все обернется. — Дайте нам еще пару недель, и потом Вилис последует по вашим стопам. — Мандерди почесал лысеющую макушку. — Я не намерен задерживать людей здесь слишком долго: в городе много соблазнов, а на войну лучше отправляться на свежую голову, вы сами это хорошо знаете. Нед не знал. Понимал, конечно, но не знал. Он никогда не бывал в настоящей битве, как и большинство его людей. Тем, кто застал Войну Девятигрошевых королей даже простыми оруженосцами, сейчас уже перевалило за пятый десяток, и вояки из них были так себе. Сир Родрик хорошо обучал Неда и его братьев, но каким он покажет себя в настоящем бою, когда ему придется вести за собой армию, когда придется драться с противником лицом к лицу. Этому его не учили, да и вряд ли бы из такого учения вышел толк. Это Брандон был прирожденным вожаком, за ним бы люди неслись в бой, но Брандон был мертв, а Нед понятия не имел что же ему делать. — Хорошо, — Эддард кивнул. — Это добрые вести. Благодарю вас за помощь, лорд Виман. — Этой мой долг, лорд Старк, — Мандерли склонил голову так, что все его многочисленные подбородки сложились гармошкой на накрахмаленном воротничке. — Для меня честь служить вам. Наш дом никогда не забудет о той помощи, которую ваши предки оказали моим, приютив их у себя на Севере. — Я ценю это, — Неду показалось, что в горле у него пересохло, и он снова отпил вина, несмотря на его неприятный вкус. Глава дома Мандерли уж слишком любил все сладкое и жирное. — В наши времена подобные вещи как-то слишком быстро забываются. Не было ли для меня посланий? — Вы можете забрать их у мейстера Теомора, — отозвался лорд Виман. На этом они расстались, и Нед попросил мальчика-слугу сопроводить его в башню мейстера. Послания для него и правда обнаружились, правда ни одного из Красного Замка, и Нед не знал, радоваться ли этому или печалиться. Лианна сообщала, что благополучно добралась до Драконьего Камня, Элберт, как и обещал, слал новости, которые уже успел поведать Неду лорд Виман, а Эшара рассказывала о том, что исполнила его наказ в точности так, как он просил. Никаких вестей из Штормового Предела. Отправился ли уже туда лорд Джон? Несмотря на сказанное Элберту, в душе у Неда еще теплилась бессмысленная надежда, что Аррену все же удастся вразумить Роберта. Иначе они с бывшим другом не только окажутся по разные стороны, но и могут встретиться в битве, и мысль об этом приводила Эддарда в ужас. Он не думал о том, что сам был слишком слаб, чтобы противостоять могучему молоту Баратеона, единственной мыслью его было то, что может так статься, что ему придется поднять на Роберта руку, и он не знал, не мог предположить, как поведет себя, если это вдруг случиться. Эддард пробыл в Белой Гавани два дня, хотя и намеревался уехать следующим же утром. Сыновья лорда Мандерли водили его посмотреть на занятия солдат, показывали ему броню и лошадей, даже обозные телеги были представлены его вниманию. Нед глядел на все это и одобрительно кивал: солдаты и правда были сносно обучены, насколько это было возможно в столь короткий срок, броня была выкована на славу, лошади сыты и здоровы, и даже обозные телеги были крепко сбиты. Войско было добротно укомплектовано, однако и это не слишком успокаивало Неда. Вырвавшись из-под опеки Вимана Мандерли, Эддард и его люди погрузились на очередную лодку, на этот раз это было небольшое гребное судно с плоским дном, предназначенное специально для плавания по рекам. Так продолжился их путь в Винтерфелл, вниз по течению реки Белый Нож. Большую часть времени Эддард проводил на палубе, изучая пологие лесистые