Я не Череп. Я...

      Скалл сидит на кухне и пьёт тыквенный сок. Как бывший каскадер пьёт эту гадость, не понимает никто.              «Сила привычки», — просто отвечает Облако, пожав плечами. Мол, не нравится, я и не предлагаю.              Вообще Скалл очень странно реагировал на этот конкретный напиток. Становился спокойно-меланхоличным, как будто вспоминал что-то далекое и теплое.              Скалл в целом был странным.              Например, этот идиот иногда сидел и читал что-то, что можно было идентифицировать в лучшем случае, как древний фолиант на латыни. Откуда каскадер знал латынь, откуда брались и куда девались эти книги, было до сих пор не известно.              Аркобалено просто смирились с этим фактом, так как когда Вайпер (тоже откуда-то знавший вымерший язык, но иллюзиониста не спрашивали, бог знает зачем он понадобился Туману) попытался прочесть пару строк, был сделан вывод, что это просто подделка, сделанная «по приколу», а не настоящий фолиант.              Ведь кто ещё всерьёз будет во времена дефицита бумаги писать что-то по типу «…драконьей шкурой натерев алтарный камень в день смерти и нового зарождения ночи…».              Хотя, кажется, их иллюзионист что-то понял… это что, особый шифр, понятный только людям, знающим латынь?              Но это имело не слишком большое значение. Особенно после того, как они были прокляты.              Они стали семьёй, сблизились из-за общего испытания, научились принимать друг друга такими, какие есть, со всеми тараканами.              Конечно, небеса были общим негласным решением исключены из их Семьи, но Джиглио Неро и не возражали.              Честно, Реборн уже думал, что совсем неожиданных сюрпризов от «самых близких» можно уже не ждать. Но отчебучить кое-что его коллеги всё-таки смогли.              По-другому назвать приглашение на свадьбу Вайпера и Скалла, пришедшее ему через неделю после того, как они вернули взрослые тела, Солнце не мог.              Было ли ещё что-то, что могло шокировать киллера сильнее? Ну не знаю…              Может быть то, что их Лакей — девушка?       Или то, что она долбаная волшебница?!        — Ведьма, — автоматически поправляет Гермиона, стоя в белом платье с изящными фиолетовыми элементами. В отросших до каре каштановых волосах с фиолетовыми не отстриженными концами закреплена изящная тиара в виде осьминога. Скалл не изменяет себе даже в подобной ситуации, — Между прочим сильнейшая и умнейшая ведьма двух последних столетий.              Абсурдность ситуации доходит до предела, когда Верде осипшим голосом говорит.        — Магия это не научно…              Реборн не уверен, кто первым начал истерически смеяться, но это было общей реакцией всех экс-Аркобалено.              Гермиона улыбается и вспоминает, что её названные братья отреагировали примерно так же, когда она решила стать каскадером, и когда сменила «образ», и когда она вляпалась в мафию…              А Рон при каждой подобной ситуации поворачивался к Гарри, и многозначительно глядя на него, заговорческим шёпотом говорил:        — Кажется мы на неё плохо влияем…