***
Невеста не дождалась, когда кавалер поймет максимально однозначные намеки, и однажды высказалась напрямую о намерении выйти замуж за сорвиголову. Черепаха оторопел, побледнел, несколько оскорбился, по-мужски, почувствовал колкую униженность, не веря ушам, что эгоистка-женщина, впрочем, как он, позволила себе опередить события и взять ответственность за столь важнейшее судьбоносное предложение, но проглотил негодование, сжал в кармане спортивных штанов бархатную алую коробку в виде сердца, выпалив громкое рычание: — Дорогая, живо к панцирям забываешь последние пять минут! Руби опешила, отчего на нее орут после откровения, просьбы, почти мольбы, хотела возникнуть, но перед разъяренным быком поддалась на очарование ведомой силы. В отношениях все же Раф всегда безоговорочно был главой формирующейся отдельной ячейки подземного общества, и девушка мысленно стукнула себя по лбу, поняв, что задела хрупкие мужские чувства. Парень быстро выкипел и, когда пар из ноздрей и ушей перестал валить, к изумлению Руби стал на одно колено. Да как завопил, что есть мочи от боли, вскакивая. Виной ора и славных ласкательных выражений стала обычная канцелярская кнопка ядовито-салатового цвета, что посеяли, когда хозяева делали перестановку в спальне и развешивали плакаты кумиров. Жалкий женишок, взвыв до слез, вынул проклятый гвоздик, и тот пулей от щелбана улетел за шкаф. Мутант приложил титанические усилия, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервные клетки и без психов попросить с ироничной ухмылкой: — Тоже забудь, Ру. Дубль два. Девушка, не дав бунтарю стать на другую, сочувственно погладила пострадавшую коленку без защиты, что черепахи дома редко носили, когда осели примерными семьянинами, и разжала кулак могучей лапищи. Пальцы не сопротивлялись, и невеста приняла дар, надела кольцо, коробку небрежно кинула на кровать, обняла замершего парня, смирившегося с пустяковой неудачей, казавшейся на секунду катастрофой, промурлыкала: — Забавно, что мы отважились затронуть эту тему в один день. Совсем не сговариваясь. У нас все на двоих. Иногда кажется, что даже мозги. Один организм. Милый, я согласна!***
Шла очередь Кейси говорить тост под поднятый бокал персикового смузи, на выборе которого настояла Эйприл. Патлатый не успел подготовиться, поднимаясь, кашлянул, прочистил горло, помялся, промычал, выдохнул и, смущая, поздравил-таки, изрядно и заметно потея, как мог, лучшего друга: — Короче, братан, ты крутой мужик и с тобой мы все как за каменной стеной, – обратился к невесте, бурно жестикулируя и чуть не разливая напиток. – Ру, ты, э-э-э, прикольная чикса и все такое, все при тебе. Береги этого придурка, за горой мышц скрывается очень ранимая душа. Недалекий болван бывает еще той занозой в заднице, эгоистом первой категории, но он пасть порвет любому за семью, можешь спать спокойно, – нервно захихикал мужчина, продемонстрировав удар кулаком о свое прекрасное лицо. – В общем, того, это самое, живите в удовольствие, во. И будьте здоровы. Ура! — Ура!!! – дружно и весело подхватил коллектив. Кейси поперхнулся, еле проглотил смузи, не пришедший по вкусу, а Рафаэль, отпив гранатовый сок, не удержался от едкого комментария: — Вот сказанул-то! Шекспир отдыхает! И со спецэффектами! Эйп, ты там точно не подливаешь из фляги в дамской сумочке? Подлей-ка больше? Авось, споет, как обещал на мальчишнике?***
За неделю перед основным торжеством влюбленные оттянулись по полной: девчонки в шутку, не предупредив главную участницу, устроили невесте вместо девичника в квартире Дэвины самый настоящий ведьмин шабаш с соответствующими мейком, прикидом, плясками с бубном и котлом посвящения в ванной для ритуала инициации о вступлении в замужнюю жизнь, да так разыгрались, что соседи вызвали полицию, о чем кавалеры остались в сладком неведении; а парни в пустующих холостяцких апартаментах Кейси организовали шумный эмоциональный спортивный пари-клуб без особых приключений, если не считать сломанное кресло, падшее под натиском выскочившего на него Майка в порыве азарта, и разбитое окно, получившее ни за что метательный нож вместо мишени для дартса, да ссадину на щеке Леонардо, когда он захотел продемонстрировать идеальный удушающий захват, а вместо этого познакомился ближе с ламинатом, и растяжение плечевого сухожилия у Донателло во время армрестлинга. Встретились Рафаэль и Руби дома лишь к утру, каждый оставив при себе впечатления о проведенной ночи с друзьями.***
