***
Утро наступило неожиданно быстро. Денис лежал, чувствуя, как из приоткрытого рта Борисова прямо ему на рёбра стекает слюна. Толя крепко спал, пристроив голову на его груди и парень жалел лишь о том, что не может посмотреть на него. Во сне тот был похож на ребёнка ещё больше, чем обычно. Но и того, что он может просто обнимать Толю и водить пальцами по выступающим позвонкам на его спине уже было достаточно, чтобы чувствовать себя самым счастливым человеком на свете. И совсем не важно, что парень вот-вот проснётся и, как обычно, всё испортит. Главное, что сейчас Денис был абсолютно счастлив. Не прошло и двадцати минут, как солнце поднялось выше и затопило своим светом всю комнату. Толя заёрзал и попытался спрятать лицо в одеяло. Но видимо сообразил, что одеяло принадлежит ему не полностью, а сам он лежит далеко не на подушке. Парень вздрогнул и поднял голову на Дэна. А потом быстро взглянув на его голую грудь и на свою сложил дважды два и в ужасе отпрянул. — Ничего не было, – быстрее, чем Толя успел что-либо сказать произнес Денис. Он смотрел на него с привычной спокойной уверенностью и Борисов, после секундной паузы, кивнул. Потому что доверял Пятковскому всегда безоговорочно. — Но… Почему? – недоуменно нахмурился Толя. Он протянул руку к тумбочке и наощупь отыскал свои очки. Без них он – что слепой котёнок, не видит ничего. — Потому что ты был пьян, это было бы не честно. Я не мог так поступить с тобой и воспользоваться ситуацией. — Как благородно, – фыркнул парень, опускаясь обратно на грудь лучшего друга. Денис запустил руку в его спутанные волосы, не то пытаясь их пригладить, не то ещё больше запутать. В конце концов, бросив это бесполезное занятие он наклонился и поцеловал его в макушку, шепнув едва слышно: — Но мне хотелось.-
18 апреля 2021 г. в 18:18
Они не пили вместе уже очень давно. Даже в компании, где помимо них двоих могло быть множество людей, кто-нибудь один обязательно отказывался, ссылаясь на различные, порой крайне нелепые причины. Денис делал это чаще, потому что привык уступать. Он уступал ему всегда, потому что так было проще. Жалели ли он об этом? Разумеется. Ведь каждый раз, когда он шёл на поводу у Борисова и засовывал собственные желания куда подальше, происходила всякая хрень. Постепенно все это накапливалось и естественным образом привело к непоправимому.
Нет, они так и не смогли бросить друг друга окончательно. Остались «друзьями». Какое мерзкое слово, с неприятным послевкусием. Каждый раз, когда Толя произносил его вслух, Денис невольно задумывался – ему так же тяжело это говорить, как и ему самому? Вкладывает ли он в это слово нечто большее? Или Пятковский стал для него таким же другом, как и все остальные?
И все было бы хорошо, можно было и дальше изображать хрупкое подобие дружбы, если бы сегодня все пошло не по обычному плану. День рождения Кирилла пришёлся прямо под конец тура, и уже порядком измотанные ребята решили отдохнуть единственным известным им образом – напиться до беспамятства.
Едва они приземлились за столик в баре на первом этаже их гостиницы, как Толя сходу опрокинул пару шотов, оповещая всех о том, что у него «болят связки и сейчас он их расслабит». Денис лишь покачал головой – какой сомнительный способ. Но ничего не сказал, привычно отказываясь от алкоголя по причине мигрени. На самом деле, никаких мигреней у него отродясь не случалось, но отговорка эта была столь частая, что парни уже и правда переживали за него и советовали сделать МРТ – вдруг у него рак мозга, а он и не знает.
Первый час вечера прошёл достаточно пресно, пока ребята не дошли до нужной кондиции. Дэн грустно оглядывал их, чувствуя зависть к тому, что некоторым из них не нужно сдерживаться. Ведь только он среди всех присутствующих до сих пор испытывает непреодолимую тягу к вокалисту, а остальные лишены этого чувства. Они не видят Борисова таким, каким видит его Пятковский.
