Брошь с аметистом

— Вы выглядите чудесно, мисс, — улыбнулась Ханна. Эмили посмотрела в зеркало и сдержанно кивнула. Она знала: голубой ей шёл, но в этот раз Бернар превзошёл все её ожидания. Она будто очутилась в синевато-серебристой муслиновой дымке. А рукава! Эмили влюбилась в них: длинные и полупрозрачные, оканчивающиеся узкой манжетой. — Талия высоковата, — пробормотала она, касаясь струящихся складок на поясе. — По-моему, такой покрой уже давно не носят. — Вам очень идёт, — заверила её Ханна. — Да, пожалуй. Дверь распахнулась. Эмили торопливо повернула голову. Алоис. Он обвёл оценивающим взглядом её с головы до ног и поджал губы. Эмили нарочито медленно прошла к туалетному столику и, присобрав шуршащее платье, опустилась на стул. — Ханна, не могла бы ты заплести мне волосы? — Вы хотите косы? — тихо переспросила горничная. В присутствии господина она всегда робела. И девушка не могла её за это винить. Нужно иметь ангельское терпение, чтобы столь долго продержаться у Алоиса. — Да, косы будут смотреться идеально. — Никаких кос, Ханна, — прошипел Алоис, задержавшись в дверях. — Я хочу, чтобы ты завила ей локоны. Это важный приём. Последнюю фразу он адресовал уже Эмили. — Отчего же косы не подходят для важного приёма? — зевнула она. — Ты, похоже, забываешь, что… Парень вдруг изменился в лице. Ударит? — Быстрее, — только и было сказано. — Он скоро будет здесь. В следующую секунду хлопнула дверь. В который раз. — Так всё же косы, мисс? — Нет. Делай локоны, — отвернулась Эмили. Когда она спустилась, было ещё рано. Голова у неё слегка закружилась от пьянящего аромата, разлитого по всему залу. «Нарциссы», — пронеслось в голове. Натянутая улыбка быстро сникла. Эмили прикрыла глаза и втянула знакомый запах. Солнце играло тёплыми бликами на веках. Когда-то это был запах свежих цветов, прохладного утра и росы. А сейчас вместо прохлады только душная сладость. — Все приказания были исполнены, юный господин. Эмили вздрогнула и открыла глаза. Застучали каблуки на лестнице, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это: звук его шагов она давным-давно выучила наизусть. И всё же обернулась. Алоис, как и она, решил появиться в обновке: тёмно-зелёный узкий пиджак и светлая рубашка под жилетом. Два ряда серебряных пуговиц поблёскивали на солнце. Из всего наряда ему подходили только они — к ледяным глазам. — Ну как? — он склонил голову, когда оказался рядом с ней. — Превосходно, — процедила девушка. — Ну же, не хмурься, тебе это не идёт, — он улыбнулся и потянул туго закрученный локон. Тот, как пружинка, отскочил назад. — Так намного лучше. Она не ответила. У подъездной аллеи послышался шум. — Пойдём. Он уже здесь. Влажные и холодные пальцы цепко сжали её ладонь. Эмили едва поборола желание вырвать руку. «Ну же, подумай о чём-то хорошем. Принимать гостей без обворожительной улыбки — в высшей степени дурной тон». Сквозь начищенные до блеска окна просматривалась высокая изящная карета. А когда они вышли на крыльцо, серое от громадной тени особняка, Эмили могла только широко раскрыть глаза от восхищения. Карета была запряжена четвёркой очаровательных лошадей. Даже больше, чем очаровательных. Четыре гнедых красавицы с роскошной гривой, стройными ногами и невероятно выгнутой шеей. Как хорошо, должно быть, тёплым вечером пустить такую иноходью. Гладкая ухоженная шерсть почти сияла. — Благодарю за ваше гостеприимство, граф, — перед Эмили вырос высокий силуэт, и она невольно подалась назад от неожиданности. Но вот девушка подняла взгляд и, хотела того или нет, улыбнулась. В ясно-карих глазах незнакомца мерцало что-то успокаивающее. Он поспешно снял шляпу. — К сожалению, мы не знакомы с вами, миледи. Моё имя Уильям Карр. Граф не говорил, что… — Она моя сестра, — резко перебил его Алоис, но тут же улыбнулся. — Эмили, поздоровайся. Эмили легко кивнула. — Приятно познакомиться, маркиз. — Взаимно. Они прошли в столовую. Привычные фарфоровые вазы сменились прозрачными хрустальными, и в каждой желтели солнечные головки нарциссов. Лучи света, пробивающиеся сквозь складки штор, играли и бегали друг за дружкой по столу, ныряли в глубокие бокалы. — В честь праздничного обеда наш повар приготовил превосходный суп с зеленью и горошком, которые выращиваются в имении Транси, а также баранину под мятным соусом. Монотонный голос Клода сейчас почти не раздражал, или же Эмили попросту была слишком занята, чтобы обратить на него внимание. Почему этот человек кажется таким знакомым? Или просто именно так ей представлялись принцы в сказках, которыми она когда-то зачитывалась? Она не удержалась от усмешки, за что получила недоумённый взгляд «брата». Уильям снова улыбнулся. — Настоящий весенний обед. Благодарю ещё раз за приглашение. — Что вы. Мой покойный отец был очень дружен с вашей семьёй, — скорбно произнёс Алоис, опустив глаза. — Я всегда рад принимать у себя его гостей. — Вот как, — только и сказал Уильям, едва заметно нахмурив лоб. Эмили знала: пусть он и пытается вспомнить, кем его семье