Жених и невеста отказались от танцев, предпочитав держать в тайне мастерство ритмично дергаться под твист на досуге при хорошем настроении, поэтому перед тортом ребята занялись настольными, напольными, настульными и прочими играми для большой компании под веселую музыку. Кинули жребий — выпал крокодил, без подсказок, рисунков и расшифровки по буквам. Мэнди предстояло показать очевиднейшее в семье Хамато слово «зануда», с чем она успешно справилась: продемонстрировала нечитаемое выражение, повторила пару движений лидера с катанами и в конце выступления сурово свела брови и погрозила пальцем, — да так похоже и ловко, пусть и без всякого реквизита, что Раф тут же угадал, а Лео нахмурился, не считая, что выглядит так, видя, что даже Лиен, жена-предательница, смеется, аж заходится. Девушка, коварно улыбаясь, шепнула бунтарю: «Амеба», – подсказанное накануне Доном, кто все двадцать минут живописной пантомимы через пыхтение и непрерывное рычание специально молчал как рыба, пока не пришлось исправлять ситуацию, когда все ходили вокруг да около с любыми околотематическими понятиями, кроме заветного наименования. «Наказан» Вселенной Донателло остался неожиданным из уст Рафаэля словом «аннигиляция», относительно несложным для ученого термином, однако который ему так не просто было показать, чтобы игроки хотя бы примерно поняли, о чем вообще шла речь. Игра затянулась почти на час, а умнику было не в домек, что брат припомнил название фильма и сидел редкостным пакостником, сверкая хищным янтарем под общий почти уже истеричный ржач, когда Дон в очередной раз потерпел неудачу в ассоциативных движениях, прежде чем пробасил загаданное слово одновременно с молчавшим до поры до времени мастером Сплинтером, поразившего всех, мысленно списавших победу на связь с космосом и природное чутье.***
— Звал, отец? – спросил Рафаэль на входе в опочивальню учителя, предполагая, что его вызвали буквально на ковер для замечания о рассеянности и необоснованных пропусках тренировок, и так сократившихся до недопустимого в недавнем прошлом минимума. — Присаживайся, – скомандовал мягко крыс, – и склонись. Черепаха сел напротив на многострадальные колени, опустив голову, пытаясь искоса расшифровать непонятный настрой родителя. Старец спустя тяжелейшей пятиминутной задержки заговорил с великовозрастной хрипотцой: — Можешь выпрямиться, Рафаэль, – зеленый мутант с радостью воспользовался разрешением выгнуть спину. – Ты знаешь, почему здесь? — Я косячу, как всегда, – утверждал сорвиголова без сомнения. – Я соберусь. Как-нибудь. Честно. — Нет, ты здесь не поэтому накануне свадьбы. Но искреннее раскаяние засчитывается. Я пригласил как отец. Хочу отдать тебе семейную реликвию, – крыс протянул в руки удивленного сына завернутую в розовую хлопковую ткань фигурку. – Разверни. Черепаха обнаружил под оберткой статуэтку металлической черепашки, изумился: — Да ладно! Черепаха?! Как так-то?! Почему мы не знали?! Ошеломленный Рафаэль дожидался комментариев, зачастую нарочито затянутых хитрым учителем. — Я много раз говорил, что всему свое время. И каждому члену семьи своя ветвь пути на едином древе рока. Сейчас ты уже готов к серьезным переменам. Клану Хамато издревле фигурка приносила удачу. А судьба вовсе связала меня с вами, хранителями семьи. Поэтому я хочу, чтобы именно ты принял дар, Рафаэль, перед тем, как взять ответственность и за семью будущей жены, – сенсей Сплинтер замолчал. — Но почему я? Я думал, такие причиндалы нужно отдать Лео. Он же лидер, самый ответственный и старший, – растерялся хулиган. – Чем я заслужил такую честь? — Ах, Рафаэль, – помотал головой старик, – неужели даже спустя столько лет ты все еще считаешь, что у меня есть любимчики среди вас? Как сенсей, я, бесспорно, могу выделить Леонардо. Мой долг учителя определить лучшего и поощрять сильнее, как, впрочем, и наказывать. Но, как отец, я отношусь ко всем одинаково, с любовью и уважением. Ты силен и крепок, сынок, и, как никто другой, должен быть оберегом, помощником старшему брату, ведь, когда меня не станет, бремя главы упадет на него. — Спасибо, папа, я понял, – глаза вспыльчивого парня наполнились слезами, что он поспешил скрыть предплечьем. Мастер Сплинтер встал и обнял необъятного сына также и с помощью хвоста, обвившего панцирь в многочисленных трещинах.***
Дружеские посиделки по стандарту закона подлости завершились фееричным падением горы пирожных, приготовленных по спецзаказу. А, так как бросать букет и подвязку уже было бессмысленно, Руби так и сказала паре ботанов беззлобно, похлопав обоих по плечам: — Вы следующие. Без обид и отговорок. 05.11.21, 18-20