Незаметно бросая быстрые взгляды на Толю, Денис наблюдал, как тот стремительно пьянеет. Вот на губах появилась глуповатая улыбка, а следом заблестели глаза, с трудом фокусируясь на окружающих. Кровь молниеносно приливала к его щекам, окрашивая их в розовый цвет. Дэну всегда нравилось, как это выглядит. Немного по-детски, но очень мило. Вот и сейчас он не мог оторвать взгляда от этого зрелища.
А Толя, неожиданно, заметил это. С трудом сфокусировавшись на друге, парень прищурился, с любопытством изучая столь знакомое лицо. По неведомой причине Денис почувствовал себя некомфортно под пристальным взглядом карих глаз. Он знал позицию Борисова, что никто не должен знать об их взаимоотношениях, но вот сейчас казалось, что Толя может забыть об этом и сболтнуть лишнего, выдать их двусмысленной шуткой или жестом.
Борисов смотрел так, будто первый раз его видел. Настороженно и недоверчиво. Пятковский подумал, что очень бы хотел узнать, о чем тот думает в эту секунду. Но вместо этого парень отвёл взгляд, чтобы не провоцировать его. Прислушавшись, он разобрал очередную историю Кирилла, приправленную красочными и, вероятно, далекими от реальности подробностями. Он надеялся, что Толя поймёт намёк. Но ошибся.
— А ты чего не пьёшь? Особенный?
— Нет, – рассеяно ответил парень, не поворачивая головы. – Чувствую себя не очень хорошо.
— Ну так выпей. Станет лучше, – Борисов протянул ему шот и Денис повернулся, глядя на его действия. Тонкая рука подрагивала – Толя уже перебрал, и координация его подводила. Хотя он и трезвый был ходячей катастрофой.
Уже потом Денис говорил себе, что решился только потому, что не хотел обижать пьяного вокалиста. Но сделал ли глупость только поэтому, а не по причине того, что его завораживали чрезмерно блестящие глаза Толи, парень не знал. Но рука подхватила стопку снизу, избегая касания пальцев.
— О-о, что, прошла твоя голова? – Игорь заметил происходящее на другом конце стола, и все повернулись к ним. Денис слабо улыбнулся и пробормотал, что решил попробовать «полечиться». Парни одобрительно закивали – такие методы в их компании уважались.
— Раз уж позже всех решил начать, то считай, что это штрафная, – рассмеялся Кирилл.
— И что делать надо? – полюбопытствовал Денис. Он знал, что Аюев любит придумывать всякие дурацкие идеи.
— М-м-м... – задумчиво прочесал подбородок парень. – Можешь с локтя?
Денис насмешливо вскинул брови:
— А может ещё с сабли предложишь? Проще ничего придумать нельзя?
— Хорошо, умник. Тогда на брудершафт. Вон, – Кирилл лениво кивнул на Борисова. – Видишь, как ему уже хорошо. Сейчас ещё пара рюмок и проводишь его до кровати. А то он, кажется, сам не дойдёт, – скептически оглядывая вокалиста добавил именинник.
От его слов Денис вздрогнул. Его тело будто током прошило насквозь. Сам того не подозревая, Кирилл подвёл их обоих под монастырь. Самое нелепое, что могло с ними произойти случилось именно сейчас. И неприятнее всего было то, что Толя уже никакой, поэтому, скорей всего, для него это лишь забавная шутка. А вот сам Денис трезвый, как стёклышко. И он запомнит всё. К сожалению.
Но, разумеется, если бы он стал отказываться, то вопросов было бы ещё больше. Попытки увернутся от поцелуя с Толей, пусть и не настоящего, вызвали бы подозрения и Борисов был бы в ярости. Как же так – не дай бог кто-нибудь подумает, что Анатолий Борисов гей, нет, ни в коем случае. Ведь он приложил столько усилий, чтобы пресечь эти разговоры, даже в шутку.
