Ангел с дробовиком

Ты следуешь совету Джона и переезжаешь в Атланту Жизнь после этого становится более спокойной. Прикосновения Главкуса было достаточно для того, чтобы ты отказалась от охоты на монстров и демонов и ты не знаешь, станешь ли ты снова заниматься этим. Возможно, нет. Ты можешь помочь, когда это необходимо, но больше наслаждаешься жизнью, делая то, что тебе хочется. Иногда это мошенничество в интернете, иногда — уроки игры на гитаре, или живописи. Но в большинстве случаев это — колдовство. Не вызов демонов, конечно же, ничего такого. Просто небольшие заклинания. Ты изучаешь руны и делаешь еще несколько татуировок. Но по большей части ты стараешься быть сдержанной в магии. Твоя квартира небольшая, но тебе и не нужно много пространства. Ты живешь в тихой части города, вдали от суеты повседневной жизни. А когда тебе становится слишком скучно, ты идешь в самый большой и самый шумный бар, который только можешь найти, и пьешь, пока в глазах не начнет двоиться. Джон часто навещает тебя. Ты бы не сказала, что у вас отношения. Ты избегаешь отношений, и он тоже. Но вы видите друг друга достаточно часто, чтобы не чувствовать необходимости встречаться с другими людьми. Ты не уверена, чувствует ли Джон то же самое, но между битвами с демонами и поездками к тебе, едва ли у него остается время на что-то еще. Иногда он звонит за несколько дней, чтобы сообщить, когда приедет. И тогда у тебя достаточно времени, на кухне появляется еда и виски, потому что его появление, как правило, означает, что ты не будешь покидать квартиру какое-то время. Он появляется с ухмылкой и приветственным поцелуем, готовый поделиться подробностями своих последних приключений. Ты готовишь ужин, а он затаскивает тебя в спальню, чтобы провести вечер обнаженных развлечений. Иногда он неожиданно ложится к тебе в постель посреди ночи, стремясь к твоему телу руками и ртом. Это никогда не пугает тебя, потому что твои защитные заклинания пропускают только его, а он единственный, у кого есть ключ от твоей квартиры. В такие ночи ты понимаешь, что работа прошла плохо. В такие ночи он и эгоистичен и жаден, а ты позволяешь ему все, потому что понимаешь, через что ему только что пришлось пройти. Как правило, после этого он засыпает, оставляя тебя гадать, в какую ужасную ситуацию он угодил на этот раз. Он не говорит об этом. Но такие ночи стали случаться все чаще. Однажды, в одну из таких ночей, после того как он насытился тобой и после того, как ты откатилась от него, чтобы уснуть, он прижался к тебе сзади, отчаянно пытаясь найти твои руки. Ты переплела свои пальцы с его. Ты повернулась, чтобы он мог уткнуться лицом тебе в шею, и он просто расплакался, пока ты гладила его по волосам. Ты никогда не спрашивала его об этом случае, а он никогда не объяснял. Сейчас ты сидишь у большого окна в своей гостиной, делаешь записи в дневнике, лежащем на коленях, и играешь с формулировкой нового заклинания, которое составляешь. Небо пасмурное и серое, и у тебя плохое предчувствие. Прошло семь дней с тех пор, как ты получила последнее известие от Джона. Раньше он никогда не пропадал дольше, чем на пять дней, не отправив хотя бы смс. Как по команде, твой телефон звонит, и ты улыбаешься, когда его фотография появляется на экране. Снимаешь блокировку пальцем и подносишь телефон к уху. — Привет, красавчик, я уже начала волноваться. — Это Лола? — спрашивает глубокий мужской голос Не Джон. Это точно не голос Джона. Твоя улыбка моментально исчезает. Есть только один человек, у которого может быть телефон Джона, и только один человек, который будет знать, что нужно позвонить тебе, если что-то пойдет не так. — Что случилось? — спрашиваешь ты. — Все плохо, — говорит Чэс. Он кажется измотанным, в его словах тяжесть, и его слова заставляют твое сердце бешено стучать. — Где он? — спрашиваешь ты. Ты никогда не встречалась с Чэсом, но Джон достаточно рассказывал тебе о нем, чтобы понять, что если он звонит тебе все плохо. Очень плохо. — Мы в доме на мельнице, — объясняет Чэс. — И тебе лучше поторопиться. — Уже еду. Ты кладешь трубку, не задавая больше никаких вопросов. Просто хватаешь ключи от машины и сумку и выскакиваешь из квартиры. Ты явно едешь с превышением скорости всю дорогу. Руки крепко сжимают руль, а в голову приходят всевозможные сценарии, когда ты приближаешься к убежищу. Работа пошла не по плану. Это точно. Ты ругаешься про себя снова и снова, время от времени поглядывая на телефон, лежащий на коленях, на случай если Чэс снова позвонит. Но он этого не делает. Дверь в дом не заперта, а ты даже не захлопываешь ее за собой, врываясь внутрь. — Джон? Чэс? — зовешь ты, останавливаясь у перил. Чэс выходит из коридора этажом ниже. Он выглядит растрепанным, под глазами мешки. — Он здесь, — говорит он, кивая в сторону коридора, из которого только что пришел. Ты спускаешься по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, и спешишь за ним. Он ведет тебя в одну из свободных комнат. В ней ты сразу же узнаешь ту, в которой останавливалась в последний раз, когда была здесь. Джон растянулся на кровати. Он весь в грязи с ног до головы, а руки покрыты чем-то, похожим на черную смолу. Его плаща нет, а галстук развязан. Он не двигается, когда ты входишь, и ничто не указывает на то, что он замечает твое присутствие. — Чэс, что, черт возьми, случилось? — спрашиваешь ты, подходя ближе к Джону. Чэс следует за тобой. — Джон пытался отследить надвигающуюся тьму в течение нескольких месяцев, а может быть, даже лет, — говорит он, снимая кепку с головы, чтобы провести рукой по своим непослушным волосам. — Завеса повсюду истончалась, но он подумал, что если он сможет найти точку, где она стала самой слабой, это будет, означать, что он найдет, где все началось, а значит и причину происходящего. — И он нашел, — заканчиваешь ты, опускаясь на колени рядом с Джоном. — Да, он нашел, — говорит Чаэ. Он сидит на краю кровати рядом с тем местом, где ты стоишь на коленях. — Он нашел виновного. Но чтобы остановить его, ему пришлось бы применить серьезную и очень темную магию. — Ради Бога, Джон, — бормочешь ты, закрывая лицо руками. — Он жив, — говорит Чэс. — Но я не знаю, сколько еще он продержится. Он был то в сознании, то терял его несколько часов подряд. Чэс тянется, чтобы взять Джона за руку. — Но он никогда не отключался так надолго. Вот почему я позвонил тебе. — Каким образом все зашло так далеко? — спрашиваешь ты, глядя на Чэса. — Он никогда не упоминал о том, что выясняет, где истончается завеса. Хотя он говорил мне о своей работе. Шесть месяцев назад он сказал, что думает, что близок к победе над тьмой, но это все. — Несколько недель назад ему удалось выследить демона, который утверждал, что прошел через истончившуюся завесу. Это была какая-то мелочь низкого уровня, которую Джон мог легко отправить обратно в ад. Но он смог получить из него кое-какую информацию. Выяснилось, что кто-то, кому он считал, что может доверять, предал его, — говорит Чэс. Несколько недель назад….