берега, сплошь поросшие елями, страж-деревьями и величественными гвардейскими соснами. Иногда с берега долетал запах хвои, смолы и сырого от росы мха. Родные запахи, к которым Нед привык с самого детства. Теперь они умиротворяли его, придавали ему сил. Здесь, дома, старые боги были с ним. Он чувствовал это. Знал это, и знание предавало ему уверенность. Воздух был таким свежим, что дышалось легко и свободно, в то время как в Королевской Гавани каждый вдох давался с трудом. Нет, все же волки не созданы были для юга, для столицы, для дворцовых интриг. Их вотчиной был дикий первозданный лес, где можно было бежать без оглядки среди высоких деревьев, бежать, не останавливаясь. Последние мили до Винтерфелла они проделали верхом, останавливаясь лишь на короткие привалы. Дороги вокруг замка оказались людными, а если Нед со своим отрядом никого не встречали, то натыкались на следы копыт, тележных колес и сапог: начали прибывать ближние лорды со своими людьми. Почти никто из них не узнавал лорда Старка, а Эддард и не спешил признаваться — он торопился поскорее попасть домой, поэтому они галопом обгоняли бредущих к замку солдат и рыцарей. Суматоха дома царила уже такая, что даже стража не сразу признала своего лорда в запыленных с дороги одеждах, усталого и взмокшего. Один из стражников долго смотрел на Неда, пока не хлопнул себя по лбу и громогласно не возвестил о возвращении Хранителя Севера. Шум во дворе сразу сделался раза в два громче, все кругом загомонили и еще сильнее засуетились, кто-то забрал у него поводья коня, в которые Нед вцепился так, словно боялся отпустить, Кассели и другие его люди потянулись отдыхать, а Эддард так и застыл посреди этой канители, словно не знал, куда ему идти. Откуда-то со стороны кухонь к нему уже бежала Эшара в простом светлом платье. Волосы у нее были собраны в косу, небольшие черные прядки повыбивались и падали на лоб. Не успел Эддард моргнуть, как ее руки обхватили его за шею, и она повисла на нем. — Боги старые и новые, — прошептала она. — Наконец-то! Нед обхватил ее тонкую талию и крепко прижал ее к себе. Он чмокнул ее в щеку и несколько мгновений смотрел в ее лицо. Фиалковые глаза улыбались, но выглядели усталыми. — Я гляжу все уже прибывают, — заметил Нед, не выпуская ее из объятий. — Так и есть, — кивнула Эшара. — Уже два дня. Лордов я селю в гостевом доме, а солдаты, рыцари и обоз заполняют Зимний Городок. Благодарение богам, в это время он оказался пуст, — она устало рассмеялась. — Ничего, — Нед склонился и поцеловал ее в лоб. — Я тебе помогу, теперь, когда я наконец вернулся. На мгновение они оба умолкли, ибо знали, что возвращение будет кратким и следующая разлука окажется невозможно долгой и трудной, и никто из них не сможет быть уверен, встретятся ли они вновь. — Нет, — Эшара покачала головой, тон ее не допускал возражений. — Не сегодня. Сегодня мы будем отдыхать. Я скучала, дети скучали, пусть у нас будет несколько часов вместе. — Она крепко стиснула его руку и потащила за собой. Эддард не стал ей возражать, да и не хотел. Он и сам скучал по ним, и было бы справедливо провести немного времени с семьей, тем более, Нед и сам не мог сказать, когда еще представится такая возможность и представится ли вообще. Четырехлетний Эдвин врезался в него, вылетев из-за спины проходившего мимо конюха и сжимая в руках игрушечный меч под стать его росту. Вцепившись в ногу отца и едва дыша, он затараторил: — Папа, ты же возьмешь меня с собой, да? — его левая рука крепко обвилась вокруг отцовской ноги, правой же он выставил вперед меч, будто бы защищаясь от чего-то. — Нет, мой