How to Disappear Completely

Транспортировка проводником Гильдии, затем паром через бухту к докам Эбенгарда. К тому моменту было уже темно. Драконья Площадь была увешана верёвками с не зажжёнными лампами, и следы статуи Акатоша были полны бледными девственными свечами, и всё это будет зажжено, когда начнётся новый год. Жители неслись по улицами с корзинками еды и вина, направляясь в дома и таверны. Двери и окна были оставлены открытыми, и от разворачивавшихся там празднований доносились пение и разговоры. — Новую жизнь за старую! Новую жизнь за золото! Пожертвуете монету для трупа, сэра? Ириэль отпрянул, когда мальчишка подошёл, держа грязную тканевую шляпу, в которой уже была разбросана мелочь. Мальчику было где-то между десятью и тринадцатью, возможно, он был имперцем или бретоном, и на нём было тряпьё, осторожно порезанное по краям и измазанное углём. Он был окружён полудесятком других детей различных рас, одетых похожим образом. Двое из них, данмерская девочка с щелью в зубах и аргонианин в голубую крапинку, толкали тележку. В ней было тело. — Эт моя бедная старая мамка! — ухмылялся мальчик. — Она мертва как гном! Ириэль всмотрелся в тележку. На голове тела был мешок… нет, подождите, его голова была мешком. Плотно забитым, с ярким, улыбающимся нарисованным лицом. Тело состояло из старой одежды, между пуговицами запятнанной блузки выглядывало сено. — Что, во имя Обливиона, вы дети делаете с этой штукой? — Джулан смотрел на это непонимающим и слегка отвращённым взглядом. — Я сказал, сэра, она мертва! Так что мы везём её в часовни, чтоб её воскресили! Это Старая Жизнь, разве не! Новую жизнь за старую! Новую жизнь за золото! Пожертвуете монету для трупа? Ей понадобится новое платье для вечеринки, когда она проснётся, не думаете? Соттильд посмеялась над испугом своего компаньона. — Ты никогда раньше этого не видел? Очень давно была традиция приносить мёртвых в Имперские Часовни в Праздник Старой Жизни, чтобы священники их воскресили. Я не знаю правда ли так было, но сейчас это просто глупая игра для детей. Она достала монету из кармана и потёрла её меж пальцев, ухмыляясь мальчику. — Оооу, ты прав, твоя мамка в очень плохом состоянии, — сказала она. — Что такого случилось что она теперь абсолютно полностью мёртвая? Дети начали смеяться и перекрикивать друг друга. — Она съела булку из пекарни отца Люциппуса! — Она была такой жирной, что провалилась через пол! — Она была такой уродливой, что Дибелла ударила её молнией! — Она была такой грязной, что окружающие подумали, будто она — мусор, и выбросили её в море! — Она до смерти подавилась моим хуем! — пропищал самый маленький мальчишка, крошечный светловолосый беспризорник босмер неопределённого гендера. Соттиль и Джулан в ужасе впились в него взглядом, пока Ириэль издавал какие-то звуки, прикрыв рот ладонями. Соттильд бросила монету в шляпу. — Окей, дети, достаточно, бегите и донимайте кого-нибудь ещё. Уже довольно поздно, они понеслись через каменный мост к Комнатам Великого Совета. Это будет самая стильная вечеринка в городе, на ней будут все высокопоставленные, даже те данмеры, которые презирают имперские условности, но знали на какой стороне их политического хлеба намазано масло. Или кто ценил хорошую еду и бесплатный бар. Швейцар вежливо кивнул Ириэлю, который посмотрел на него полным ужаса взглядом. В этом процессе было что-то неприятно официальное, даже законническое. — Приглашения, пожалуйста. Ириэль вдохнул, готовясь к осуждению. — Я… в списке гостей. — Имя? — Ириэль. Кайе сказал, что… что… Швейцар посмотрел в свиток, пока Ирэ стоял, пытаясь не пропотеть, часть его надеялась, что ему откажут, что он сможет убежать из города, пропасть в темноте. Этому не суждено было случиться. — Ириэль плюс два. Спасибо. Наслаждайтесь вечером, мутсэры. — Они переступили за порог в освещённый свечами зал. Согласно имперском традиции, Праздник Старой Жизни был мрачным событием, которое следовало проводить в тихом