Как раз в ту ночь он плакал. Дерьмо. — Кто это сделал? — спрашиваешь ты. — Он когда-нибудь говорил о том, чье имя Мэнни? — Да, сказал, что это ангел, — говоришь ты. Чэс кивает, и ты недоверчиво фыркаешь. — Что, черт возьми, не так с миром, если нельзя доверять даже ангелам?! — Мэнни давно не был ангелом, — говорит Чэс. — По крайней мере, по словам Джона. Он пал какое-то время назад. Не совсем уверен, когда. Джону нужно было сделать единственное, что он мог придумать. Ему пришлось самому стать падшим ангелом, чтобы уравнять правила игры с Мэнни. — Это невозможно — говоришь ты. — Возможно. Если поглотить сердце другого падшего ангела. И у Джона было одно такое, не так ли? Ты видела это сердце, в банке, на одной из полок прямо в этом доме. Было неприятно смотреть, как эта штука постоянно билась. В то же время ты была очарована этим, и спросили его, где он его взял. Ты не ожидала, что он ответит, но он рассказал историю. Как ангел пал, и Мэнни вырвал ей сердце, чтобы спасти Зед. Это была одна из первых историй о своей прошлой работе, которой он поделился с тобой. — И Джон теперь получил ангельские силы? Я так чертовски сбита с толку, — говоришь ты, потирая виски. У тебя начинает болеть голова. — Для него это ничем хорошим не кончится. Он смертный. Его тело не должно выдержать такой силы. — Ты знаешь Джона, — с горечью говорит Чэс. — Конечно, он думал, что справится с этим. Но я не знаю, есть ли у него все еще силы. Какая бы сила в нем ни была, теперь она могла исчезнуть. Демон, с которым работал Мэнни, теперь свободен. У них с Джоном и раньше были деловые отношения. Он тот, кому принадлежит душа Джона. Джон убил Мэнни, но должен был что-то сделать что-то еще, чтобы остановить тьму. — Он заключил еще одну сделку, — понимаешь ты. Чэс бросает на мрачный взгляд. — Он изменил условия сделки, которую заключил еще в Ньюкасле, — говорит он. — Освободил душу, которую он приговорил к аду, и полностью отдал себя демону. Как они и хотели. Однако они не рассчитывали, что у Джона будут ангельские силы. Джон думал, что сможет принять демона в себя, и силы ангела будет достаточно, чтобы уничтожить демона, а после эта сила исчезнет. Похоже, что это может сработать. Но я не знаю, протянет ли Джон достаточно долго. — Нам нужно что-то делать, — говоришь ты. — Помочь ему продержаться достаточно долго, чтобы это сработало. Чэс качает головой. — Мы ничего не можем сделать, — говорит он. — Джон был очень непреклонен в этом. И ты его знаешь. Он всегда находит выход. Но я не могу поверить, что он это сделал. В очередной раз. Это было то же самое что, он придумал еще в Ньюкасле. Он, блядь, никогда не учится…. Ты замираешь слыша ответ Чэса, что ничего нельзя сделать. — Ты позвал меня сюда, чтобы попрощаться. Чэс виновато смотрит на тебя и кивает. — Энн Мари уже приходила, — говорит он, убирая руку от руки Джона. -Когда Джон был почти в сознании. Когда она ушла, он попросил тебя. Сказал мне, что если он снова потеряет сознание и не очнется к определенному времени, мне нужно будет позвонить тебе и сообщить, что случилось. Ты отрываешь глаза от него, чтобы посмотреть на Джона. Похоже, он еле дышит. Ты протягиваешь руку, кладешь на его и чувствуешь, что его кожа ледяная. — Должен быть способ, — ты в ярости сжимаешь челюсти. — Я пытался найти хоть какой-то, — говорит Чэс, кивая на стопку книг рядом с кроватью. — Я просмотрел все личные записи Джона и даже некоторые из более… мрачных фолиантов Джаспера. Я ничего не смог найти. Честно говоря, даже не знаю, что искать. Магия — не моя область знаний. Ты молчишь, взвешивая варианты. Ты не можешь просто сидеть и ждать смерти Джона. Ему нужно продолжать бороться. Может быть, если бы он знал, что близок к победе, этого было бы достаточно, чтобы он продолжал двигаться вперед. — Что, если бы у меня был способ поговорить с Джоном? — ты спрашиваешь. — Может быть, если я смогу поговорить с ним, убедить его продолжать бороться… может быть, он продержится достаточно долго. — Ты можешь попробовать, — пожимает плечами Чэс. — Он, наверное, все еще слышит тебя. Ты качаешь головой. — Нет, не здесь, — говоришь ты. Ты протягиваешь руку, чтобы убрать волосы Джона со лба, прежде чем слегка коснуться его. — Здесь. — Залезть в голову Джона? — недоверчиво спрашивает Чэс, широко распахнув глаза. — Ты ненормальная? Я бы не рискнул туда соваться даже в хороший день! — Но ты не я, — говоришь ты. — У меня есть магия, чтобы сделать это. Я знаю, что за этим стоит. Я изучаю магию уже несколько лет. И почти уверена, что смогу взять заклинание астральной проекции и немного его изменить… — Лола, мы понятия не имеем, что демон делает с ним. Мы даже не знаем, выживет ли он, а если выживет, то будет ли тем же самым Джоном, — говорит Чэс. — Он проглотил гребное сердце ангела! — Так что нам терять? — спрашиваешь ты. — Если мы ничего не сделаем, он умрет. — А если ты сделаешь что-то неправильно, ты можешь пострадать или умереть, — говорит Чэс. — Ты думаешь, он бы не сделал для нас тоже самое? — ты спрашиваешь. — Мне кажется, что ты уже приняла решение, не так ли? Ты смотришь на Джона и с решительным выражением лица и встаешь. — Мне нужно, чтобы ты сделал защитный круг из соли вокруг кровати, — говоришь ты, перетаскивая стул из угла комнаты к кровати Джона. — А еще нужно немного ладана сандалового дерева и белая свеча. Ты ожидаешь, что он будет спорить. Но Чэс на самом деле хочет, чтобы Джон был спасен, поэтому он выходит из комнаты, чтобы сделать то, о чем ты его просишь. Ты поворачиваешься, чтобы снова посмотреть на Джона, и глубоко вздыхаешь. Снимаешь куртку и бросаешь ее на пол. На твоем теле есть несколько рун, которые усиливают телепатию, поэтому ты активируешь их в надежде, что они помогут процессу. Ты не одна. Ты чувствуешь легкий ветерок и слышишь короткий звук хлопка. — Вы двое похожи гораздо больше, чем, думаете. Ты оборачиваешься и обнаруживаешь, что смотришь на женщину. Она примерно твоего роста, с широкими неземными глазами и гривой вьющихся каштановых волос. Она одета в джинсы и кожаную куртку, что выглядит странно в сочетании с белоснежными крыльями, на ее спине. Ты смотришь, как она их складывает и они исчезают. — Кто ты? — спрашиваешь ты. — И не говори что «ангел», я это понимаю. Кажется, она находит твои слова смешными, потому что слегка хихикает. — Я Зед, — говорит она. Шок и замешательство захлестывают тебя. — Но ты мертва, — говоришь ты. — Джон никогда не говорил мне, что ты стал ангелом. — Потому что он не знает, — говорит Зед, делая несколько шагов к тебе. — Я не пришла к нему, потому что ему нужно было двигаться дальше после моей смерти. Стать ангелом было моей наградой за помощь Джону и за то, что я использовал свои видения для спасения людей. Большинство ангелов никогда не были смертными, но, для меня сделали исключение. — Что ж, ты выбрала подходящее время, чтобы, наконец появиться, — бормочешь ты, снова поворачиваясь к Джону. Ты ожидаешь услышать речь о том, как ангелы не могут вмешиваться, поскольку, по словам Джона, именно это ангелы обычно и делали, когда их спрашивали. Ты не ожидаешь внезапной вспышки испанского языка, которая на тебя обрушится. — Маma mija, estoy aquí para ayuda! Тебе нужна помощь или нет? — Зед говорит быстро, и тебе требуется секунда, чтобы понять, что она сказала. — Значит, ты думаешь, что это может сработать, — говоришь ты. — Ты думаешь, если я спроецирую себя в разум Джона, я смогу ему помочь? — Это твой выбор, но я предупреждаю, что приятного