приходился прежний граф Транси, старания его напрасны. — Мой брат рассказывал мне, что вы много путешествуете, — начала она, чтобы сгладить возникшую неловкость. Непослушный локон выбился из причёски; Эмили поправила его и снова взглянула в медовые глаза напротив. Уильям закивал явно с облегчением. — Я вернулся из Франции в прошлом месяце, — сказал он, расправляя салфетку на коленях. — Неужели вы были в Париже? — К счастью или несчастью, да. Нет, не поймите меня неправильно. Для романтичных натур это подходящее место, однако тяжело оставаться романтиком, когда мостовые полны… Простите мою неделикатность, — стушевался он. — Такие темы не принято обсуждать за столом. Эмили хотела сказать, что плевать ей хотелось на этикет. Что ей и правда интересно узнать. Что она мечтает о Париже, сколько себя помнит. Но она промолчала. — Мы с удовольствием послушаем ваши истории в гостиной или в саду. Надеюсь, эти скромные блюда придутся вам по вкусу, — сменил тему Алоис. Обедали молча, не считая нескольких фраз, которых требовала вежливость. — Это красное вино было привезено из винодельни Пуркарь, с самого юга солнечной Молдавии, — Клод, появившись из ниоткуда, разлил тёмно-рубиновую искристую жидкость по бокалам. — Прошу, наслаждайтесь. Девушка вместе со всеми отпила глоток, ожидая привычную горечь, но её не было. Она осторожно сделала ещё один, подержав на этот раз вино во рту немного дольше. На языке осталась глубокая, почти шоколадная сладость. — Маркиз, — положил приборы на тарелку Алоис. — Доводилось ли вам бывать в Бирме? Уильям от удивления склонил голову набок. — Простите, Бирме? Мне показалось, я вас не расслышал. Кхм, нет. Говорят, отголоски цивилизации туда ещё не дошли. — Вопрос времени, — уклончиво ответил Транси. — Прендергаст хорошо послужил её величеству. — У нас на юге его считают настоящим героем. Вы хотите отправиться в Бирму? Алоис звонко рассмеялся. — Боже упаси. Нет. Просто поговаривают о назначении нового главного комиссара. Не понимаю, чем провинился сэр Чарльз, — вздохнул парень. — Впрочем, вы, кажется, не интересуетесь подобным. — Вынужден признать, мои путешествия не столь экзотичны. — Что же, прошу прощения, что втянул вас в этот скучный разговор. Тогда пройдёмте в сад, если не возражаете? Нам подадут чудесные крестовые булочки. Солнце заходило. Весна была ещё слишком ранней для тёплых вечеров, и Эмили зябко поёжилась, мечтая побыстрее оказаться возле натопленного камина. — Не знаю, как выразить вам свою благодарность, граф, — замялся Уильям, надевая шляпу. — Я перед вами в большом долгу. — Что вы, не преувеличивайте. Вы помогли мне не меньше. Вам — картины и путешествия, мне же остаётся развлекаться при дворе, заводя бесчисленные знакомства, — взмахнул свободной рукой Алоис. Другой он держал Эмили за плечи. Ей вдруг невыносимо захотелось прислониться к нему, положить голову на плечо, но она только заставила себя выпрямиться. Именно поэтому она ненавидела усталость. — Не буду задерживать вас. Я не прощу себе, если мисс Транси придётся слечь с лихорадкой из-за меня. — Моя милая сестра куда крепче, чем кажется. Спасибо, что нанесли нам визит, милорд. — Доброго вечера, — сказала Эмили. — Очень рада нашему знакомству. — Очень рад. Он обвёл её взглядом напоследок, словно намереваясь сказать что-то ещё, но передумал. Поклонился и коснулся поля шляпы на прощание. Алоис дружелюбно махнул ему рукой. Через несколько минут кучер стегнул лошадей; вылетели из-под копыт влажные комья земли, и карета совсем скоро скрылась в холодном полумраке. Эмили повернулась к Алоису. Если бы она не видела это десятки раз, то удивилась бы, как быстро может меняться его лицо. Он только раздражённо щёлкнул языком. — Идём. Из-за этого остолопа с его болтовнёй у меня разболелась голова. Тяжёлые парадные двери захлопнулись за ними, и вместо чистого прохладного воздуха в лёгкие снова забралась приторная сладость. Эмили разочарованно выдохнула. — Я устала. Пойду к себе. — Нет, — отрезал Алоис. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Он потянул её за локоть и, когда они добрались до гостиной, в которой Клод уже зажёг камин, усадил в кресло. Эмили почти утонула в маленьких бархатных подушках, но совсем не хотела двигаться. Пусть. Так даже удобней. Огонь весело трещал за чугунной решёткой, красные искры то и дело пробегали по сухим поленьям. Алоис велел Клоду распорядиться насчёт лёгкого ужина. — Ненавижу баранину, — капризно признался он. — Ты чего-нибудь хочешь? Эмили молча покачала головой. — Совсем ничего? — Нет. Всё, чего она хотела — это спать. Спать и ещё, может быть, расспросить Уильяма о Париже: он так и не рассказал о своём пребывании во Франции. А теперь, когда Алоис получил что хотел — кажется, Уильям обещал, что даст знать о нём какому-то важному человеку, — вряд ли они снова увидятся. И дни будут тянуться, такие же душные и однообразные, без конца. Веки у неё запекло, то ли от грусти, то ли от усталости — она и сама не знала точно, а только закрыла глаза.