Делать было нечего и Денис поднялся на ноги, окидывая взглядом людей за столом. Оценивая обстановку, так сказать. Его глаза остановились на сидящем ближе всего к нему темноволосом парне в огромных очках. Толя упрямо поджал губы, но встал вслед за ним и даже бровью не повёл. В его глазах отражалась уверенность, которой не мог похвастаться гитарист. Хотя скорей всего он просто не совсем понимал, что происходит и не видел ничего особенного в этом. Они, не сговариваясь, одновременно протянули руки и переплели их в локтях. Неудобно, конечно, но ничего не поделаешь. Пятковский выдохнул и опрокинул стопку, закидывая голову назад. Водка с кислым привкусом апельсинового сока огнём пронеслась по пищеводу, и он невольно поморщился, а потом опустил голову и, обхватив двумя руками горящие щёки Толи, накрыл его губы своими.
Они ничуть не изменились, все такие же мягкие. Сладковатый привкус его губ смешивался с горечью алкоголя, оставшейся на поверхности, и пьянил так, как не могло нещадное количество выпивки. Кожа под руками Дениса была такой нежной, что хотелось гладить её всю жизнь. Парень понимал, что не должен, но не удержался и легонько, незаметно для остальных, провёл кончиком языка по сомкнутому рту. И Толя моментально вспомнил, что нужно делать. Его губы приоткрылись и он, к счастью, в этот раз беззвучно выдохнул Дэну в рот. От вновь нахлынувших эмоций, давно забытых, Пятковского аж повело. Он порадовался, что его руки на лице Толи прячут все происходящее от лишних глаз.
С неимоверным усилием он оторвался от Толи, с жадностью глядя на его губы, от которых теперь хотелось большего. Он чувствовал себя наркоманом, которым провёл много лет в завязке, а сейчас решил чуть ослабить контроль, и моментально подсел снова. Только этот наркотик однажды уже едва не убил его, не физически, но морально.
Парень напротив смотрел на него неотрывно. Тяжелым взгляд прожигал насквозь и в сотый раз за вечер Денис пожалел, что не умеет читать мысли. Секунды сменялись секундами, а они по-прежнему смотрели друг на друга. Парни за столом смеялись и только выкрик Кирилла «сука, лучше бы меня поцеловал, у меня же день рождения!», привёл обоих в чувство. Толя резко моргнул и натянуто улыбнулся, падая обратно на своё место. Дэн тоже присел, все ещё исподлобья поглядывая на Толю. Казалось, тот совсем забыл, где находится и выглядел очень расстроенным. Он опустил голову, скрывая лицо отросшими тёмными волосами, и потёр ладонями щёки в тех местах, где его касался Денис.
— Давайте теперь нормально все выпьем, раз уж Дэн наконец-то сподобился снизойти до нас, – предложил Игорь и все, кроме Борисова и Пятковского, радостно его поддержали. Но выбора у них не было, поэтому пришлось дружно встать, звонко чокнуться вместе со всеми. А потом ещё и ещё раз. До того момента, когда Борисов не смог подняться.
— Дэн, тащи его домой, хватит ему лечить связки, – засмеялся Кирилл. Из-за того, что Толя ни с кем кроме Дениса не мог ужиться, а с ним, по понятным причинам, жить в одном номере не имел возможности, ему пришлось весь тур провести в одноместном.
— Я вообще-то здесь и в своём уме, – проворчал Толя, глядя на своего провожающего, как на конвоира.
— Ума у тебя не так уж и много, раз так нажрался, – подытожил Пятковский. Сам он был относительно трезв, лишь слегка захмелел, но не более того. Он протянул руку и Борисов с благодарностью схватился за крепкую ладонь. Легким движением Денис поставил парня на ноги и закинул его руку себе на плечо.
Дорогу до номера Толи они преодолели в тишине, прерываемой лишь шумным дыханием парня. Денис протянул руку и провозившись пару минут Толя достал-таки ключ. «А ведь когда-то в подобной ситуации я мог сам пошарить по его карманам», – с грустью подумал Пятковский, глядя на узкие джинсы.