в этом будет мало, — говорит она, вставая с другой стороны кровати Джона. Она смотрит на него с грустным выражением лица и опускается на край кровати. — Демон использует его боль против него. Он пытается разорвать его изнутри, заставить отказаться от борьбы. Невозможно предсказать, какие ужасные вещи ты там увидишь. Как ты думаешь, у тебя есть все необходимое, чтобы справиться с последствиями того, с чем ты можешь столкнуться? -Абсолютно, — говоришь ты без колебаний. Зед смотрит на тебя своими золотыми глазами. — С любыми последствиями? Ты на мгновение смотришь на Джона, чтобы обдумать ее слова, прежде чем резко кивнуть Зед. -Да. Чэс возвращается в комнату и не обращает никакого внимания на Зед. Ты бросаешь на нее вопросительный взгляд, но ничего не говоришь. Понятно, что он ее не видит, и если Зед не сообщает ему о присутствии, вы тоже не станешь. Ты встаешь и помогаешь Чэсу отодвинуть кровать от стены, чтобы он мог полностью очертить соляной круг вокруг нее и стула. Круг изолирует тебя, Джона и Зед в защитное пространство. Затем он кладет ладан в подставку на тумбочке и зажигает его и свечу. Затем он отступает. — Что мне нужно делать? — спрашивает он. — Молиться, — говоришь ты, глядя на Зед. Она мягко улыбается. — И если покажется, что Джон пытается проснуться, позови его по имени и помоги. Чэс понимающе кивает. — Лола, пожалуйста, будь осторожна, — обеспокоенно говорит он. — Джон никогда не простит себя, если с тобой что-то случится. Ты протягиваешь руку, чтобы взять Джона за руку, и глубоко вдыхаешь, прежде чем медленно выдохнуть и закрыть глаза. Ты концентрируешься на ощущении руки Джона в твоей, запахе ладана и свечи. Даже с благовониями ты все еще чувствуешь фирменный аромат Джона — виски и сигареты. Это успокаивает. Это помогает тебе сосредоточиться на нем и только на нем. Затем ты концентрируешься на своем дыхании, желаешь, чтобы пульс стабилизировался, а потом замедлился, до уровня пульса Джона. Ты можешь почувствовать присутствие Зед поблизости, и через несколько секунд это ощущение начнет омывать тебя. Оно становится почти подавляющим, тепло окутывает тебя, но оно уходит и заменяется холодом. Ты дрожишь и открываешь глаза. Ты все еще находишься в доме на мельнице, и в то же время это определенно не то же самое место. Чэса больше нет. Кровать рядом с тобой пуста, за исключением Зед, которая все еще сидит с другой стороны. Но она не похожа на себя. Глаза у нее карие, а не золотые. Ты понимаешь, что она выглядит такой, какой ее помнит Джон. Она выглядит более человечной. — Думаю, сработало, — говоришь ты. — Ты сделала большую часть сама, — говорит Зед, поднимаясь на ноги. — В тебе много силы. — Я не могу поверить в это, — говоришь ты, тоже вставая и оглядываясь вокруг. — Я думаю, что Джон что-то сделал с моей магией, когда мы сражались с суккубами. У меня никогда не было шанса спросить его, но когда он взял меня за руки, я почувствовала, что моя магия вспыхнула сильнее, чем когда-либо. С тех пор заклинания и руны стали намного проще. Похоже на то, что мы находимся в доме на мельнице, но все как если бы мы смотрели через темную линзу. Здесь нет настоящего источника света, а ощущения как будто это фильм ужасов. — Да, примерно так, — говорит Зед. Она тоже оглядывается и встает рядом с тобой. — Он хорош в таких вещах. Хорошо, я не знаю, что мы собираемся найти и как добраться до Джона. Нам нужно быть осторожными. Мы не знаем, что здесь реально, что придумано Джоном, или демоном. Как только демон почувствует нас, он придет за нами. — Нам просто нужно быстро найти Джона, — говоришь ты. — Если мы сможем сказать ему, что он делает, и заставить его продержаться еще немного, это должно сработать. Вдалеке, за темной комнатой и через закрытую дверь, вы слышите плач ребенка. — Что ж, это чертовски зловеще. — Дерьмо! — ругается Зед. Когда ты смотришь на нее вопросительно, она усмехается. — Что? Ангелы могут ругаться. Просто дай мне немного времени, я ангел всего пару лет! Вы обе движетесь в направлении звука. И ты тянешься к двери, не дожидаясь, пока Зед подойдет. Ты поворачиваешь ручку и открываешь ее, заходишь. Зед следует за тобой. Вы больше не в доме на мельнице, вы находитесь в тускло освещенной больничной палате. Перед вами в постели лежит женщина. Ее черты лица поразительно знакомы, хотя глаза закрыты и она неподвижна. Рядом с ней в кресле сидит мужчина. Его черты лица тоже знакомы, и ты точно знаешь, где раньше видела эту стиснутую челюсть. Ты понимаешь, на что, ты смотришь, за секунду до того, как это происходит на самом деле. — Ваш сын, — говорит доктор, хотя в его голосе нет ни радости, ни волнения. Он держит извивающегося и плачущего младенца. Мужчина, сидящий рядом с женщиной, даже не смотрит на ребенка. Ты сразу понимаешь, что она мертва. — Сэр? — робко спрашивает медсестра, забирая у врача младенца в белом полотенце. — Хотите подержать сына? Она осторожно оборачивает ребенка и поворачивается к мужчине. Он смотрит на нее пронзительно, опасные глаза практически полны огня. Он выглядит почти оскорбленным тем, что она даже спрашивает его о таком. — Убери от меня этого убийцу, — бормочет он низким голосом. Он наклоняется к жене и начинает плакать. — Джон рассказал мне об этом, — мягко говорит Зед, беря тебя за руку и отворачивая от происходящего. Ее голос пугает тебя и заставляет немного подпрыгнуть. — Его мать умерла при родах. Джон винил себя. Отец Джона тоже винил его. — Он плохо с ним обращался, — вспоминаешь ты. — Я видел следы от ожогов. Зед кивает. — Но это не его вина, — продолжаешь ты. — Он не просил о рождении. Никто не мог знать… — Лола, ты зря сотрясаешь воздух, — говорит Зед. — Ты это знаешь, и я это знаю. Это не значит, что Джон все еще не чувствует себя виноватым. Давай, нам нужно продолжать. Вы обе выходите через дверь в другом конце комнаты. — Это то, что демон делает с ним? — спрашиваешь ты. — Заставляет его переживать его худшие воспоминания? Заставляет его встретиться с теми, кого он убил? Неудивительно, что у него проблемы с борьбой. Он мучает себя каждый божий день этим дерьмом, а теперь он действительно переживает его снова. — Это то, что и нужно демону, chicka, — говорит Зед. Ты чувствуешь, как волосы на затылке встают дыбом, и случайно оглядываешься через плечо на сцену, от которой тебя отвернула Зед. Тьма начинает окутывать призрак прошлого Джона, как будто она движется к вам. Врач, медсестра и отец Джона поворачиваются и смотрят на вас, их глаза становятся черными. — Зед… — предупреждающе говоришь ты. Она оглядывается, прежде чем снова посмотреть вперед и поспешить. — Бежим, сейчас надо убегать, — говорит она, пока ты пытаешься бежать в ее быстром темпе. На этот раз она открывает дверь, и вы оба спешите, закрывая ее за собой. Вы попадаете в подъезд дома. Боковые комнаты видны через дверные проемы, и вы можете видеть, что все было разорвано на части. Мебель перевернута и сломана. Все стены в следах крови и когтей.   — У меня болит голова, — говоришь ты. Это правда. Прямо за глазами начинается пульсация, и ты ненадолго закрываешь их, пытаясь унять боль. Желудок неприятно бурлит, и ты чувствуешь, что тебя сейчас стошнит. На короткое время ты снова чувствуешь запах благовоний, но при этом сохраняешь себя в сознании Джона. Последнее, что тебе сейчас нужно, это проснуться. — Находиться здесь сложно, — говорит Зед. — Думаю, теперь разум Джона тоже борется против твоего. Она отпускает твою руку, чтобы посмотреть на дверь, в которую вы только что вошли. Она кладет руку на дверь, и появляется короткая вспышка света. — Что делаешь? — спрашиваешь ты. — Демон нашел нас быстрее, чем я предполагала, — говорит она. — Его сдерживать так же трудно, как и Джона. Я пытаюсь немного замедлить его, оградить нас от него. Пока мы не доберемся до Джона. — Может быть, мы должны позвать его? — спрашиваешь ты. Зед убирает руку от двери и поворачивается к тебе. — Нет, — говорит она, качая головой. — Не надо привлекать к себе внимание. Кроме того, он, скорее всего, не ответит. Я не думаю, что в этом месте мы единственные взывающие к нему. Как по команде, где-то в глубине дома высокий голос кричит — ДЖОН!!! — Голос молодой, почти детский. — О нет… — шепчет Зед. — Я знаю, что это. Ты почти не слышишь ее, когда бежишь в направлении голоса. Если она зовет тебя, ты игнорируешь это, потому что если кто-то зовет Джона, это означает, что он будет рядом, чтобы ответить. В конце концов, это его память. Ты несешься через дом, пока не поворачиваешь е за угол и не смотришь в длинный коридор. Голос снова зовет, и на этот раз ты слышишь голос Джона тоже. — НЕТ! Ты не получишь ее! В конце коридора комната, и дверь распахнута настежь. Джон появляется в поле зрения. Он находится в центре огненного круга, обнимая маленькую девочку, которая крепко прижимается к нему. — Джон! — зовешь ты, но крики девочки заглушают твои крики. Демонический голос буквально сотрясает дом. — Девочка моя! — ревет он. Ты бежишь к Джону, но к тому времени, когда ты подбегаешь к двери, девочку вырывают из его рук. Прежде чем ты успеваешь мельком увидеть демона, руки обнимают тебя сзади, и Зед удерживает тебя на месте. Яркая вспышка, и Джон остается один, а девочка исчезает. Ты наклоняешься вперед, чтобы увидеть, и сразу же жалеешь, что это сделала. Девочка никуда не делась. Она лежит на полу. Ну что от нее осталось. Ты прикрываешь рот, чтобы тебя не вырвало при виде этого зрелища, и поворачиваешься, чтобы уткнуться лицом в плечо Зед. Демоны, боги и суккубы, ты можешь это выдержать. Смерть людей тебя беспокоит. Но мертвые дети. Нет, это слишком. Это не то, что можно увидеть хотя бы раз и быть в порядке. — Ньюкасл, — шепчет Зед тебе на ухо. И вдруг все обретает смысл. — Он никогда не говорил тебе? — Нет, — говоришь ты ей, заглядывая через плечо и глядя на Джона. Он стоит на коленях в круге, не мигая, глядя на тело мертвой девочки. — Астра… — шепчет он. Ты неуверенно отстраняешься от Зед. — Джон? — ты окликаешь его. Джон немедленно смотрит на вас обоих и вскакивает на ноги. Нет, — твердо говорит он, обвиняюще указывая на тебя пальцем. — Ты можешь заставить меня пережить все это заново, но ты не можешь меня обмануть. Ты не сможешь использовать их, чтобы добраться до меня. — Джон, это мы, — осторожно говорит Зед. — Зед мертва, — говорит он, его глаза полны гнева и отвращения. Он обращает на тебя свой взгляд. — Кем бы она ни была, это не она. А ты не Лола. — Это я, — заверяешь его ты. — Джон, тебе нужно послушать, что мы говорим… — Ты не обманешь меня, демон! Прочь с глаз моих! — он плюет. Тебя и Зед отбрасывает через дверь по коридору. Зед тяжело приземляется на спину и умудряется почти поймать тебя. Ты бьешься локтем об землю и чувствуешь, что измотана до такой степени, что не можешь сразу встать на ноги. Джон захлопывает дверь, погружая вас обоих во тьму. Когда тебе и Зед удается встать, вы обе бросаетесь к двери и врываетесь в нее. Но вместо комнаты в Ньюкасле вы снова попадаете в дом на мельнице. Это уже не та комната, что была раньше. Она другая, поменьше и темнее. К кровати привязан мужчина, ужасно кричащий и бьющийся. На его коже вырезаны символы, а глаза кроваво-красные. Джон тихо сидит у своей постели. — Гэри, — говорит Зед. Выражение ее лица говорит о том, что она знала его лично. -Что случилось с ним? — спрашиваешь ты. — Он вселил в себя демона, чтобы убить его, — говорит Зед. — Это был единственный выход. Он уже убил так много людей, что это был единственный способ, которым как Джон считал, его можно было остановить навсегда. Джон втянул его в это. Ты смотришь, как Джон крепко держит Гэри за руку. Гэри продолжает кричать и дико биться, но Джон остается неподвижным, сжав челюсти, со слезами на глазах, когда он сжимает руку своего друга. Он смотрит вверх и внезапно перед ним стоит темнокожий мужчина с потрясающими глазами. Они разделяют мрачный взгляд, и мужчина движется, чтобы прислониться к стене, ожидая смерти Гэри вместе с Джоном. — Мэнни был там, — говорит Зед, как будто она только что узнала это впервые. — Мэнни? Ангел, который его предал, — вспоминаешь ты. — Тот, кто работал с демоном, чтобы привести в мир тьму. — Хотела бы я знать почему, — говорит Зед. — Я даже не знаю, смог ли Джон выяснить почему. Он так долго отправлял Джона на все эти миссии, говоря ему, что он делает важную работу. Он меня тоже убедил. Показал себя. Сказал мне, что мои видения были подарком от Бога. Я просто не понимаю. — Это причина, по которой ты здесь? — спрашиваешь ты. — Понять? — Было бы хорошо, если бы я смогла, — говорит она. — Может быть, Джон плохо справлялся, — предполагаешь ты. Ты поясняешь, глядя на недоверчивый взгляд Зед. — Я имею в виду, очевидно, что он спасал людей, и это благородно, и все такое. Но что, если то, что он делал, каким-то образом продвигало планы Мэнни? Тогда было бы понятно, почему он работал с Джоном, несмотря на то, что он пал. — Возможно, — говорит Зед. Прежде чем вы успеваете попытаться позвать Джона, воспоминания исчезают, и вы остаетесь смотреть в пустую комнату. — Это место чертовски сбивает с толку, — раздраженно говоришь ты.- Я не знаю, где Джон, а где воспоминание. — Давай, нужно двигаться дальше, — говорит Зед. Она ведет тебя обратно через ту же дверь, через которую вы вошли, но вместо коридора в Ньюкасле вы снова оказываетесь в больнице. Только на этот раз Джон не ребенок. Он выглядит старше, чем в прошлом воспоминании, но не намного. Он сидит у больничной койки, опустив глаза. Зед все еще лежит перед ним. Мониторы, к которым она была подключена выключены. Она мертва. Ты смотришь, как ангел подходит ближе к видению, и на ее лице пробегает несметное количество эмоций. — Он просидел так долго, — говорит она, пока вы оба смотрите на Джона. — Ты помнишь это? — Смутно, — говорит Зед. — Мэнни пришел ко мне, когда пришло время. Он помог мне выбраться из моего тела и позволил мне остаться ненадолго. Затем он увел меня прочь и сказал, что мне было разрешено стать ангелом, если я захочу. — Если ты захочешь? — спрашиваешь ты. — Ты имеешь в виду, что могла бы двигаться дальше? Она мягко улыбается. — Я думала, что больше не смогу помочь Джону, если исчезну, — говорит она. — Но как ангел, возможно, я смогла бы. Не ожидала, что мне запретят видеться с ним. Я пыталась, много раз пыталась, но меня всегда останавливали. — Джон? — мягко говорит Чэс, входя в комнату. Он подходит к Джону и кладет руку ему на плечо. — Как долго ты собираешься здесь сидеть? — В зависимости от…. — глухо