мальчик, — Нед осторожно отцепил сына от себя и поднял его на руки. — На кого же я оставлю твою маму и сестер? И Винтерфелл? — Эддард поцеловал сына в макушку. — В Винтерфелле всегда должен быть Старк, разве ты забыл об этом? Эдвин покачал головой, но лицо его явно омрачилось. — Мама то же говорит, — сообщил он, насупившись. — Твоя мама как всегда права, — Нед с улыбкой посмотрел на Эшару, и та лукаво подмигнула ему в ответ. Дома его встретила Лиарра, умытая и причесанная, в льняном сиреневом платьице. Застенчиво улыбаясь, она протянула ему букетик лесных незабудок, которые во множестве росли в богороще. Опустив Эдвина на пол, Нед приладил букетик к куртке и, присев на корточки, поцеловал дочь в лоб, отчего она заулыбалась еще шире. — А как поживает наш маленький ураган? — спросил Эддард, обращаясь к жене. — О, — Эшара хмыкнула, — все еще держит нас в узде. Но это еще ничего, когда она научится ходить, все мы попляшем. Впрочем, весь замок и так танцует под ее дудку. Нед покачал головой: если малышка Арья и правда похожа на свою тетку, то можно не сомневаться, что она задаст им всем жару, едва подрастет. Лиарра схватила его за руку и потащила за собой, Эдвин потянулся следом, стуча деревянным мечом по серым каменным стенам, будто надеялся что-то там найти. Впрочем, Нед бы и не удивился, если бы сын вдруг что-то обнаружил: Винтерфелл был древним замком, полным своих тайн, которые он хранил на протяжении тысячелетий даже от своих хозяев. Коридоры были непривычно переполнены, кругом суетились слуги, и Нед даже слышал обрывки недовольного ворчания: неудивительно, ведь второй раз за несколько месяцев Винтерфелл принимал у себя лордов Севера, правда, повод на этот раз был не столь радостный. Стоило Неду вспомнить о празднике в честь рождения Арьи, как перед глазами возник Хоуленд Рид со своими жуткими снами и предсказаниями. — Люди Сероводного Дозора уже здесь? — спросил Нед. Эшара скривила губы, недовольная тем, что он снова завел речь о делах. — Нет, — отозвалась жена, — но лорд Рид прислал весть, что его люди отправятся прямо ко Рву Кейлин и присоединятся к тебе уже там. Отряд поведет Флитвуд Боггс. Я, впрочем, никогда о нем не слышала. Эта новость удивила Неда, но в таком решении непременно был свой смысл. О положении дел в Речных Землях ничего не было известно, и трудно было угадать, решит ли Хостер Талли выступить и куда направится его армия. Его дочь была женой Роберта Баратеона, и вопрос о выборе стороны для старика Талли не стоял. Нед недоумевал, впрочем, почему сам Хоуленд предпочел не покидать своего замка. Неужто нечто стало ему известно, он опять увидел что-то во сне и заранее знает, куда лучше отправить своих солдат? — Ты так напряженно думаешь, что слышно, как в голове у тебя скрепит, — заявила Эшара, положив руку ему на плечо. Ее мягкое, немного усталое прикосновение вывело его из раздумий, и Нед обнаружил, что так и застыл посреди коридора, Лиарра, которую он все еще держал за руку, удивленно уставилась на него, а Эдвин все возил мечом по стене. — Прости, — Нед вздохнул, снова думая о том, что следует напомнить гарнизону Рва Кейлин, чтобы отправили разведчиков в Речные Земли, дабы не остаться застигнутыми врасплох, а если обнаружат что — немедленно послали бы ворона в Винтерфелл. Эддард устало потер виски: как только он попадет в свою горницу, стоит это все записать и отдать все нужные поручения. Жена все еще укоризненно глядела на него, покачивая головой, отчего длинные серебряные нити в ее ушах тихонько звенели. Нед смущенно улыбнулся и сдвинулся наконец с места. Сидя за