размышлении о прошедших годах, о поминании мёртвых, рефлексировать над победами, потерями и усвоенными уроками. Освещение должно быть минимальным, а музыка ограничена голосами, напевающими священные молитвы в минорных тонах. Когда звучал полуночный колокол, начиналось празднование Новой Жизни, менестрели приносили свои лютни, и начинались танцы. На практике, чиновников и богачей в Комнатах Совета было гораздо больше, чем служителей Культа, и такие важные люди не стали ждать полуночи, чтобы начать веселиться. Освещение и музыка быль чуть сбавлены под стать мероприятию, но зал содрогался смехом и разговорами. Столы были уставлены тарелками еды и мисками пунша, и персонал с тележками, предлагая стаканы и небольшие мучные кондитерские изделия гостям. Гости. Ириэль никогда не видел столько очевидного богатства и привилегий в одной комнате, и он отчаянно хотел исчезнуть. Какого хуя я здесь делаю? Затем он увидел причину, у стены, говорившую с пожилой имперкой в красном бархатном платье. Кайе выглядел невероятно щеголевато в голубом жилете и золотом галстуке, его щёки бронзой сияли в свете свечей, когда он говорил и смеялся. Он ещё не увидел Ириэля. Соттильд посмотрела туда же, куда и он, и ткнула его локтем. — Расслабься. Мы не будем тебе мешать. Мы пойдём искать себе развлечение. Удачи! Ему пришлось остановить себя, чтобы не схватить её руку и не умолять её не бросать его, но он знал, что она была права. Ну же, идиот, встретиться с Кайе — это причина того почему ты здесь! Когда Тильд уволакивала Джулана, Ириэль поймал его взгляд. — Помни что я тебе говорил! — прошипел он. Джулан кисло на него посмотрел, но кивнул. Справедливости ради, Ириэль установил для себя ещё больше правил поведения. Например, в правилах Джулана было «не больше четырёх напитков», а Ирэ вообще не позволял себе алкоголь. Не то чтобы его отсутствие сильно бы его беспокоило, правилу «не материться» будет сложнее следовать. И сложнее всего: заклинания. Он был здесь, чтобы доказать, что он нормальный, функционирующий взрослый, которому не нужны странные механизмы выживания, который был достоин и способен войти в нормальные, функционирующие отношения с этим чудесным божеством, угх. Пока Ирэ смотрел, Кайе вежливо закончил разговор, попрощался с красным бархатным платьем, и смотрел по сторонам комнаты. Не совсем понимая, Ириэль боком прошёл в арку, и оттуда, за тяжёлой шторой, укрылся в маленьком комнате, недоступной для гостей вечеринки. Уупс. Эм… ну, это не заклинание Иллюзии, так что технически, я не… Он вздохнул, и помассировал глазные впадины. Похуй. Здесь гораздо приятнее, чем там. Мне просто нужен момент, чтобы собраться, а потом я выйду и поговорю с Кайе. Десять минут спустя он был почти на грани точки готовности покинуть убежище штор, когда услышал тёплый смех Кайе, внезапно возникший на другой стороне. Затем другой голос, низкий и сочный, с нордским акцентом, двигавшийся в зону слышимости. — … ажешься напряжённым, друг. Ты сегодня не за главного, знаешь, ты здесь гость, как и все остальные! Забудь о своих беспокойствах! Расслабься! Снова смех Кайе, немного фальшивый, звучащий так близко. — Фрик, я разве когда-нибудь переставал чувствовать ответственность за всё? Момент тишины, затем норд заговорил. — Я здесь, чел. Ищешь кого-то? — А, просто… я пригласил друга, но… я не думаю, что он придёт. — Друга? — секундная пауза, на протяжении которой, Ирэ был уверен, его сердце перестало биться. Затем Фрик усмехнулся. — О, понятно. Особый друг. Ну, самое время. Кайе простонал. — Ты прямо как моя мама. Она поняла, что я нервничал из-за чего-то сегодня вечером. Спустя сорок лет я уже должен был уяснить, что бессмысленно от пытаться неё что-то скрыть. Она не сдавалась, пока я её не рассказал. Потом она чуть не начала плакать! О, Кайе! Сколько времени прошло с тех пор, как у тебя была любовь? У почти потеряла надежду! После того, что произошло с Линусом, ты с головой погрузился в работу, и я