говорит Джон, глядя на Чэса. — В зависимости от того, сколько времени мне понадобится, чтобы не винить себя. — Это не твоя вина, — говорит Чэс. — Я заставил ее использовать свои видения, я убедил ее в том, что они могут спасти людей, — грубо говорит Джон. — Если бы я так сильно не верил в ее видения, она бы тоже не поверила, и ей бы удалили эту чертову опухоль! Он резко встает и поворачивается, чтобы ударить ближайшую стену. — Джон! ДЖОН! — кричит Чэс, пытаясь помешать ему сделать это снова. Костяшки пальцев Джона кровоточат, рука явно сломана, но, похоже, ему все равно. Мгновение он сражается с Чэсом, но Чэс намного сильнее. Чэс крепко обнимает Джона. В конце концов Джон сдается, обнимает его в ответ, и они некоторое время стоят так. — Я думаю, он любил тебя, — говоришь ты Зед. — Я тоже любила его, — говорит она. — Джон думает, что полюбить Джона Константина очень легко. Погрузиться в кураж и его обаяние — это одно. Но в глубине души, несмотря на все высокомерие и надменность, он хочет помогать людям. Ему еще легче любить других. Он любит всем сердцем, и это его убивает. Потому что он не может позволить себе их любить. Он не может позволить себе смотреть, как они умирают. — И все же он до сих пор любит, — говоришь ты. — Это смело. Трудно любить, зная, что это ненадолго. — Похоже, ты говоришь на собственном опыте, — говорит Зед. Ты смотришь, чтобы поймать ее взгляд. — Нам нужно придумать способ связаться с ним, — говоришь ты. — То что мы делаем сейчас не работает. Мы просто перемещаемся из памяти в память. Единственный контакт, который у нас был с настоящим Джоном, не привел ни к чему. Эти воспоминания не помогают. — Согласна, что нам нужна новая тактика, — говорит Зед. — Что, если мы попытаемся манипулировать воспоминаниями и извлечем одну из них сами? У нас здесь столько же силы, сколько у демона, или Джона. Возможно, больше, учитывая, что нас двое. Демон питается его негативными воспоминаниями, вытягивая их, заставляя его заново пережить их, распространяя тьму. Нам нужно заставить его пережить положительные воспоминания. Дать ему повод бороться. Может быть, использовать воспоминание, чтобы вытащить настоящего Джона. Зед улыбается этому. — Это твоя сцена, я просто помогаю тебе, — говорит она. — Но я думаю, что это отличная идея. Что у тебя на уме? Ты думаешь об этом мгновение. Единственные воспоминания, о которых ты можешь думать, конечно же, те которые принадлежат тебе. Несмотря на все разговоры, которые вы с Джоном вели за время, проведенное вместе, ты не можешь вспомнить ничего из его прошлого. Итак, ты сосредотачиваешься на воспоминаниях о вас двоих. Конечно, вы всегда занимались сексом. Как только ты об этом думаешь, комната вокруг сдвигается, и вы внезапно оказываетесь в люксе во время круиза.  — О, ты что, серьезно?! — восклицает Зед, отворачиваясь от сцены, где вы с Джоном вместе постели — А что? — спрашиваешь ты, указывая на кровать. — Он явно счастлив… — Не могу поверить, что это первое, что приходит тебе в голову, — говорит Зед, качая головой и отказываясь смотреть, чем вы с Джоном заняты. — Секса недостаточно. Нам нужна сильная эмоциональная память. — О, ну у него сейчас много эмоций, — говоришь ты, склонив голову набок, чтобы посмотреть, как вы и Джон занимаетесь сексом. Но воспоминание мелькает лишь ненадолго и снова исчезает в больничной палате. — Черт! — Видишь ли, недостаточно сильно, — говорит Зед, поворачиваясь к тебе лицом. — Подумайте о чем-нибудь более эмоциональном. Ты раздраженно фыркаешь, но ломаешь голову, пытаясь что-то придумать. Одно воспоминание особенно всплывает у тебя в голове, и чем больше ты думаешь об этом, тем больше больничная палата вокруг вас снова начинает исчезать. Вы вернулись в дом на мельнице, но на этот раз воспоминания стали теплее. Ярче. Вы с Зед обнаруживаете, что смотрите на диван в гостиной, где лежит твое прошлое «я». Странно смотреть на себя с этой точки зрения. Ты знаешь, что это ты, но это совсем не похоже на тебя. Ты свернулась калачиком на диване и почти спишь. Входит Джон, потирая усталые глаза и куря сигарету. Он в боксерах и явно не ожидал найти тебя на диване. Когда он видит тебя, то внимательно смотрит. Он делает паузу, прежде чем спросить. — Почему ты не идешь в постель? — он убирает сигарету изо рта и выдыхает дым. — Не хочу, — резко говорит ты в памяти. — Это не может быть комфортно, — говорит Джон, не обращая внимания на твою дерзость. Он тушит сигарету в пепельнице на кофейном столике. — Что не так с твоей комнатой? — Холодно и темно, — раздается ответ. — Мне больше нравится гостиная. Мне нравится огонь. Джон вздыхает и проводит рукой по волосам. Он останавливается на мгновение, прежде чем встать перед тобой. — Двигайся. — Да ладно…., — сердито ворчишь ты в воспоминаниях. — Мне здесь комфортно. Сядь где-то еще. — Я хочу сесть с тобой, так что двигайся, — говорит Джон. Вы смотрите, как ты ворчишь, когда садишься и передвигаешься, чтобы он мог упасть на диван, прямо там, где минуту назад была твоя голова. — Давай, — говорит Джон, распахивая руки в объятьях. — Согрею — Хорошо, но я слишком устала, чтобы развлекаться. Если будешь распускать руки, я отрежу тебе член, — дерзко отвечаешь ты, при этом двигаясь чтобы положить голову ему на колени. — Это немного слишком для легкого ласки, — ухмыляется Джон, снимая одеяло со спинки дивана и накидывая его на тебя. Ты не отвечаешь, и вам приходится долго возиться, прежде чем вы оба, наконец, сможете устроиться. Так странно наблюдать за этой сценой издалека. Потому что ты так отчетливо помнишь в своей голове другую сторону. Ты помнишь, как была уставшей и сердитой. И ты также помнишь причину, по которой не хотела спать в комнате, которую предложил Джон. Ты не смотришь на себя. Ты смотришь на Джона. Его лицо смягчается, как только он понимает, что ты больше не смотришь на него. Он выглядит измученным и встревоженным. Его рука на мгновение колеблется, прежде чем коснуться твоих волос, нежно проведя по прядям. -Плохие сны? — мягко спрашивает он. -Все время. Больше ничего не сказано. Вскоре после этого ты засыпаешь. Однако Джон этого не делает. Поскольку теперь это воспоминание Джона, ты можешь увидеть все остальное. Ты никогда не задумывалась о том, что он мог бодрствовать дольше тебя. Ты думала, что он заснул вскоре после тебя. После того, как ты поспала несколько секунд, он начинает тихо напевать, продолжая гладить тебя по волосам. — Так хорошо, — говорит Зед. — Я помню, как он пел мне, когда думал, что я сплю. В самом конце, когда я был в больнице. Ты улыбаешься, и вы вдвоем наблюдаете за сценой еще несколько минут. Пока в комнате снова не становится холодно и не гаснет свет. — Нет, нет, нет, — тихо шепчешь ты. — Держись за хорошее, Джон. Не думай о тьме. Но уже слишком поздно, и радостное теплое чувство ушло. Ты смотришь, как твое воспоминание о себе исчезает, но Джон остается, его мягкая улыбка исчезает почти сразу. Он смотрит на тебя и Зед, как будто только что заметил вас. На этот раз не в гневе, а в замешательстве. — Зед? Лола? — спрашивает он. Настоящий Джон. Не воспоминание. Ну наконец то! Ты рискуешь и становишься перед ним на колени. Зед следует твоему примеру. — Джон, тебе нужно выслушать нас, — твердо говоришь ты. — Ты