столом, Эддард изо всех сил старался не думать о насущных делах, повисших за его спиной тяжелым грузом. Он рассказывал о Королевской Гавани, о дворе и придворных, передавал Эшаре последние слухи о знакомых ей дамах, расспрашивал детей об успехах и обещал когда-нибудь отвезти их в столицу, дабы они сами однажды посмотрели на нее. Его повествование так взбудоражило детей, что они засыпали его множеством вопросов, на которые он едва успевал отвечать, и запеченный в меду каплун в его тарелке так и оставался нетронутым и потихоньку остывал. Эдвин и Лиарра, которым заботы взрослых были неведомы, наоборот набивали животы, и сын даже не жаловался на поданные ему овощи, которые не любил и от которых старался избавиться незаметно для родителей, няньки и септы, не устававшей повторять, что грешно выбрасывать посланную богами пищу. Наевшись, маленькие Старки принялись клевать носом, и няньки повели их укладываться спать, чему дети не сопротивлялись. Обняв детей на прощанье, Нед принялся наконец за остывшего каплуна. — Они тебе совсем поесть не дали, — вздохнула Эшара. — Выглядишь ты неважно, Нед. — Она встала и, подойдя к нему, положила ладони ему на макушку. Ее пальцы зарылись ему в волосы, нежно поглаживая кожу. — Нам тоже пора отдохнуть, я распоряжусь, чтобы тебе приготовили ванну. — Спасибо, — Эддард улыбнулся, мысль о ванне немного приободрила его. — Ты же не оставишь меня одного? Эшара снова хмыкнула и, улыбнувшись, покачала головой. Оставив в покое каплуна и поднявшись, Нед поспешил поцеловать ее, на что она захихикала, подставив ему щеку. — Ты очень плохо вел себя, муж, — сказала она, все еще посмеиваясь. — Ты слишком много думал о делах, когда перед тобой твоя прекрасная жена. — Виноват, — Эддард прижался лбом к ее лбу и крепко обнял ее. — Я просто стараюсь сделать так, чтобы у нас все было хорошо. — Я понимаю, — Эшара грустно улыбнулась и чмокнула его в нос, а потом положила голову ему на плечо. — Ты простишь меня, если я еще ненадолго отлучусь к мейстеру Лювину? — спросил Нед. Его жена снова издала недовольный вздох, обдавая его кожу горячим дыханием. От нее пахло фиалками, а от него — дорогой и лошадью. — Иди, — изрекла она наконец, — только слишком уж не задерживайся, а то ванна остынет. Нед кивнул и, выпустив ее и поцеловав, направился в каморку мейстера. Лювин, как и рассчитывал Эддард, не спал. Он сидел за небольшим деревянным столом и что-то писал, рядом стоял медный канделябр с тремя свечами, дававшими достаточно света для письма. Мейстер поднял голову на стук и тут же вскочил со стула, поняв, кто перед ним. — Лорд Эддард, — Лювин поклонился. — Я не ждал вас сегодня. — Я не задержу вас надолго мейстер, — Нед поджал губы, словно извиняясь за вторжение. — Только заберу адресованные мне послания. Лювин кивнул и, повернув ключ в одном из ящиков, вытащил оттуда горстку вороньих посланий. — Пожалуйте, — проговорил он, протягивая их Неду. Эддард уселся на свободный стул у мейстерского стола и принялся торопливо разворачивать послания. Снова письмо от Элберта Аррена — оно всего на один день не успело застать его в Белой Гавани и было переправлено в Винтерфелл. Слишком много новостей — повод для тревоги. Пробежав глазами по строчкам, Нед почувствовал, как беспокойство накрыло его волной, из которой у него не было сил выплыть. — Дурные вести? — спросил Лювин, отметив, вероятно, как Нед изменился в лице. — Люди Хостера Талли покинули Риверран, и судя по сведениям разведчиков Аррена, большая часть его солдат направляется ко Рву Кейлин. «Рид был прав, — подумал Нед. — Проклятье, Рид всегда прав!»