Дверь отворилась беззвучно, впуская в темноту маленькой комнаты двоих нетрезвых людей. Денис ловко скинул обувь и потащил своего спутника к кровати. Толя упал на неё максимально неграциозно, как куль с картошкой. Толстовка задралась, оголяя полоску кожи на животе и Дэн с трудом сглотнул, отводя взгляд. Он присел на корточки перед ним, старательно игнорируя все неуместные воспоминания и расшнуровал его кроссовки. Белые носки были испачканы кровью на пальцах, и парень поморщился – Толя даже обувь по размеру не может самостоятельно купить.
Денис поднялся и буркнув «спокойной ночи», пошёл к двери. Он шаг за шагом удалялся от человека, от которого уходить не желал. Ощущения были такие, словно незримая нить между ними натягивалась, прорезая плоть. Боль была едва ли не физически ощутима. Но сделать шаг назад означало вновь обречь обоих на страдания. Нет, они уже всё давно решили. Еще несколько шагов и он окажется за дверью. Просто пойдёт к себе и ляжет спать. И забудет о сегодняшнем дне.
— Стой, Дэн, – пробормотал Толя.
Денис обернулся и увидел, что тот стоит на своих двоих, немного покачиваясь, но достаточно уверенно. Более того, он смотрел на Пятковского с нескрываемым вызовом.
— Если ты думаешь, что это что-то значило, что-то изменило – то нет, – выпалил с какой-то злобой парень. Его руки сжались в кулаки, как будто он хотел наброситься на друга. Но для обоих было очевидно, что в таком состоянии Толя максимум что сделает – изобьет собственное лицо о пол, ведь ноги его практически не держали.
— Я ничего не думаю, – глядя сквозь него произнёс Денис пустым голосом.
— Если бы не Кирилл, я бы никогда тебя не поцеловал. Да это и не считается! – не унимался Борисов.
— Не считается… – эхом вторил ему парень.
— Я не хотел, понимаешь? – он повысил голос.
— Понимаю, – понимал Дэн только то, что Толя пытается убедить не его, а себя. Доказать, что спустя несколько лет пьяный недопоцелуй ничего не значил. Но, кажется, получалось у него скверно, и он решил, что чем громче кричит, тем убедительнее будут звучать слова.
— У меня дома девушка! – выкрикнул Борисов, яростно сверкая глазами.
— У меня тоже, – спокойно ответил Денис, делая шаг вперёд. Какой смысл притворяться? Они уже оба проиграли.
— Я её люблю! – бесновался Толя, доказывая это то ли Пятковскому, то ли самому себе.
— Я свою тоже, – тихо поддакивал ему парень, сокращая расстояние. Он глядел сверху вниз в столь знакомое лицо, с раскрасневшимися от выпитого алкоголя щеками, и припухшими от покусываний губами.
— Я не могу… – уже тише продолжил Толя, осознавая, что проиграл собственному телу.
— Мы не должны, – подтвердил Денис, стискивая в крепких объятиях напряжённое тело, которое он знал едва ли не лучше, чем своё собственное. Он уткнулся носом в его волосы, не слыша, но чувствуя тихие всхлипывания у себя на груди. Борисов редко позволял себе плакать, ведь это «не по-пацански». Таким его мог видеть только Денис. Но он никогда не акцентировал на этом внимание, упорно изображая, что ничего необычного не происходит. Толя доверял ему свои эмоции и подводить его не хотелось.
— Я так устал… – прошептал едва слышно Толя, обнимая его в ответ. – Притворяться, что со мной всё в порядке, что я нормальный, такой же, как и все. Как ты справляешься с этим?
— Никак, – бесстрастно ответил Денис, перебирая рукой его мягкие волосы. – Я всё ещё люблю тебя.
— Это никогда не закончится…
Денис не стал спрашивать, что «это». Он прекрасно понимал о чём идёт речь. Потому что Толя озвучивал о, что крутилось у него у самого в голове. Поэтому Дэн просто прижал его к себе ещё крепче и, зажмурившись, уткнулся лицом в тёмные волосы.