был прав, демон и ангельские силы сражаются друг с другом. Но тебе нужно держаться. Если ты не будешь бороться дальше, то демон победит. Тебе нужно продолжать бороться. — Я не понимаю, — говорит Джон. — Что происходит? Черт. — Думай только о позитивных мыслях, — призывает Зед. — Демон заставляет тебя пережить плохие воспоминания. Тебе нужно пройти через все это и сосредоточиться на хорошем. — Есть заклинание, — говорит Джон, возбужденно садясь. — Мы можем применить заклинание, чтобы помочь. Это укрепит положительные воспоминания. Его ответ настолько резок и неожидан, что поражает. В его выражении лица есть что-то, что заставляет тебя нервничать. Вы отстраняетесь от него одновременно с Зед. Вы обе встаете и делаете шаг назад. — Ты на самом деле не Джон, не так ли? Джон смотрит на вас мгновение, прежде чем его лицо расплывается в ужасающей улыбке, а черты лица начинают искажаться. — Почти попалась, — говорит не-Джон. — И раньше это был не Джон? — сердито говорит Зед, инстинктивно загораживая своим телом тебя. — Ты просто играл с нами. Не-Джон усмехается и встает с дивана. Его глаза тускнеют, пока не превращаются в темные лужи небытия, его кожа бледнеет, а его тело начинает трансформироваться в деформированную версию настоящего тела Джона. — Он почти мертв, — говорит демон. — Позитивные воспоминания были приятным штрихом, но от них мало пользы. Я уже погасил другие его хорошие воспоминания. Каждый раз, когда он думает об одном из них, я появляюсь и гашу его. Он делает шаг к вам, но вы с Зед не подпускаете его достаточно близко. Вы обе делаете как минимум три шага назад. — Я искренне удивлен, что он так долго не думал о тебе, — рычит демон в твою сторону.— Учитывая время, которое вы провели вместе. Сначала он пошел к Анне Мари. Бедная, милая юная Энн Мари. Он всегда возвращается к ней. Потом он подумал о тебе… — Демон обращает свое внимание на Зед. — Но ты умерла, поэтому, конечно, он не мог слишком много думать о тебе. Был Чэс. Он тоже думал о нем. Но не о тебе, Лола. — Ты не можешь меня так называть, демон, — рычишь ты. — Почему? Я думал, тебе понравилось, как он это произносит. Тебя это так будоражит. О, у него были забавные воспоминания о тебе. Он пытался их закопать, подозреваю, чтобы скрыть от меня. Но я все равно нашел их и вытащил еще до того, как у него даже появился шанс пережить их заново. Ты злая девушка, Лола. — А ты больной ублюдок, который умирает, — говоришь ты. — Ты так отчаянно сражаешься с нами, потому что знаешь, что Джон близок к победе. И он не отправит тебя обратно в ад. О нет, не в этот раз. На этот раз ты исчезнешь навсегда. И это тебя пугает. — Силы падшего ангела и испорченная душа, которая уже моя? — насмешливо спрашивает демон. — Немного для боя. — Тогда почему ты медлишь? — с ухмылкой спрашивает Зед. Демон опускает игривую улыбку и держится за ладони. Из них тянутся черные веревки, летящие к вам. Но Зед быстра, и она поднимает руку, защищаясь. Веревки отскакивают назад, как будто их обожгли. Белый свет окутывает тело Зеда, и ты, не колеблясь, берешь ее за свободную руку. Ты чувствуешь, что ее ангельские силы накрывают и тебя тоже. Джон не знает, что Зед ангел, как и демон. Он визжит от боли и уклоняется. — Ты не выиграешь! — он огрызается, когда вы с Зед направляетесь к ближайшему дверному проему. — Нам просто нужно задержать тебя на достаточное время, — говоришь ты. — Он зашел слишком далеко, — говорит вам демон. — Это бессмысленные усилия. — Ты гребаный демон, — огрызается Зед. — Так что простите нас, если мы не верим ни единому твоему слову -Ты меня сейчас так привлекаешь, — говоришь ты ей. Она ухмыляется тебе перед тем, как кивнуть головой в сторону двери. — Иди, — она опускает руку, и вы обе заходите. На этот раз, когда за вами захлопывается дверь, вы попадаете в еще один коридор. Ты хочешь кричать от разочарования, но звук умирает в горле, когда ты чувствуешь тяжесть в воздухе. Это место кажется другим. Более прочное и вязкое. Если в этом есть смысл. Вы приближаетесь к Джону. Ты можешь это почувствовать. Тебе становится труднее дышать, и приходится заставлять себя помнить, как дышать. Тело изо всех сил пытается поддерживать проекцию, но ты чувствуешь, что начинаешь ускользать. Но ускользать нельзя. Вы не можете проиграть. Вам нужно добраться до Джона и помочь ему покончить с этим. Впереди вы видите дверь, она распахнута настежь, а за ней можно увидеть какую-то комнату. И в ней свет. — Я думаю, что он там, — говоришь ты. Зед не следует за тобой. Когда ты вопросительно поворачиваешься к ней, она оглядывается на дверь, через которую вы только что прошли. — Это все, что я могу, — говорит она. — Я должна остаться здесь и сдерживать демона. Он будет пытаться преследовать. Но я не смогу удерживать его долго. Я не такая уж сильная. Я сделаю все, что смогу, но тебе нужно добраться до Джона. Прямо сейчас единственный способ победить — это только если он проснется. Если он останется здесь дольше, и мы проиграем. — Но демон еще не ушел. Если он проснется, разве он не будет одержим? — ты спрашиваешь. Лола, — говорит Зед. Что-то в ее тоне заставляет тебя чувствовать страх. — Разбуди его. Она отступает немного назад. Возможно, она намеренно не говорит того, что она действительно хочет. Но у тебя нет времени вытаскивать это из нее. Ты должна помочь Джону. Итак, ты, прикусив язык коротко киваешь. — Я сделаю это. — Если демон пройдет мимо меня, я не смогу оставаться здесь долго, — говорит она. — Мне придется оставить немного сил, чтобы самой вернуться. Я помогла тебе добраться сюда, но я не могу вмешиваться в судьбу Джона. Его душа настолько повреждена, что даже если она поможет ему победить демона, я не знаю, сможет ли она справиться со стрессом. — Что это вообще значит?! Я думала, его душа уже проклята, — говоришь ты. — Если мы полагаемся на его проклятую душу и украденную магию падшего ангела, как, черт возьми, он должен это выиграть? Когда она не отвечает, ты смеешься. — Вот сучка, — говоришь ты. — Если он все равно не выживет, зачем мы это делаем? Зачем мы проходим через все это? — Тебе решать, — говорит Зед. — Черт возьми, теперь я знаю, почему Джон ненавидит ангелов, — рявкашь вы. — Что? Ты что, потеряла все ориентиры, когда обзавелась крыльями? Они учат вас скрывать информацию и вести людей, пока вы больше не сможете им помочь? — Мы не можем вмешиваться в свободу воли, — говорит Зед. — И я сделала все, что могу, чтобы помочь тебе. Черт, я сделала больше, чем должна была. Но есть вещи, влиять на которые я просто не могу. — Когда я проснусь, я тебя врежу, — говоришь ты ей. — Прямо по лицу. — Я уверена, Джону это понравится, — говорит Зед, закатывая глаза. — Теперь иди. Демон близко. Ты сердито отворачиваешься от нее и не оборачиваясь идешь в дверной проем впереди. Ты попадаешь в круглую камеру. На полу валяются сотни тел. Сначала ты не замечаешь никакого движения, пока не смотришь в сторону центра комнаты. Посреди всего этого сидит одинокая фигура, прижав колени к груди. Свет, который ты видела раньше, тусклый, но все еще светит на человека. Ты видишь его растрепанные светлые волосы и сразу понимаешь, что это Джон. Т ы думаешь окликнуть его, но не знаешь, в каком он состоянии, поэтому вместо этого начинаешь