боялась, что ты никогда не найдешь кого-то, кто будет делать тебя счастливым после того, как я лягу в могилу! Когда я с ним встречусь? Его вздох был наполовину смехом. — Дыхание Стендара, я знаю что она делает это из любви ко мне, но ей немного рано готовиться. Я бы сказал, что встреча с матерями, это событие для, как минимум, второго свидания, не думаешь? Фрик смеялся. — Как старушка сейчас поживает? — Лучше, чем месяц назад, что бы она не говорила о своей могиле. Смесь из зелёного лишайника определённо помогает, но я думаю, что мы могли бы попробовать ивовый пыльник. С благословением Мары, мы поставим её на ноги к весне. Она разозлилась как шалк, когда поняла, что пропустит вечеринку в часть Новой Жизни. Я бы остался с ней, но… — Ты заслуживаешь немного повеселиться, дружище. — Я не веселюсь. Но у меня долг перед Культом, и… я дал слово, что буду здесь. — Я уверен, что он придёт. Это ведь тот хрупко выглядящий альтмер с беспокойным выражением лица, да? — И с красивыми янтарными глазами. Я ведь хотел с тобой о нём поговорить. В своём заявлении он говорил, что разбирается в алхимии, а ты упоминал, что тебе нужна ещё помощь. У меня есть чувство, что это состояние жизни не очень стабильно, и может мы могли бы это исправить. Он доказал, что он благороден. Он просто очень робкий. Это очаровательно, но… ох, мне не стоило его сюда приглашать. Ох, чтож. Ириэль сомкнул ладони, пытаясь не давать им трястись. Он был в ужасе от этого открытия, но не хотел уходить и терять возможность подслушивать восхваляющие отзывы о его глазах. Ситуация, однако, не долго продолжалась. — Это там Цанктуниан Пониус разговаривает с Иулусом? — услышал он встревоженного Кайе. — Иулусу не стоит снова доставать его на счёт пожертвования. Я ровно настолько же хочу спонсировать миссию эшлендеров, но если он оскорбит Пониуса излишней настойчивостью… мне лучше пойти к ним. — Шаги Кайе отдалялись, и Ириэль снова смог дышать. Ирэ всмотрелся в темноту комнаты, в которой находился. Комната была большой, уставленной мебелью, предположительно принесённой сюда, чтобы освободить место для танцплощадки. Он упал на укрытый чехлом диван. Он сражался с сильным желанием сбежать через окно. Всё внезапно ощущалось гораздо более напряжённым. Но убегать с криком было на самом верху его списка запрещённых дел на сегодня. В любом случае, уходить сейчас было совсем бессмысленно. Что с тобой не так? Он идеален. У тебя может быть нормальная жизнь, а не это грустное и маргинальное существование. Он хочет дать тебе настоящую работу и отвести домой знакомиться с его матерью. Не смей это саботировать. Но… он думает, что я кто-то другой. Кто-то нормальный, просто немного робкий. Боги, он думает, что я блять, благородный. Члены Культа не такие как я, а такие как я не такие как он. Ирэ, у тебя нет таких как ты. Члены Гильдии не такие как ты. Они просто единственные, кто принял тебя. Не совершай кровожадную добродетель аутсайдера только потому, что ничего другого у тебя нет. Всё не обязано быть таким. Кайе такой же как ты, он гей, ну или около того, и всем плевать, даже его матери. но он не такой как я. я всегда был сломанной часть чего-то неправильного, но у него есть место. его место здесь. Ты тоже можешь найти здесь место. Ты можешь существовать в обществе. Ты можешь научиться этому. Ты можешь изменить свою жизнь, можешь двигаться вперёд. нетнетнетнетнетнетНЕТнетнетнетНЕТ я выброшусь из окна я ВЫБРОШУСЬ отоВСЮДУ Где, тогда? Где ты хочешь найти себе место? Реу думал, что знал где твоё место, и ты отверг его, но и сам не знаешь ответа! Ты не можешь просто ожидать, что найдёшь где-то для себя место, Ирэ, тебе нужно пытаться куда-то подойти. Вложить свои сломанные края во что-то, что работает. как нет нет нет нет нет почему нет нет блять блять блять блять Пойманный в повторяющиеся шаблоны фрустрации и отчаяния, он положил голову на подлокотник дивана, закрыл глаза, и, довольно случайно, долго отказывался их открывать.