двигаться к нему. Когда ты осторожно идешь по телам, то начинаешь узнавать лица. Ты видишь его мать и его отца. Ты видишь Гэри, Нэнси, Стэна, капитана Уэллса, Мэнни… буквально сотни людей. Все, кого он когда-либо знал. Некоторых он любил. Некоторых он просто знал. Это похоже на то, как будто каждый человек, с которым он когда-либо контактировал, находится в этой комнате. Подойдя к Джону, ты проходишь мимо деформированного трупа Чэса. Зед прямо рядом с ним… и вот. Прямо перед Джоном ты. Твое тело с широко открытыми глазами и немигающим взглядом в потолок. -Джон? — тихо зовешь ты, наклоняясь до его уровня. Ты ожидаешь, что он набросится на тебя. Ты этого ожидаешь. Вместо этого он смотрит вверх, его глаза красные от слез. — Только не снова, — шепчет он. Он разочарованно проводит руками по волосам. — Нет, не показывай мне ее снова. Не заставляй меня снова ее убивать. Его руки залиты кровью, и тебе не нужно объяснять, через что он прошел. Все понятно. — Джон, Джон, это я, это действительно я, — говоришь ты, осторожно протягивая ему руку. Он внезапно отпрыгивает, и ты замираешь. — Все нормально. Я здесь не для того, чтобы сделать тебе больно. Я просто хочу помочь. — Я больше не могу этого видеть, нет, не надо, — умоляет Джон, прикрывая глаза, чтобы ему не приходилось смотреть на тебя. Но ты рискуешь и сжимаешь его лицо руками, притягивая его в крепком поцелуе. Он сопротивляется тебе какое-то время, прежде чем осознает, что происходит на самом деле. Затем его руки крепко обнимают тебя, и он неуклюже целует в ответ. Когда он отодвигается, его глаза снова блестят. — Мммм, Лола… Ты улыбаешься и киваешь. Его улыбка длится всего секунду, прежде чем он отстраняется от твоего прикосновения. — Что ты здесь делаешь? — резко спрашивает он. — Я сказал Чэсу, что ничего нельзя сделать. Он должен был помешать тебе что-либо даже попробовать! — И все же я здесь, — говоришь ты. — Джон, ты должен продолжать бороться. Твоя теория была верна. Силы демона и ангела убьют друг друга, но только если ты продержитесь еще немного. Ты без сознания, и ты был таким уже несколько часов. Если ты проснешься, будешь в сознании и сохранишь положительные воспоминания, ты сможешь пережить это. — Итак, я заперт в своей голове, — недоверчиво фыркает Джон. — Я бы сказал, что есть места и похуже, где можно застрять, но ясно, что это не так. При твоем серьезном выражении лица он вздыхает и смотрит на тебя мягко. — Лола, это путешествие в один конец, — продолжает он. — Я знал, это в самом начале. Как только я съел это сердце, я понял, что пути назад нет. Тебя здесь не должно быть. Почему ты здесь? Как ты вообще здесь оказалась? — Мне немного помогли, — говоришь ты. — И я уже сказал тебе почему. Тебе нужно продолжать борьбу! А теперь давай, давай вытащим тебя из этой комнаты. Ты пытаешься помочь ему встать. Он слаб и почти теряет сознание. Но он не сопротивляется тебе. Через несколько секунд он может подняться на ноги и опирается на тебя, пока ты обнимаешь его за плечи. — Ты дошла до глубины моего разума, чтобы накричать на меня и сказать, чтобы я собрал все свое дерьмо, — комментирует Джон, морщась от боли. — Ты, должно быть, действительно любишь меня. — Конечно, люблю, придурок, — говоришь ты ему. — А кроме этого, ты самый лучший приятель какой у меня когда-либо был. Так что если ты умрешь, я облажаюсь. — По-видимому, нет, — слабо шутит Джон, но его легкий смех прерывается, и вам нужно остановиться, чтобы удержать его от падения. Он качает головой. — Лапа, я не думаю, что смогу это сделать. Этот бой, это было слишком для меня. Слишком много лет этого. Я слишком устал и слишком стар. Просто дай мне уйти. А тебе следует вернуться. Прежде чем потерять душу из-за демона. Я не могу допустить, чтобы это случилось и с тобой. Не после того, как все остальные погибли из-за меня. — Джон, я не оставлю тебя здесь, — рявкаешь ты. — Ты можешь сделать это. Я знаю, что ты можешь. Давай. Этот гребаный демон думает, что ты проиграешь. Я знаю, как ты любишь доказывать, что демоны неправы. — Да, это так, — говорит Джон. Однако, как только он делает шаг вперед вместе с тобой, позади вас раздается демонический крик. Вы оба поворачиваетесь вовремя, чтобы увидеть, как демон проходит сквозь стену. Тьма окутывает его, когда он сбрасывает кожу Джона и превращается в черное существо с острыми, как бритва, рогами и когтями. Он слишком слаб, чтобы принять полную форму, но недостаточно слаб, чтобы перестать к вам подходить. — К черту это дерьмо, валим! — говоришь ты Джону, поворачиваясь к двери. Он спотыкается, пытаясь не отставать от тебя. Чем дальше вы удаляетесь от демона, тем больше возвращается его сила и тем легче ему бежать. К тому времени, как вы подходите к двери, он может убрать руку с твоих плеч и встать самостоятельно. Ты позволяешь ему прорваться первым. Однако, как только он это делает, ты хватаешь ручку двери и захлопываешь ее за ним, запирая себя и демона внутри. Услышав звук, он тут же оборачивается и бросается назад, чтобы посмотреть в зарешеченное окно. — Что ты, черт возьми, ты делаешь?! — кричит он. — Твоя сила возвращается, тебе ее должно хватить, чтобы проснуться. Тебе нужно уйти сейчас, иначе ты умрешь, — говоришь ты. — Я останусь, и буду сдерживать демона, пока он полностью не исчезнет. — Ты не можешь оставаться там! — кричит Джон. — Если ты не вернешься со мной, ты вообще не вернешься! Демон поглотит тебя! Он украдет твою душу! Даже если ты убьешь его, нет никакой гарантии, что твоя душа вернется в твое тело! Ты улыбаешься ему, хватаясь за прутья, прижимаешься к ним лбом. — Я думаю, я выдержу это, — говоришь ты. Джон отчаянно сжимает твои руки. — Не делай этого, — умоляет он. — Пожалуйста, нет. Не ты тоже. Я не могу тебя потерять. Не после этого. Не после спасения Астры. Могу я сохранить хотя бы тебя?  — Я буду в порядке, — заверяешь его ты, протягивая руку и кладя руку ему на щеку. — Его почти нет. Просто нужно немного больше сил, чтобы победить его. Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Я буду прямо за тобой. Когда ты проснешься, я буду рядом с тобой. Это все в твоей голове, помнишь? — Лола, магия работает не так. Всегда есть цена. Если ты проиграешь, это затянет тебя в ад. Ты смотришь мимо Джона и видишь Зед, которая грустно смотрит на тебя. — Тогда я просто не проиграю, — говоришь ты ему. — Джон, пора просыпаться Он открывает рот, чтобы ответить, но не выходит ни слова. Он быстро исчезает, когда его тело начинает приходить в сознание. Ты видишь, как он произносит те самых три слова, и, хотя ты их не слышишь, сердце все равно бьется от этого. Но прежде чем ты успеваешь ответить взаимностью, рука уже ничего не держит. Свет в камере становится немного ярче. Ты вздыхаешь, втягиваешь руку обратно в комнату и поворачиваешься, чтобы прижаться спиной к двери. Трупы в комнате начинают подниматься. Некоторые даже ползут к тебе, но страха нет. Демон все еще приближается, хотя он движется намного медленнее и спотыкается, ослабевая теперь, когда Джон просыпается. — Он разозлится, — говорит Зед через окно. Ты даже не слышала ее шагов. — Да, наверное, ты права, — говоришь ты, пожимая плечами. — Но он будет жив. — А ты нет. Это правда. Ты не сможешь пережить это. И не сможешь вернуться. Лгать Джону было тяжело, но необходимо. Зед почти предупредила тебя, что это возможно, еще до того, как вы начали все это. Душа Джона столько раз была разорвана и сшита, что она больше не может этого выносить. Твоя душа сильна. Он может закончить это. Демон стоит на четвереньках и ползет к тебе сейчас, когда трупы начинают исчезать. Он полон решимости добраться до тебя. Упорный ублюдок. — Зед, что будет с моим телом? — ты спрашиваешь. — Некоторое время ты будешь в коме, — говорит она. — Но без твоей души это, в конце концов, умрешь. — Без боли? — спрашиваешь ты, глядя на нее. Она мягко улыбается и качает головой. — Ладно, ну, по крайней мере, хоть что-то. Ты делаешь паузу, пытаясь собраться с мыслями. -Ты должна ему кое-что сказать от меня, хорошо? — Что угодно. Ты смотришь на нее. — Скажи ему мое настоящее имя. Ее улыбка не дрогнула, но глаза наполнились слезами. Она кивает тебе в подтверждение. Ты протягиваешь руку через решетку, и она берет тебя за руку обеими руками. — Было приятно, наконец, познакомиться с тобой. Присмотри за ним, ладно? Убедитесь, что он не погибнет. Зед фыркает. — Я ангел, но я не настолько хороша, — говорит она. Она целует твою руку и успокаивающе сжимает ее, прежде чем позволить тебе забрать ее обратно. Ты снова поворачиваешься лицом к демону и на мгновение обдумываешь ситуацию. Ты протягиваешь руку, и в ней материализуется дробовик. Похожий на твой старый, тот, который у тебя был в ту ночь, когда ты и Джон встретились, и ты улыбаешься, когда взводишь его. — Ну хотя бы уйду стильно, — говоришь ты, пожимая плечами. Ты расправляешь плечи и наводишь оружие на демона. — Привет, засранец, хочешь познакомиться с моим маленьким другом? **

* Джон резко втягивает воздух, садясь так быстро, что врезается в твердый предмет. Не в предмет, в человека. Лола? Сильные руки обнимают его, и он сразу узнает широкую грудь, которая могла принадлежать только Чэсу. — Ты глупый сукин сын! — его лучший друг ругается, сжимая его в крепких объятиях. Однако Джон изо всех сил пытается вырваться, дико оглядывая комнату. — Лола? — хрипит он. Чэс отстраняется, и Джон видит тело Лолы, рядом с ним, наполовину сидящее на стуле. Он подходит к ней, прижимает к себе, кладет голову на колени и убирает волосы с ее лица. — Давай, ну же давай, — шепчет он. Но она не просыпается. Он начинает ее трясти. — Давай! Просыпайся, черт тебя дери! Ты сказала, что будешь прямо за мной! Лола, не поступай так со мной!  — Джон… — говорит Чэс, кладя руку ему на плечо, но Джон не обращает на это внимания. — Нет, Чэс, она сильная! Она сможет это сделать! — Она не станет. Говорит не Чэс. Оба мужчины смотрят на ярко-белый свет, окутывающий комнату, а затем появляется Зед. Во всем своем ангельском великолепии. — Конечно, они сделали бы тебя чертовым ангелом, — усмехается Джон. — Нет времени играть в загадки! Спаси ее! — Я не могу, — говорит Зед. — Нет! — кричит Джон, прижимая Лолу к груди. — Нет, только не это дерьмо! Ты можешь спасти ее! У тебя есть сила. Я знаю, и ты знаешь. — Это был ее выбор, Джон, — говорит Зед, делая несколько шагов к нему. — Она мертва? — Чэс задает вопрос, на который не решается Джон. — Скоро будет, — говорит Зед. — Ангельские силы, которые ты украл, победили большую часть демона, но все же нужна была сильная душа, чтобы прикончить его. — Возьми мою! ЭТО ДОЛЖНА БЫЛА БЫТЬ МОЯ! — кричит Джон. — Твоя душа искалечена и недостаточно сильна, — говорит ему Зед. –Джон, она сделала свой выбор. Мне жаль. Грудь Джона начинает вздыматься, когда он раскачивается взад и вперед, прижимая обмякшее тело Лолы к своей груди, как будто это единственное, что удерживает его на земле. — Почему? Почему?! Зачем ты это сделала, глупая?! — спрашивает он Лолу, желая, чтобы она ответила ему. Черт возьми, он хотел бы получить бы кулаком в лицо. Все, что доказывало бы, что она все еще была с ним. — Лола… Зед мягко произносит имя, и Джон смотрит на нее. — Что это было? — он спрашивает. Она снова произносит имя. — Это ее настоящее имя, — объясняет она. — Она хотела, чтобы я назвал тебе ее имя. Джон подавляет рыдания и зарывается лицом в волосы Лолы. — Убирайся, — рычит он низким опасным голосом. — Джон… — начинает Чэс. — Я СКАЗАЛ! ВЫ ОБА! ВОН! Чэс без единого слова встает с кровати, и они с Зед выходят из комнаты. Когда они уходят, Джон плачет. Он плачет сильнее, чем когда-либо прежде. Он спас Астру. И когда демон ушел, он вернул свою душу. Он выиграл. Он уже чувствует, как присутствие демона покидает его тело вместе с последними его ангельскими силами. Но ценой любимой женщины. Женщины, которой он никогда не говорил, что любит. Он плачет до тех пор, пока от сухих рыданий и гнева ничего не остается. Столько гнева. Гнева больше, чем было когда-либо в его жизни. Джон знал, что у него никогда не будет ничего похожего на нормальную жизнь. Он давно согласился. С Лолой, возможно, все было ненормально, но она дарила ему моменты счастья, когда он даже не мог вспомнить значение этого слова. Он молча кладет ее тело посреди кровати, стараясь не слишком сильно ее толкать. Убирает ее волосы назад и замечает свежую татуировку между ее шеей и плечом. Его пальцы водят по буквам JC. Его инициалы. Его почерк. На месте, которое он знал, он вздрогнул. Он вспоминает события нескольких недель назад. Абсолютно дерьмовый случай, в гостиной Лолы. Он взял ручку и подписал это место, это была глупая пьяная шутка, а она разбудила его на следующий день, гордо демонстрируя татуировку. — Знак Джона Константина, — шепчет он, вспоминая, что она ему сказала. — Знак ебаного почета. Да правильно. Джон устал оставлять свой след на людях. Он проверяет ее пульс. Он слабый, но все еще есть. Еще есть время. Поднимаясь с кровати, он находит на полу пальто Лолы и копается в кармане, пока не находит и вытаскивает нож. Он режет палец и тянется нарисовать символ на изголовье кровати над Лолой. После этого он отстраняется, поднимает руки и читает заклинания. Слова приходят к нему быстро, и он знает, что заклинание сохранения завершено, когда кровавый символ исчезает и над кроватью вспыхивает короткая вспышка света. Ее тело живо и в безопасности. И так будет до тех пор, пока он не найдет ее душу. Потому что он будет ее искать. Это где-то в духовном мире. Скорее всего, демон затащил ее в ад, прежде чем умер, но он этого не потерпит. Его не волновало, даже если придется самому идти туда, чтобы забрать ее. Он спасет ее или умрет, пытаясь. Он наклоняется и осторожно целует ее в губы. Глупая часть его желает, чтобы она проснулась. Что все эти дурацкие сказки, вдруг сбудутся, и она откроет глаза и улыбнется ему. Если монстры могут быть правдой, почему не могут быть правдой хорошие сказки? Но она не просыпается. Да и он не принц. И не рыцарь в сияющих доспехах. Но она его принцесса, и он ее спасет. Он отстраняется и поворачивается спиной к кровати. Выходит из комнаты и закрывает за собой дверь, дотрагивается до верхней части дверного косяка, сжимает руки вокруг ключа от комнаты. Вставляя его в замок, он на мгновение колеблется, прежде чем повернуть его, с тяжелым сердцем прислушиваясь к щелчку. Он позволяет своему лбу упираться в дверь и закрывает глаза, опуская ключ в карман. — Я верну тебя, — шепчет он. — Я обещаю.